Это не тот фанфик, что я сегодня обещала. А другой, довольно старый. К Лестрейду мы вернемся утром))

До первой крови ( Автор silverfoxstole)

Был уже поздний вечер, когда я вернулся на Бейкер-стрит.
Я замерз и промок и хотел как можно скорее оказаться в постели. Новоприобретенная медицинская практика требовала от меня немало усилий, и я вынужден был уделить ей самое пристальное внимание, что вот уже более недели занимало все мое время. Холмс был захвачен расследованием какого-то запутанного дела, он не поделился со мной подробностями, а у меня не было времени, чтобы расспрашивать его. И поскольку днем не было дома меня, а ночью постоянно куда-то уходил он, то какое-то время мы с ним не виделись. И поэтому, войдя в гостиную, я был слегка удивлен, увидев, что он не только дома, но и еще на ногах в столь поздний час.
Он стоял у камина и довольно бодро поздоровался со мной. Я с радостью скинул свое промокшее пальто и присоединился к нему, согревая замерзшие руки. Непогода сказалась на моей раненой ноге, которая сильно ныла, напоминая, что мои раны еще не окончательно зарубцевались. А когда я начал потирать руки, чтобы согреться, держа их над пламенем камина, то почувствовал, как заболело и плечо.
- Значит, вы раскрыли это преступление? – как бы между прочим спросил я, пока мы стояли у камина. Если Холмс был сейчас дома, то лишь по одной причине, и не нужно быть сыщиком-консультантом, чтобы понять, в чем она состоит.
Холмс, не поднимая глаз, слегка пнул ногой по каминной решетке.
- Да, - сказал он, но я не почувствовал в его голосе особого энтузиазма или хотя бы оттенка триумфа. А значит, что-то пошло не так, и я взглянул на него, слегка обеспокоенный. Он по-прежнему стоял, не поворачиваясь ко мне, пристально глядя на языки пламени. Его левая рука лежала на каминной полке, а в правой - он держал трубку. Казалось, все было нормально, но что-то было не так. Я чувствовал это, но не мог понять, что именно.
- Полагаю, миссис Хадсон уже пошла спать, - заметил я, почувствовав, что у меня заурчало в животе, напоминая о том, что со времени ланча, имевшего место в полдень, у меня во рту не было ни кусочка. Я мог бы проскользнуть на кухню и приготовить сэндвич… Пару минут я обдумывал такую возможность, и вдруг понял, что Холмс не ответил мне.
- Холмс? Я говорю, что миссис Хадсон… Господи боже!
Он, наконец, поднял голову, и я с тревогой увидел, что в его лице, и так всегда бледном, сейчас не было ни кровинки. Его орлиные черты приняли какое-то непонятно-извиняющееся выражение, когда он совершенно спокойно сказал:
- Простите, доктор, кажется, я теряю сознание.
И секунду спустя после этого пугающего признания, его глаза закатились, и он упал бы навзничь прямо на ковер перед камином, если бы я не успел подхватить его.
Я слегка пошатнулся под грузом его тела, каким бы худощавым оно не было, и оттащил его к дивану. Я постарался устроить его там со всем возможным удобством и расстегнул ему воротник. У Шерлока Холмса не было обыкновения терять сознания, и я поспешил проверить его пульс; он был довольно учащенный. На левой стороне его лица, которую он отворачивал от меня, было несколько кровоподтеков, но они были незначительны и никак не могли быть причиной такого неожиданного коллапса. Я быстро обследовал его, проведя руками по груди и плечам в поисках ранения. И коснувшись его левой руки, я почувствовал, как мои пальцы стали скользкими от крови. Конечно, на темном пальто ничего не было видно, но ткань промокла, и кровь слегка блестела при свете лампы. Сердце во мне так и обмерло, когда я взглянул на свои пальцы, испачканные его кровью.
Холмс был все еще без сознания, и сейчас я был этому рад, потому что благодаря этому я ухитрился снять с него сюртук. Рукав его рубашки был красным от крови, напомнив мне об ужасных ранениях, которые я видел на полях сражений. Я решительно отбросил эти воспоминания, хоть это было и не легко, и занялся более тщательным осмотром. Рана на руке у Холмса была кое-как перевязана, но перевязочный материал был довольно грубый, держался лишь благодаря надетому сверху сюртуку, и потому не мог остановить кровотечение. Я принес свой медицинский чемоданчик, в котором нашел все необходимые инструменты, при помощи которых отрезал испорченный рукав и снял бинт, под которым обнаружил глубокую рану, тянувшуюся от локтя до запястья. Она была довольно глубокой, и я не был уверен в том, что не были задеты какие-нибудь нервы.
Кто же это сделал? Мне приходилось временами заниматься его синяками и царапинами, но ничего подобного раньше не случалось. С болью я представил, как он боролся с каким-то неизвестным противником, а потом один шел на Бейкер-стрит, где предпринял неумелую попытку перевязать свою рану.
Собравшись с духом, я призвал на помощь свою профессиональную решимость, и не желая будить миссис Хадсон и причинять ей беспокойство, сам спустился вниз, чтобы принести воды и материал для перевязки. Вернувшись, я увидел, что Холмс слегка пошевелился; теперь я уже не сомневался, что причиной его обморока был шок и большая потеря крови. Когда, сев рядом, я начал промывать его рану, он смущенно взглянул на меня.
- … Уотсон? Что… - начал он, но я перебил его.
- Все в порядке, Холмс. Сейчас я все сделаю. Просто отдыхайте.
Он откинулся на подушку и застонал.
- Я не хотел… чтобы вы это видели.
- Это я уже понял. Вы что, хотели умереть от потери крови или это просто досадная случайность?
