Конец света

Автор sagredo

Эти три года были чем-то исключительным. Отчасти потому, что исчез не только Холмс. Теперь, оглядываясь назад, я чувствую, что в некотором смысле исчез и я сам. Проще говоря, я не был самим собой. Все эти три года.
Не думаю, что я действительно жил, особенно после смерти моей жены. Тогда я этого не осознавал, но я влачил свое существование в каком-то бессознательном состоянии, как будто ничто вокруг не заслуживало моего внимания. Полагаю, что что-то внутри моего разума поддерживало подобное состояние, но , по правде говоря, это было не совсем так. Думаю, что какое-то время у меня было больше общего с человеком, который спит на ходу, нежели с тем, чей ум поглощен хоть какой-то задачей.
Мои воспоминания о том времени – те немногие, что я могу воспроизвести в памяти - трудно отличить от обрывков неприятного сна, который можно случайно вспомнить после пробуждения. Они плоские и унылые, безликие. Три года моей жизни представляют собой острую нехватку подробностей и деталей. Что-то в этих скудных, смутных воспоминаниях звучит фальшиво, как будто я не пережил все это, а участвовал в плохо поставленной шараде или это просто плод моего воображения. Как будто часть меня, которая когда-то знала, как жить, лежала на дне глубокого колодца, пропитавшаяся водой и оцепеневшая, и вокруг меня не было ничего, что могло бы снова вытащить ее на поверхность.
Затем вернулся Холмс - исхудавший, изможденный и измученный, следуя за новой главой своего прошлого, доступ к которой был для всех закрыт.

Как будто у меня перед носом кто-то щелкнул пальцами.

Я не спал и все прекрасно осознавал, и я знал, что эти три года не были для него той пустотой, какой они были для меня. Я знал, что он грезит порой о тех временах, отчетливо представляя их перед мысленным взором. Я видел, когда что-то напоминало ему о них по тому, как он вдруг настораживался, оставаясь при этом отстраненным, и бросал украдкой взгляд поверх плеча, словно опасаясь появления кого-то, кто, по его мнению, появиться никак не мог, но он все же не мог избавиться от этого морока. Эти его воспоминания, совсем не похожие на воспоминания о временах, предшествовавших нашему знакомству, казались мне не пустотой, сквозь которую я не мог проникнуть, а какой-то отдельной комнатой, которую я не мог открыть. И все же я отчаянно хотел узнать их. Один из нас три года жил, хотя весь мир считал его мертвым. Я чувствовал, что если б только он поделился этими воспоминаниями , то я мог бы найти в них некоторое утешение за то время, что было для меня потерянным.

И однажды я осмелился спросить его.

- Расскажите мне о Тибете, - сказал я.

Когда он спросил: - Что? Я не решился сказать все, как есть, и ответил:

- Просто об этой местности. Об этой стране. Скажите, как она выглядит?

- Как конец света, - сказал он бесстрастно.

Затем сунул в рот трубку и замолчал.