Отъезды мистера Холмса
В августе, после поездки по делам в Хаддерсфилд, мистер Холмс стал выезжать из дома гораздо чаще; не знаю точно, куда он ездил и что там делал. Был ли он тогда тайным агентом? Судя по довольно нестабильному состоянию его ума, теперь мне это кажется весьма сомнительным, когда я думаю об этом без давления щеголеватых джентльменов с фальшивыми правительственными документами.
Начиная с августа и до конца года, мистер Холмс отсутствовал в Хиллкрофт Хаусе столько же времени, сколько до этого не покидал его. И заметьте, мальчику было от этого ничуть не легче, хотя он слышал от отца лишь грубости да приказания. Когда мистер Холмс уехал, мастер Шерлок один из всей семьи остался в Хиллкрофт Хаусе, и это действовало на него довольно угнетающе.
Во время отъездов мистера Холмса поместьем управлял я, и тут мне добрую службу сослужило то время, когда я присматривал за работой мистера Гоффа, благодаря этому у меня появилось понимание того, каким образом должно все происходить, в поместье и на фермах. Могу с гордостью сказать, что моя работа в этом качестве была усердной и плодотворной.
Уверен, что во время своих многочисленных поездок мистер Холмс частенько выпивал, ибо домой он очень часто возвращался пьяным, и об этом же говорила его внешность и состояние одежды и прочих вещей в его багаже. В его карманах я находил много железнодорожных билетов из Хаддерсфилда и Йорка, один из Уитби и несколько билетов на обратный поезд из Лондона. Он никогда не говорил об этих поездках, и никто никогда его о них не расспрашивал. Мы понятия не имели, где он жил и что делал, хотя несколько раз он упоминал об игорных домах, но в основном молчал.
Много он ездил и по окрестностям, несомненно , лишь для того, чтобы уехать из дома. Я узнал от управляющего гостиницей в Аскригге, что когда он уезжал верхом, то приезжал туда и часами сидел в пабе и пил там один или в какой-нибудь компании, а порой играл в дартс. Местные жители испытывали при этом некоторую неловкость, ибо они не привыкли к обществу людей из высшего сословия, но с этим никто из ничего не мог поделать. Даже отец Меткалф не мог убедить мистера Холмса вести себя как полагается джентльмену, и тот больше не принимал у себя этого доброго человека.
Мастер Майкрофт был верен своему слову и еженедельно писал брату, давая ему знать, где находится. Мастер Шерлок мог отвечать на эту корреспонденцию только пару раз в месяц. Писать письма брату, по которому он очень скучал, было болезненно для мальчика, хотя он и писал коротенькие послания, в которых сообщал, какие проводил эксперименты, что изучал, какие читал книги и какие пьесы играл на скрипке. Возможно, это звучит очень сухо, но это была именно та информация, которую желал получить мастер Майкрофт.
В сентябре мастер Майкрофт написал брату, обеспокоенный тем, что при всех его успехах в учебе, он почти не практиковался в наблюдательности, даром которой они оба были столь щедро одарены. Он просил брата вновь выходить из дома и бродить по окрестным селениям, наблюдая за торговцами и теми, кто просто встретится ему по пути. Он также советовал мастеру Шерлоку изучать книги, в которых было подробное описание военных, лавочников, людей различных профессий, различных национальностей, жителей не только Англии, но и Шотландии, Уэльса, стран Европы, а также Индии, Африки и Америки. Он писал брату, чтобы тот попросил мистера Хэтуэя или меня перемещать в его комнате какие-нибудь предметы, чтобы оттачивать его наблюдательность, и он как можно быстрее научился бы замечать все перемены.
