Тайный дневник Планше Часть 5

[morsten]

Думала, что сегодня закончу с Планше, но внезапно нашла огромное продолжение, так что пока продолжение следует


15 ноября 162..г

Первый раз за эти дни у меня есть свободная минутка.
Я очень устал. Я так устал. А ведь война еще и не началась. Мы все еще не осадили Ла-Рошель. Мы так медленно тащимся. Будь я на месте гугенотов - давным-давно готовился бы к осаде. Если они подготовятся, да еще пригласят к себе на помощь англичан, то мы их никогда не возьмем.
Лично мне гугеноты не нужны. Пускай бы себе жили. Я уже рассуждал об этом.
Подобные мысли все чаще лезут в голову.
Верно, это от недоедания. И от усталости. Моя задница не приспособлена к тому, чтобы по пол-дня сидеть в седле. Седло новое и неудобное. Боюсь, что через неделю я не смогу сидеть нигде.
Мне не с кем общаться. Когда не с кем общаться - это ужасно.
Господин тоже скучает.
А еще говорят, что на войне бывает весело.
Если бы я не так устал и если бы не боялся подцепить дурную болезнь - пошел бы в обоз к девкам. Там есть миленькие. Но я боюсь. Потому иду чистить сапоги себе, хозяину и его приятелю.

18 ноября 162..г

Скоро я стану заправским выпивохой.
Мне снятся кошмарные сны про дохлых кошек и отрезанные головы.
Про кошек мне Фурро объяснил. Это к неприятностям.
Про отрезанные головы он не знает. Мы смотрели в толкователе снов, и ничего не нашли. Фурро сказал, что видел, как воюют почитатели Аллаха. Они отрезают головы неверным христианам. То есть нам. Неужели мы последуем их примеру?
Мне страшно. Мне позволительно в этом признаться - я же не дворянин.
Поэтому я пью.
Вчера болела голова.
Вот, подумал первый раз в жизни, что господин Атос пьет не просто так. Ему тоже страшно. Никогда бы не догадался, кабы не вино! Господина Атоса все считают таким храбрым! И правильно считают! А он чего-то боится... Я еще подумаю об этом. И о том, почему пьет Гримо. Ему некого бояться. Разве что своего барина. А он все равно пьет.
Я не хочу быть как Гримо. У Гримо, когда он переберет лишнего, голова начинает трястись и глаза становятся стеклянными.
Не буду больше пить! Иначе что мне будет делать на поле боя? Я же должен буду помогать своему барину!

не помню какое ноября
Мы пришли.
Ла-Рошель совсем не похожа на "гугенотское гнездо". Очень красивая, могучая крепость. Гнездо - это когда палки во все стороны и никакого порядка.
У гугенотов с этим строго. Гугеноты свое дело знают. Утром они молятся. Очень громко. Прямо на стенах. Мы тоже молимся. Стараемся погромче, чтобы гугеноты слышали. Потом и они, и мы начинаем стрелять до обеда. Обедаем. Потом снова стреляем до наступления темноты.
Лазутчики говорят, что у гугенотов в войске строгая дисциплина.
У них даже женщина на стену поднималась. Герцогиня де Роган. Она никуда не уехала из города. Ею все восхищаются, и наши тоже.
Лагерь давно разбит. Некоторые части намного обогнали нас.
Потому уже есть проблемы с размещением. Мы-то устроились прекрасно. Базен бы пришел в восторг. Наша рота потеснила монахов в монастыре.
Приятно знать, что каждый день двести глоток за тебя молятся. Что есть силы.
Я не понимаю: не то они так нас любят. Не то наоборот. Ну, любят точно, поскольку мы пришли бить гугенотов. Но не прочь, кажется, чтобы мы их быстрее побили и ушли назад.
Осаду я пока наблюдаю только издалека.
Господа гвардейцы в траншеях еще не были.
Фурро говорит, что скоро мы эти траншеи будем любить как каторжники свое судно.
Почему я ему верю?
Какой я непатриотичный. Фу.
Пошел в буфет господ гвардейцев за обедом.
Война - войной, а обед - по расписанию.

