Давно хотела сделать пост еще об одном любимом диафильме. Но прежде хочу сказать вот о чем.

Иллюстрировала его художница Татьяна Маврина. Я его в детстве очень любила, но тогда, конечно, не просекла, что она же делала иллюстрации к моим "Сказкам Пушкина" Тем, что у меня были практически первыми - в смысле книга.И ее я в основном и читала и сказки Пушкина ассоциируются у меня именно с ней. Если до этого дойдет, то я еще об этой книге расскажу, а пока покажу для примера пару иллюстраций оттуда

Ну, это вот собственно "три девицы под окном"

А это фрагмент из "Лукоморья"



И как можно заметить, иллюстрации все же довольно своеобразные, в таком древнерусском стиле, что-то в них, наверное, даже от икон или фресок есть. И не скажу, что я прямо сильно была в восторге от этих иллюстраций, но привыкла к ним и даже находила выразительными. Но...

Никак раньше не думала, что моего любимого "Сивку-Бурку" иллюстрировала та же Маврина. Как недавно узнала , это было ее раннее творчество. "Сивка-Бурка" все же значительно отличается от того стиля, в котором сделаны "Сказки Пушкина", здесь иллюстрации более реалистичные что ли...Эти иллюстрации из диафильма - практически раритет, и нашла их случайно в не самом лучшем виде, как могла, увеличила и выложу здесь значительную их часть.
Но была, как оказалось, еще и такая же книга, выпущенная в 50-е годы, которая соответственно является тоже библиографической редкостью. Вот ее обложка



Ну, и собственно, вот кадры диафильма.

О чем я хочу сказать...
Ну, вот да, я неоднократно сетовала здесь на отсутствие комментов и обратной связи, сетовала, наверное, слишком горячо... Вроде как с одной стороны, это обращение к тем, кто меня читает, и, вот мне уже сказали, что это воспринимается, как требование. Но с другой, это же мой дневник, и где я могу пожаловаться на свои беды, если не здесь...

Но сейчас хочу сказать, что это было не правильно, с какой стороны ни посмотри. Ну, во-первых, требовать внимания к себе - все равно, что требовать любви - оно или есть или нет. И это глупо, да. Во-вторых, наверное, вообще все это можно расценить, как что-то очень некрасивое. И вот это для меня неприятнее всего, потому что я всегда старалась быть очень тактичной. И то, что я позволила себе высказать вслух подобные жалобы, говорит о том, что я дошла до точки.

Но тут такая штука. Повторюсь все же, но в последний раз. В местном ШХ-фандоме когда-то все колосилось) и мне захотелось внести свою лепту, казалось, что народу будет интересно то, что я могу сказать. Но ничего подобного не произошло, и я с легкостью оставила тогда свой дневник. Ну, не интересно никому и ладно.
Сейчас же все иначе. Ну, и наверное, когда жалуюсь на молчание, я чего-то недоговариваю... И что-то еще кроется за этими моими сетованиями... Что-то, понятное мне одной

Ну, и я теперь знаю, каким мог быть этот дневник, каким был, и какой он сейчас. Отсюда мои совершенно наивные и даже детские жалобы. Я больше, чем кто бы то ни было, знаю, насколько глупо все это звучит.
И это наверное, мои претензии к Небесной канцелярии, но никак ни к читателям.
Этот дневник долгое время был отдушиной и лекарством, с него начинался мой день и им заканчивался. И, наверное, это стало чем-то вроде зависимости, это не есть хорошо, и, наверное, с этим надо бороться. Потому что, как и любая другая зависимость, эта уже не приносит радости, а напротив стала источником грустных и безрадостных мыслей.
Еще такая штука. Когда начинала тут писать, делала это очень официально и в основном только про Холмса. А вот потом стала откровенней, потому что почувствовала дружескую поддержку. И оно осталось это ощущение, что говорю с тем, кому могу доверять. Отсюда, наверное, излишняя уже теперь открытость и откровенность. Ну, это как если бы, оказавшись в толпе, ты стал приставать к окружающим, говоря о том, что не дает тебе покоя.

