[morsten]

Уже давно я хотела сделать в своем дневнике ряд постов, посвященных выдержкам из дневников Игоря Масленникова. Это собственно есть на форуме 221б, а сама я прочла их в другом дневнике. Но сейчас хочу выложить это здесь. Не скопом, а более короткими частями, чтоб не валить все в одну кучу. И к тому же местами самой что-то прокомментировать и при случае проиллюстрировать. Ну, и еще постараться выложить в хронологическом порядке, потому что там все как-то смешалось, а я хочу, чтоб было по порядку. Эти записи вызвали у меня массу впечатлений - это и ностальгические чувства по 80-м, и порой негодование, и даже возмущение порой.

Хочу, чтоб это было у меня в дневнике, что бы там потом ни случилось. Хотела заняться этим в отпуск, получая двойное удовольствие от создания этих постов, не торопливо занимаясь ими, кропотливо собирая по датам и подбирая какие-то фотографии для иллюстрации. Но вчерашний день показал, что и отпуск будет не слишком радостным, и дневник этот - очень странная штука. Поэтому уже без особых восторгов начну прямо сейчас.


К сожалению, самая ранняя запись в дневниках относится к замыслам "Приключений Шерлока Холмса и доктора Ватсона". О "Знакомстве" в тех отрывках нет ни слова. Поэтому мне вдруг пришла в голову идея посмотреть, что есть об этом в его книге "Бейкер-стрит на Петроградской".

Вообще, наверное, все это надо бы делать как-то по-другому, но уж что есть, то есть. Последние события не сильно способствовали обстоятельному ведению этого дневника.

Ну, и, наверное, то, что я задумывала, как просто выкладку отрывков этих дневников будет набором воспоминаний Масленникова из разных источников. Не самых избитых, при чем, постараюсь не писать здесь то, что большинство из нас и так знает наизусть.

В общем, это будет что-то вроде "Съемок "Нашего Холмса" глазами Игоря Масленникова"



Начало.

Из книги "Бейкер-стрит на Петроградской".

О Ливанове.

Стоит заглянуть в рассказы Конан Дойла, и вы убедитесь, что в десятках этих рассказов Шерлок Холмс статичен, характер его не развивается, он - "маска".

Холмс - позер, он не говорит, а вещает.

Все эти качества счастливым образом совпадали с особенностями характера Василия Ливанова.

Он родился в семье знаменитого мхатовца Бориса Ливанова, от которого унаследовал не только страсть к лицедейству, умение рисовать и литературный дар, но и сохранил в зрелом возрасте мальчишеское начало (желание "поиграть в англичанство").

Я помню Василия Борисовича на улицах Кракова в ту пору, когда снимали "Ярославну". Он твердил, что он католик, искал фамильный дом, в котором якобы родилась его мать Евгения Казимировна, полька по происхождению. На вид Ливанов был абсолютным европейцем - ладный костюм, бритое до синевы лицо, волосы покрыты слоем бриолина. Осталось сбрить усы, с которыми он никогда не расставался, - и будет вылитый Холмс с черепом долихоцефала.


Ливанов с фотографом Самуэлем Кацевым 1983 год

Но руководство Центрального телевидения, по заказу которого мы должны были снимать "Холмса", отвергло его кандидатуру: "Какой же это Холмс?! Знаем мы Ливанова - шумный, сложный, непредсказуемый..."

Для очистки совести я познакомился с Александром Кайдановским, сделал фотопробы - вот уж кто полностью соответствовал литературному образу! Сух, высок, педантичен и бесстрастен.

Но мне нужен был Холмс, не совпадающий с первоисточником. Ливанов - это Ливанов. Своим непредсказуемым характером, неуживчивостью и в особенности громовым голосом он напоминает Маяковского, каким его описывали современники. Правда, в отличие от двухметрового поэта, Ливанов невысок ростом, а Маяковский, в отличие от артиста, никогда не пил водки и был левшой. Но общее у них - превосходная память, полемизм, апломб, заносчивость и надменность.
"Сильвио! - говорил сыну Борис Николаевич, цитируя Пушкина. - Для тебя самое главное - попасть в муху на стене..."

Ливанов вместе со своей обаятельной женой художницей-аниматором Леной может быть хлебосольным хозяином и в Москве, на Тверской, и на Николиной горе, на даче. Но может, находясь в ином "расположении духа", позвонить, например, из ленинградской гостиницы "Европейская" в Вашингтон, в Белый дом, президенту Картеру с требованием лишить режиссера Масленникова права на постановку фильмов о Шерлоке Холмсе.

Болезненному честолюбию Василия Борисовича был нанесен несколько лет назад болезненный укол.

Еще в восьмидесятые годы он несколько раз проявлял инициативу выдвинуть наши фильмы о Холмсе на государственную премию, тогда еще СССР. Писались письма в вышестоящие инстанции и от "Ленфильма", и от телевидения, и от Союза кинематографистов...

Вотще!..

В 2000 году Российский киносоюз, московский "Детектив-Клуб" и Первый канал телевидения в очередной раз выдвигают наш творческий коллектив - актеров Ливанова, Соломина, оператора Векслера (посмертно), композитора Дашкевича и меня на Госпремию России.

Проходит какое-то время, и по странному, загадочному стечению обстоятельств по решению Высшей наградной инстанции премию получаю... только я, но не за нашего "Холмса", а "за вклад в развитие телевизионного кино"...

Если бы премию давали за "Холмса", я бы в такой ситуации безоговорочно отказался от нее. Это было бы обидно и несправедливо. Но "за вклад"?..

Ситуация была болезненная. А если учесть, что вскоре ушел из жизни Виталий Соломин, просто ужасная.

И вот недавно у меня от сердца отлегло.