какое-то ноября 16..

Барин спит. Господин д`Оне тоже. Оба вернулись с боевого дежурства.
Мы с Фурро не спим с пяти утра.
Мне страшно. Бьют пушки. Наши. Ла-Рошельские.
В траншеях воды по колено. Идут дожди, замля раскисла.
Нужно как-то приспосабливаться. Впереди зима. Похоже, осада будет долгой.
Обнаружили с Фурро неплохой кабачок поблизости. Называется "Еретик". В случае чего будем ходить обедать туда. И вино там неплохое.

какое-то ноября 16..
Сегодня я чуть не влип.
До сих пор колотит.
Дело в том, что я был на военном совете у кардинала.
Меня туда, конечно, не приглашали.
Я пошел чистить барину ботфорты. Не просто чистить. После вчерашней вылазки у него оторвался каблук. Зато барина похвалил за храбрость герцог Орлеанский.
Вот. Но я сейчас не про барина, а про себя.
Я отдал сапожнику баринов ботфорт, сижу на перевернутом котле и смотрю на небо. И тут ко мне подходит офицер. "На, - говорит, - пакет, срочно отнеси его вот туда-то".
Мне что? Я свободен. Чего бы благородному господину не услужить? Он мне монетку в руку сунул.
Пошел куда сказали. А там - офицеров! Много! Охраны еще нет. Я с пакетом - шмыг в палатку! Стою. Растерялся чуток. Хотел назад выйти, но никак. Уже охрана стоит.
Заходит герцог Орлеанский, с ним еще пять офицеров. Я, значит, на него уставился. Совсем про пакет забыл. Потом вспомнил. Прочитал, кому он. Ну, кто ж господина Бассомпьера не знает!
Подаю ему пакет. Он на меня даже не взглянул. "А, - говорит, - очень кстати".
Меня никто из палатки не гонит. А мне любопытно. Я встал тихонечко к стенке. Когда еще просто так постоишь рядом с такими великолепными господами! Стою, оцениваю, сколько может стоить брошка на воротнике его высочества. Меньше пятисот пистолей никак не выходит. Я подумал: а что бы я сделал, попадись эта брошка мне в руки. Ферму бы купил. Коров. Лошадь. Земли немного в аренду взял.
Женился бы.
Стою, мечтаю. Никто меня не трогает. Я вроде того столика, на котором планы лежат. Правда, я никому не нужен, а у столика все столпились. Громче всех разговариват его высочество Гастон. Бассомпьер не отстает. Ну и голос у него! С таким только войсками командовать!
Думаю: а где ж кардинал?
Нашел и кардинала. Он совсем еще молодой, если вблизи посмотреть. И уставший очень. Глаза красные, воспаленные. Я его аж пожалел. Трудно быть кардиналом. Голос у него негромкий, но как скажет что, все его внимательно слушают.
Я только про коров думал, когда они говорили про дамбу. А что говорили - не знаю, поздно спохватился.
Выходит по всему, что мы здесь и впрямь надолго.
Господа офицеры примерно с час совещались.
Все вышли. Я посмотрел, как часовых сняли, и сам ушел.
Теперь вот думаю: зря я про ферму мечтал. Мог бы что ценное узнать. Я и так узнал, но мало.
И еще думаю: а что бы было, если бы я был не честный католик, а гугенотский шпион? Ведь мог бы все военные секреты узнать. Или убить кардинала.
Еще мне с того совета прибыль вышла. У его высочества от сапога пряжка оторвалась. Валялась у палатки, никому не нужная. А на ней - три изумрудика. И сама серебряная.
Вот ведь как! Я, конечно, подобрал, и в карман спрятал.
Вряд ли его высочество будет искать эту пряжку.

какое-то ноября 16..

