Глава 1

Говорят, что у каждого свой крест.

В моем случае это семья. Брат, который хотел бы контролировать все мои поступки и с которым я уже почти девять месяцев не разговаривал; кузен Майлс – талантливый и ловкий вор; и его младший брат Эндимион, лицо духовного звания, с его твердыми убеждениями, гневно раздувающимися ноздрями и запутанным делом.

В тот день, в конце декабря 1878 года, его проблема стала моей. Он разыскал меня в убежище, которое я обрел в трудную минуту в госпитале Святого Варфоломея, и поведал историю, гораздо больше подходящую для страниц дешевого романа, чем для ушей здравомыслящего человека. Короче говоря, вчера он видел человека, которого два дня назад повесили за убийство; он был жив и здоров, да еще к тому же покупал халат в магазине мужской одежды на Пиккадилли.

Теперь кузен твердо был уверен в том, что мертвые восставали из могил. И горел желанием узнать, что я намерен с этим делать.

А что я, по его мнению, должен был делать в том случае, если все, сказанное им чистая правда, и уже не за горами Судный день, было совсем не ясно. Наиболее реальными мне представлялись два объяснения происшедшему: либо Эндимион ошибся, либо он, и в самом деле, видел умершего человека. Я склонен был поверить в первое, и во многом потому, что не особенно полагался на кузена в качестве свидетеля.

Если он и не был сумасшедшим, то был очень недалек от этого. За совсем короткий промежуток времени, прошедший с той минуты, как он явился ко мне, Эндимион обвинил нашу уборщицу во фривольном поведении, ( что было совершенно необоснованно, учитывая ее комплекцию и солидный возраст), предложил мне заключить с ним оборонительный союз против наших бесчувственных и невыносимых старших братьев и пытался убедить меня в том, что уже раздался трубный глас, возвещавший о конце света.

Если б я не сидел много месяцев без дела, то выставил бы его за дверь. Но нищим выбирать не приходится. Хотя мое последнее дело обошлось мне довольно дорого в отношении репутации и потери клиентов, и я не желал бы и дальше дискредитировать себя в глазах закона и света, перспектива занять чем-то свой обширный досуг была весьма заманчива.

По этой причине я предложил вернуться на место преступления – небольшой магазинчик на Жермен-стрит, где этот мертвец, Вамберри, обновлял свой гардероб. История его ареста, суда и последующей за ним казни не была лишена интереса, и я уже добавил газетные вырезки отчетов об этом в свою постоянно растущую коллекцию. Он был виноторговцем, и дела его шли настолько успешно, что он стал богат, как Крез. Он был страстно влюблен в одну молодую состоятельную леди из благородного семейства. По общему мнению, это была прекрасная партия. И на их пути к счастью было лишь одно препятствие – первая жена Вамберри.

В то время никто не знал о существовании этой несчастной женщины, под вымышленным именем помещенной в лечебницу для умалишенных после того, как несколько лет назад ухудшилось ее психическое состояние. Хотя ее смерть и не была неожиданной, за месяц до второй женитьбы Вамберри один проницательный служитель усомнился в том, что ее кончина произошла по естественным причинам. Весьма неблагоразумно он попробовал шантажировать Вамберри и несколько дней спустя его нашли забитым до смерти. Но Вамберри не знал, что у этого человека был сообщник. Охваченный ужасом тот бросился в полицию и все рассказал им.

После его показаний был эксгумирован труп миссис Вамберри, и подтвердилось, что смерть наступила от отравления. Было предъявлено брачное свидетельство, и стало известно, какими отношениями Вамберри был связан с несчастной леди. Нашелся свидетель, который показал, что в день смерти ей прислали коробку конфет, остатки которых съел бездомный пес. Через несколько часов и пес, и женщина были мертвы. Все это казалось очень убедительным.
Обвинению не составило труда добиться осуждения обвиняемого, и Вамберри был приговорен к смертной казни через повешение. Газетный отчет не занял много места; там говорилось, что приговор был приведен в исполнение к удовлетворению всех заинтересованных сторон, естественно за исключением заключенного, которому стало дурно от сообщения о близкой казни, и на протяжении почти всего судебного заседания он был без сознания.
Таковы были факты, и любой разумный человек решил бы, что вчера Вамбери невозможно было увидеть вообще, а уж тем более, на свободе, и пришел бы к выводу, что либо Эндимион ошибся, либо его ввели в заблуждение. Я решил проверить последнюю версию, первая тоже была вполне допустима, хотя Эндимион заявил, что видел его до этого воочию, посетив в камере перед казнью.

