Домучиваю "Сцену". На самом деле, если б взялась переводить для себя, вот эти главы просто бы выбросила. Ну, нет здесь ничего, что имело бы отношение к Холмсу. Какой-то молодой актер едет на поезде через всю Америку, с какими-то малоинтересными приключениями по дороге, с подробнейшими описаниями природы и состояния железных дорог и т.п. Главу "Сан-Франциско" передам несколькими предложениями - я просто сломалась на этой "Сцене" - это, наверное, худшие главы из всех трех книг.

Тем не менее, вот что мы тут имеем) :

Глава 18
На Запад

В юности я путешествовал, выступал на сцене…

Невилл Сент-Клер «Человек с рассеченной губой»

Холмс был рад уехать из Нью-Йорка. Он с самого начала знал, что его работа для Харгрива не была той загадкой, которую он мог бы разрешить к своему полному удовлетворению. Однако, работа эта оказалась поучительной и напомнила ему, что актерство – это просто путь к его карьере в качестве детектива. С другой стороны, последние несколько дней бездействия в ожидании, когда кончится метель, были чрезвычайно томительны. И он с нетерпением ждал момента, когда вновь выйдет на сцену.
Когда они садились на поезд в Нью-Йорке, было холодно и выпало много снега. Поплотнее закутавшись в пальто и шарфы, они спешили занять места в вагоне, надеясь, что согреются в пути. Вскоре поезд двинулся на север вдоль реки Гудзон, прокладывая путь по заснеженным рельсам. Близ Олбани поезд пересек мост через Гудзон и направился на запад. Они проехали мимо множества лесов, ферм и деревушек. Полдня спустя поезд с грохотом промчался мимо знаменитых скотных дворов и прибыл на Большой Центральный вокзал Чикаго.
Снег здесь был еще глубже. Из-за холода и снега прибывшие уделили мало внимание красотам города. Однако, когда они шли по улицам, то увидели почерневшие кирпичные и каменные стены, составляющие резкий контраст с белизной снега, напоминание о пожаре, который едва не уничтожил весь город всего несколько лет назад. Они шли к театру МакВикера, который был построен в августе 1872 года, когда его предшественник погиб в огне пожара. Владельцем и директором театра был Джеймс Мак Викер, начавший свою театральную карьеру комедийным актером, а потом ставший управляющим театра. Он приветствовал актеров Корицианской труппы и показал им театр, после чего оставил, сказав, что должен обсудить какие-то срочные вопросы с архитектором, создавшим проект этого театра.
Когда мистер МакВикер вышел из театра, перед ним остановился экипаж. Управляющий спустился по ступенькам и предложил руку вышедшему из него мужчине. Из окна экипажа выглянула молодая женщина, а рядом с ней мелькнула и другая, бранившая ее.
читать дальше
- Надеюсь, вы не будете возражать, - сказал мужчина с акцентом, говорившим о том, что его молодость прошла на восточном побережье Черного моря, хоть он и сгладился за время, проведенное в Штатах. – Моя кузина и ее дочь приехали из Нью-Джерси. Когда девушка услышала, что по работе я должен приехать в театр, который я проектировал, она сказала, что хотела бы увидеть его. И настаивала на том, чтоб приехать сюда со мной. Эти дети, рожденные в Америке, очень своевольны.
- Вовсе нет, мистер Адлер, - сказал Джеймс МакВикер. – Пожалуйста, пригласите ее в свой прекрасный театр.
Две женщины вышли из экипажа. Мистер МакВикер провел их через вестибюль и приоткрыл дверь в задней части зрительного зала.
- О, здесь так прекрасно, - сказала младшая из женщин. – Так прекрасно, что хочется петь.
- Ш-ш. Пожалуйста, не мешай актерам. Они репетируют.
- О, можно, я посмотрю? – взволнованно спросила она. – Я никогда не видела настоящей пьесы.
- Идем, Ирен, нам пора, и пусть эти люди занимаются своим делом, - сказала ее мать.
Ирен села.
- Пожалуйста, всего несколько минут!
Ее мать возмущенно воздела руки к небесам.
- Непослушная девчонка! – прошептала она.
- Я тихонько, - шепнула дочь ей в ответ.
Мистер Адлер беспомощно посмотрел на мистера МакВикера. Он совершенно не знал, как управляться с молодыми девицами.
- Что ж, думаю, вреда от этого не будет, - сказал управляющий. – Это займет всего несколько минут.
- Я вернусь через минуту, - сказал архитектор и вышел, оставив их в зале.
Актеры, репетировавшие на сцене, не заметили двух женщин, сидящих в глубине зрительного зала. Вскоре за ними пришел мистер Адлер, они все сели в экипаж и уехали.