Забыл вчера написать. От волнения.
Барин притащил с собой оборванца. Зовут Бризмон.
Вроде дезертир. В бедро ранен.
Барин его спас от гугенотов. Теперь парень готов ему ноги целовать.
Вот тоже напасть. Барин - герой, а я за этим доходягой ухаживать должен. Он слабый совсем, еле ноги передвигает.

не знаю какое ноября (густо зачеркнуто, внизу проставлена дата)

18 ноября 162.. г

Не знаю, как реагировать на то, что произошло сегодня.
Руки до сих пор дрожат. И зубы стучат.
Но утешаю себя тем, что не у одного меня.
Намедни барин велел отнести в буфет господ гвардейцев полторы дюжины бутылок старого анжуйского вина. Мы его с оказией получили. Вино и записка от господ мушкетеров.
Барин до этого ходил мрачный. Я думал, что придется идти к сапожнику разбираться - не иначе, барину починенный ботфорт не подошел.
Не в сапожнике дело. После той записки барин решил званый обед устроить.
Барин пригласил на обед господина д`Оне, хозяина Фурро, и еще гвардейца, гасконца, как и барин. У моего имя тоже не из легких, а у того я его вовсе выговорить не могу.
Вот. Мы стали на стол накрывать. Я, значит, взял на себя обязанности старшего слуги. А что? Я старше Фурро, и барин у меня - герой. Я господам блюда подаю, Фурро бутылки открывает. Бризмона мы приспособили к делу тоже: он из бутылок вино в графины переливал и протирал столовые принадлежности.
Вино вроде как растряслось по дороге. Но все равно - анжуйское.
А у меня в глотке пересохло. Но пить при господах то же вино, что и они, я не могу. Другого нет. Водой я не напиваюсь никогда.
Подали первое.
В это время - грохот, барабаны, пушки молотят!
Господа - из палатки.
Я думаю: вот удобная минутка. И стакан к губам поднес. Но тут Фурро кричит, что меня зовут. Я тоже побежал из палатки. Думал, что это гугеноты на нас напали, и нужно спасаться. Нет, биться. Словом, делать что-то.
А Бризмону барин сам разрешил вино выпить. Ну, то, что на донышке, осадок самый.
Бризмон такой блаженный сидел, просто по роже ему засветить хотелось. Как майское дерево. Еще бы! Барин вином угостил!
Но на улице были не гугеноты. Это король приехал. Мы кричали "УРА!" так, что у меня в горле до сих пор дерет.
Раз король приехал, то и мушкетеры вместе с ним. Это было очень радостно. Только построение закончилось, и всех распустили, господа встретились. А я Мушкетона встретил. Мы даже поцеловались от радости. Гримо с Базеном вещи разбирали.
Господин Атос был трезвый и очень представительный. Просто как король. Обнял барина и тоже поцеловал его. Этак нежно. Словно отец родной. Мы с Мушкетоном не самые чувствительные, но тут чуть не прослезились. Господин Портос на радостях барину чуть руку не оторвал - так тряс. Даже господин Арамис барина обнял.
В палатку, где Бризмон наш обед сторожил, пошли вместе.
Вот тут я и понял, кто сделал так, что у меня во рту пересохло. И кто - так, что я вино это проклятое не выпил. И Фурро, скотина, тоже не выпил. И господа ни глотка не сделали.
Потому что вино было ОТРАВЛЕННОЕ!
А Бризмон, которого мы завтра хоронить будем... ну, вот он выпил. Самую отраву.
Господа были все белые.
Господин Атос сразу к трактирщику пошел. Вместо обеда у них были куриные яица, немного хлеба, пара печеных луковиц и вода. Собственными глазами видел - все четверо ничего, кроме воды, в рот взять не могли!
И я не могу.
Мне снова страшно.
Из господских разговоров я понял, что это месть. Эта та стерва, леди Винтер. Господин, видать, круто ей насолил.
Базен сразу побежал в церковь.
Сейчас Бризмон лежит в мертвецкой. Завтра его отпевать будут. Барин сказал, что он совершил преступление, но потом раскаялся, и Бризмона нужно похоронить в освященной земле.
Мне сегодня не хочется смеяться над Базеном.
Я тоже в церковь пойду. И господа, как устроятся, тоже.
Вот такой день.