К своему шестидесятилетию Василий Борисович Ливанов награжден, во-первых, орденом "За заслуги перед Отечеством" IV степени, а во-вторых, английская королева удостоила его "Превосходнейшим орденом Британской империи". Наш "Холмс" пополнил стотысячный список почетных кавалеров этого ордена, в числе которых - Иегуди Менухин, Стивен Спилберг, Мстислав Ростропович, Элизабет Тейлор, Сева Новгородцев...

Интерес к монархическим кругам, мне кажется, был свойственен Ливанову давно. Помню, в начале восьмидесятых он собирался на фестиваль в Монте-Карло и просил нашу группу изготовить дубликат трубки Холмса, чтобы подарить ее принцу Монако.

Мы ее сделали.


Надеюсь, Василий Борисович вручил трубку сюзерену. Надеюсь, что и сюзерен оказал нашему артисту свое монаршее внимание.

О Соломине.

Доктора Ватсона искали долго. Уж больно точно был выписан сценаристами его характер. Как сыграть наивность и простодушие, отвагу и преданность? Актеру без тонкого чувства юмора это не под силу.


Фотопробу Виталия Соломина с наклеенными армейскими английскими усами я обнаружил в актерском отделе "Ленфильма".



С этой фотографии на меня смотрел вылитый Конан Дойл в молодости. Это была порода эдинбургских англичан - рыжеватых, курносых, веснушчатых. Кроме того, Виталий был очень похож на известного английского комика Терри Томаса, знакомого нам по картине Стэнли Крамера "Этот безумный, безумный, безумный мир".

Но в объединении "Экран" вслед за Ливановым не утвердили и Соломина. "Какой это Ватсон?! У него же русская курносая физиономия!" - пожимали плечами редакторши.

***


Было ясное весеннее утро, начало смены речевого озвучания.

Виталий Соломин, только что приехавший из Москвы ранним поездом, стоял в тонателье перед микрофоном. На экране повторялись кадры с его изображением.

"Просыпайся, талантище!.." - похлопывая себя по щекам, произносил он.

В Академическом Малом театре в Москве, где работал Виталий, в то время готовился спектакль к очередному партийному съезду. Репетиции проходили ежедневно и при железной явке. А у нас съемки. И тоже каждый день...

Неделю Соломин провел в поезде, катаясь из Москвы в Ленинград и обратно. И ни разу за эту неделю не спал, ни дома, ни в гостинице!

Вскоре он стал приезжать к нам в обществе прелестной женщины. Мы начали снимать "Пеструю ленту", и спутница Виталия исполнила в этой серии сразу две роли - сестер-близнецов Элен и Джулии Стоунер. Звали актрису Мария Соломина.

"Моя жена, друг, товарищ и брат", - представил нам ее Виталий.



Я не знал в Москве более уютного и хлебосольного дома, чем их жилье сначала на Дорогомиловской, потом на Суворовском бульваре.. Две девчонки - Настя и Лиза, смешные дочки, лай собаки, суета на кухне. У плиты колдует сам Виталий Мефодиевич, Маша - объект его иронических комментариев. Но сколько в этих его словах было любви и семейного счастья. Странно, но я никогда не видел у них дома деятелей искусства, коллег. Были врачи, хирурги, толковые мужики...

И вот - не уберегли!..

О Векслере.

Актеров я выбрал удачно. Художник оказался замечательный. С композитором Владимиром Дашкевичем я работал уже на протяжении нескольких лет. Главная удача - нашел Оператора!

Я всегда знал, ЧТО мне нужно, но не всегда знал КАК именно. А теперь рядом был Юра...

Заслуженный деятель искусств РСФСР, лауреат Государственной премии СССР, многократный лауреат профессиональной премии имени Андрея Москвина Юрий Векслер был неучем - десять классов и никакого специального образования.

Он был сыном ленфильмовского художника Аркадия Векслера. Мальчишкой ездил по экспедициям, хулиганил, дрался... Но однажды отцу надоели эти "художества" сына, и Юра был отправлен в цех комбинированных съемок учеником фотолаборанта.

Дмитрий Долинин, выпускник ВГИКа, привлек этого "комбинатора" в свою группу сначала ассистентом, а потом вторым оператором на картине Виталия Мельникова "Семь невест ефрейтора Збруева". Чуть позже в титрах оба уже значились как операторы. И дело тут не в приятельстве.

Векслер был оператором от бога: темперамент, помноженный на интуицию, врожденная культура глаза плюс свобода от догм. Юра был не просто оператором - он был оператором художественного кино. Что это значит? Это значит уважение к драматургии и актерам, обязательное участие в поисках грима и костюмов.



Актеров он снимал, влюбляясь в них. Не случайно он был мужем удивительной красавицы Светланы Крючковой.

Но втайне он мечтал о режиссуре. Когда Юру госпитализировали с последним инфарктом, на столе у него лежал сценарий Алексея Германа и Светланы Кармалиты "Долгие ночные стоянки", который он готовился снимать как режиссер.

...Репетируем в павильоне. Юра молча наблюдает. Актеры примеряются к декорации. Затем Ливанов и Соломин усаживаются в кресла.

"Стоп, - говорит Юра. - Дальше крупные планы. Я готов снимать".

Оказывается, все это время он вполголоса давал указания второму оператору по поводу света, рельс, тележки, оптики...

И до и после этого мне часто приходилось заглядывать в визир кинокамеры, чтобы убедиться, правильную ли крупность установил оператор. Но при работе с Векслером такой необходимости не было.

***
К сожалению, как сейчас оказалось, книга эта у Масленникова довольно отрывочная и никаких особых подробностей про начало съемок тоже нет. Поэтому что касается рассказа о начале съемок, то это все, а дальше уже, видимо, я сразу перейду к "Приключениям"