[morsten]

Когда-то моя подруга Наташка сказала, что мой пессимизм проистекает от того, что в детстве я читала много грустных книг. Может, она и права, но так вышло) И все эти грустные концовки, наверное, когда-то сделали меня фикрайтером еще в детстве, когда после всех этих трагедий, я придумывала, что погибший герой вовсе не погиб, его спасли, выходили и все у него было замечательно. И печальный исход всегда был гарантией, что герой данной книги останется со мной надолго. Даже уже когда стала старше, придумывала что-такое и для Атоса с Раулем, и даже для Холмса, когда прочла "Последнее дело Холмса".
Совсем недавно вспомнила детскую книжку с дачи, с картинками, где были совсем простенькие истории. Но вот одна из них вспомнилась, потому что вижу в ней сейчас нечто очень близкое своей жизни. Она и в детстве казалась очень грустной, но сейчас все это оцениваешь уже совсем иначе, и довольно остро. Вот в чем там примерно суть. Это, собственно, сказка про барашка). Жил он с отцом, матерью, братом и сестрой. Отец спасал его от врагов, мать досыта кормила, брат с ним играл, а сестра пела на ночь колыбельную. Но как-то один раз убежал барашек гулять на луг, а вернувшись, не нашел ни отца, ни матери, ни брата с сестрой. Понял, что остался совсем один и заплакал, не зная, как жить дальше.
Вскоре неподалеку появились голодные волки, но лес, как отец, защитил его от врагов. Степь, как мать накормила свежей сочной травой. Начался новый день и, как брат, позвал барашка играть на лугу. А потом на землю опустилась ночь и словно сестра, повесила над барашком звездный шатер и ночные птицы спели ему колыбельную.
Вот такая правда жизни

Я как-то читала обсуждения родителей, что нельзя детям читать сказки с грустным концом. Я, конечно, не знаю, но мне кажется такие книги тоже дают душе очень многое. Меня в этом плане никто не ограничивал. Читала и "Русалочку" и "Девочку со спичками" Андерсена. Очень любила сказки Уайльда с волшебными рисунками Нины Гольц.

Счастливый принц


Мальчик -звезда



А ведь там почти все сказки печальные и плохо кончаются, что "Счастливый принц", что "День рождения инфанты", даже "Мальчика-звезда" кончается на грустной ноте.

Была еще одна грустная и даже страшная славянская сказка с очень характерным названием "Ученик смерти". Главный герой - доктор Бартек. Гениальный врач, всегда исправно лечивший больных и сдавался только когда видел свою ужасную учительницу - Смерть - в изголовье постели больного. Но в конечном итоге он ослушался данного ему указания, ослушался не один раз, а целых три - спас вдову, у которой на руках были дети, свою мать и воина, от которого зависел исход битвы. Бартек - очень жертвенный герой, и, наверное, чем-то напоминает сами знаете кого.

" Но доблестный витязь, пронзённый отравленной стрелой, пал на землю в разгаре битвы. Бойцы, оставшись без предводителя, дрогнули и были готовы искать спасения в бегстве, оставив родину в руках врага. Доктор Бартек поспешил к умирающему витязю. А в головах у витязя — та, что не знает пощады.

Что было делать Бартеку? Если дать ему умереть, вся страна будет предана огню и мечу, народ погибнет.

«Лучше один, чем весь народ!» — подумал Бартек и быстро переставил постель так, что Смерть осталась в ногах у раненого. Угрожающе взмахнула она руками, что-то крикнула и улетела. А Бартек дал витязю чудодейственного зелья и не просто вернул его к жизни, но и поставил на ноги — бодрого и сильного. Увидев это, воины набрались храбрости, разгромили врага и навсегда прогнали его со своей земли.

Вечером, когда битва стихла, Бартек стал обходить поле сражения, помогая раненым. Когда он нагнулся над одним из них, кто-то тронул его за плечо. Бартек поднял голову — перед ним стояла Смерть, хмурая и гневная, и взгляд её не предвещал ничего хорошего.

