Итак, начинаю выполнять обещания)

Рылась вчера в своих папках и отрыла один из обещанных фиков о генерале Гордоне. Рылась вчера и продолжу это делать и сегодня, потому что надо откопать Виктора Тревора, ну и достать поближе "Дело о безумии".
Была у меня мысль прокомментировать свои поиски, потому что натолкнулась на сокровища, о которых почти забыла. Ну, и вообще, можно сказать, что преисполнилась огромным энтузиазмом. Там в самом деле не паханное поле, не паханное, но очень плодородное))
И вновь обратила внимание на папки со слэшем, которых очень много и за который тоже надо потихоньку браться

Итак,

Безмолвный город


- Вы хотите сказать, что видели тот дворец, где погиб Гордон? – спрашивает меня Уотсон, и его взгляд уносится куда-то вдаль вслед за его воспоминаниями о таких же ужасных полях сражений.
Да. Я его видел. Минуло почти десять лет и это место представляет собой печальное зрелище, оно совсем заброшено; суровый климат и битва, которая велась в его залах и коридорах, разрушили это здание. Оно говорило со мной; укрывшись в одном из его уголков ,спустя столько лет я все еще мог читать его столь же просто, как любую книгу, в то время как скорбный крик эхом проносился по городу от минарета к минарету; оно говорило о погибших надеждах и разбитых мечтах. О честном человеке, выполнявшим свой долг, не думая о последствиях, человеке столь похожим на моего дорогого Уотсона, что мне не трудно было представить, как он стоит плечом к плечу с генералом Гордоном, готовясь к этому последнему роковому штурму дворца.
Ветер вздыхал и стонал в полуразрушенных стенах , а песчаный дождь падал вниз через крышу; в этом дворце не было жизни. Местные жители утверждают, что он населен призраками убитых, и многие клянутся, что видели призрак генерала в полном воинском облачении, стоящего на верхней площадки этой роковой лестницы. Я нашел здесь убежище; погибший соотечественник простер ко мне руку, чтобы дать пристанище и укрыть от тех, кто жаждал моей крови с той же жестокостью, с которой была пролита и его собственная.
После минутной паузы я очнулся и мягко ответил Уотсону:
- Да, печальное зрелище, руины. Его кровь все еще на тех ступенях.
Я вздыхаю и не могу заставить себя обременить этого преданного и великодушного человека рассказом о тех двух днях, что я провел в этом одиноком и безмолвном месте в то время, как мои преследователи разыскивали меня по всему городу. Или о последовавшей за этим удивительно спокойным выжиданием погоне, безумной и едва не ставшей роковой погоне по окраинам Хартума, а потом и по пустыне. Хотя немного позже я, может быть, и расскажу ему о своих дальнейших странствиях с караваном, на который я случайно натолкнулся; он обладает жизнелюбием и это каким-то восхитительным образом роднит его с теми людьми, моими спутниками из каравана.
Отбросив в сторону эти воспоминания, я делаю усилие и, придя в более светлое расположение духа, заканчиваю свой рассказ. Нас ждет впереди целая ночь тяжелой работы, и, дай бог, потом еще будет время для рассказов о дальних странствиях.