Сазаноф хотел, чтоб его актеры продолжили играть тетралогию, которая так успешно шла в Нью-Йорке и Бостоне. Однако, еще больше он хотел, чтобы они начали играть на утренних представлениях пьесы из другой тетралогии Шекспира: 1 и 2 часть Генриха IV, Генриха V. Мистер МакВикер был с этим согласен. И они оба надеялись, что погода будет более благоприятствующей для посещения театра.
Это был амбициозный план, благодаря которому актеры были очень заняты. Когда они не были заняты в спектаклях, то учили роли новых пьес. И фактически, все они облегченно вздохнули, когда 28-го числа началась сильная метель, и в этот день и на следующий спектакли были отменены.
По истечении четырех недель, которые они провели в Чикаго, Сазаноф пришел к выводу, что взвалил на труппу слишком много, и им следует полагаться на пьесы, которые уже есть в репертуаре. Кассовая выручка была неплохой, но не такой, как в Бостоне или Нью-Йорке. Плотный график их работы в Чикаго означал, что у Холмса не было возможности познакомиться с местной полицией. Однако, он нашел время для того, чтоб отправить брату свое жалование до того, как они покинули этот город.
Первоначальный план состоял в том, что 1 мая они отправятся поездом в Филадельфию. Вместо этого с ночным экспрессом они переехали из Чикаго в Омаху. Эта поездка заняла около 18 часов. Из Омахи по железной дороге «Юнион Пасифик» они поедут на запад в Калифорнию. Когда они садились на поезд на Центральном Вокзале Чикаго, Холмс заметил, что у Сазанофа был встревоженный вид. Черный чемодан с хромированными петлями и уголками, который он крепко сжимал в руке, вероятно, содержал кассовую выручку в Бостоне, Нью-Йорке и Чикаго. Перед отъездом из Чикаго он выплатил жалование актерам и другим членам их небольшой группы, но весьма вероятно, что в его руках осталась еще весьма значительная сумма. Холмс подозревал, что их директор намерен положить ее в банк в Сан-Франциско на время их пребывания, но чувствовал, что во время поездки по стране необходимо держать эти деньги при себе, чтобы покрыть различные непредвиденные расходы. Несомненно, управляющий нервничал, потому что слышал об ограблениях поездов в западных районах этой страны.
Когда в тот весенний вечер поезд проезжал скотные дворы, на них пахнуло запахом навоза и сена. Вскоре его сменил запах трав диких прерий. Они проехали фермерские поля, но теперь их все больше и больше со всех сторон окружали огромные луга.
Вечером по вагону прошел паренек-разносчик.
- Газеты! Журналы! Арахис! Конфеты! Хотите фруктов, мэм? «Путеводитель по Скалистым Горам»! «Приключения Кита Гарсона»! «Грабитель Красный нож» ! – новинка от Бидлса, чудесного издателя вестернов! Почтовые открытки! Арахис!
Солнце медленно село за горизонт и поезд помчался сквозь ночь. Все чаще и чаще раздавался свисток паровоза, что , должно быть, говорило о том, что они приближаются к городу. За окном мелькал ряд невысоких строений. Несколько минут спустя поезд повернул на запад и загрохотал по длинному мосту. Под ним между железными дамбами медленно несла свои буроватые воды река Миссури.
На другой стороне моста в штате Небраска располагалась Омаха. Одним из недостатков ночных экспрессов из Чикаго была необходимость провести ночь в Омахе, чтобы пересесть на другой поезд, но после долгой ночи в поезде ночлег в гостинице казался очень соблазнительным. Корицианская труппа провела ночь в гостинице, и актеры оставались в своих номерах почти весь оставшийся день, не желая выходить на грязные улицы.
Холмс был среди тех, кто утром предпочитал подремать, но вышел, чтоб размять ноги. Омаха – не очень большой город. Шагая по улицам, Холмс услышал выстрелы, раздававшиеся из-за какого-то строения. Обогнув его, он увидел высокого, светловолосого юношу лет четырнадцати-пятнадцати, стреляющего по консервным банкам на изгороди. Холмс издали наблюдал за ним, а когда тот перестал стрелять, подошел поближе.
- Здравствуйте, меня зовут Уильям Эскотт. Вы очень хорошо стреляете.
- Нейт Смит. Спасибо. Судя по вашей речи, вы не местный.
- Нет. Я из Англии.
- Это далеко отсюда, верно?
- Да, за Атлантическим океаном.
-Вы когда-нибудь стреляли из огнестрельного оружия?
- Да, в основном, из охотничьего ружья. Из револьвера никогда, - ответил Холмс.
- Хотите дам попробовать? – спросил юноша, протягивая ему пистолет.