Поэтому больше ни о чем подобном здесь больше говориться не будет. Это было в корне не правильно. И я сожалею, что заговорила об этом.

Уотсон и животные. Почти пейринг...

Сижу над "Шестым Наполеоном". Это просто титанический труд, охватывающий огромные пласты истории, причем те, что сама я знаю не особо хорошо. То есть это опять дополнительное образование)
Взялась за статью в порядке перерыва между главами "университетского фанфика", но тут что-то такое монументальное, что займет еще немало времени. И это замечательно. Сейчас больше ничего говорить не буду, может, в конце я еще разочаруюсь, но пока получаю огромное удовольствие от погружения в эту тему. Но даже если конец меня и разочарует, тема тут такая, что потянет за собой, как минимум, несколько постов. Но мне вот всегда бывает интересно, как это получается, что Холмс оказывается связан с чем-то, что само по себе, мягко говоря, привлекало мое внимание, хоть руки иногда и не доходили изучить все более внимательно.

Правда, несмотря на все это, настроение какое-то осеннее. Чувствую, что стою на перепутье. Как говорят на холиваре, заклеиваю обоями какие-то огрехи. В данном случае, то, что этот дом пуст...

Была мысль заменить слабовольного и ноющего Холмса из "Трещины" вот на этого из фанфика "Сила в правде". И мне кажется, что я бы смогла немножко текст переработать. Но заглянула вчера в ночи в книгу... Нет, не пройдет этот номер. Вот этот каноничный Холмс уже по определению не оказался бы в данных обстоятельствах. Поэтому, наверное, мухи - отдельно, котлеты - отдельно. Ну, а впрочем там будет видно. Да и вообще теперь строить планы - дело не благодарное. Это раньше я тут мечтала на полную катушку, о больших постах о Рейхенбахе, о Сассексе...Размечталась, в общем

Сейчас у меня, возможно, будет ряд самых беспорядочных постов...

Двухслойное изображение квартиры на Бейкер-стрит, изображенное Эрнестом Шортом и опубликованное в мартовском выпуске "Стрэнд Мэгэзин" за 1950 год






Мне только казалось, что спальня Уотсона располагается над спальней Холмса. Или я что-то путаю?

Я уже как-то вроде сказала, что в отношении Холмса в университете будет небольшой сюрприз.
А штука тут вот в чем. Когда я читала "Трещину в линзе" и ее продолжения было смутное чувство, что что-то такое я уже читала, по крайней мере, что-то подобное. И уж точно что-то, где был Шерринфорд и вот даже вроде характер был похожий...
А потом вспомнила, что попадался незаконченный, но очень удачный, на мой взгляд, фанфик на тему Холмса в университете и его семьи. И там были не только Майкрофт с Шерринфордом, но вроде еще и сестры. Я его тогда проглядела, но сохранять не стала, потому что была еще полна "юношеского" максимализма) и мне нужно было только все законченное и целое)
А недавно вспомнила об этом опусе и кинулась искать. Были, правда, мысли, что возможно, это была проба пера автора "Трещины" Дарлен Сипсер, потому мне и кажется, что что-то похожее...
В общем, оказалось, что по счастью фанфик на месте и уже это большая удача. И думаю, что автор тут совсем другой, уже хотя бы потому, что здесь совсем другой Холмс. Я не стала перечитывать, а сейчас прямо стала переводить с листа, поэтому скажу пока только за первую главу.
Можно все-таки изобразить настоящего молодого Холмса, и вот он здесь при всей своей молодости, сдержанный, замкнутый, властный и колючий; по-юношески уязвимый, но со стержнем.
Чертовски жаль, что написано так мало. Но так уж всегда почему-то бывает.
А у меня опять искушение - переписать кое-что из "Университета" Дарлен Сипсер вот под этого Холмса, хотя бы в виде зарисовок... Мечты...