Ближайшее время покажет, что из этого верно. Если это просто плод его богатого воображения, я предложу Эндимиону отдохнуть, присоединившись на континенте к старшему брату. Но если это правда, то невозможное на этот раз уступит место невероятному и нужно будет попытаться разрешить этот ребус. После долгих месяцев трудов за гроши в этой лаборатории и тягостного ощущения, что мой интеллект чахнет под бесконечным бременем бессмысленных и рутинных забот, у меня будет дело. И я надеялся, что Эндимион не настолько помешан, как это показалось на первый взгляд.

«Уиндраш и сыновья» оказалось аккуратным респектабельным заведением в западном конце Жермен-стрит, которое выгодно отличалось от конкурентов изящно выставленными в витрине смокингами и нестройным рядом зимних анютиных глазок, поникших под коркой льда, прямо над золотыми буквами вывески. Эта сторона улицы была укрыта от косых лучей зимнего солнца, и ничто не мешало хорошенько рассмотреть внутреннюю обстановку магазина и находившихся там людей. Убедившись в том, что Эндимион и, в самом деле, мог видеть того человека через окно, я решил проверить остальную часть его рассказа.

- Ты, что, пойдешь туда? – возмущенно поинтересовался Эндимион.
Поскольку я держал руку на дверной ручке, можно было предположить, что именно это я и собирался сделать. Абсурдный вопрос определенно требует абсурдного ответа, хотя я инстинктивно почувствовал, что мой кузен этого не поймет.
- Как еще я могу расспросить хозяина этого заведения о его покупателях? – ответил я. – Если только ты не думаешь, что лучше нам ждать здесь, на холоде, и надеяться, что он выйдет к нам сам.
Теперь Эндимион выглядел уже слегка обиженным, не столько моими словами, сколько заложенным в них намеком.
- Ты не веришь мне, своему собственному кузену? Шерлок, мы родня, одна плоть и кровь. Это ведь должно иметь для тебя какое-то значение.
В конце этой фразы он коротко фыркнул, и его ноздри вновь сердито раздулись, эта раздражающая привычка была у него, видимо, средством выражения его настроения. Этим небольшим примером мне дали понять, что я вызываю у него досаду.
- Не зависимо от того, кузен ты мне или нет, я не могу просто поверить тебе на слово. Опыт научил меня, что людям нельзя доверять , даже лучшим из них.
Я едва не добавил, что этот урок мне преподал его брат. Однако, вспомнив, что Эндимион, видимо, ничего не знал о деяниях Майлса, я промолчал.
- И случайно то бывает или умышлено, а никогда не узнаешь всей правды, если будешь слушать мнение и показания только одного человека. Я обязан проверить факты, как сделал бы в любом другом случае.
- Я вовсе не любой другой, - возразил он. – Я требую, чтобы ты мне верил. Я имею на это право благодаря нашим семейным узам.
- Ты имеешь право на то, чтоб я беспристрастно тебя выслушал. А за собой я сохраняю право поступать по своему усмотрению.
Лицо кузена приобрело пугающий багровый оттенок.
- Ты обвиняешь меня в том, что я все это придумал?
- Вовсе нет, - сказал я дипломатично. – Но ты мог что-то неверно понять.
Он выпрямился в полный рост, хотя даже в таком положении был ниже меня, и попытался посмотреть на меня свысока.
- Нет. Я знал Вамберри. Говорил с ним. Он не испытывал угрызений совести. Я был потрясен. Подобное производит неизгладимое впечатление. Я узнал бы его где угодно!
- Но тебе ведь известно, что его уже нет в живых.
- Шерлок, ты можешь насмехаться надо мной сколько угодно, но не стоит недооценивать силу зла. У этого человека нет совести. Я бы ничуть не удивился, если бы он продал душу Сатане, чтоб он помог ему скрыться от правосудия!