Предложения старшего брата не вызвали возражений мальчика. Мистер Хэтуэй переставил все химикалии на столе в кабинете; а я поменял местами все книги на полках, слегка передвинул мебель – немного, всего на несколько дюймов - и переложил кое-что из его вещей. Миссис Бёрчел надела кольцо, которое она носила, на другой палец и в этом духе действовали и все остальные. Было довольно занятно участвовать во всех этих тайных, но слегка шутливых попытках найти уязвимое место в умении мастера Шерлока быстро замечать все перемены, хотя это было весьма трудно при его замечательных способностях. К нам присоединилась даже миссис Уинтерс, которая как-то раз не перекрестилась в присутствии мальчика; но так как он автоматически сам поднял руку, чтобы в ответ осенить себя крестным знамением, то тут же понял, что она сама этого не сделала.
- Браво, миссис Уинтерс, - сказал он.
Хотя мастер Шерлок вполне был доволен своим маленьким миром, состоявшим из нескольких комнат, он стал покидать Хиллкрофт Хаус, отправляясь в деревню, часто верхом в сопровождении мистера Хэтуэя, который был прекрасным наездником. Сперва он ездил на фермы , вновь изучая пастухов, фермеров, их жен и детей. Затем он съездил в Аскригг и Эйсгарт, старательно избегая Карперби и своих старых друзей, хотя слегка поправившись, мастер Шерлок попросил меня вновь каждую неделю посылать Коттерам еду из буфетной. Он не каждый день позволял себе совершать прогулки, ибо и дома у него было достаточно занятий, но все же несколько раз в неделю совершал эти вылазки, как советовал ему брат. Как-то раз он отправился к Эйсгартским водопадам, взяв с собой мистера Хэтуэя, который после сообщил мне, что мальчик много времени провел там в молчаливом раздумье.
Вот таким образом и проходило время в Хиллкрофт Хаусе, мальчику исполнялось десять лет, отец его куда-то уехал. Днем 6-го января Уильям Грант, сын кузнеца из Карперби, принес в Хиллкрофт Хаус записку следующего содержания:
« Отец дома? М.Х.»
В ответ я написал:
«Нет. В отъезде. П.Б.»
И дрожащими руками вручил ее ожидающему посыльному.
Я взволновано расхаживал по нижнему этажу, то и дело посматривая на окно, не появится ли мастер Майкрофт, почти столь же обеспокоенно, как год назад ожидал появления его младшего брата. Только теперь я желал, чтобы время неслось вперед подобно летящей птице, а оно ползло, как улитка. Наконец, я увидел, как мастер Майкрофт спускается с тележки кузнеца. Сердце у меня радостно забилось и бросившись к парадной двери я ввел его в дом.
- Слава Богу, мастер Майкрофт! Как же я рад вас видеть. А уж как будет рад мастер Шерлок и описать нельзя. Как же вы узнали, что мистера Холмса не будет дома?
Я был взволнован, увидев мастера Майкрофта, и сохранять чопорный вид мне было очень трудно; я переминался с ноги на ногу и слегка размахивал руками, ожидая, когда он отдаст мне свое пальто. Наконец, мальчик, держа в одной руке несколько свертков, передал мне свое промокшее от снега пальто.
- Я ничего не знал, Брюстер. Я просто надеялся и предположил, что на этот раз вполне возможно, что он уедет.
- Я попрошу миссис Уинтерс приготовить вам чай.
- Спасибо. Где мой брат?
В этот момент сверху донеслись резкие скрипичные звуки. Мы с мастером Майкрофтом переглянулись и я виновато улыбнулся.
- Ну, конечно, - сказал он. – Брюстер, а торт испекли?
- Конечно, сэр, - ответил я, немного задетый этим вопросом.
- Прости меня, Брюстер. Конечно же, испекли, - и мы одновременно сморщились, когда особенно резкий звук полоснул по нашим нервам.
- Либо я положу этому конец, либо убегу назад, в кузницу, - сказал мастер Майкрофт и стал подниматься вверх по лестнице.
- Позволю себе напомнить, сэр, что это была ваша идея насчет скрипки, - сказал я вслед ему.
- Даже гений не застрахован от ошибок, Брюстер. Думаю, теперь ты уже в этом убедился, - ответил он, не оборачиваясь.