Ну, а пока предлагаю вниманию своих читателей первую главу этого фанфика Fortis est veritas (Сила в правде) Автор underyourpatio

Скажу еще несколько слов. Сама автор - я уверена, что это девушка или женщина) - говорит, что при написании руководствовалась характером героев, заимствованным из Канона, книги Баринг Гоулда и вдохновлялась какими-то типажами, взятыми из реальной жизни.
Тут, кстати, есть интересная особенность, указывающая на отчасти ирландское происхождение Холмса или, по крайней мере, на какие-то связи с Ирландией.

По традиции будет несколько фотографий. Для создания атмосферности и реальности происходящего. Ну, и будет еще несколько глав.

Fortis est veritas (Сила в правде)

Глава 1

Погода, как обычно, не предвещала ничего доброго, и вокруг шпилей Тринити-колледжа уже начали собираться облака. Воздух был холодным и влажным, и все, кто пытался сейчас в Дублине дышать полной грудью, ощущали в ней некоторое стеснение от надвигающейся грозы. На улицах вокруг колледжа было тише теперь, когда большинство студентов разъехались по домам на летние каникулы. Не прошло и суток после окончания лекций, как все преподаватели, что читали их, исчезли, оставив пустые аудитории пылиться в одиночестве ближайшие пару месяцев.
Однако, это было преувеличением. Они были не совсем еще пусты.
Уже две недели, как окончился семестр, а стайка студентов осталась , дабы перед отъездом дождаться разрешения некоторых вопросов. В главном общем зале находились десять молодых людей, расположившись там, как у себя дома; они оглядывали эту временно принадлежащую им территорию и готовы были атаковать любого, кто будет настолько глуп, что нарушит их личное пространство. Все они ждали, когда декан им объявит, что они могут остаться и продолжить свое обучение для получения ученой степени , а, возможно, и получения стипендии. Ожидая, они нервно и нетерпеливо расхаживали по комнате.
Неофициальное положение Майкла Гамильтона делало его одним из тех немногих, что могли претендовать на нечто значительно большее , нежели просто удобное кресло. Он вышел на середину аудитории. Идя медленным шагом, он останавливался на дальнем конце зала, медленно поворачивался, держа одну руку за спиной, а другой – похлопывая себя по бедру , и шел назад с нервной неторопливостью. Из-за медлительности походки он казался еще выше, а широкие плечи придавали ему более внушительный вид , и это заставляло помалкивать тех, в чье личное пространство он порой вторгался.
Гамильтон уже собирался вернуться другим путем, когда вдруг из дальнего угла у него за спиной зазвучала странная мелодия. При этом томительно долго тянувшемся времени он бы, наверное, похвалил нарушителя тягостной тишины, если бы был в лучшем настроении. Но сегодня его нервы были напряжены, и меланхоличная скрипичная мелодия никак не улучшала его душевного настроя.
- Холмс, может, вы уже заткнетесь? – воскликнул он, обернувшись, крепко стиснув зубы.
Нарушитель тишины, сидящий в кресле возле остывшего камина, лениво поднял на него взгляд. У него были длинные худые конечности, которые будучи довольно изящными , в этой нарочито угловатой позе выглядели сейчас неловкими, точно ноги богомола. Откинувшись на спинку кресла и зажав скрипку подбородком, молодой человек тихо опустил смычок на струны, готовый взять еще одну ноту. Он был сейчас подлинным воплощением расслабленности, что безгранично раздражало Гамильтона.
- Прошу прощения, Гамильтон? Заткнусь?