— Больше тебе нет прощения. Иди со мной!





Хочу еще вспомнить на редкость депрессивную книгу, где было две повести "Нелло и Патраш" и "Степь". В первой там вообще все плохо и мне даже сейчас слезы навертываются на глаза, если вспоминаю со всеми подробностями. А вторая немного полегче, но все с тем же трагическим оттенком. Хочу сказать, что "Нелло" была одна из первых моих книг, где подчеркивалось огромное влияние, какое имеет на нас искусство, в частности живопись Рубенса. "Степь" же вся пронизана мотивами итальянской революции.
Приведу большую цитату, которую частенько вспоминаю, когда мне очень тяжело и одиноко.



"Сторож, торопясь домой после вечерней службы, забыл запереть одну из дверей собора, и она оказалась приотворенной. Следы, которые искал Патраш, белыми пятнами выделялись на тёмном каменном полу внутри здания. Среди глубокой тишины огромного сводчатого тёмного собора Патраш дошёл по этой снежной дорожке до алтаря. Здесь он нашёл распростёртого на полу Нелло. Он подполз к нему и лизнул в лицо. Казалось, он хотел сказать: «Неужели ты думал, что я покину тебя? Я – собака!».

Нелло вскрикнул, приподнялся и обнял Патраша.

– Ложись, Патраш, – прошептал он. – Мы умрём вместе. Людям мы не нужны. Нет у нас с тобой никого на свете.

Патраш подполз ещё ближе и положил голову на грудь Нелло. Крупные слёзы стояли в тёмных печальных глазах мальчика. Порывы ветра с Северного моря были подобны ледяным волнам, замораживающим все живое. В огромном нетопленном каменном здании было ещё холоднее, чем в занесённых снегом полях. Под тёмными сводами шуршали летучие мыши. Иногда тонкий луч луны освещал ряды высеченных из камня фигур. Нелло и Патраш лежали под картинами Рубенса очень тихо, крепко прижавшись друг к другу, цепенея от холода. Мысленно они уносились к тем далёким дням, когда бегали взапуски по цветущему лугу или, спрятавшись в высоком камыше, следили за лодками, плывшими к морю.

Внезапно какое-то сияние прорезало тьму. Луна прорвалась сквозь облака; отражённый от снега свет был ясен, как свет утренней зари.

На мгновение можно было отчётливо увидеть написанные на стенах замечательные картины «Воздвижение креста» и «Снятие со креста», с которых мальчик, войдя в собор, сдёрнул покрывала. Нелло вскочил. Слёзы восторга катились по его бледным щекам.

– Наконец-то я их увидел! – воскликнул он. – Наконец-то!

Ноги его подкосились, и он упал на колени, не сводя глаз с великих творений Рубенса, которые так мечтал увидеть. Но луна скрылась за облаками, и снова все погрузилось во тьму. Нелло крепче обнял Патраша.

– Нас с тобой никто не разлучит, – прошептал он.



На следующий день их обоих нашли замёрзшими на каменном полу собора. Покрывала были сдёрнуты с прекрасных картин Рубенса, и на них падали лучи восходящего солнца. Около замёрзших друзей собралась толпа. Утром рано пришёл пожилой, с грубыми чертами лица человек. Он плакал, как женщина, и бормотал:

– Я жестоко поступил с мальчиком!

Потом пришёл один знаменитый художник, и люди расступились, пропуская его вперёд.

– Я ищу здесь того, кто по справедливости должен был вчера получить премию, – мальчика исключительно одарённого. На его рисунке всего лишь одна фигура – старый дровосек, сидящий в сумерках на сваленном дереве. Но это сделано на редкость талантливо. Я должен найти его. Я возьму его к себе, чтобы обучить живописи.

Прижавшись к отцу, плакала навзрыд златокудрая девочка.

– О Нелло, встань, Нелло! Пойдём с нами. Мама ждёт тебя. Мы приготовили тебе подарки, старик будет играть для нас на волынке.А как счастлив будет Патраш! О Нелло, встань!