Шерлок взял пистолет и осмотрел его.
- Кольт 45?
- Да, так называемый Миротворец. Он принадлежал моему отцу.
- У него хороший вес. Полагаю, стрелять из него особое удовольствие. Стрелять из пистолета – это совсем иное, нежели…
- Вы будете разговаривать или стрелять?
Шерлок Холмс улыбнулся, прицелился и нажал курок. Щепки полетели в стороны, когда пуля срезала верхушку изгороди под жестянкой, которая упала из-за содрогнувшейся изгороди.
- Мой прицел немного сбился, - сказал Шерлок.
Нейт изумленно смотрел на него.
- Вы меня обманываете. Хотите, чтоб я поверил, что вы первый раз стреляете из пистолета?
- Именно так оно и есть, - заверил его Холмс.
- Черт. Страшно подумать, как бы вы стреляли, попрактиковавшись.
- Надеюсь, что значительно лучше.
- Но как вам с первого раза удалось так попасть? Мне для этого надо было тренироваться несколько недель.
- Просто я кое-что знаю о механике, порохе, баллистической траектории, и я наблюдал за тем, как вы обращаетесь с оружием.
- Черт. А вы когда-нибудь участвовали в перестрелке?
- Нет.
- Я готов к этому. Практикуюсь с быстро расстегиваемой кобурой.
Их беседу прервала мать Нейта, миссис Смит, которая пришла звать его на ужин.
Холмс вернулся в отель, где актеры провели ночь. Когда утром Холмс появился на платформе, то увидел, что она переполнена иммигрантами, направлявшимися в Калифорнию. Сазаноф настаивал, чтобы труппа держалась вместе, словно боялся лишиться кого-то из актеров по дороге на запад. Когда они сели в поезд, к Шерлоку Холмсу подбежал Нейт.
- Вы не говорили, что поедете на поезде, - сказал он.
- Нейт, не груби, - предостерегла его мать, хватая его за плечо.
- Все в порядке, мэм. Вы тоже едете?
- Да, но только до Ларами., - сказала она, пытаясь пригладить растрепанные волосы сына. – Мы будем жить с моей сестрой и ее мужем. С тех пор, как умер отец Нейта, я никак не могу с ним сладить.
- Ма!
- По-моему, он чудесный мальчик.
- Он не всегда бывает благоразумен и читает слишком много приключенческих книг.
Шерлок Холмс улыбнулся.
- Раньше меня бранили за то же самое.
Она посмотрела на него.
- На вас нет кобуры с револьвером.
- Нет, мэм.
Холмс не знал, что сказать миссис Смит, чтоб ее успокоить. Вскоре раздался свисток , в поезд сели последние опоздавшие пассажиры, и он тронулся. Нейт убедил мать сесть позади Холмса. Когда поезд набрал скорость, он перегнулся через спинку сидения и стал через плечо расспрашивать Шерлока Холмса, куда он ехал и зачем.
- Мы актеры, - сказал ему Холмс.
- Актеры? Рассказываете со сцены разные истории?
- Да, что-то в этом роде.
- Да ладно, Эскотт, вы можете сделать кое-что и получше, - подал голос Лэнгдейл Пайк.
- Что вы предлагаете?
- Продемонстрировать этим леди и джентльменам свои таланты. Как на счет 1 сцены 1 акта «Ромео и Джульетты»?
Клод Дьюар бросил взгляд на Джозефа Риса.
- Я буду Монтеки для ваших Капулетти.
- Отлично!
Молодые люди вскочили и начали изображать поединок между слугами. Это был скорее кулачный бой, чем поединок на шпагах, и Пайк в роли Бенволио вмешался, чтоб разнять их , а за ним на место действия выступили Девитт, Эскотт и Девинь в своих привычных ролях. Потом они, совершенно ничего не планируя, почти что очень плавно перешли от поединка в 1 акте к поединку в 3-м. Это была схватка в проходе железнодорожного вагона, сопровождаемая диалогом елизаветинских времен, результатом которой были два мертвых тела, которые потом поднялись, и, отряхнувшись, заняли свои места вслед за своими собратьями по профессии. Их попутчики зааплодировали.
- Обычно, вы выступаем в костюмах, - пояснил Холмс Нейту.
- И со шпагами, - добавил Энтони Девитт с огоньком в глазах.
- Со шпагами? Вы сражаетесь на шпагах?
- Да.
- Собственно говоря, это он научил нас этому, - сказал Девитт.
- А пистолеты?
- Никаких пистолетов, - сказал Холмс.
По вагону прошел разносчик, и мать Нейта купила ему один из бульварных романов. Она не любила их, но чувствовала, что он мешает актерам. Вскоре мальчик погрузился в чтение.
Поезд ехал вдоль прерий. Он сделал остановку, и пассажиры перекусили, после чего поезд двинулся дальше.
Они проехали несколько десятков миль на запад от места своей остановки, когда раздался крик:
- За поездом скачут несколько всадников!