- Эта ваша чертова скрипка. Отложите ее, ради бога! – воскликнул Гамильтон, указывая на инструмент.
Холмс холодно улыбнулся.
- Я, как это вы сказали, «заткнусь». Но нет нужды прибегать к столь вульгарному слэнгу. Особенно, когда ждешь известий о том, сможешь ли продолжить свое образование на факультете иностранных языков.
-Холмс, не выступайте против меня. Иначе вы долго не сможете играть на своем инструменте.
Холмс выпрямился.
- Тогда я, пожалуй, начну играть и чем больше, тем лучше, - он собрался взять еще одну ноту, когда Гамильтон начал бушевать.
- Э, э,э, Майк, успокойтесь, - юноша с волосами песочного цвета вскочил со своего кресла и встал между ними. Он говорил с мягким ирландским акцентом, который произвел на Гамильтона незамедлительный успокаивающий эффект. – Он пытается вывести вас из себя. Сам-то он спокоен, потому что знает, что ему гарантировано место.
Холмс резко встал, положив скрипку на стул, и пристально взглянул на блондина.
- Я не пытаюсь никого вывести из себя. Если б это было не так, я не был бы так сдержан.
Он скользнул по ним суровым взглядом своих серых глаз.
- И почему же это мне гарантировано дальнейшее обучение, Дэвис?
Гамильтон презрительно фыркнул и в гневе выбежал из аудитории, по дороге опрокинув небольшой столик на ничего не подозревающего студента, который, чтоб скоротать время, читал какой-то пухлый том.
Дэвис вздохнул и повернулся к Холмсу, который стоял, выставив вперед одну ногу, и хмуро и пристально смотрел на него, точно ястреб.
- Ваши оценки на экзаменах были до нелепости превосходны. Для них было бы безумием не оставить вас здесь. – Дэвис выдавил из себя самую милую улыбку, на какую только был способен в своем нервном состоянии. – Просто постарайтесь быть немного внимательнее к тем из нас, - он медленно заложил руки за спину, - кто не настолько умен, как вы.
Черты Холмса оставались все столь же неподвижны, но его голос слегка смягчился.
- Кажется, вы говорили, что не собираетесь тешить мое самолюбие.
Дэвис слегка пожал плечами.
- Нет. Я просто говорю, как есть. И я поражаюсь вашим результатам.
Холмс повернулся, взял скрипку, потом опустил ее на пол возле кресла и сел. Откинувшись на спинку, он опустил локти на подлокотники кресла и изящно сомкнул кончики его бледных пальцев перед своим тонким лицом с орлиным носом.
- Я еще не совсем глух к замечаниям, играющим на эмоциях.
- Простите меня за предположение, что вы не способны их ощущать. Но вы этого даже не замечаете.
-Прошу прощения за то, что проигнорировал тот факт, что из-за вашего акцента вас можно счесть еще менее умным, чем это явствует из ваших экзаменационных оценок. Которые были весьма не высокими.
Дэвиса явно задело это замечание, и он подошел к перевернутому столу, чтоб поставить его на место.
- А вот в этом совсем не было необходимости, Шерлок Холмс.
- Если не хотите слышать моего мнения о вас, то не делайте своих замечаний и обо мне .
Дэвис рассмеялся, поражаясь этому нелепому молодому человеку. Которого он знал уже два года за время их совместного обучения в колледже. Они учились в одном здании, и он не раз проходил мимо Холмса в атриуме. По правде говоря, он был немного волк-одиночка, и казалось, что завести с ним разговор будет совсем не просто. Сперва он думал, что Холмс держится обособленно из-за того, что на начальном этапе в колледже он был один. Будучи сам очень общителен, Дэвис почувствовал естественный порыв заговорить с ним, но оказалось, что этот молодой человек был нелюдим и имел странную привычку точно знать, где вы были и чего ожидали. Что, по меньшей мере, приводило в замешательство.