Несмотря на то, что мне очень бы хотелось увидеть, какой будет реакция мастера Шерлока на внезапное появление его брата, я чувствовал, что мой долг – сообщить остальным слугам о прибытии мастера Майкрофта и отнести его вещи в его комнату. И было уговорено, что первый, кто заметит, что возвращается мистер Холмс, немедленно оповестит об этом всех в доме. Затем я пошел наверх, узнать, как там мальчики и отнести чай мастеру Майкрофту.
Они сидели у окна в спальне мастера Шерлока, младший брат улыбался старшему с таким сияющим видом, что напоминал маленькое солнышко. Он держал в руках три подарка, обернутых в голубую бумагу и перевязанных золотой лентой. Что же касается мастера Майкрофта, то он вел себя так, словно никогда и не уезжал из дома. Он расставлял фигуры на шахматной доске.
- Шерлок, ты собираешься сидеть так несколько часов, обхватив свои подарки с этой глуповатой улыбкой? Или ты откроешь их, наконец, и отложишь в сторону, чтобы я смог узнать, насколько ты искусен в шахматах?
Он говорил небрежно, но в мягкости его тона явно ощущалась его привязанность к брату. И если не думать об одинаково пронизывающем взгляде их серых глаз, меня вновь поразило такое явное физическое различие между братьями – старший был ростом чуть более шести футов и вероятно тринадцати стоунов веса, а младший лишь пять футов ростом и едва ли его вес достиг семи стоунов.
- Очень хорошо, Майкрофт, - сказал мастер Шерлок, все еще изумленный появлением брата. Он открыл первый подарок – там было несколько книг – как легко можно было догадаться, там был новый сборник ребусов, книга, в которой подробно описывались самые ужасные и поразительные преступления, совершенные в Европе с начала этого века, и еще новое издание пьес Шекспира. Во второй коробке находились химикалии, о которых мастер Шерлок написал брату, говоря, что они с мистером Хэтуэем нигде не могут их достать. В третьей находилась настоящая, не детская, скрипка и смычок.
При виде этих сокровищ мальчик вспыхнул от удовольствия, но его волнение не проявилось ни в восторженных восклицаниях, ни в слезах радости. С того дня, как его брат был изгнан из дома, он не позволял себе ничего подобного.
- Спасибо, Майкрофт. Поверь, я очень благодарен тебе. – Он поднял скрипку и погладил ее полированную поверхность. – Она прекрасна.
Его брат стал вдруг проверять, насколько правильно стоят на шахматной доске фигуры.
- Что ж, на здоровье. И постарайся играть на ней музыку получше той, которой встретил меня здесь сегодня, хорошо? Ну , а теперь твой ход, Шерлок, ты играешь белыми. Надеюсь, ты читал о том, как можно эффектно начать партию.
Мастер Шерлок проиграл эту партию очень быстро, он смотрел на брата столь же часто, как и на фигуры на доске. Мастер Майкрофт был весьма недоволен тем, что его брат был так рассеян.
- Попытайся сконцентрироваться, Шерлок, - наставлял он брата . – Не для того я проделал этот путь, чтобы наблюдать, какое постыдное поражение ты терпишь в такой пустяковой партии. Ведь ты же должен был видеть, что моя пешка угрожает твоему коню, - и он начал расставлять фигуры для следующей партии.
Его младший брат не мог сдержать улыбку даже после этого строгого выговора.
- Прости, Майкрофт. Я буду стараться.
- Не стараться, Шерлок. Ты должен полностью отдаться игре. Наблюдай за моими действиями и делай выводы о моих намерениях. Разглядывание пробивающихся у меня усов отнюдь не даст тебе полного понимания тонкостей моей стратегии.
- Угу, - сказал мальчик, находясь все в том же состоянии оцепенения.
Тут мастер Майкрофт поднял голову и увидел, что лицо его брата так и лучится ничем не прикрытым восхищением и любовью. Он продолжил, молча, расставлять фигуры.