Это был тормозной кондуктор, который большую часть времени проводил на крыше вагонов. После его объявления, они услышали , как его шаги загремели по направлению к паровозу. Не прошло и минуты, как послышалось, что несколько человек один за другим быстро взбираются по ступенькам вагона. Затем его задняя дверь со стуком распахнулась, и в вагон ворвались двое.
Тогда, как большинство пассажиров видели только пистолеты у них в руках, Шерлок Холмс окинул их взглядом от шляп до ботинок. На них были обычные американские войлочные шляпы, потрепанные, запыленные, повлажневшие от пота. Нижняя часть их лиц была закрыта разорванными головными платками. Рубашки были старые и поношенные, нуждавшиеся в штопке и стирке. На обоих были серые брюки, возможно, оставшиеся от старой военной униформы. Оба взмокли от пота. Возможно, потому, что долго гнались за поездом, но Холмс так не думал. Оба они казались взволнованными, доведенными до отчаяния людьми.
Холмс оглядел остальных пассажиров. Мужчины замерли на месте. Женщины испуганно жались друг к дружке. Сазаноф крепко обхватил свой саквояж. Никто в вагоне не был вооружен, за исключением одного человека. Как только в голове Холмса мелькнула эта мысль, Нейт вскочил со своего сидения, бросился к грабителям и вытащил свой револьвер. Холмс бросился к нему, чтоб оттащить прочь, но было поздно. При виде револьвера один из грабителей выстрелил. Нейт упал. Его мать закричала. Другой бандит чертыхнулся.
- Мы не собирались никого убивать! – воскликнул он.
Холмс схватил выпавший из рук Нейта пистолет. Оказавшись теперь между Нейтом и грабителями с кольтом 45 в руке, он выстрелил, попав в плечо того, кто стрелял в Нейта. Его напарник снова закричал, но стрелять не стал. Он подхватил своего раненого компаньона, распахнул дверь вагона, вытолкнул его оттуда и выпрыгнул сам.
Пассажиры были ошеломлены. Все это произошло в течение нескольких минут. Холмс повернулся к мальчику. Нейт был ранен в грудь и из раны хлестала кровь, несмотря на все попытки его матери зажать рану своим носовым платком. Нейт посмотрел в глаза Шерлоку Холмсу. Он потянулся и опустил свои окровавленные пальцы на все еще дымящийся пистолет в руке Холмса.
- Сохраните его, - произнес он и закрыл глаза в последний раз.
Холмс бросил взгляд на мать Нейта.
- Я больше не хочу видеть эту штуку.
Не успел он ответить, как Ида бросилась к горюющей матери, чтобы успокоить ее. Он попятился, вытащив носовой платок, чтоб вытереть кровь мальчика со своих рук и с пистолета. Затем сунул его в карман.
Проводник, поднятый по тревоге кондуктором, вошел в вагон с заряженным пистолетом в руках. Вскоре он понял, что все уже кончено. Он уведомил о случившемся машиниста и тормозного кондуктора, но в этой части штата не было городов. Они сообщили об убийстве и попытке грабежа на следующую станцию. Тело Нейта завернули в одеяло и перенесли в багажный вагон. Поезд продолжил свой путь на запад.
Следующую остановку они сделали в Сиднее, штат Небраска. Сойдя с поезда, пассажиры искали убежища от произошедшего на станции. Мальчик-телеграфист поставил свой ящик возле одного из телеграфных столбов, тянувшихся вдоль железнодорожных путей.
- Что вы собираетесь делать? – спросил Шерлок Холмс
- На этой станции нет телеграфа. Я дам телеграмму отсюда.
Холмс наблюдал за ним. Сейчас они были возле поезда одни. Револьвер все еще оттягивал карман его пальто. Холмс не воображал себя охранником телеграфиста. Он не думал, что грабители могли последовать за поездом. Они были напуганы перестрелкой и, скорее всего, направились в противоположном направлении.
В этот момент из здания станции вышел ЛэнгдейлПайк.
- Эскотт, а вы оказались умнее всех. Они подали самое отвратительное рагу с каким-то загадочным мясом.
- Это луговая собачка, - сказал мальчик-телеграфист.
-Я почти боюсь спрашивать, что такое ”луговая собачка", - сказал Пайк.
-Видите вон тех маленьких существ на том холме, которые тявкают на нас? - сказал мальчик
- Боже милостивый. Похоже на гигантскую крысу, стоящую на задних лапах, думаю, меня сейчас стошнит.
Это был первый разговор Холмса с кем-либо из корицианской труппы после столкновения с грабителями. Он был рад, что разговор шел на другую тему. Пассажиры в вагоне после инцидента вели себя пугающе тихо, за исключением редких всхлипываний матери Нейта. Холмс опасался, что, на станции не будет конца пересудам. Так это было или нет, но другие пассажиры вышли следом за Пайком, но ни одному из них ничего не сказали.