Дверь в общий зал медленно приоткрылась, и в повисшей тишине казалось было слышно, как все присутствующие затаили дыхание, глядя на вошедшего декана. Его небольшие, глубоко посаженные, глаза, поблескивающие из-под очков с плотными стеклами, внимательно оглядели насторожившихся тут же студентов.
- Я пришел к выв… - где Гамильтон?
- Вероятно, на площадке, сэр.
- Отлично! Ради бога, пусть кто-нибудь сбегает за ним.
Найденный Дэвисом, Гамильтон проскользнул в зал, и, бросив хмурый взгляд в сторону Холмса, пристроился на подлокотнике одного из кресел.
- Ну, вот, теперь мы все в сборе. – Декан слегка нахмурился. – Я могу сказать вам, кто останется в аспирантуре, обучаясь на различных факультетах, а кто будет искать работу согласно полученной вами недавно квалификации.
Студенты слушали с замиранием сердца.
- Гамильтон, О’Рейли, Дэвис, Маркс, Тэррант и Гамильтон.
- Сэр, - ответил ему нестройный хор голосов. Холмс про себя усмехнулся.
Какую-то секунду декан не говорил ни слова, отдавая должное драматическому эффекту этой минуты.
- Мои поздравления. Вы возвращаетесь сюда в осеннем семестре.
Холмс пытался совладать с собой, но у него так и отвисла челюсть. Весь зал медленно поплыл у него перед глазами, а шестерых счастливых новоиспеченных аспирантов уже поздравляли, похлопывая по спине и пожимая им руку. Тогда как его ум силился найти ответ, почему так произошло.
Я точно знаю, что декан принадлежит к масонскому ордеру, а отцы Тэрранта и Маркса – масоны, как и они сами, судя по тому, как они пожали декану руку. Вот почему прошли эти двое; это единственно возможный вариант, учитывая их успехи. Был только один претендент на стипендию на инженерном факультете; это объясняет, почему прошел Дэвис. Я уверен, что О’Рейли - родственник жены главного куратора биологического факультета и…
О, господи, отец спустит с меня за это шкуру.
- Мои соболезнования тем из вас, с кем мы, увы, вынуждены расстаться. Желаю вам успеха в вашей будущей карьере.
Самые добросердечные из незадачливых претендентов поздравляли своих более успешных товарищей, один даже весело смеялся над своим поражением. Дэвис и Гамильтон подошли к Холмсу, который не сдвинулся ни на дюйм с тех пор, как декан сделал свое объявление. Гамильтон сказал:
-Сожалею, старина. Не повезло.
- Не повезло… - тихо повторил Холмс. – Никакого везения не бывает. Это нечто выходящее за пределы реальности.
- Я просто пытался посочувствовать, старина. Ведь вы же не обиделись, правда?
Гамильтон улыбнулся своей лучезарной улыбкой, Холмс был уже вне себя.
- Я просто не понимаю, Холмс. Вы же должны были пройти на все сто процентов, -радостное возбуждение Дэвиса теперь несколько померкло.
Холмс пожал плечами с напускным безразличием, хотя внутри у него все сжималось от одной мысли о том, как он скажет отцу, что потерпел неудачу.
- Это, на самом деле, еще ни о чем не говорит. Непредвиденные обстоятельства могут изменить вероятность любого события.
- Мистер Холмс, можно вас на минуту? – окликнул его вдруг декан.
Холмс встал и попытался скрыть то, что его ноги стали точно ватными. Так, это должно быть из-за шока…интересно. Они направились к выходу, и, выходя, декан притворил за собой дубовую панель.
- Вероятно, хочет лично принести ему свои соболезнования, - сказал Дэвис, сунув руки в карманы.
- Наверное. Ну… - Улыбка Гамильтона была уже буквально до ушей. – Что скажете насчет того, чтоб отметить это?


