Итак, Ученик убийцы

Его, в чьих жилах течет королевская кровь, ждала дорога убийцы, преданно исполняющего чужие приказы…



Очень люблю эту книгу с ее особым очарованием. Если в других частях были дороги, моря, жестокие схватки и придворные интриги в разных частях королевства, то здесь продуваемый ветрами замок, где проходит детство Фитца. И для меня эта книга уютная, несмотря на жестокость того мира и совсем не счастливое детство маленького бастарда.
Многие называют манеру повествования "нытьем Фитца", но если ваша жизнь не сахар, то рассказ о ней тоже бы назвали нытьем.
Сейчас наткнулась в сети вот на такую картинку:



Помню, что когда читала в первый раз, уже давно, часто натыкалась на такие отзывы: я думал, тут боевик, экшн, а тут сплошные разговоры и философия.

Я боевик не искала. И "Ученика убийцы" , наверное, можно назвать романом взросления. Хотя это жестокий мир, и жертв тут не меньше, чем в вышеупомянутом боевике.


"Старик, что держал меня за руку, поднял медный молоток и обрушил его на железную пластину – один удар, второй, третий. Металл откликался гулким звоном. И потом раздался голос – не из дверей, а сзади, там, откуда мы пришли.

– Отец, прошу тебя… – молила женщина.

Я обернулся, чтобы посмотреть на говорящую, но снова пошел снег, кружевной завесой он цеплялся к ресницам и укутывал рукава. Не могу вспомнить, разглядел ли я кого-нибудь, но уверен, что не пытался вырваться от этого старика и не звал мать. Я просто стоял и смотрел, словно зритель на кукольном представлении, и слышал стук сапог в доме и скрип отодвигаемого засова.

Она предприняла еще одну, последнюю, попытку. Я до сих пор отчетливо слышу ее слова и отчаяние в голосе, который теперь показался бы мне молодым.

– Отец, пожалуйста, умоляю тебя!

Рука, державшая меня, задрожала – от ярости или от чего-то другого, я этого никогда не узнаю. С быстротой, с какой черный ворон хватает ломоть упавшего хлеба, старик наклонился и поднял кусок грязного льда. Не говоря ни слова, он с яростью швырнул его в темноту, и я съежился от страха. Я не помню ни крика, ни звука удара. В моей памяти осталось лишь то, как двери распахнулись наружу и старик поспешно отступил, волоча меня за собой."


Вот так начинается эта история. Честно говоря, очень хочется знать, что было до всего этого. Просто мечтаю о приквеле. И позже поясню, почему.

Но пока будут цитаты.

"Привратник продолжал молча смотреть на него, не выказывая ни осуждения, ни даже интереса, и старик продолжил:

– Шесть лет кормил его как родного и не получил от его отца ни слова благодарности, ни одной монетки. Он даже ни разу не навестил нас, хотя моя дочь обмолвилась – он знает, что сделал этого ублюдка. Я не желаю больше кормить мальчишку и гнуть спину за плугом, чтобы наскрести ему на одежонку. Пусть его кормит тот, кто его сделал. У меня хватает своих забот, моя жена стареет, да еще я должен содержать и кормить мамашу вот этого. Потому что ни один мужчина ее не захочет, ни один – когда за подол ее цепляется этот щенок. Так что забирайте его и отдайте отцу.

И он выпустил меня так внезапно, что я упал и растянулся на каменной ступеньке у ног стражника. Я сел, потому что, насколько помню, не очень сильно ушибся, и поднял глаза, чтобы посмотреть, что произойдет дальше между этими двумя людьми. Стражник поджал губы, глянул вниз – не осуждая, а просто соображая, как со мной быть.

– Так чей он? – спросил он, и чувствовалось, что этот вопрос задается не из любопытства, а для того, чтобы выяснить, в чем дело, а потом доложить хозяину.

– Чивэла, – сказал старик. Он повернулся ко мне спиной и размеренным шагом двинулся прочь по покрытой гравием дорожке. – Принца Чивэла. – И, не оглядываясь, добавил: – Того, который как раз и есть будущий король. Который его сделал. Пусть заботится о нем да радуется, что умудрился хоть где-то зачать ребенка."

Вот уже один этот кусок поднимает кучу вопросов. Можно сказать, что во всех будущих несчастьях Фитца его дед виноват. А принц Чивэл... Это один сплошной знак вопроса. Наверное, самая таинственная фигура в Саге. Мне он представляется чем -то средним между Недом Старком и графом де Ла Фер. Благородный, возможно, чересчур. Но почему сплошное молчание? Почему все же оставил ребенка на произвол судьбы? Один из героев попытается потом объяснить его поведение, и это чем-то напомнит мне причины трехлетнего молчания Холмса...