19 ноября 162.. г

Вчера нам опять прибыль была. Вместе с Мушкетоном.
После службы мы с Мушкетоном остались в соборе - статуи разглядывали. Собор старый. Потом пошли на кладбище смотреть, выбирать место для Бризмона.
И увидели, как какой-то священник снова в собор заходит. Мы - за ним. Ну, не знаю, что на нас такое нашло.
Священник подходит к нарядной урне. На урне надпись по-латыни. Я знаю, меня Базен немного научил.
Так вот, на урне написано "Здесь покоится прах Господень".
Священник эту урну открывает и кладет туда кошелек. Туго-туго набитый. Он его еще на руке подержал. Видно было, что монет там много, и кошелек тяжелый.
Нас он не заметил.
Мы с Мушкетоном выждали время, и этот кошелек... короче, кошельков там было несколько, а праха Господня - всего горстка.
Тут мы оба вспомнили, что нам Базен говорил. Нельзя поклоняться Богу и Мамонне. А какой же это Бог, когда в урне полно денег?
Вобщем, мы их взяли.
И записку оставили. Написали: "Господь воскрес, Его здесь нет".
Пусть впредь думают, как честных людей обманывать!

21 ноября 162.. г

Ношусь как подраненный заяц.
Планше - туда! Планше - сюда! Планше - принеси - еды! Планше - проверь - пороховницу! Планше - почисти - мой - плащ! Планше - выгуляй Булота - лошадь - застоялась!
Булот - счастливчик. Ему ничего делать не надо. Сена и овса у него вдоволь. Никто на нем не ездит.
Зато я не понимаю, кому служу. У меня четыре господина.
Принести - вина - господину - Атосу - у - Гримо - болит - нога. Помочь - господину - Портосу - постирать - воротнички - и - манжеты - Мушкетон - это - делает - плохо! Начистить - ботфорты - господину - Арамису - у - Базена - нарыв - на - ноге!
При первой же возможности потребую оплаты со всех.
Надоело!

22 ноября 162.. г

Что-то назревает. Господа поздно вернулись, сейчас сидят у господина Атоса и ждут моего барина.
Я его ждать не буду. Лягу спать. Нужен буду - разбудит.

Вечер.
Ну вот. Был случай стать героем, но я его проспал.
А господа отзавтракали на бастионе Сен-Жерве. Гримо им прислуживал.
Теперь господа - герои, и Гримо - герой.
Господа отмалчиваются, Гримо...
Тьфу. Гримо всегда молчит.
Я его спросил, было ли ему страшно. Он кивнул. Потом Мушкетон спросил, сколько было гугенотов. Гримо показал сначала восемь пальцев, потом два раза по десять.
Я спросил, что он делал. Он показал, что нес караул. И что-то еще делал такое. Перетаскивал кого-то. Но мы с Мушкетоном так и не поняли - кого.
Базен потом пояснил - мертвецов. Вроде на бастионе целый отряд засел.
Если верить Гримо, остальное время они завтракали. Господа спорили о чем-то.
Остальное я сам видел. Как гугеноты по ним палили. Как господин Атос салфетку снимал. Мы так и знали, что они ее как знамя подняли!
Теперь из этой салфетки сделают штандарт!
Мой барин - самый лучший. Никогда его не оставлю!

