Глава 2

Тиммсы

Через два дня я поехал на вокзал Сент-Панкрас и сел на поезд до Йорка. День был солнечный, хотя и прохладный, и сельский пейзаж обширных пустошей с встречающейся кое-где растительностью, все еще пребывающей в зимней спячке, был прекрасен ясной четкостью своих очертаний и приятным разнообразием после копоти Лондона. Когда колеса поезда застучали по рельсам , унося меня на север, сразу почувствовалось, как хаос и бешеный темп большого города рассеялись словно по волшебству, и когда я вышел на йоркский вокзал, то почувствовал себя как никогда легко и свободно, хотя здесь было гораздо холоднее и морознее, чем на юге.
Я заехал в Гранд Отель в Питергейте и поднялся в свой просторный чистый номер, чтобы умыться после путешествия. Я заранее послал телеграмму своему старому другу, Эдгару Тиммсу, что приеду в Йорк и очень бы желал с ним встретиться.
Я знал Эдгара с университета (ибо мои родители надеялись, что я продолжу семейную традицию и выберу карьеру финансиста), и все эти годы я поддерживал с ним, если не близкую, то более-менее постоянную связь. Он пригласил меня остановиться у них в доме, но я отклонил это предложение, решив, что в гостинице я буду чувствовать себя свободнее, и это весьма пригодится мне в мои розысках. Тем не менее, я с радостью принял приглашение четы Тиммсов на обед в день моего приезда.

Эдгар Тиммс происходил из старинного богатого рода проживавшего в Йорке уже триста лет –члены его семьи жили в разных уголках Йоршира. Я знал, что такое знакомство, является сейчас для меня большой удачей и у меня уже появилось чувство, что само Провидение благоволит моему расследованию.

Я распаковал свой багаж, умылся, переоделся и затем спустился вниз. Швейцар вызвал мне кэб и через двадцать пять минут, переехав на другой берег Уза, я оказался у величественного квадратного трехэтажного здания, окруженного высокой кованой оградой и зарослями кустарников и деревьев. Вскоре я радостно пожимал руку стройному, чисто-выбритому Эдгару. Его волосы почти полностью поседели, хотя фигура была все еще такой же стройной, как и в предыдущую нашу встречу. Я также был очень рад познакомиться с его прекрасной женой Камиллой, которая вызывала мое уважение умом, отраженным в ее глазах и располагающим выражением лица. Мы очень приятно провели время за обедом, запивая ростбиф прекрасным вином и вспоминая годы, проведенные в университете. Мы говорили о том, как с тех пор изменилась наша жизнь и о наших детях. И лишь после того, как со стола убрали, и мы перешли в гостиную, чтобы посидеть там за бокалом шерри, я заговорил о предмете, занимающим все мои мысли.

- Эдгар, у меня к тебе весьма необычный вопрос, - начал я. – В Йорк меня привела довольно конкретная причина.
Эдгар допил второй бокал и поставил его на маленький столик возле своего кресла.
- Ну что ж, старина, выкладывай, и давай послушаем, что за особая причина может заставить человека покинуть уютный лондонский очаг и мерзнуть на нашем холодном северном ветру.
- Да, и мне тоже очень любопытно, - добавила Камилла.

