15 февраля

Когда некоторое время спустя я пришел в себя, то обнаружил, что лежу в небольшой, но вполне вместительной постели. Я полусидел, под спину мне было подложено несколько подушек, а одеяло, которым я был накрыт, было заботливо подоткнуто со всех сторон.
К тому же, я с удивлением, смешанным с облегчением ощутил, что был чистым; на мне не осталось ни единого следа грязи, что могло означать, что кто-то снял с меня мою (вероятно, испорченную одежду) и надел на меня свободную белую шерстяную рубашку и свободные пижамные штаны из того же материала.
Какой-то незнакомец (или незнакомцы) раздел меня, смыл с меня грязь и одел в чистую одежду, а я даже не осознавал это…?
Одна эта мысль заставила меня поежиться и покраснеть, что случалось со мной нечасто. Что ж, ладно, возможно, некоторые вопросы лучше оставить без ответа.
Я переключил внимание на свою ногу и понял, что она была туго забинтована и покоилась на подушке. И какое бы обезболивающее средство мне не дали, оно еще действовало. И хотя в правой ноге все еще ощущалась тупая боль, ее нельзя было и сравнивать с той пронзительной сокрушительной болью, что мучила меня до этого.
В дверь постучали, и, подняв голову, я увидел все того же доктора, что «приветствовал» меня у входа в больницу. Он улыбнулся с порога и вошел.
- Добрый день, сынок.
Это он мне?
Я быстро бросил взгляд налево и направо и убедился, что в комнате кроме меня никого нет. Я находился в отдельной комнате, а не в какой-нибудь переполненной больными палате, поэтому было очевидно, что мое пребывание здесь было оплачено. И этот человек определенно не был моим отцом, но, тем не менее…
- Гм… Да, добрый день, докт… Уже день, доктор?
- Да, именно так. Сын мой, вы крепко проспали добрые двадцать четыре часа. Господь свидетель, что вы в этом нуждались. Мало кто смог бы заснуть на ходу, как это произошло с вами, если б только я не дал бы им хорошую дозу морфина, хотя я, кажется, припоминаю, что с вами, мягко говоря, случилась неприятность, когда вчера вас принесли сюда ваши друзья, - сказал он, пройдя по комнате, и опершись о подоконник, на минуту выглянул из окна.
Это был не англичанин. Его несколько грубоватый акцент определенно выдавал американца – а точнее уроженца Новой Англии, его выдала полная неспособность правильно произнести любое слово, оканчивающееся на букву «r» . Очевидно, он также отличался добрым нравом. Этот факт и то, что он продолжал настойчиво называть меня «сынок» были предвестниками того, что этот визит врача может быть каким угодно, но временными рамками он точно ограничен не будет.
- …Да.
- Несмотря ни на что, вы в надежных руках. Я доктор Джек Стивенсон. Всю следующую неделю вы будете на моем попечении.
- Неделю?!
Я пытался говорить так вежливо, как только мог, но боюсь,что ужас все-таки прозвучал в тоне моего голоса.
- О, это определенно. У вас же трещина в хрящевой ткани лодыжки и, кроме того, небольшой перелом, для исцеления которого потребуется время. И к тому же, есть небольшая вероятность, что вы могли подцепить инфекцию, хотя меня это не слишком беспокоит.
- Да, но… целую неделю? Нет. У меня занятия.
- А, да, вы же студент, мистер…
- Холмс. Шерлок Холмс, - резко прервал я его.
- Ну, мистер Холмс, я уверен, что один из ваших друзей будет настолько любезен, что принесет несколько ваших книг, когда забежит сюда, чтобы проведать вас.
У меня вырвался вздох разочарования. Очевидно, эта любовь к болтовне служила оправданием для этого медика, который понятия не имел, о чем говорил.
- Ну же, не будьте таким хмурым, - сочувственно улыбнулся он, пытаясь меня подбодрить. Весьма вероятно, что я представлял собой зрелище, достойное его жалости, но если б не моя нога, удерживающая меня в этом беспомощном состоянии, я метнулся бы через кровать и придушил этого человека.