Совсем вечер.
Весь лагерь пьет за здоровье моего барина. И барин тоже пьет.
Мы с Базеном трезвые. И господин Арамис трезвый.
Он сбежал с гулянки, которую все остальные закатили в "Красной голубятне".
Он сидит и пишет что-то.
Мы с Базеном время от времени просим его встать и примеряем на него мушкетерскую форму. Не, с его собственной формой все в порядке, но он отдает один комплект моему барину. Мы на него примеряем только потому, что они более-менее ростом похожи с моим барином, а барин - занят.
БАРИНА ПРИНЯЛИ В МУШКЕТЕРСКИЙ ПОЛК!!!
Сейчас доделаем форму, и я тоже пойду пить.
Я - слуга лучшего из мушкетеров!
Господин Арамис сказал, что завтра они нам кое-что расскажут. Потому что на бастионе у них был военный совет.
Нет, не буду пить.
Я же клятву давал, что не буду.
Ну, разве чуть-чуть. Как слуга героя.
Все же Гримо - трус. Когда по господам стали палить ла-рошельцы, он убежал вперед. Я бы так рядом с ними пошел. Я от врагов не бегаю!

23 ноября 162...г

Вот так и создаются сказки.
Я всем рассказываю, что на бастионе засел отряд ла-рошельцев, человек двадцать. И что господа, прежде чем сесть завтракать, их всех переколотили. Иначе каких бы мертвецов таскал Гримо?
Оказывается, мертвецы там были с третьего дня, когда господин ходил на вылазку. Он сам об этом упоминал.
Как досадно. Получается, что я врун, и что господин - не такой герой.
Но все почему-то верят. Барин бегает по лагерю и хвастается новой формой. Он теперь мушкетер. Думаю, это правильно. Все равно он постоянно был с господами Атосом, Портосом и Арамисом. В гвардейском полку у него, считай, всего два или три приятеля было. Зато как в мушкетеры перешел - так приятелей целый полк.
Второй день лагерь веселится.
Меня все узнают и кричат: "Планше, расскажи нам про бастион!".
Кому еще рассказывать? Гримо вон попросили, так он битый час маялся, но все равно только плечами пожимал, или говорил "Да", "Нет". И еще одно слово: "Стреляли".
Дурак. Что стреляли, так это и мы в лагере слышали. Не стреляли, а палили. Прямо что гром господень - вот как ла-рошельцы палили.
Все четверо господ ходят довольные. Господин Портос сегодня даже усы завил. Сам. Мушкетон очень рад этому. Говорит, что когда господин Портос усы подкручивает, дела идут на лад.
Я и так как сыр в масле катаюсь. У нас еще церковные деньги не закончились. Мы их с Мушкетоном напополам поделили. И Гримо немного отсыпали. А Базен обойдется.

Вечер.
У меня новости. Господа совещались, и теперь я еду в Англию. К милорду Винтеру по крайне важному делу. Я знаю, по какому, но не скажу. Это тайна, а я тайны хранить умею.
Базен тоже поедет. Только ему задание куда проще, чем мне. Всего-навсего съездить в Тур. Это любой дурак сможет. А у меня задание опасное, меня могут принять за шпиона. И казнить.
Базен почему-то ходит недовольный. Ему что - денег не пообещали? Мне вот пообещали. Я бы меньше попросил, но господа сразу сказали сумму. У меня аж дух захватило. Целая куча денжищ!
Вот. Недаром господин Портос усы подкручивал. Опять мне прибыток вышел.
Ты счастливчик, Планше.
Все. Пошел учить текст записки, что господа составили.

От переводчика: Далее в тетрадку вложены несколько листков, исписанных весьма неровным почерком, без указания дат.

Второй перегон подряд еду на почтовых. Барин сказал, что нужно не скупиться и заказать подставы. Время дорого.
Я страсть как не люблю ездить быстро. Но сейчас о себе думать не время. Господа оказали мне огромное доверие, отправив меня в Англию.
Барин даже продал свой алмазный перстень, чтобы заплатить мне!
Очень боюсь, что у меня украдут деньги, когда я буду спать.
Если я хорошо выполню поручение – точно женюсь на Жаклин и куплю ферму.
Нет. У меня появилась идея получше. Я куплю в Париже лавку. Буду торговать сладостями и пряностями. Дело верное. Лакомок в Париже предостаточно. Вспомнить хоть ту графиню, которая к господину Арамису приходила.
Ну, я еще не решил. Либо ферма, либо лавка. Лавка – оно прибыльней. А на ферме воздух чище и нервы крепче.