Я сделал минутную паузу, думая с чего начать. Я репетировал эту свою речь, пока ехал в поезде, но сейчас, когда настала пора произнести ее, я заколебался. И не то, чтобы я боялся, что они посмеются над моей заинтересованностью, ибо Тиммсы были слишком добросердечными и порядочными людьми, чтобы так ответить на мою откровенность. Нет, больше всего я боялся, что они не смогут мне помочь, и что, несмотря на все мои надежды и счастливые стечения обстоятельств, мое исследование закончится в Йоркшире, так толком и не начавшись. Полагаю, я мог бы ездить по всем городам и маленьким деревушкам в поисках сведений о Холмсе, если у Эдгара и Камиллы не будет никакой путеводной нити, которая могла бы мне помочь, но одна мысль о таком начинании тяжким камнем легла мне на сердце, в предчувствии того, каким свинцом нальются мои ноги после подобных путешествий.
Однако, молчание, вызванное моими колебаниями, стало довольно неловким, поэтому я начал.
- Я приехал сюда в поисках дома, где прошли детские годы Шерлока Холмса. Я узнал, что он родом из Северного Рединга, и надеялся, что, может быть, вы – или кто-нибудь из числа ваших знакомых – знаете, в какой конкретно части графства мне следует сосредоточить свои поиски.
Тиммсы выслушали меня очень внимательно, и теперь откинулись на спинки своих кресел и смотрели друг на друга, вопросительно приподняв брови. Первой со мной заговорила Камилла:
- Шерлок Холмс? – спросила она. – Сыщик?
- Да. Я хочу написать книгу о нем, о его детстве. Я и мои издатели считаем, что публике это будет очень интересно. Особенно теперь, когда все в таком волнении из-за его гибели. Люди жаждут узнать что-нибудь о Холмсе, и должен признаться, что и меня очень интересует его личность. Но мне ничего не удавалось разузнать, пока я не встретился с одним мальчиком из его Нерегулярного отряда с Бейкер-стрит. И он вспомнил, что Холмс как-то раз упомянул, что он родом из Йоркшира. И вот я здесь… вероятно, ищу ветра в поле.
- Удивительно, - отозвалась Камилла, ее глаза задорно заблестели. – Какие только странные события не происходят с вами, репортерами, и куда они вас только не заводят. Ну, что, Эдгар, ты можешь помочь Джозайе? Я-то ведь не из Йоркшира.
Камилла была родом из Дувра; они встретились двадцать два года назад во время лондонского сезона на первом выходе в свет ее кузины. И хотя она прожила в Йоркшире уже двадцать два года, но все еще считалась пришлой для такого древнего рода, как семья Эдгара.
Несколько минут мой друг сидел, задумавшись.
- Я читал в «Стрэнде» кое-какие рассказы доктора Уотсона. Кажется, Холмс действительно замечательный человек, но очень скрытный. Ведь он не рассказывал о своем прошлом даже своему другу и коллеге доктору Уотсону, верно?
- Ни слова. Доктор Уотсон лично подтвердил мне это. Я пытался что-нибудь узнать у Майкрофта Холмса, старшего брата детектива, но он тоже не оказал мне помощи. Кого я только не расспрашивал, все без толку. Если бы не этот мальчик, мне , наверное, пришлось бы отказаться от этой затеи. Но и сейчас, боюсь, что если ты мне не поможешь сузить ареал моих поисков, то мне не удастся воспользоваться откровенностью этого мальчика.
- Понятно, - сказал Эдгар. Он встал и пошел к столу, взял там коробку с сигарами и вернулся к нам.
- Сигару? – предложил мой друг.
Я покачал головой. Тогда он поставил коробку на столик, вытащил одну, разрезал ленту, откусил зубами кончик и положил ее на пепельницу. Потом зажег, несколько раз затянулся и откинулся на спинку кресла вполне довольный собой. В то время как я еле удерживался от того, чтобы не вскочить, схватить его за лацканы и трясти изо всех сил, умоляя о помощи. Но я лишь, молча, поправлял галстук да расправлял складки на жилете.
Видя мое состояние, Камилла шутливо похлопала Эдгара по руке.
- Эдгар, не мучай так бедного Джозайю. Так тебе известно что-нибудь, что могло бы ему помочь или нет?
Эдгар улыбнулся нам обоим.
- Прости , старина. Я вовсе не хотел разводить такую мелодраму. Дело в том, что я… Он посмотрел куда-то вверх и взгляд его на минуту затуманился. – Ах да, теперь я вспомнил.
- Ты вспомнил?
- Я помню, что когда я читал «Случай с переводчиком», то был охвачен внезапной вспышкой озарения. – Эдгар поднял руку и сжал ее в кулак. – В этой истории было нечто такое, что запечатлелось в моем сознании, и теперь оно гудит у меня внутри словно медный колокол. Когда я читал этот рассказ, это странное имя «Майкрофт» словно кинжал пронзило мою память. Еще шерри?
Пока Эдгар говорил, я чувствовал, что мое тело стало совсем легким и мне показалось, что я уже парю в воздухе над диваном. Я негнущейся рукой поднес свой бокал Эдгару; и мое «спасибо» прозвучало, словно из-под земли. Мое сердце колотилось, как бешеное, и я очень надеялся, что Эдгар продолжит прежде, чем меня хватит апоплексический удар. Камилла сжалилась надо мной.
- Эдгар, ты просто чудовище. Посмотри, что ты делаешь с бедным Джозайей.
Эдгар рассмеялся.
- Прости меня, Джозайя. Господи, да ты не очень хорошо выглядишь, лучше мне продолжить, пока тебя не постиг удар, а то мне придется потом винить себя в этом до конца моих дней.
Те же мысли были и у меня.