В сообщении, полученном мальчиком-телеграфистом, говорилось о том, что шериф округа Ларами встретит поезд в Шайенне, и до этого ничего нельзя сделать. Он передал эту информацию проводнику, от которого она уже распространилась среди пассажиров, и в вагоне воцарилось неловкое молчание.
В Шайенне их ждал и шериф, и еще одна проблема. Когда они добрались до города, проводник сказал им, что поезд будет задержан.
- На железнодорожных путях к западу от города пасется стадо буйволов, - сказал он.
- Что ж, так заставьте их двигаться, - сказал Сазаноф.
Проводник улыбнулся.
- Вы не заставите стадо буйволов двигаться, просто нажав гудок паровоза. Какое-то время мы никуда не поедем. Как и ни один другой поезд, направляющийся на запад. Руководство железной дороги отправило телеграммы нескольким охотников на буйволов, но может пройти несколько дней, прежде чем они прибудут.
Задержка была отчасти даже удачной, потому что в противном случае поезд не стал бы дожидаться дознания, и пассажиры из последнего вагона были бы вынуждены пересесть на другой поезд. Шериф Ник О'Брайен вошел в вагон, чтобы поговорить с пассажирами. Его акцент выдавал в нем коренного ирландца, переселившегося на американский Запад, и это открытие удивило английских леди и джентльменов. Его акцент несколько сгладился за прошедшие десятилетия, проведенные в Штатах, но они безошибочно узнавали его.
- Как мне сообщили, э-э-э, инцидент произошел в Небраске и, следовательно, вне нашей юрисдикции. Но было бы непрактично отправлять вас обратно в Небраску, а поезда из Небраски задерживаются до тех пор, пока мы не сможем расчистить пути к западу отсюда, мне поручено провести здесь расследование от имени штата Небраска. Присяжных собрали, и они ждут нас в здании суда. Так что, если вы последуете за мной, мы постараемся завершить это дело как можно скорее.
Шериф О'Брайен сошел с поезда. На какое-то мгновение все замерли. Затем Ида вывела из вагона миссис Смит, и остальные последовали за ней. Шерлок Холмс пошел за другими пассажирами и заметил, что за ним последовали два помощника шерифа. Вереница пассажиров проследовала по пыльным улицам с видом похоронной процессии и поднялась по ступенькам здания суда. Кондуктор уже был в зале суда раньше них, и его вызвали для дачи показаний первым. Он описал, как двое мужчин подъехали на лошадях к поезду, и испугался, что они попытаются взобраться на него. Он предупредил пассажиров этого вагона, а затем побежал вперед, чтобы предупредить остальных. Он не мог описать этих людей, потому что видел их на расстоянии, быстро ехавших верхом и в масках. Затем кондуктор сообщил, что он осторожно приблизился к вагону, но обнаружил, что грабители уже ушли.
Потом для дачи показаний был вызван Шерлок Холмс под именем Уильяма Эсскота. Он решил остаться в этой ипостаси, потому что только один человек в этом помещении знал его другое имя. Он рассказал, как услышал, что мужчины поднимаются в поезд, и повернулся к ним, а когда понял, что мальчик собирается бросить им вызов, он попытался оттащить его от них, но среагировал слишком поздно. Затем он выстрелил в одного из них из пистолета мальчика.
-Что они тогда сделали? - спросил шериф.
- Они запаниковали и спрыгнули с поезда, - сказал Холмс. -Я не думаю, что они когда-нибудь раньше грабили поезда.
- Почему вы так думаете?
- Они очень нервничали. Я думаю, что даже стрельба была их нервной реакцией на один только вид направленного на них пистолета.
- Можете ли вы описать их?
- Их лица были закрыты. Поэтому я сомневаюсь, что смогу сообщить что-нибудь полезное, - сказал Холмс, но затем указал их рост и подробное описание одежды.
- Поношенные серые брюки и жакет?
- Возможно, это часть униформы, - предположил Холмс.
- Вероятно, армии конфедератов, - сказал шериф.
Мать Нейта и другие пассажиры подтвердили его слова, и им нечего было к этому добавить. Присяжные коронера быстро вынесли вердикт - непредумышленное убийство, и свидетели были отпущены.
Сазаноф пошел послать телеграмму в театр в Сан-Франциско, чтобы сообщить им, что они могут опоздать на несколько дней, а затем найти помещение для труппы. Несколько человек из поезда хотели съездить посмотреть на стадо бизонов, и Холмс присоединился к ним.