- Ладно, - сказал старший брат, когда доска была готова для новой игры, - пока достаточно шахмат. Пока еще светло и не очень много снега, может, будет лучше провести время на свежем воздухе, наслаждаясь этим зимним днем. Ты готов к прогулке, Шерлок?
Мальчик нетерпеливо кивнул.
Старший брат встал, следом за ним вскочил и мастер Шерлок.
- Что ж, тогда пойдем.
Целый час они прогуливались, беседуя о чем-то, и когда вернулись, мастер Шерлок все еще улыбался.
Эта улыбка не сходила с его лица все эти три дня, которые его брат провел в Хиллкрофт Хаусе. Но с каждым днем мы все больше и больше опасались, что приедет мистер Холмс.
- Шерлок, я уже достаточно испытывал судьбу, - сказал брату мастер Майкрофт вечером накануне своего отъезда. – Если отец вернется и обнаружит меня здесь, боюсь, всех нас постигнут крайне тяжелые последствия.
- Я буду скучать по тебе, Майкрофт, - сказал мальчик.
- Мы снова будем переписываться. Я вполне доволен твоими успехами и тем, что ты понял, что твой ум обладает способностью преодолеть твою меланхолию. Я постараюсь тайком приехать домой после окончания учебного года.
До этого еще было далеко, но других встреч, увы, не предвиделось. Мастер Шерлок обнял брата. На следующее утро мастер Майкрофт уехал.
Мистер Холмс приехал через неделю. Мастер Шерлок встречал его у входа, так он распорядился, не знаю уж, по какой причине. Он не был пьян, но его раздражительность и неряшливый вид ясно указывали на то, как он проводил свои дни.
- Добрый день, отец, - сказал мальчик. – Рад, что ты снова дома.
Мистер Холмс ничего не сказал сыну, он снял шляпу, пальто и перчатки и пошел по коридору к своему кабинету. Остановившись на полдороге, он повернулся к сыну, который все еще стоял в передней.
- Какой сегодня день? – спросил он.
- Тринадцатое января, отец. Четверг, - ответил мальчик.
Лицо его отца выражало крайнее смятение. Потом его черты приняли осмысленное выражение.
- Твой день рождения, - хрипло сказал он.
Мастер Шерлок молчал. Тогда заговорил я.
-Да, он был на прошлой неделе, сэр. Мастеру Шерлоку исполнилось десять.
Несколько мгновений мистер Холмс стоял, застыв на месте, он прищурился, точно что-то обдумывая; мастер Шерлок изучал пол у себя под ногами. Потом мистер Холмс стал хлопать себя по карманам, пока не нащупал что-то в кармане сюртука.
- Подойди сюда, Шерлок, - сказал он.
Мастер Шерлок прошел через холл и предстал перед отцом.
- Вот, держи, - сказал мистер Холмс, вручая ему что-то. Затем он повернулся и пошел в свой кабинет. – Брюстер, сегодня я буду есть у себя в кабинете.
Мастер Шерлок вернулся к нам с мистером Хэтуэем, держа в руках прекрасный перочинный нож.
- Прекрасный нож, М.Ш., - сказал мистер Хэтуэй.
Я согласился с ним.
Мальчик открыл и закрыл нож, потом сунул его в карман.
- Мистер Хэтуэй, что скажете о партии в шахматы?
- С удовольствием, - ответил тот.
После шахмат были химические опыты, игра на скрипке, домашние задания по математике и немецкому языку, а после этого мастер Шерлок всю ночь просидел над книгой ребусов, которую подарил ему брат.
Прошло еще два года. Мастер Шерлок продолжал заниматься, его способности еще более возросли, особенно в том, что касалось химического анализа. Теперь, когда он играл уже на настоящей скрипке, он всерьез заинтересовался и этим искусством, в той же мере, что и химией. Он выписывал книги, которые рекомендовала ему миссис Уиллоби – все они были на французском языке – о методе скрипичной игры Джиминиани, Моцарта, «Искусство скрипки» Локателли, «Методика игры на скрипке» , выпущенная французской консерваторией. Он с жадностью читал жизнеописания известных скрипачей, особенно Тартини, Локателли, Нардини и Паганини и любил читать о Луи-Габриэле Гиймене не ради его искусства, а потому что этот человек обладал поразительной решимостью , совершая самоубийство, нанеся себе четырнадцать колотых ран.