- Хорошо. Так вот слушайте. Я постараюсь быть краток и точен, впрочем, как обычно, не правда ли, Камилла? Как бы то ни было, примерно двенадцать лет назад сын брата моей невестки, Питер Брэдли, который был крепким, хоть и не очень прилежным мальчиком , когда возвратился домой на каникулы, решил снять напряжение школьных будней, совершая конные прогулки по долинам Северного Райдинга. Егерь поместья всячески помогал ему в этом. Семейное поместье находилось близ Ричмонда , и выезжая из него, Питер держал путь в самых разных направлениях. Он начал так путешествовать в 1882 году, а на следующий год у нас было большое семейное рождественское торжество, и семья брата тоже на нем присутствовала. Мне понравился этот мальчик, который был не очень общителен, однако обладал смышленой и чувствительной натурой. Мы гуляли с ним по саду и разговаривали. Во время одной из таких бесед он поведал мне информацию, которой я теперь поделюсь с вами.
Он допил второй свой бокал шерри.
- Питер рассказал мне о некоторых своих поездках, которые обходились без приключений; это были просто счастливые дни, когда он осматривал всю эту территорию. Питер рассказывал о небольших деревушках и городах, водопадах, о прогулках по горным тропам и описывал бедняков, богатых фермеров и сквайров, которых он видел, с которыми разговаривал и даже обедал. Он описывал дома, которые видел там – бедные коттеджи и богатые загородные виллы с прекрасными садами.
Эдгар сделал паузу и наклонился вперед, стиснув руки между коленями.
- Однажды говоря об этих домах, он рассказал мне об Уэнслидейле, поистине прекрасном сельском уголке, в отличие от близлежащего Суэйлдейла, в котором такое обилие угольных шахт. В городке Карперби Питер увидел остатки множества сгоревших до основания домов; как он потом узнал, это произошло в 1810 году. У него был разговор об этой трагедии с хозяином местной гостиницы, и тот рассказал ему, что один человек разжег огонь в своем очаге и уснул, а в это время в дымовой трубе начался пожар и соломенная крыша тут же вспыхнула. Не успел никто и опомниться, как соседние дома тоже были охвачены огнем, и пламя, раздуваемое ветром уже бушевало по всей улице. В ту ночь сгорело двенадцать домов, но, слава богу, никто не погиб.
И тут Питер сказал, что, выйдя из городка и подходя к деревне, он увидел поместье, тоже сгоревшее, и поинтересовался, каким же образом от того пожара погибло и это поместье. Хотя казалось невероятным, чтобы этот ужасный ветер смог принести семена пожарища так далеко и от этого сгорело еще одно здание.
Питер сказал, что хозяин гостиницы, с которым он разговаривал, внезапно замолчал и призадумался. Через пару минут один из собеседников, кузнец, сказал Питеру, что этот дом сгорел относительно недавно. И кроме этого никто ничего не сказал. Прошла минута и в людях словно что-то изменилось, и это поразило молодого Питера до глубины души. Он пошел за кузнецом до его кузницы и всю дорогу не отставал от него со своими просьбами и даже предложил ему баснословное вознаграждение – гинею, и лишь только так Питеру удалось узнать название этого сгоревшего особняка, но больше ему ничего не удалось добиться ни от одного из этих людей. Особняк назывался Хиллкрофт Хаус и в нем очень уединенно жила семья Холмсов, у которых были два, как сказал кузнец, «очень странных» сына.
Эдгар замолчал, взял бутылку с шерри и плеснул немного красной жидкости сперва в мой бокал, а потом - в свой. Когда он поднес бокал к губам, я повторил :
- Хиллкрофт Хаус?
Эдгар кивнул.
- Близ городка Карперби в приходе Эйсгарт в Уэнслидейле. Аскригг, самое большое селение в этой местности, находится в четырех милях на юго-запад от Карперби. Питер спросил, не знаю ли я кого-нибудь в этой местности, но я никогда не был в Карперби, и не знал никого из местных жителей. На этом дело и закончилось и я совсем выкинул его из головы, пока вдруг не прочел в Стрэнде вот этот рассказ из приключений Холмса; возможно это полное совпадение , что там был Майкрофт Холмс , а здесь особняк под названием Хиллкрофт Хаус, в котором жили весьма необщительные Холмсы с двумя загадочными сыновьями. Возможно, эти факты не имели между собой ничего общего. И все же я нутром чувствую, что это не так, особенно теперь, когда ты приехал сюда с этой новой пищей для размышлений.
Камилла выпрямилась в кресле, стиснув руки у себя на коленях.
- Джозайя, вы, в самом деле, думаете, что эта информация о Хиллкрофт Хаусе – стоящая?
- Я не знаю, но, похоже, что это зацепка. В конце концов, Эдгар, Майкрофт – не самое распространенное имя, а Хиллкрофт звучит очень похоже. Вполне вероятно, что имя Майкрофт также имеет отношение к дому – может быть, так звали первого землевладельца этих мест – и возможно была семейная традиция называть так наследников на протяжении многих поколений. И то, что там жила семья Холмсов…
Я замолчал.
Камилла закончила за меня.
- Мы должны признать, что это вполне возможно. Боже, как это захватывающе…
- Ну, - сказал, вставая , Эдгар, - давайте не будем делать поспешные выводы, чтобы потом нас не постигло горькое разочарование. Все данные весьма косвенны, фактически у нас вообще нет никаких доказательств, только предположения. Джозайе предстоит еще немало работы и изысканий, прежде чем его издатели поднимут бокалы с шампанским за его успех.
Я тоже встал и пожал Эдгару руку.
- Я очень ценю твою помощь, старина.
Камилла тоже встала и мы направились к двери.
- Вы оба были очень добры ко мне, - сказал я.
- Пустяки, - сказала Камилла, - но вы должны обещать, что будете держать нас в курсе вашего расследования.
- О, конечно. Но я должен просить, чтобы вы никому не говорили о моих планах и о том, что вы рассказали мне сегодня вечером.
- Боже, мы бы никогда этого не сделали. В наших руках ваш секрет в полной безопасности.
Мы от всей души пожелали друг другу всего доброго, и я вернулся в свою гостиницу в чрезвычайно бодром настроении, часть которого передал и своему вознице в виде чрезвычайно щедрой платы. Я быстро заснул, не пропустив даже стаканчик перед сном, не уставая благодарить судьбу и собственную удачу.