Здесь я уже кое-что еще добавляла от себя и постараюсь выделить это курсивом.

Русские переводчики в своей работе призвали на помощь всю свою изобретательность . Поэтому «Young Mis’s boarding school» and «young ladies from boarding schools» были переведены , как «институт»(institute), «пансион» (pension) для благородных девиц («Медные буки»). Так назывались подобные организации в России.

Ласковые (но, увы, уже старомодные) слова «матушка» и «батюшка» появились в «Установлении личности» и в «Собаке Баскервилей»; Холмс использовал это выражение, спрашивая клиентку о ее матери, а доктор Уотсон – говоря с миссис Лайонс - о ее отце.

Фраза «a professional brother» становится одним словом «коллега» (colleague). Говоря о докторе Мортимере и обращаясь к доктору Уотсону , Шерлок Холмс говорит «Вы с ним коллеги» (You with him are the colleagues).

Вот здесь с хобби я не совсем поняла и не очень согласна. "Конёк" - один из вариантов перевода "hobby". И если у Майкрофта дедукция - это, может, и хобби, но едва ли это можно сказать о его брате.

Заметьте, как переводится слово «hobby», причем не всегда верно. Это слово «хобби» появляется в трех разных русскоязычных рассказах как «конёк» (small horse). В «Знаке четырех»: «Но я вижу, что злоупотребляю вашим терпением, оседлав любимого конька» (But I see, I abuse your patience, having saddled my favourite small horse). В «Чертежах Брюса-Партингтона» это просто «конёк»(small horse) , и в «Случае с переводчиком», где Шерлок описывает Майкрофта Холмса, «любимый конёк дилетанта»(favourite small horse of dilettante). Очевидно, переводчики увидели только одно значение в слове «hobby», значение, которого нет ни в одном из шерлокианских рассказов, - значение "конек" или "лошадка-хобби"?

Только в одном рассказе – «Пенсне в золотой оправе» фактически появляется действующее лицо из России ( если, конечно, не считать рассказы, где упомянуты расследования Великого Детектива, связанные с Россией или Российской империей, такие, как приключение с одной русской старухой или убийство генерала Трепоффа). В этом рассказе переводчик не мог не перевести имена русских героев более точно, нежели их латинские и греческие эквиваленты, в соответствии с современной языковой нормой. Не Sergius, но Сергей, не Alexis, но Алексей.

Когда в мой музей было доставлено факсимильное издание, я попыталась понять, насколько факты соответствуют моим представлениям, которые сформировались на основе переводов Канона. Для меня это было очень важно, потому что я делала модель квартиры на Бейкер-стрит. В результате сравнительного анализа оригинальных текстов и переводов я узнала, что переводчики довольно часто прибегают к упрощениям, потому что иногда английским описаниям нет хоть какого-то соответствия в русском языке. Вот пример относительно комнаты не на Бейкер-стрит, а в доме клиентки Холмса мисс Стонер. Вилтоновский ковер в ее комнате стал просто «квадратным ковриком». Просто «Wilton carpet» не дал бы русскому читателю представления о том, как такой ковер может выглядеть.

Еще один пример из того же рассказа: автор сообщает, что марка револьвера Уотсона «Eley’s №2»; переводчик просто пишет «револьвер».

Следующий пример также связан с различиями наших культур. Вспомните, Уотсон ложкой указывает на статью «Книга жизни». В оригинале это ложечка для яйца, в переводе чайная ложка, так как в российских семьях яйца обычно едят чайными ложками.

Еще один пример из кулинарной сферы. Убийца Эванс из «Трех Гарридебов» претендует на «медаль размером с суповую тарелку». Однако, переводчик не мог описать размеров суповой тарелки, поэтому результат был совсем иной…

И в переводе «Знака четырех» Холмс, безжалостный критик своего друга и биографа, Уотсона, приуменьшил его «романтизм» до уровня «сантиментов».

Констебль Рэнс, рассказывая Холмсу о том, как встретил пьяницу, сообщил название песни, которую тот пел - «Columbine’s New-Fangled Banner». Так как это название ничего не значит для тех, кто не был знаком с этой песней, переводчик просто написал «пел какую-то песню».

Едва ли какие-то русские читатели знакомы с описанием герцогини Девонширской, поэтому переводчик попытался описать необходимые детали: «С большим мохнатым красным пером на кокетливо сдвинутой широкополой шляпе» (Установление личности) (Здесь поясню: в оригинале говорится, что Мэри Сазерлэнд сдвинула шляпу набок на кокетливый манер герцогини Девонширской).