***

- Я слушаю, профессор Хэнслоп, - произнес Холмс со всем дружелюбием, которое он смог изобразить, учитывая то, как ему хотелось отвесить тумака сидящему напротив декану.
- Сожалею, что не смог предоставить вам здесь места в следующем учебном году. – Декан пристально вгляделся в него поверх очков. – Но у нас было только шесть мест.
- Разумеется, сэр, - отрывисто отозвался Холмс.
- И мне пришлось отдать эти места тем, от дальнейшего обучения которых колледж получит определенную прибыль.
- Конечно, сэр.
В горле у Холмса уже порядком пересохло от гнева, который он вынужден был сдерживать.
- Поэтому вас и не было в моем списке.
На это Холмс не нашел в себе силы даже что-то пробормотать в ответ.
- Этим утром я получил письмо. В ответ на то мое послание, которое я написал относительно результатов ваших экзаменационных работ, которые, кстати говоря, были превосходными.
Тогда почему бы вам не взять меня, лицемер…
- И в этом письме были фантастические новости, мой мальчик. Фантастические.
Холмс пристально посмотрел на него.
- От кого, сэр? Вы не сказали, кому вы послали письмо.
- Да неужто не сказал, мой мальчик?! Из Оксфорда, Холмс. Из знаменитого университета!
- Из Оксфорда? – На лице Холмса застыла недовольная гримаса, но то, как он взволнован, можно было заметить лишь по легкому подергиванию его левой брови.
- Они не только предлагают вам место для изучения прикладной химии, но и стипендию!
- Вы предложили мою кандидатуру руководству Оксфордского университета? – спросил Холмс самым спокойным тоном. – И они приняли меня, исходя только из моих оценок?
- И рекомендации всего факультета, могу вас заверить, - улыбнулся декан.
- Но я думал…
Холмс замолчал и сделал глубокий вдох.
Какую-то секунду декан выглядел озадаченным, но потом его осенило.
- Ведь вы же не думали, что я не дал вам места из-за того небольшого инцидента с формальдегидом? Ну, что вы, мой дорогой мальчик! Дело было улажено. Кроме того, - он положил руку Холмсу на плечо, - это не меняет того факта, что вы феноменальный химик.
Холмс помотал головой, словно пытаясь прояснить ее и стряхнуть с себя то, что принял за какое-то наваждение.
- Я поеду в Оксфорд?
- Да. Мои поздравления. Хотя я и не рад, что колледж Тринити лишится столь одаренного студента, как вы, но…
- Большое спасибо, сэр, - коротко сказал Холмс. – Я также очень рад слышать, что был прощен за этот инцидент в лаборатории.
- Ну, я-то вас уж точно простил. Не особо уверен на сей счет в профессоре Мэлларде. Его опаленные брови пока так и не отросли…


***


- Честное слово, я думал, что он-то уж точно пройдет! Богом клянусь! – воскликнул Дэвис, находясь в группе счастливчиков.
- Наверное, мы все так считали. И это говорит о том, что тут недостаточно просто обладать природным умом! – Гамильтон улыбнулся и демонстративно сжал пальцы в кулак у себя перед носом. – Усердный труд , джентльмены, вот, что окупается.
- Но его оценки на выпускных экзаменах явно были результатом самого упорного труда.
- Но я что-то редко видел, чтобы он сидел и писал какие-нибудь рефераты.
- Может быть, он рассердил кого-то на химическом факультете? – подал голос О’Рейли.
Все посмотрели друг на друга.
- Мэлларда, – лаконично сказали все в один голос.
Дверь отворилась, и вошел Холмс; мрачный, с понуро опущенными плечами и взглядом человека, мир которого только что внезапно рухнул. Медленно и печально он подошел к тому месту, где лежала его скрипка, взял ее вместе со смычком и направился к двери.
- Мои поздравления, - монотонно сказал он присутствующим.
- Спасибо, Холмс, - О’Рейли сочувственно ему улыбнулся.
- Ну, что, Холмс, на этот раз вам не повезло, а? – вставил Гамильтон.
Холмс уже повернулся, чтобы уйти, и вдруг резко обернулся, как будто вдруг что-то вспомнил.
- Ах , да, я хотел вам кое-что сказать, Гамильтон. – Он протянул ему руку, и на его лице заиграла озорная улыбка. – Вы должны как-нибудь навестить меня в Оксфорде.
Гамильтон явно пришел в замешательство, машинально отвечая на рукопожатие Холмса.
- Я думал, что вы живете в Голуэе?
Поняв, что имеет виду Холмс, Дэвис удивленно вытаращил глаза.
Теперь Холмс стоял, уже выпрямившись, вновь гордо расправив плечи. Он вздохнул.
- Похоже, Дэвис меня понял. Пусть он объяснит остальным.
Он пожал всем руки и коротко кивнул.
- Хорошего дня, джентльмены.
И взмахнув фалдами сюртука, стремительно повернулся и вышел из комнаты.