Я никогда не любил вести дела прилюдно, тем более, что некоторые прохожие стали оборачиваться и бросать любопытные взгляды на человека духовного звания, который являл собой довольно странное зрелище. Друзья Эндимиона назвали бы такое поведение, в лучшем случае, чудаковатым, но посторонний счел бы его просто ненормальным. После того, как несколько джентльменов перешли на другую сторону, чтоб держаться от нас подальше, я решил, что пора положить этому конец.
- Почему бы тебе не пойти домой? – предложил я. – А я продолжу свое расследование и сообщу тебе потом, что мне удалось узнать.
- Нет, - не раздумывая, отверг он мое предложение. – Ты сомневаешься во мне. Что ж, тогда я пойду с тобой опрашивать этого продавца, и когда он подтвердит мои слова, я буду ждать от тебя извинений.
Я с трудом сдержал горестный стон, увидев, как мои шансы на успех в одно мгновение испарились.
- Я бы предпочел поговорить с этим человеком с глазу на глаз.
- Не сомневаюсь. – Эндимион окинул меня с ног до головы весьма критическим взглядом. – Думаю, что ты вряд ли добьешься успеха. Твой вид не внушает особого доверия.
Я, и правда, знавал лучшие дни. Спал я плохо и мою речь периодически прерывал кашель, от которого я, несмотря на все усилия, не мог избавиться вот уже несколько месяцев. Я знал, что осунулся и измучен, и под глазами темные круги, но во всех других отношениях у меня был безупречный внешний вид и чисто выбритый подбородок. Возможно, мои жизненные обстоятельства сейчас были не слишком многообещающими, но у меня был еще, по крайней мере, один комплект одежды, оставшийся от моих похождений с Майлсом. А если учесть его попытки погубить мою карьеру и испортить мои отношения со Скотланд Ярдом и те мысли, что были у него насчет моей смерти, то дорогая одежда, что он оставил мне будет лишь весьма слабой компенсацией за все.
- Но, кроме того, - продолжал Эндимион, - Шерлок, я заметил, что ты не веришь ближнему своему. Это совсем не к лицу джентльмену. – Он сделал многозначительную паузу. – Конечно, если ты джентльмен…
- Так же, как и ты, кузен. Ведь , в конце концов, наши отцы были братьями.
- Но мой не совершал мезальянс, взяв в жены девушку из другого сословия.
Мне надо было уйти. Если я это не сделаю, то могу сейчас со всего маху посадить его вместе с этой его мерзкой ухмылкой прямо в грязь. Но тут наше пререкание было прервано появлением хозяина магазина, мистера Уиндраша , невысокого, добродушного человека с круглыми очками, взгромоздившимися на самом кончике его носа, и блестевшей на солнце лысиной. Очевидно, наша перебранка послужила причиной каких-то трений внутри магазина, так как, несмотря на улыбку, у мистера Уиндраша был настороженный и неуверенный вид.
- Могу я быть вам чем-то полезным, джентльмены? – поинтересовался он.
- Да, - сказал я, испепеляющим взглядом призывая Эндимиона к молчанию. – Мой кузен хотел бы купить халат.
Уиндраш улыбнулся еще шире.
- Тогда вы пришли именно туда, куда нужно. Входите же, джентльмены, прошу вас!
Я уже собирался последовать за ним, когда Эндимион схватил меня за руку.
- Зачем, черт возьми, ты сказал это?
- Ты же хотел оказаться мне полезным? Ну, вот, действуй.
- Но халат? Мне не нужен халат.
- Халат нужен каждому джентльмену, - холодно заметил я. – Если, конечно, ты джентльмен, кузен.
Оставив его, я вошел в магазин, где мистер Уиндраш отбирал для нас самые чудесные изделия. Темно синие и пышные узорчатые пурпурные ткани мерцали на свету, когда он проводил по ним рукой, чтоб разгладить складки.
- Итак, сэр, - начал он, пытаясь смягчить настроенного враждебно Эндимиона, при помощи самой ослепительной своей улыбки. – Вот самый лучший наш шелк…