Еду самым коротким путем.
На хороших лошадях. Подставы организовал. Останавливаюсь только на ночь.
Внимательно наблюдаю за людьми. Кажется, кардинал за мной следит. Ну, не сам кардинал, конечно, а его шпионы. Сейчас глянул на лицо хозяина трактира, в котором завтракаю. Редкая каналья.
Через четверть часа мне приведут лошадь. Скорее бы. Хозяин мне очень не нравится. Он похож на Бонасье, а Бонасье – шпион кардинала. Нужно всегда искать в людях что-то общее. Как правило, оно находится. Я еще ни разу не ошибался в людях, если не считать тот случай с господином Портосом. Он сразу произвел на меня хорошее впечатление, и я был уверен, что нанимаюсь к нему, а не к господину д`Артаньяну. Может быть, меня тогда подвел голодный желудок. Но сейчас я сыт и не могу ошибиться.

Сегодня ночевал не в трактире, а в стогу сена. Очень холодно. Но делать было нечего: в местном трактире сидели семь шпионов, переодетых крестьянами, и ждали меня. Я чуть не попался. Но Богородица меня спасла. Я сразу отвязал лошадь и уехал. Не на того напали! Я ловок и осторожен!
Нужно быть более осторожным. Меня могут схватить. И тогда все пропало.

Теперь всем говорю, что путешествую по торговым делам. Что я лавочник из Парижа. Купил новое платье, в каких купцы ходят чаще всего. Оно мне очень идет. Видела бы Жаклин!
Дважды делал крюк. Теперь шпионы должны потерять мой след.

За эту неделю я спал от силы часов двадцать.
Сегодня буду отдыхать хотя бы половину дня.
Снял номер в гостинице, уже заказал себе ванну и хороший обед.

Вчера зря заплатил за ванну и хороший обед.
Трактирщица заигрывала со мной так, что я понял: это шпионка кардинала. Я не могу так сильно нравится симпатичной женщине. Я не дворянин и не красавец. Да, я хорош собой, но не красив. Для красоты мне не хватает фигуры как у Мушкетона. Я недостаточно высок и представителен. Это неприятно, но это нужно признать.
Про Гримо с Базеном помолчу. Я явно представительней, чем они оба, вместе взятые.
Гримо женщин терпеть не может. Я знаю, по какой причине. Его невеста ушла к другому за две недели до свадьбы. Гримо жил где-то в окрестностях Блуа и служил какому-то знатному господину. Он сказал, что жил «в хорошем доме», а это выдающаяся рекомендация в устах Гримо.
Мало того, что девица ушла к другому. Она была беременна от третьего.
Мы с Мушкетоном решили, что после такого никогда не женимся.
Но теперь у меня есть Жаклин. Она честная девушка. Может быть, я и женюсь на ней.
А на Базена даже никто не посмотрит. Он старый, толстый и сильно изображает из себя святого. Только я все равно уверен, что он подглядывал за своим барином и той графиней, когда они наедине оставались. И никакое «Отче наш!» его от искушения не спасло.
Я от искушения сбежал, хотя трактирщица мне очень понравилась.
Жалко денег. Зато сам цел. И на свободе. Нужно уметь жертвовать малым ради великой цели. Господин меня бы одобрил.

Завтра днем, если все будет удачно, сяду на корабль.
От одной мысли о море тошнит.

Я в море. Сказал, что еду к сестре. Она француженка.
Не забыть: зовут Жанной, младше меня, двое детей. Нужно помнить, о чем врешь. А то разоблачат. Я не могу допустить, чтобы меня разоблачили.
Прячу листок, а то буду подозрительным для остальных. На судне могут быть шпионы. К тому же мы всего в лье от берега. Меня могут схватить и вернуть назад.
Было бы глупостью попасться сейчас в руки кардиналистов.
Задумался: а кто я такой, если точно не кардиналист?
Нужно будет спросить по возвращении у барина или у господина Атоса, как называются те, кто против кардинала. Не помню точно, но кажется господин Арамис упоминал слово "патриоты Франции".
Вечно он не по-человечески что-то говорит. Но слово мне нравится.