Но застывшие в улыбке уста на бледном юном лице, обращенном к великим творениям Рубенса, казалось, говорили: «Слишком поздно». Нелло и Патрашу не нужны были благодеяния."



Помню, что потом я их часто рисовала и сочиняла хороший конец. Очень душещипательная книга.

И хочу сказать, что в детстве плохой конец меня безусловно расстраивал, но был как бы залогом того, что герой останется со мной надолго в моих фантазиях, рисунках и играх. И так было довольно долго. На смену сказкам и детским книгам пришли книги приключенческого жанра - уже гораздо более взрослые.
Шерлока Холмса я в первый раз читала довольно хаотично и потому между прочтением "Последнего дела Холмса" и "Пустого дома" прошло какое-то время. Не могу сказать, сколько. Но вполне достаточно, чтоб Шерлок Холмс крепко-накрепко обосновался в моем подсознании. А "Пустой дом" еще только прочнее утвердил его господство.
Потом были трагические страницы Мушкетеров. Ну, Дюма тут мастер. У него всегда это так драматично, душещипательно и красиво, даже когда касается не самых любимых героев.



" — Что она мне пишет? — слабым голосом спросил Бекингэм; истекая кровью, он пересиливал жестокую боль, чтобы говорить о той, кого любил. — Что она мне пишет? Прочитай мне ее письмо.

— Как можно, милорд! — испугался Ла Порт.

— Повинуйся, Ла Порт. Разве ты не видишь, что мне нельзя терять время?

Ла Порт сломал печать и поднес пергамент к глазам герцога, но Бекингэм тщетно пытался разобрать написанное.

— Читай же… — приказал он, — читай, я уже не вижу. Читай! Ведь скоро я, быть может, перестану слышать и умру, так и не узнав, что она мне написала…

Ла Порт не стал больше возражать и прочитал:

«Милорд!

Заклинаю вас всем, что я выстрадала из-за вас и ради вас с тех пор, как я вас знаю, — если вам дорог мой покой, прекратите ваши обширные вооружения против Франции и положите конец войне. Ведь даже вслух все говорят о том, что религия — только видимая ее причина, а втихомолку утверждают, что истинная причина — ваша любовь ко мне. Эта война может принести не только великие бедствия Франции и Англии, но и несчастья вам, милорд, что сделает меня неутешной.

Берегите свою жизнь, которой угрожает опасность и которая станет для меня драгоценной с той минуты, когда я не буду вынуждена видеть в вас врага.

Благосклонная к вам

Анна ».

Бекингэм собрал остаток сил, чтобы выслушать все до конца. Затем, когда письмо было прочитано, он спросил с оттенком горького разочарования в голосе:

— Неужели вам нечего передать мне на словах, Ла Порт?

— Да, как же, ваша светлость! Королева поручила мне сказать вам, чтобы вы были осторожны: ее предупредили, что вас хотят убить.

— И это все? Все? — нетерпеливо спрашивал Бекингэм.

— Она еще поручила мне сказать вам, что по-прежнему вас любит.

— Ах!.. Слава богу! — воскликнул Бекингэм. — Значит, моя смерть не будет для нее безразлична!

Ла Порт залился слезами.

— Патрик, — сказал герцог, — принесите мне ларец, в котором лежали алмазные подвески.

Патрик принес его, и Ла Порт узнал ларец, принадлежавший королеве.

— А теперь белый атласный мешочек, на котором вышит жемчугом ее вензель.

Патрик исполнил и это приказание.

— Возьмите, Ла Порт, — сказал Бекингэм. — Вот единственные знаки ее расположения, которые я получил от нее: этот ларец и эти два письма. Отдайте их ее величеству и как последнюю память обо мне… — он взглядом поискал вокруг себя какую-нибудь драгоценность, — присоедините к ним…

Он снова стал искать что-то взглядом, но его затуманенные близкой смертью глаза различили только нож, который выпал из рук Фельтона и еще дымился алой кровью, расплывшейся по лезвию.

— …присоедините этот нож, — договорил герцог, сжимая руку Ла Порта.