- В шелк заворачивается дьявол! Уберите его. Я его не возьму.
Улыбка торговца моментально потухла.
- Конечно, сэр. Не надо шелка. Может быть, тогда сатин?
- Годится лишь для нарумяненных блудниц!
- Тогда шерсть? Уверяю вас, у нас здесь наилучшая и чистейшая шерсть в стране. – Он сделал знак стоявшему рядом мальчику и тот, убежав, вернулся с халатом цвета зеленого горошка. – Сэр, пощупайте качество этой ткани. Смею заметить, что вам не найти ничего мягче.
Эндмион неохотно провел по халату рукой.
- Да, ткань приятная.
- Не желаете ли примерить его, сэр?
По жестким складкам губ и раздувавшимся ноздрям я понял, что ответ, вероятно, будет негативным. Теперь, когда я зашел уже так далеко и столько вытерпел, я не мог больше позволить этому грубияну и дальше попусту тратить мое время на свои капризы.
- Конечно, он примерит, - сказал я к большому неудовольствию Эндимиона. Но чтоб заставить его двинуться с места пришлось толкнуть его локтем. Пока Уиндраш брал у него пальто и помогал надевать халат, я воспользовался этим, чтоб задать ему несколько вопросов. – Вообще-то, на самом деле, нам нужен был халат, который вчера привлек здесь наше внимание. Какого он был цвета?
- Красный, - ответил Эндимион. - Цвета крови и цена ему – расплата за грехи!
Уиндраш нервно улыбнулся.
- Красный, говорите? Дайте подумать. Да, я сам продал вчера такой халат. Купивший его джентльмен был весьма необычен, впрочем, так же, как и его требования. Красный бархатный халат с сатиновыми лацканами и с узором из листьев.
- Это он! Кому вы его продали? Ну, же скажите, как его звали!
Торговец был явно смущен.
- Его имя, но зачем…
- Этот джентльмен бывший однокашник моего кузена, - вмешался я. – Они вместе учились в Хэрроу.
- В Хэрроу? Тогда это совсем не ваш приятель, сэр. Мистер Робинсон говорил мне, что учился в Мальборо.
- Робинсон? – повторил за ним Эндимион. – Сэр, вы ошибаетесь.
- Нет, сэр, не ошибаюсь, - решительно произнес Уиндраш. – Имя этого джентльмена записано у меня в расходной книге.
- Шерлок, он лжет. Это был Вамберри. Я знаю.
- Мистер Уиндраш, - ласково сказал я, беря его под локоть и отводя в сторону, - пожалуйста, простите моего кузена, у него очень легковозбудимая натура.
- Да, я так и понял по его поведению.
- У него была нелегкая жизнь. В Африке его едва не съел лев, в России его порядком потрепал медведь, в Индии он попал в когти тигра.
Уиндраш вновь взглянул на Эндимиона уже другими глазами.
- О, боже, вот бедняга. Прискорбно. Но я не понимаю…
- Теперь вы можете понять, как обрадовался он, подумав, что увидел старого знакомого.
- Но имена, сэр…
- А я говорил, что в Шотландии на него в горах напал орел? И у него было сотрясение мозга. Но у меня есть фотография. – Я вытащил из кармана газетную вырезку с изображением Вамберри. Сложив ее так, чтобы Уиндраш не смог увидеть ни его имени, ни заголовка статьи, я протянул ему этот кусок газеты. – Вот этот джентльмен купил у вас вчера халат?
Уиндраш так и просиял.
- Да, сэр, это он. Но, честное слово, это мистер Робинсон!
- Отлично. Полагаю, свой адрес он вам не оставил?
- Нет, сэр, боюсь, что нет. Он сказал, что едет за границу.
-Благодарю вас, мистер Уиндраш, вы очень помогли.
- А халат? Он стоит двадцать пять гиней.
Я повернулся к Эндимиону, который стоял ужасно подавленный и качал головой, словно речь шла о его жизни. Цвет халата ему совсем не подходил, в нем цвет лица кузена казался еще более болезненным, чем прежде.
Я усмехнулся.
- Это просто идеально, мистер Уиндраш. Мой кузен возьмет два таких халата.