- Я бы подумал, что двух-трех ударов было бы достаточно, чтобы достигнуть нужного результата и подстраховаться на случай потери сознания от шока или потери крови. Конечно, если только этот человек не пользовался слишком маленьким ножом или не умел попасть в нужное место и большинство ударов только слегка задели плоть, - сказал мастер Шерлок мне и мистеру Хэтуэю, рассказав нам о печальной кончине этого музыканта.
- Или, - вставил мистер Хэтуэй, вынимая изо рта трубку, - возможно, он ужасно ненавидел свою жену за ее бесконечные придирки и брюзжание и хотел назло ей устроить напоследок такое месиво.
- А может , он вовсе не плохо прицеливался, просто он уже был стар, - продолжал мальчик, - и должен был тринадцать раз нанести удар по голени, чтобы понять, что , если он хочет свести счеты с жизнью, то должен попасть в жизненно важные органы.
- Хорошо, что у него не было огнестрельного оружия. Учитывая , с какой горячностью он подошел к делу, можно предположить, что после такого количества выстрелов, куски его плоти могло разнести по всему дому, - добавил мистер Хэтуэй.
- Или же возможно, - продолжал мальчик, широко распахнув глаза, блеск которых был сейчас сродни маниакальному, - возможно, он был убит, и это была лишь видимость самоубийства. А убийце удалось скрыться. Он придал делу своих рук такой вид, чтобы это было похоже на какое-то абсурдное самоубийство; великолепная идея.
Пару минут у него был какой-то остановившийся, невидящий взгляд, а я лишь надеялся, что ему в голову не придут какие-нибудь идеи, которые мальчик захотел бы испробовать на других. Судя по озабоченному выражению лица мистера Хэтуэя, его беспокоило то же самое.
Но в основном мастер Шерлок любил музыкантов исключительно ради их музыки. Он мечтал послушать самых лучших музыкантов нашего времени. Мальчик ежедневно практиковался в игре на скрипке от получаса до двух часов, в зависимости от настроения. Он любил сонаты Баха, «Крейцерову сонату» Бетховена, этюды Гавинье, концерты Виотти и свои собственные попытки построения музыкальных конструкций. Он делал успехи в своей скрипичной игре и независимо от того, знал он это или нет, но аккорды и звуки , извлекаемые мальчиком из инструмента , всегда точно соответствовали его настроению. И хотя в химии мастер Шерлок добился гораздо больших успехов, вскоре все в доме уже гораздо в меньшей степени хотели бы бросить его скрипку в огонь, и все мы готовы были оставить свои дела и слушать эти постоянно меняющиеся звуки скрипки, ибо они были искренними и шли от самого сердца исполнителя.
Из письма второй жены Ораса Верне – Марии-Терезы Верне – мы узнали, что Верне скончался в 1863-м. Отдавая дань его памяти, мастер Шерлок провел день в молчании, он сидел в библиотеке возле его картин «Молитва капуцина» и «Портрет дамы с ребенком» и читал. Из того же письма мы узнали, что работы дяди мастера Шерлока, Шарля Лекомта-Верне пользовались заслуженным восхищением и на Всемирной Выставке в Париже его экспозицию посетило множество народа.
Мистер Холмс по-прежнему проводил много времени в разъездах и писал письма, которые сам же и отправлял, а в ответ получал письма без обратного адреса, написанные неразборчивым почерком, больше походившим на какие-то каракули.