***

Поездка к стаду, казалось, развеяла мрачное настроение, или, возможно, не только поездка, но и дознание. Чувствовалось некоторое облегчение от того, что эта история окончена. Во всяком случае, молодые люди были более разговорчивы, когда возвращались в город. После того, как они вернули лошадей в конюшню, актеры услышали, что их управляющий забронировал для них номера в отеле. Поездка возбудила их аппетит, поэтому все отправились в столовую отеля поужинать.
В столовой по стенам были развешаны охотничьи трофеи. Это было несколько тревожно, и время от времени актеры и актрисы оглядывались через плечо на зверей со стеклянными глазами. После ужина они совершили экскурсию по городу. Шайенн был более солидным городом, чем Омаха, но все же гораздо меньше и беднее, чем те американские города, которые они посетили на Востоке. В дополнение к зданию суда и гостинице, в нем было пять церквей, два театра, тюрьма, мэрия и школа, а также ряд концертных залов, салунов и игорных заведений, жилых домов и магазинов. Жители города представляли собой смесь железнодорожных рабочих, владельцев ранчо, фермеров, шахтеров и владельцев магазинов, которые их обслуживали.
В то время как остальная компания в тот вечер ужинала, Шерлок Холмс вышел в темноту и остановился, чтобы раскурить трубку. Он зашагал прочь от зданий и голосов в ночь, оставляя за собой шлейф дыма. Ночь была спокойной, и над головой мерцали миллионы звезд. Некоторые звезды на юге отличались от тех, что он знал в Англии. Луна была такой же, хотя и стояла выше в небе. Он чувствовал, что там был кто-то еще, хотя из зданий, находящихся позади него никто не выходил….