Я в Англии.
Кто сказал, что англичане любят порядок? Порядка у них здесь не больше, чем у нас. Разве что вокруг говорят по-английски, а девчонки в трактирах почти все рыжие и веснушчатые. Глаза у них зеленые или голубые. Отродясь столько голубоглазых не видел. Когда я говорю им "спасибо", они понимают и отвечают что-то. Приятно. Хотя я уже забыл ту малость английского, которую выучил от Дженни.
Она, кстати, тоже была рыжая.
Почта здесь работает исправно. Так что через полчаса я получу коня, и поеду к лорду Винтеру.

Лорд Винтер - богатый вельможа. Его здесь все знают. Он католик, как и я. Это хорошо. Хотя бы с кем-то можно будет поговорить по-французски.

Я почти приехал. В карете писать неудобно, но все равно я теперь знаю, что в Англии лучше, чем у нас. Дороги. Почти не трясет. Значительно хуже, чем у нас:
девушки
служки в трактирах (грубияны неотесанные)
вино (гадость)
По-французски почти никто не говорит. Я уже не могу слышать английский язык. Меня тошнит от английского языка и пива.
Я НЕНАВИЖУ ПИВО!!!

Лежу на мягкой постели. Чистый. В кувшине на столе есть хорошее вино.
Сыт.
Принимают как вельможу.
За лордом Винтером уже послали. Он уехал по делам. Но только я сказал, что я приехал из Франции, и что мой барин - лорд д`Артаньян...
КАК ТУТ ВСЕ ЗАБЕГАЛИ!!!
Конечно, мой барин - благородный дворянин. С этим и спорить нечего. Но лорд из него - как из меня статс-дама королевы.
Ничего. Мне позволительно врать. А слово "лорд" здесь крепко уважают.
Я буду "мистер". Мистер Планше. Не спорю, что "сэр Планше" звучит лучше. Но на сэра я не гожусь, как и на лорда. Так здесь называют только дворян.
Я не сказал, что я простолюдин. Они-то решили, что я - переодетый сэр, раз служу лорду.
Не буду их разуверять.

Ночь прошла прекрасно. Рыжеволосые англичанки ни в чем не уступают француженкам. И с языком как-то само собой все решается.
Лорд Винтер распорядился, чтобы я остался у него в замке еще на ночь и как следует отдохнул. Завтра утром я отправлюсь в Портсмут.
Во Франции лорд Винтер организует мне подставы. Он еще сказал, что позаботится о моей безопасности. Что я честный и верный слуга. Что таких людей, как я, редко встретишь.
Объяснили мне про патриота. Это означает, что человек любит свою Родину.
Слово Родина нужно писать с большой буквы.
Я люблю свою Родину Францию. Я патриот. Рыженькие англичанки хороши, но француженки милее. Что уж говорить про пиво, которое я ненавижу, и про язык, который я никогда не выучу!
Хочу домой. Во Францию. Пусть там и шпионы кардинала.
Дома - лучше!