***

Колледж Тринити в Дублине





Библиотека в Тринити-колледже

Ну, вот я тут упомянула Льюиса Кэролла и это мне сразу напомнило об одном клипе на песню группы "Високосный год"

Наверное, это тоже очень большая фантазия - связать эту песню с Кэроллом и его юной приятельницей Алисой Лидделл Харгривз, послужившей прообразом для его "Алисы в стране чудес". Но я эту песню услышала впервые именно в этом клипе и мне это показалось очень органичным. Так что с тех пор они для меня неразрывны.
Ну, и пользуясь случаем, выложу клип сюда. Когда еще будет повод вспомнить о Кэролее и его Алисе)

За окном ужасный звук пилы. Боюсь даже смотреть, что они там пилят...

А недавно прошел небольшой дождь и кое-что напомнил.

Ну, во-первых, вот эта картинка...





Журнал с ней остался в далеком прошлом и купила я его почти случайно, вспомнив обложку, попозже ее покажу. И это поразительные ощущения - когда ты видишь какую-то картинку, которую не видел, фактически, 40 лет и вспоминаешь ее, и те свои детские от нее впечатления тоже при этом вспоминаешь. Это было здорово)

А попутно во время дождя, да и сейчас, когда над домом все обложено тучами, и в связи вот этой ностальгией, вспомнилась вдруг дача и именно в такую погоду. Когда в дождливые дни все сиднем сидели дома, и потом только , накинув дождевики выбегали по дорожке к сараям, где находились "удобства") И все развлечение было читать или рисовать, по телеку что-то сильно интересное бывало далеко не часто, тем более днем.
Зато после дождя все высыпали на улицу. Но мы с сестрой часто сидели и на участке. Сейчас бы вспомнить, как она рассказывала про мушкетеров, и про наш фильм, который тогда, в первый раз прошел мимо меня. И тогда именно у Ирки я увидела "Советский экран", а она показывала мне вырезанные оттуда маленькие фотки Старыгина и Тереховой. И слова песен, записанные в "Песенник" - тогда у старших девочек у всех такой был. Я и фильм еще не смотрела, а уже знала наизусть "Констанцию")

Но вообще у нас были очень разносторонние интересы. Вместе уживались Василиса Прекрасная и какая-нибудь древнегреческая богиня. И тут же рядом были мушкетеры.
Где-то неподалеку были пионерские лагеря, и там, наверное, устраивали дискотеку, нам было слышно, как крутили, кажется "Boney M" и довольно громко. Но мне помнится, как девчонки пели в основном наши песни. И Пугачеву, и что-то из кино. С дачей у меня навсегда связаны песни "Этот мир придуман не нами" и "За полчаса до весны".
И сейчас кажется смешным. Ирка была старше меня на три года, но тогда в свои тринадцать казалась мне совсем взрослой девушкой. Там были еще и девушки постарше лет пятнадцати - для меня они были уже совсем солидными дамами) Но в чем-то они тогда действительно были взрослее своих сегодняшних сверстниц. Так мне это запомнилось.

Можно сказать, что попробую начать все заново. Попытка не пытка. И возможно в чем-то это будет, как говорится, "что вижу, то и пою". Вот так вот от крайности в крайность...
Тем более, что несколько раз просыпаясь сегодня под утро , еще один раз осознала, что этот дневник все равно пишется у меня в голове. вот подключить бы к ней какое-нибудь записывающее устройство... Но там, конечно, было бы все гораздо подробнее, откровеннее и , увы, трагичнее. Сама с собой я тоже шучу, но это чаще напоминает сарказм, а в худшем случае, черный юмор.
Но попробую охватить как-то то, что мелькало в моей бедной голове эти два дня.
И для начала скажу, что более или менее выспалась. Спала практически 8 часов, потому как меня почти свалил вчерашний рабочий день с походом в магазин после него. И когда сидела, смотрела за ужином "Элементарно" (решила-таки посмотреть), почувствовала, что засыпаю, потому легла еще до двенадцати и, как потом выяснилось, планшет, видимо, сначала упал мне на нос, а потом уже на пол - не то что бы я это услышала...
Но я уже "старая больная женщина")) и потому несколько раз просыпалась - ноги никуда не годятся, а вчерашний хлопотливый день дал о себе знать. Но все равно выспалась, даже встала с ощущением, что больше уже спать не хочу, а такое даже в выходные у меня бывает не часто.