***
Здесь Холмс познакомился с молодым индейцем, они поговорили и Холмс принес ему еды, а индеец научил его некоторым своим умениям охотника.
Не прошло и двух дней, как они узнали, что пути уже свободны и можно ехать дальше.

Они мчались и мчались вперед. И дорога часто пролегала по опасным горным переездам.

Неподалеку от Эванстона они покинули Вайоминг и въехали на территорию под названием Юта. Они начали стремительно спускаться между огромными утесами каньона Эхо, прежде чем повернуть почти под прямым углом и пронестись через другую долину, а затем мимо станции с надписью “Врата дьявола”. Они обогнули гору, миновали узкий перевал, переехали через эстакадный мост и снова оказались в зеленой долине. Поезд с ревом пронесся по долине, словно стремясь поскорее встретиться с горами на другой стороне, и нырнул в каньон Вебера. Внезапно, когда они вышли из каньона, перед ними раскинулось Огромное Соленое озеро.

***
Шерлок Холмс не спал в ту ночь. Он все еще видел перед собой Нейта, лежащего мертвым на руках своей матери. И все же именно мысль, промелькнувшая у него в голове в тот момент, преследовала его больше всего: Нейту Смиту было примерно столько же лет, сколько Джонатану Беквиту. Он не думал о Джонатане с тех пор, как прошлым летом они спасли Артура и Эдварда. Он понятия не имел, находится ли он в Йоркшире, или в Лондоне, или где-то еще. Он чувствовал ответственность за мальчика, когда они были вместе, но теперь вдруг понял, что даже не знает, жив ли тот. Он знал Нейта не больше дня, но уже чувствовал себя виноватым в его смерти. Он был слишком медлителен, чтобы понять, что собирался сделать мальчик. И все же при мысли о Джонатане его осенило, что он не может спасти всех. Эта мысль прямо противоречила клятве, которую он дал, когда решил стать детективом несколько лет назад. Ему нелегко было примириться с этим.
С этими мыслями, роившимися в его голове, Шерлок Холмс наблюдал, как поезд в лунном свете взбирается на Сьерру, и заметил, каким тихим становился поезд, когда он спускался без помощи пара, иногда почти носом вниз. Он почувствовал запах горячего металла дымящихся тормозов и увидел в темноте искры, вылетающие из-под колес поезда.

Когда поезд, наконец, достиг Окленда, члены Корицианской труппы поднялись со своих мест и стали выходить на платформу. Они вдохнули соленый воздух и прочистили свои легкие от угольного дыма. У них было полчаса, чтоб оглядеться. Солнце опустилось низко и озолотило своими лучами воды океана – Тихого океана! За последние шесть месяцев они пересекли океан и континент и оказались на берегу другого океана. Уже одно это было примечательно. У них за спиной были горные массивы, которые они миновали. Перед ними был Сан-Франциско.

Глава 19

Сан-Франциско

Вот здесь , в самом деле, все в двух словах.

Сплошные неинтересные блуждания по городу и сомнительные приключения. Двое актеров попадают в неприятную ситуацию в каком-то притоне. Холмс их спасает.
В Сан-Франциско происходит взрыв - Холмс как всегда тут, как тут, работает на развалинах, спасая пострадавших.

"Ничто здесь не вызывало интереса английского сыщика и актеры уже ужасно тосковали по дому. Появившееся сообщение о снегопаде в горах, наконец, убедило Сазанофа, что пора возвращаться домой. Он боялся, что если они не уедут в ближайшее время, то станут пленниками этого континента на всю зиму. У него были и другие причины желать возвращения в Лондон. Ремонтные работы в театре уже должны быть закончены, хотя барон ничего не сообщал об этом в своих письмах, и их турне прошло весьма успешно. Сазаноф был готов к триумфальному возвращению, которое он запланировал вместе со своим партнером.