читать дальше

Сомневаюсь также, что российские читатели имеют представление об устройстве залов судебных заседаний в Великобритании. И термин «witness-box» (свидетельская трибуна), произнесенный в браваде Смитом («Шерлок Холмс при смерти»), на мой взгляд, был вполне справедливо заменен переводчиком. В переводе Смит говорит : «Я не увижу вас среди свидетелей». Увы, Смит не удержался от каламбура. «Quite another shaped box, my good Holmes, I assure you - в оригинале Смит обещает Холмсу ящик иной формы (намек на гроб). В переводе мы читаем язвительное: «Вы будете в другом месте, мой дорогой Холмс» (в принципе намек на то же самое). В моей пьесе по этому рассказу я попыталась сделать диалог Смита немного ближе к оригиналу:

Смит: Я не увижу вас на месте для свидетельских показаний. Так называемая «свидетельская коробка» вам не светит. А вот коробку совсем другой формы , я бы даже сказал «ящик», мой добрый Холмс, я вам гарантирую…»

Мое снисходительное отношение к неуклюжим попыткам перевода может показаться странным, если взглянуть на него с точки зрения обычного читателя. Но как любому человеку, для которого Шерлокиана не только самые любимые книги, но также объект исследования, мне нужны детали! Это и есть цель данной статьи - предоставить детали, которые обычно опускают русские переводчики и которые могли бы заинтересовать шерлокианского исследователя.
Например, мне нужно знать какой мюзик-холл посещал клерк в рассказе «Приключения клерка». Но в переводе, увы, вместо Day’s Music Hall у нас просто «мюзик-холл. И это всего лишь один пример!...

К сожалению, в переводе фраза из «Квартирантки под вуалью» «He was sent later to Allahabad»(«Впоследствии его послали в Аллахабад») претерпела некоторые изменения. Эдмундс отправился не в Аллахабад, а в Индию. Хотя, конечно, Аллахабад находится в Индии. И, кроме того, в переводе ничего не говорится о том, что его туда послали. ( Посмотрела сейчас - в переводе В.Ильина все именно так и обстоит)

Информация о батальоне в «Горбуне»(Ройал Мэллоуз,117-й) была удалена. И из «Постоянного пациента» были удалены небольшие фрагменты, включая тот, где говорилось, что это был «конец того первого года, в течение которого мы с Холмсом проживали вместе в комнатах на Бейкер-стрит»(это удаление, кстати, не лучшим образом влияет на наше понимание хронологии). В «Шести Наполеонах» были изменены слова торговца. Остается лишь часть их, об анархистах, «нигилисты» и «красные республиканцы» были выброшены из текста.

Детали известной сцены из истории бывшего пинкертоновского агента(он же мистер Дуглас)были опущены. «Все застыли, как восковые фигуры», и ни слова о стаканах, которые не успели поднести к губам (это , видимо, зависит от перевода, у моего любимого Биргера этот кусок отсутствует в принципе, у Москвиной есть «поднятые стаканы в руках»).

И в «Скандале в Богемии» на письме Ирен Адлер, урожденной Нортон, отсутствует добавление «отдать ему, когда он придет»(или просто «до востребования», но на английском оно звучит благороднее, буквально «оставить, пока не спросит»). В переводе надпись ограничивалась словами: «Мистеру Шелоку Холмсу, эсквайру».

В «Чертежах Брюса Партингтона» известная фраза «А вот будь я Бруксом, или Вудхаусом, или кем-то еще из полусотни людей, имеющих все основания желать моей смерти, как долго удавалось бы мне спасаться от самого себя?» - в переводе так упрощена, что из нее исчезли оба имени и количество преступников (нет, «полусотня» все же осталась). Ну, что тут можно сказать? После этого впору бы воскликнуть вместе с Холмсом: «Факты! Факты! Факты!»(Date! Date! Date!) (в данном случае вполне подойдет такой перевод слова «date», как «данные» ). Но даже эта фраза была изменена в переводе «Медных буков», переводчик решил немного утихомирить Холмса и перевел все это как «Ничего не знаю, ничего!»

В язвительной фразе Лестрейда : «По зубам ли вам такой орешек, Мастер Холмс?» при переводе слово «Master» было изменено на «мистер». Трудно сказать, было ли это сделано намеренно или нет. Однако, Лестрейд и Холмс были квиты, ибо фраза Холмса «Если исходить из этой остроумной теории, тело каждого человека должно быть найдено рядом с его платяным шкафом» - тоже претерпела изменения. В переводе нет и намека на «шкаф». Выражение «рядом с его платяным шкафом» было упрощено до «рядом с его одеждой»(Замечу, что в издании «Библиотеки приключений» стоит именно «платяной шкаф»)

Насчет Лестрейда очень интересный штрих, возможно, в глубине души Холмс для него тогда был именно "барчук", отсюда и это "Мастер Холмс".