Той весной мастер Шерлок несколько раз приезжал к Ною, и полагаю, что он пришел к выводу, что умственная активность гораздо лучше физической может заставлять его ум работать. Похоже, что после всего, что с ним случилось и все еще происходило в его жизни, мастер Шерлок понял, что уже вырос из беззаботной беготни и веселых прогулок с его безграмотными приятелями, хотя ему самому еще не было и одиннадцати. Теперь ему было неловко рядом со своими былыми друзьями; он чувствовал, насколько они разные. Как-то я услышал, как он говорит мистеру Хэтуэю:
- Они существуют в пространстве, которое я вижу, но сам уже не в силах оказаться там.
Таким образом, сделав еще несколько попыток поиграть с этими мальчуганами, мастер Шерлок распрощался с ними и вернулся к прогулкам и поездкам верхом в сопровождении мистера Хэтуэя и Дэйзи. Однако, он потребовал, чтобы я по-прежнему каждую неделю посылал Коттерам гостинцы из нашей буфетной, потому что Ной встретил его с распростертыми объятиями и душой нараспашку и такая простая, чуждая осуждению дружба после столь его долгого отсутствия глубоко тронула мастера Шерлока. Временами они вдвоем прогуливались вместе и отношения между ними были самые дружеские.
Летом как-то раз снова тайком на несколько дней приехал мастер Майкрофт, и вновь его визит всех нас очень порадовал.
Однако, по большей части мальчика окружали только учителя, слуги и мистер Хэтуэй. Мистер Холмс не обращал на него никакого внимания, окатывая его холодом каждый раз, когда они случайно встречались в доме, и не проявляя никакого интереса к делам сына. Мистер Холмс больше не дарил ему подарков ни на Рождество, ни на день рожденья. Однако, мальчик хорошо себя чувствовал в Хиллкрофт Хаусе, где о нем хорошо заботились, по крайней мере, настолько, насколько он это позволял; в тот год у него было всего несколько сильных приступов депрессии и мелодии, что он играл на скрипке были очень приятными, в отличие от его химических опытов.
На одиннадцатом и двенадцатом дне рождении мастера Шерлока его старший брат не присутствовал, так как, к сожалению, дома был их отец. Тем не менее, мастер Майкрофт приезжал домой несколько раз в год, чтобы повидать брата. В отличие от этих своих путешествий, которые были довольно спонтанны, деловые поездки в Хаддерсфилд мистер Холмс планировал заранее, и даже если они случались во время учебного года, мастеру Майкрофту каким-то образом позволяли вернуться домой. Несмотря на все действия мистера Холмса, жизнь вновь вернулась в свое русло, и стала разумной и приятной.
В 1864 году мы получили еще одно письмо из Франции, от старого месье Леона Лекомта, сообщавшего, что Шарль Лекомт- Верне был награжден Крестом Почетного Легиона за то, что столько лет творил на благо своей страны и принес ей славу своими великолепными картинами. Эта награда произвела на мастера Шерлока чрезвычайно сильное впечатление.
- Может быть, однажды я тоже прославлю род моей любимой матери и заслужу право носить этот благородный знак отличия.
- Хочу заметить, М.Ш., что есть множество способов получить Крест Почетного Легиона, - ответил ему на это мистер Хэтуэй. – Возможно благодаря каким-нибудь открытиям в области химии, если вы будете жить и работать на родине ваших предков Верне. Или совершая турне по Франции в качестве скрипача, игра которого до слез будет трогать публику.
Мастер Шерлок ничего не сказал, лишь взглянул прямо в глаза мистеру Хэтуэю.
- Конечно, - продолжал тот, стараясь избежать пристального взгляда своего юного подопечного, - если … гм… эти слезы породит не красота музыки , а пронзительный стиль вашей игры, то вместо этого вы легко можете оказаться в Бастилии. Нет-нет, думаю, вам лучше добиться признания в качестве химика.
Несколько секунд мальчик молчал.
- Спасибо за то, что высказали ваше мнение, хотя и довольно сомнительное, - сказал он, наконец, - но, может быть, будет еще один путь, ибо я еще не окончательно решил посвятить себя химическому анализу. Время покажет.
Так проходила наша жизнь в Хиллкрофт Хаусе до апреля 1866 года, когда снова все изменилось.