Я тут же пожалел об этих словах – беспокойство сделало меня раздражительным, и я заметил, что, несмотря на слабость от потери крови, Холмса явно задело мое замечание.
- Доктор, я не нуждаюсь в вашей помощи! – воскликнул он, пытаясь сесть, но я с силой принудил его снова опуститься на подушки.
- Напротив, Холмс, мне совершенно очевидно, что вы в ней нуждаетесь, - откликнулся я, столь же уязвленный. – Ваша перевязка никуда не годится – такой постыдился бы даже студент-первокурсник.
- Просто делать такие вещи одной рукой довольно неловко, - сказал он, мрачно взглянув на меня, а я задумался о том, сколько подобных ранений ему удалось скрыть от меня за минувший год.
- И к тому же здесь потребуется нечто большее, чем просто перевязка, - заметил я, - нужно наложить шов. Это довольно болезненная процедура, и хотя мне не хотелось бы прибегать к морфину, поскольку ваш организм и так сейчас ослаблен, но если хотите…
Он небрежно махнул здоровой рукой, и устало кивнув, закрыл глаза.
- Не нужно никакого морфина, доктор, пожалуйста, делайте то, что нужно и все.
Я приготовил иглу и специальную нить и для большей видимости поближе подвинул настольную лампу. Я много раз совершал подобную процедуру и в гораздо менее комфортных условиях, но с тех пор уже прошло порядочно времени, а такие навыки требуют постоянной практики.
Когда я вонзил ему в руку иглу, Холмс не издал ни звука. За годы нашей дружбы я начал воспринимать его железные нервы, как что-то само собой разумеющееся, но надо признать, что тогда его невероятное самообладание произвело на меня неизгладимое впечатление. За все время операции он не пошевелил ни одним мускулом, хотя она должна бы быть чрезвычайно болезненна для него. Я перевязал рану чистыми бинтами и заставил его несколько раз сжимать и разжимать пальцы, чтобы убедиться, что не задет ни один нерв. Удовлетворенный результатом, я подошел к буфету и налил ему бренди. Вручив Холмсу бокал, я налил бренди и себе; когда графин звякнул, стукнув об край бокала, я внезапно понял, что у меня трясутся руки и вздохнул.
- Холмс, - тихо спросил я, - кто это сделал?
Он слегка заколебался, поглядывая на меня поверх своего бокала, но потом все же сказал:
- Один из людей Фредриксона.
- Этого фальшивомонетчика? – я вспомнил, как Холмс упоминал об этом деле несколько дней назад.
Он кивнул.
- Произошла небольшая схватка, у одного из них был нож. Мне удалось справиться с двумя другими, но этот оказался слишком проворен. Я ударил его рукояткой своего револьвера и сбил с ног, но успел, как видите, порезаться об его нож.
Ужаснувшись, я посмотрел на него.
- Вы один пошли против них? Холмс, вас же могли убить!
- Опасность – постоянный спутник моей профессии, - ответил он, пожимая плечами.- В другой раз буду проворнее и одержу верх.
- Но так не может продолжаться постоянно. Вы не можете выступать один против превосходящего количества противников. Когда-нибудь все это плохо кончится!
- Что ж, не спорю. Конечно, вы правы, доктор, но тут уж ничего не поделаешь. – он допил бренди и снова опустился на подушку, раненная рука все так же лежала у него на груди.
Я проглотил свой бренди, почувствовав его обжигающий вкус, и видимо поэтому у меня сжалось горло и слегка перехватило дыхание . Когда голос вернулся ко мне, я сказал:
-Есть способ немного исправить это неравенство сил.
Холмс взглянул на меня, вопросительно приподняв бровь.
- Возьмите меня с собой.
Сам не знаю, почему я сказал это. Внезапно вырвавшиеся у меня слова поразили меня не меньше, чем Холмса. В его глазах отразилось удивление, и он покачал головой.
- Нет, доктор. Я не могу просить вас об этом.
- А это была не просьба, Холмс, а утверждение. Я настаиваю на этом.
И эта мысль, внезапно пришедшая мне в голову, тут же всецело овладела мной. Мы были уже не просто знакомыми, не просто компаньонами по съему квартиры. С каждым днем наши отношения перерастали в самую тесную дружбу, по крайне мере, на мой взгляд. И мысль о том, что я могу вот так вот потерять друга, была мне совершенно невыносима. Я был свидетелем гибели слишком многих людей, чтобы позволить Холмсу так безрассудно рисковать собой.
- Я не хотел бы провести еще один вечер подобным образом. В следующий раз все может сложиться гораздо хуже. Когда в следующий раз вы отправитесь на подобную авантюру, кто-то должен пойти с вами, как напарник и защитник, и этот кто-то буду я.
Я ждал что он ответит , но он ничего не сказал, и я подождал еще. Возможно, он не хотел, чтобы я еще больше вторгался в его дела, и поэтому отказывается от моей помощи.
- Холмс? – наконец, попробовал спросить я. – Скажите же, что вы думаете по этому поводу?
Он не ответил, и я решил подойти к нему поближе. Он спал, и пустой стакан, выскользнувший из его разжавшихся пальцев на ковер, свидетельствовал о его полном изнеможении. Не знаю, слышал ли он мои последние слова, но я знал, что отныне я буду поступать так, как сказал. Наверное, Холмс еще не раз вступит в схватку с преступником, но он больше не будет один рисковать жизнью.
Я поднял с пола упавший стакан и накрыл его пледом, потом погасил свет и устроился в своем кресле, чтобы час или два понаблюдать за его состоянием. В таких случаях всегда высока вероятность жара, но я был уверен, что сейчас никаких осложнений не будет. Я просто хотел быть уверенным в этом наверняка.