- Собственно говоря, час назад к вам уже приходил посетитель – пришлось отослать его, потому что вы крепко спали. Однако, он попросил у меня ваш костюм, - добавил он небрежно.
- Но зачем ему мог понадобиться мой костюм?
- Ну, конечно же, для того, чтобы отдать его в чистку. Я же говорил, что вы были…
- С головы до пят в грязи, я знаю, доктор. Вообще-то я был там, когда это произошло, благодарю вас, - язвительно бросил я ему. В ответ доктор рассмеялся с самым довольным видом.
- Конечно, мистер Холмс, конечно.
О, у меня мучительно разболелась голова. Идиотские врачи, злые собаки и Виктор Тревор, не понятно почему, сдающий в чистку мой костюм…
Я откинулся на подушку и на минуту прикрыл глаза. Столько всего, во всем этом надо разобраться и все это совершенно бессмысленно…
- Вы голодны?
Я открыл глаза и вновь взглянул на доктора. В первый раз я окинул взором всю его фигуру, и, когда приготовился провести собственное исследование, по моим губам скользнула насмешливая улыбка.
- Я – нет, а вот вы голодны.
Очевидно, он не ожидал такого ответа и не был к нему готов, и, когда он в замешательстве пристально посмотрел на меня, в его худощавой фигуре, опиравшейся о подоконник, было заметно некоторое напряжение .
- Как вы это узнали?
- Я заметил, что пара довольно странных ваших взглядов, что вы бросили из окна, была направлена в сторону кафе « Дом красных листьев» или, по крайней мере, на доску с меню на его фасаде, в котором сегодня, как и обычно по понедельникам, значится новоанглийский чаудер из моллюсков. По вашему необычному акценту я пришел к выводу, что вы не только американец, но уроженец Массачусетса, весьма вероятно, что вы родились в портовом районе Бостона или в предместьях этого города. На часах, что висят у вас на цепочке, видно время: 12 :34. И я так понимаю, что половина первого – обычное время вашего обеда, судя по тому, что вы уже не один раз бросали на них красноречивые взгляды с тех пор, как вошли в эту комнату. После разговора с довольно раздражительным пациентом… позволю себе заметить, что вон те красные следы у вас на ладонях говорят о том, как сильно вы сжимали в кулаки ваши руки, пытаясь сдержать свое раздражение. И по вашему подбородку видно, как плотно вы сжимали зубы. А после общения с таким человеком вы надеялись перед тем, как идти на обед, быстро познакомиться с вашим новым пациентом.
Я вновь откинулся назад вполне, удовлетворенный тем выражением изумления, что появилось на лице доктора. Я непринужденно закинул руки за голову, а он беззвучно зашевелил губами, вытаращив глаза и молча качая головой.
- Нужно ли что-то прояснить, доктор? – спокойно спросил я, словно это мое маленькое хобби было самым обычным делом.
- Так какой, говорите, предмет вы изучаете, мистер Холмс?
Я попытался изобразить раздражение, которого на самом деле не чувствовал из-за того, что он стал отвечать вопросом на вопрос.
- Я ничего об этом не говорил. Но если вам интересно, то это химия.
- …Химия, - повторил он со скепсисом, вероятно, считая, что я говорил в шутку.
- Все так, как я сказал, доктор Стивенсон, - ответил я. В это время мне стоило уже не малых усилий сохранять серьезное выражение лица.
- Удивительно… у меня нет слов, мистер Холмс. Вы только что в двух словах описали то, как прошла первая половина моего сегодняшнего дня. Вы… вы не могли знать ничего из этого, вы едва открыли глаза, когда я сюда вошел.
- Простое наблюдение и дедукция. Собственно говоря, все довольно тривиально.
- Тривиально! – он усмехнулся, покачивая головой.
- Вам лучше бы съесть ланч, пока не кончилось время вашего перерыва на обед, - заметил я.
- И верно, - согласился он, бросая еще один взгляд на часы. Потом отошел от подоконника и встал перед моей кроватью.
- Могу я что-нибудь сделать для вас перед уходом? Вы уверены, что не голодны?