Дома лучше, но холодно. Ветер. Мы еле причалили. Я уже последний час не знал, куда себя деть. Не то в каюту, не то на палубе остаться, не то самостоятельно за борт. Остановила мысль о том, что до берега я не доплыву. Глупо погибать из-за собственной нетерпеливости в одном лье от берега. Или как там моряки расстояние считают?
Зато я пробовал то, чего не пробовали господа! Рыбу, морскую рыбу, которую прямо при мне выловили! Она всего минуту и полежала в корзине, ее сразу кок забрал.
Мне всегда интересно, кто как готовит. Вот теперь я знаю, как на кораблях готовят. Как там кухня устроена – камбуз называется. Интересно и с умом. Специальная печь сложена, из которой ни искорки не вылетит!
Моряки говорят, что они все языки понимают. На шхуне половина экипажа англичане, есть пара шотландцев (они себя отдельно числят), двое - гасконские гугеноты и еще один голландец. Я наловчился их понимать тоже. Поначалу не понимал, а часа через два понял. Если бы мы подольше вместе поплавали, то и заговорил бы не хуже, чем они.
Но хорошо, что под ногами твердая земля Родины.
Теперь меня подстерегает много опасностей. Назад поеду другой дорогой. Чтобы никто не догадался, что это я. И куда я направляюсь. Запас времени у меня имеется. Я не хочу нарушать слово, которое дал господам.
Я честный француз! Я во Франции!
Мне вот интересно: что предпримет лорд Винтер, чтобы задержать миледи? Мне это важно знать. Иначе получается, что я напрасно ездил.
Нет. Не напрасно. Я предупредил его? Предупредил!
Если я вернусь вовремя, то мне заплатят. Тогда можно будет не только жениться, но и свое дело завести.
Правда, я еще не решил точно, что буду делать. Я лучше головой соображаю, чем руками. Руками тоже могу, но голова – главное. Время есть. Придумаю!

Устроил себе отдых. Отдыхать буду до утра, взял комнату на постоялом дворе. Никакие деньги не будут в радость, если задница отбита. К тому же на дворе редкостная мерзость. Дождь, ветер свищет. В такую погоду ездят только дураки. Или герои вроде моих господ. Я же нормальный человек. Если бы нужно было, я бы тоже поехал, хоть и не дурак. Сейчас не нужно. Я всегда помню, что мне мой папаша говорил: «Кто слишком спешит, приезжает позже всех!». Вдруг я заплутаю в ночи? Подхвачу лихорадку?
Нет, я должен беречь себя. Потому что я еще не выполнил задание.
Нужно помолиться за господина д`Артаньяна. Говорят, что добрые ангелы сразу переносят молитвы туда, куда нужно. Так пусть они заодно скажут моему господину, что я жив, трезв и полон желания попасть в лагерь под Ла-Рошелью.
Скучаю по шельме Мушкетону. Все-таки он мой лучший друг. Гримо тоже хорош, но слишком уж молчалив. А Базен – занудливая святоша, хотя от него часто тоже польза бывает.

Третий час жду лошадей. Дорога раскисла. Это совсем ни к чему. Пока развлекаю себя: рассматриваю местный люд.
Я вчера хорошо отдохнул, потому мне сейчас отдыхать не хочется.
Я еще помню, что мне господа на прощание пообещали. Я знаю, что они это не всерьез, но все же опасаюсь: вдруг опоздаю? Тогда мне быть или с распоротым брюхом, или с содранной кожей, или изжаренным живьем. Зная характеры и дружбу господ, могу предположить, что они друг другу не уступят. Хоть бы тогда голову первой отрубили. Без головы мне будет уже все равно, что дальше.
Но я лучше доеду вовремя и получу свои деньги.
Придумал, куда их вложу. Специально записываю, чтобы не забыть. Больше всего на свете я люблю всякие сладости. Я в них знаю толк. Потому можно открыть кондитерскую лавку. Это занятие приятное и веселое. Это всегда будут в лавке хорошенькие служанки и состоятельные горожане, не всякая голытьба. Я всем буду улыбаться и предлагать товар. Это я умею.
Жену в лавку не пущу. Только за товаром приглядывать. Нечего, чтобы на нее всякие там пялились. А то зайдет ко мне красавец вроде господина Портоса…
Кажется, мне сейчас дадут лошадь. Хорошо бы. Вино здесь скверное. С кухни воняет кислятиной. Благодарю своих святых покровителей, что решил не перекусывать. Только хлеб и кувшин вина. Вино я не допил – противное.
На меня поглядывают. Перо скверное, брызгает. Ну и ладно. Нечего к себе внимание привлекать. Все равно главное я уже написал, а больше бумагу переводить не буду.