Он смог еще положить мешочек на дно ларца и опустить туда нож, знаком показывая Ла Порту, что не может больше говорить.

Потом, забившись в предсмертной судороге, которую на этот раз он был уже не в силах побороть, скатился с дивана на паркет.

Патрик громко закричал.

Бекингэм хотел в последний раз улыбнуться, но смерть остановила его мысль, и она запечатлелась на его челе как последний поцелуй любви."




Сейчас перечитала и вновь скажу: все же дети и подростки должны читать Дюма. Ну, я уже не говорю об увлекательности, добром примере благородных героев и т.д. Но язык ! Это же песня просто. Кстати, вот не могу не заметить, переводчик просто гениален. Может, конечно это только на мне так сказалось, но в разных ситуациях всплывают иногда в памяти даже интонации, то, что казалось бы звучало только в голове, многое ведь не вошло ни в один фильм. Кстати, Боярский, знаю, также был большим фанатом Дюма. И Хилькевич по его настоянию ввел в сценарий фразы и цитаты из "Двадцати лет спустя", но потом сетовал по этому поводу, говорил, что книга это одно, а фильм совсем другое и у него свои законы.

Вспомнился сейчас еще одна переживательная концовка. Иван Шмелев. Лето господне. Читала я ее уже взрослой, хотя книга вроде рассчитана на детей и повествование там от имени мальчика, купеческого сына. На этой книге , вообще, надо бы остановиться подробнее и я это как-нибудь обязательно сделаю, а пока скажу только о печальном. Книга сугубо православная, вот если кому надо проникнуться русским духом второй половины девятнадцатого столетия, а , может, даже начала двадцатого - то это сюда. Я сама многое узнала и не все мне там сильно по сердцу,но книга очень атмосферная. И она каким-то образом напоминает мне домашнюю ауру моего собственного детства, хотя это два совсем разных мира. Но об этом потом... пока скажу только, что чрезвычайно гнетущее впечатление произвело на меня описание ухода из жизни отца героя книги. Он упал с коня, расшиб голову и вроде поправился, но в конце концов, все же слег и...постепенно угас. И это все там настолько реалистично, без всякого пафоса. И так знакомо - вот эта грустная атмосфера, когда в семье уже ждут печального события, когда уже нет надежды. Ну, и вкупе еще с разными церковными делами - соборование, причащение, отпевание. Это было очень тяжело и даже страшно, именно своей обыденностью.



Сейчас я, наверное, все же тяжелее переношу ангст в книгах. Долго хожу под впечатлением, перебираю в памяти запомнившиеся строки. Потому фанфики о любимых героях, где есть смертельный исход, предпочитаю не читать. Конечно, бывает по всякому, но на мой взгляд фанфик должен, наоборот, менять то, что мы имеем в канонах в лучшую сторону, а не наоборот.

А мне приснился сон,
Что Пушкин был спасён
Сергеем Соболевским….

Его любимый друг
С достоинством и блеском
Дуэль расстроил вдруг.

Дуэль не состоялась
Остались боль да ярость
Да шум великосветский,
Что так ему постыл…

К несчастью, Соболевский
В тот год в Европах жил...

А мне приснился сон,
Что Пушкин был спасен...

Все было очень просто:
у Троицкого моста
он встретил Натали.

Их экипажи встали,
она была в вуали,
в серебряной пыли...

Он вышел поклониться.
Сказать – пускай не ждут.
Могло все измениться
В те несколько минут.

К несчастью, Натали
была так близорука,
Что, не узнав супруга,
растаяла вдали.

А мне приснился сон,
Что Пушкин был спасен...

Под дуло пистолета,
не поднимая глаз,
шагнул вперед Данзас
и заслонил поэта...
И слышал только лес,
Что говорил он другу,
И опускает руку
Несбывшийся Дантес.

К несчастью, пленник чести
так поступить не смел.
Остался он на месте
и выстрел прогремел...

А мне приснился сон,
что Пушкин был спасен...

1975 А.Дементьев