Как только он произнес слово «голоден», о себе решил громко заявить запоздалый ответ моего желудка. Я ничего не ел со времени субботнего завтрака .
- Собственно говоря, доктор, теперь, когда вы сказали об этом… Немного перекусить, было бы весьма кстати.
Доктор улыбнулся и кивнул.
- Тогда я прямо сейчас пришлю вам сюда что-нибудь из еды.
- Хорошо. Спасибо, доктор. Идите есть ваш чаудер, - добавил я после того, как он вышел из комнаты, и я услышал , как он рассмеялся в ответ, идя по коридору.
Интересно, что убьет меня раньше: рана или лечение?
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Ну, об этом дне рассказать осталось немного. Через некоторое время после ухода доктора Стивенсона медсестра принесла мне на подносе что-то вроде баранины в собственном соку и большой стакан холодного чая, и я мог бы проглотить этот ланч еще до того, как она вышла за дверь, если бы не побоялся показаться невежливым. Покончив с мясом, я обратил взор на этот чай.
Что ж, я полностью признаю, что я и сам не являюсь идеальным воплощением нормального человека, но каким же странным малым надо быть, чтобы специально просить принести холодный чай! Это было странным и само себе, но, ради бога, неужели он не понимает, что сейчас зима? Этот американский доктор, должно быть, важная птица, иначе его давно бы упекли в Бедлам, не заботясь о том, что заставляет его поить людей чаем со льдом…
Я бросил на этот напиток презрительный взгляд, которым до сей поры удостаивал не так уж многих людей. Думаю, что если бы там внутри было молоко, оно запросто могло бы от этого прокиснуть.
К сожалению, не прошло и нескольких минут, как из-за своего скудного питания и солоноватой подливки мне дважды пришел на ум этот странный напиток. Из-за этой травмы мне и так придется пропустить неделю занятий, и я не хотел пропускать еще одну из-за обезвоживания. И поэтому, чувствуя себя скорее солдатом, нежели пациентом, я взял стакан и сделал большой глоток. Вкус у него был таким же отвратительным, как и его вид – холодный, без сахара и горький, с легким привкусом лимона. Омерзительный, с какой стороны не возьми.
Мне понадобилось менее дух минут, чтобы осушить этот стакан.
Сделав это, я отставил его в сторону и снова откинулся на подушки. Проспав целые сутки , я бодрствовал самое большее, три часа. Какого же черта, я чувствовал такую усталость?
Мои веки стали тяжелыми и начали медленно опускаться, а я тем временем стал размышлять о случившемся со мной инциденте впервые с тех пор, как проснулся. Несколько раз я прокручивал весь ход событий в своей голове и понял, что, слава богу, там не было для меня ничего неясного , включая и те моменты, когда я с трудом балансировал на грани сознания. Напротив, все было очень четко и ясно, и я знал, что все это еще некоторое время будет неотступно преследовать меня.
Так и вышло, что постепенно в мои мысли проник Виктор Тревор.
Хотя и без слов ясно, что в его намерения не входило, что его пес нападет на меня, это не причина не держать эту псину на поводке. Особенно, если он знал, какая она злобная. И как бы то ни было, какого черта он делал на моей дороге? Раньше его никогда там не было…
И так я некоторое время сидел, размышляя и пытаясь найти всему разумное объяснение, и в конечном чете отбрасывая такие нелогичные и непонятные толком мысли, как эти.
Но если он и раньше ходил там, то тогда он, должно быть, так же одинок, как я. К тому же я точно знаю, что он приходил сюда, по крайней мере, один раз. И так как он понял, что не сможет меня увидеть, он подумал, что перед тем, как извиняться, он мог бы найти какой-нибудь способ подольститься ко мне ( отсюда и эта чистка костюма). По крайней мере, я надеюсь, что он собирался извиняться…
Нет, это исключено. Мне, право же, совершенно безразлично, придет ли он сюда завтра и скажет, что я могу гнить тут целую вечность, пока за больничный счет будут платить другие.
И пока я так лежал, думая о следующем визите Тревора, сон опустил на меня свой покров, так же быстро, как и накануне.