Рассмотрим только одну вещь, которую Холмс говорит о полковнике Моране «The old shikari's nerves have not lost their steadiness, nor his eyes their keenness» («Нервы у старого охотника все так же крепки, а глаз так же верен». К сожалению, колорит слова «shikari» был утрачен при переводе, так как оно было заменено на слово, близкое к английскому слову «hunter» («охотник»). Конечно, переводчик мог бы оставить тут «shikari» без перевода, но это слово было бы непонятно русскому читателю.

Подобная ситуация возникла с выражением «Jew’s harp»(варган, еврейская арфа). Этот термин ничего не говорит русскому читателю, поэтому в переводе «Пустого дома» Паркер – «искусный игрок на расческе»(В издании «Библиотеки приключений» «прекрасный органист»)

В большинстве случаев переводчики были склонны скорее приукрашивать рассказы, нежели упрощать их. Это объясняет трансформации некоторых фраз. Например , фраза «He’s a leary cove that wants watching»(Буквально что-то вроде «хитрый малый, за которым нужен глаз да глаз»)В переводе эта фраза зазвучала: «С этой хитрой лисой надо держать ухо востро».
Или «Граф был так ошеломлен, что злоба и страх отступили в эту минуту на второй план» вместо оригинальной «The Count’s bewilderment overmastered his rage and fear»(«Замешательство графа возобладало над яростью и страхом»). Как явствует из приведенного примера, переводчик не только расширил рамки предложения, но и использовал устойчивое выражение «на второй план».

Еще один пример: после внимательного изучения фразы Холмса «My mind was filled with racing thoughts» (что –то вроде «В голове проносились мысли»)у переводчика появилось ее собственное видение. В переводе оно звучит «В голове моей вихрем проносились мысли». Смысл сказанного не теряется, но на него накладываются другие образы.
И иногда переводчики выстраивали собственную структуру фраз, чтоб более драматично выразить мысль. Например, фраза «Your own feelings overcame you and you…»(Вы не выдержали…если дословно то ваши чувства взяли над вами верх)(«Горбун») превратилась в страстную фразу «Целая буря чувств вскипела в вашем сердце, вы не выдержали…»

Конечно, в отношении переводов можно и спорить и сомневаться. Все это субъективно. Поэтому пока мы отложим этот вопрос. По мере привлечения большего числа переводчиков будет происходить больше изменений, и истории можно будет переводить более объективно, а не по обычной прихоти, которая преобразует « a trout in the milk»(форель в молоке) в «муху в молоке» «a fly in milk». Ибо как раз перед этим «форель» в рассказе Торо была переведена, как «муха».
Аналогичным образом изменения в переводах в середине рассказа может изменить характер речи так, как в этом фрагменте из «Человека на четвереньках»

Сначала здесь покажу оригинал, потом более-менее точный перевод, а потом наш старый советский. Меня когда-то поразило, сколько тайн скрыто в одном предложении.

Оригинал

«Have you the effrontery necessary to put it through?"
"We can but try."
"Excellent, Watson! Compound of the Busy Bee and Excelsior. We can but try –– the motto of the firm.»
------------

Относительно точный перевод

«- Хватит ли у вас нахальства, чтобы сделать это?
- Мы можем только попытаться(Во всяком случае мы можем попробовать).
- Отлично, Уотсон! Смесь «Трудолюбивой пчелки» с «Эксельсиором». Девиз фирмы – «Мы можем только попытаться.»
---------------
Советский перевод

«- Хватит ли только у вас духу на такое нахальство?
– Риск – благородное дело.
– Браво, Уотсон! Не то стишок для самых маленьких, не то поэма Лонгфелло. Девиз фирмы: "Риск – благородное дело".


Многие переводчики, похоже, переняли страсть Холмса к химическим экспериментам. И в результате до сих пор неизвестных химических реакций, в некоторых рассказах бренди, очевидно, совсем не знакомый российским потребителям спиртных напитков, превратился в хорошо знакомую водку (хотя в «Голубом карбункуле» для этого потребовалось несколько строк). Иногда он трансформировался в менее знакомый коньяк («Пестрая лента», «Собака Баскервилей», «Палец инженера», «Случай в интернате», «Сиреневая сторожка», «Пустой дом», «Второе пятно») и иностранное виски («Львиная грива»). Как ни странно, но в «Трех студентах», «Случае с переводчиком», «Рейгетских сквайрах» и «Глории Скотт» с бренди ничего не случилось. А в «Пяти зернышках апельсина» переводчик вообще не сказал, что пил Элиас Опеншо.