Начальница была ко мне очень добра и разрешила сегодня остаться дома. Так что я уже практически в отпуске, доработаю и свободна)

А сейчас попробую как-то отрывочно обо всем, про что думалось и что мучило.

Ну, и, наверное, начну с дневника. Об этом уже, конечно говорено-переговорено и думаю, что ничего тут не изменится. Потому как взрослый и надеюсь, вдумчивый , человек, попробую в корне изменить свой подход. Попробую... Выйдет ли, не знаю.

Ну, и все же хотелось бы еще раз пояснить. Когда-то я пришла на дневники именно читать посты о Холмсе и Гранаде. С жадностью глотала информацию. Уже тут увидела все эти проводящиеся фесты и битвы и бесконечные обсуждения. И это было так здорово! И очень заразительно. И через какое-то время появилась крамольная мысль прийти сюда со своими переводами фанфиков. Тогда это, в основном, были "Дневники" Шерлока Холмса и Майкрофта и мне казалось, что это у меня вышло не плохо и можно поделиться с людьми. Я сейчас не буду сначала заводить всю эпопею о том, как я сначала хотела все закончить, наткнувшись все на ту же стену молчания. Это я просто о том, что пришла делиться и общаться. В частности говорить о Холмсе. И такие чаяния у меня появились после подробного изучения некоторых дневников и дискуссий.Но как бы у меня потом тут все не сложилось, сам ШХ-фандом меня не принял. Вот почти , как Новикову) Это я, чисто, к слову . Не то, что бы меня это сильно заботило, я это даже не всегда осознавала А окончательно поняла, как ни странно, когда оказалась на Дыбре. Там это иногда как-то прозрачнее. Но я отвлеклась)
Сказала обо всем этом просто к тому, что всегда представляла свой дневник местом общения. И надеялась найти единомышленников. Ни о чем , кроме Холмса писать вообще не собиралась. И вот тем более не думала что-то писать о себе. Поэтому все ноги моих терзаний и метаний идут отсюда. И пока ничего я с этими ногами сделать не могу)) Говорю об этом прямо. Пытаюсь, храбрюсь, говорю, что мне все равно и это мой дневник и пишу я для себя, но в конечном итоге сникаю, когда понимаю, что все не так, как мне бы хотелось и стоит ли собственно мучить себя и раздражать других. Это с одной стороны.
А с другой - дневник этот мне, конечно, дорог; дорого то, что с ним связано и говоря словами одного из моих любимых актеров: "тут такая бездна воспоминаний; ты куда от них денешься?" Так что это палка о двух концах, и я пока эту битву не окончила.
Ну, и тут вот прямо сами собой напрашиваются слова Баррича из "Королевского убийцы":

- Проигрывать бой? - все еще задыхаясь спросил он. - Бой не заканчивается, пока ты его не выиграл, Фитц. Это очень просто запомнить.

Так что я буду пытаться. Писать, как будто я здесь одна) Чтоб ничего не ждать и не разочаровываться. Буду искать новые формы. Писать обо всем. Просто выкладывать картинки или клипы. Писать просто какие-то случайные мысли. Вот и в этот пост, наверное , не буду пихать все разом , а сделаю еще один.

Бог свидетель, мыслей и впечатлений хватает)

Если вагоны отцепить от паровоза, который придает им движение, они все еще будут катиться по накатанным рельсам... по инерции, потом все медленнее и медленнее, и наконец, остановятся.
Вот так и я... пока все еще качусь