Вообще, это, конечно, очень сомнительная вещь и я во все это почти совсем не верю, но все же кое-что в этом есть. И в частности ответ на вопрос, который мне недавно задали: почему в книге Майкрофт довольно положительный и отношения у него с братом нормальные, а в фанфикшене и в кино все немного иначе? И в частности в голову приходит именно Майкрофт из "Шерлока". Не то, что бы я думала, что Моффат настолько в теме всех шерлокианских исследований, хотя кто его знает, конечно. Ну, и я опять вспомню о теории "живых кораблей" и героях, впитавших в себя по дороге самые разные характеристики.
Очень тяжело дался перевод и сейчас попутно редактирую и пишу какие-то свои примечания.

Прямо в начале в эпиграфе снова немного другая, чем в переводе, фраза из оригинала.
Будут внезапные строки, которые оставлю, как есть.
И сейчас мне представляется вполне логичным то, что Нокс вообразил, что Холмсы были сыновьями священника. Во-первых, он смотрел на них со своей колокольни, а во-вторых, вот эти Уильям и Томас Шерлок, в честь которых могли назвать Холмса.


Тайна Майкрофта – Рональд Нокс
(Входит в сборник "Baker Street Studies" Х.У. Белла)

«Не могу поверить, что вы могли до такого опуститься. Вы разузнали о судьбе моего несчастного брата.»

-Знак четырех.

Тайна Майкрофта

ЭТО бесславный удел - быть известным, как брат бессмертного.
Если у Джона Китса было мало овсянки или вообще никакой, то какую амброзию, какую медвяную росу ел Джордж? Как унизительно поправить полоумную соседку за ужином со словами "Нет, нет, я Уильям Россетти, мадам" или «Боюсь, что не Энтони, а Адольфус Троллоп!» Несомненно, что-то из этого унижения выпало и на долю Майкрофта Холмса и нашло отражение в его первом приветствии при встрече с Уотсоном: "С тех пор, как вы стали биографом Шерлока, я слышу о нем повсюду." Однако, он нашел для себя утешение, знакомое всем , прозябающим в безвестности — он мог стать великим, говорил он себе, но у нет к этому склонности. "Вся энергия нашей семьи досталась Шерлоку.»
И что касается его,то он гордился собой не напрасно; у нас есть свидетельство его брата на этот счет, и какого брата! Того, кто никогда не был обманут ложной видимостью и , будучи логиком, не позволял себе из скромности неверно излагать факты. «Следовательно, если я говорю, что Майкрофт обладает большей наблюдательностью, чем я, то так оно и есть, и вы можете понимать мои слова в прямом и точном смысле.» Возможно, мы смогли бы по-другому оценить ту роль, которую он сыграл в истории своей семьи, если бы у нас не было такой уверенности. Но одно можно сказать наверняка: на Майкрофте Холмсе не было мух, даже при осмотре через лупу Шерлока.
Если бы позволяло пространство, мы могли бы сократить несколько абзацев, реконструируя по разрозненным признакам атмосферу их общего детства. Я полагаю, оно прошло в сельской местности, поскольку они происходили из семьи сквайров, и Майкрофт, лондонец по своим привычкам, без труда смог править экипажем: к тому же умело, иначе он едва ли смог бы, даже в те дни, «вырваться» из гущи уличного движения у вокзала Виктория. В остальном, они оба, должно быть, наслаждались простыми радостями мальчишек, растущих в деревне, которые они ощущали еще более остро, благодаря тому замечательному дару наблюдательности, которым они были наделены. Майкрофт, старший на семь лет, развеет миф о Санта-Клаусе, когда Шерлок еще будет лежать в колыбели; и сотней других способов Шерлок с самого начала будет избавлен от иллюзий. Как только он наденет брюки, он станет лидером в их спортивных играх, просто благодаря своей природной энергии. Вы представляете Майкрофта, растянувшегося на коврике у камина и предсказывающего местонахождение птичьих гнезд, и он был слишком ленив, чтобы достать их; он выяснял, какие деревенские мальчишки, какими окольными путями, были ответственны за разграбление фруктового сада, и уговаривал Шерлока вылезти из постели и поймать их с поличным. Визит к семье Холмсов, должно быть был весьма нервирующим опытом; можно было быть уверенным, что тебя вывернут наизнанку в тот момент, когда ты будешь уходить. «Мамочка, - спрашивал маленький Шерлок, - кто был тот мужчина, который приходил на ланч? Я имею в виду эту жертву хронического алкоголизма с грязными ногтями? Я, конечно, увидел, что у него неприятности с женой и что его счет за газ за последний квартал остается неоплаченным; что он не бережлив, рассеян и евразиец по происхождению; но я не мог до конца понять, был ли он рекламным агентом или просто обычным шантажистом?»
Затем с коврика у камина раздавалось: "Не выставляй себя таким никчемным ослом, паршивец; ты хочешь сказать, что не можешь отличить издателя по тому, как он облизывает палец, прежде чем перевернуть страницу рукописи?" «- Мои дорогие, - увещевала их миссис Холмс, подавляя в себе гордость Семпронии в пользу хороших манер: - Право же, вы не должны говорить таких вещей».
читать дальше
Насколько я понимаю, они были северянами; южные графства довольно хорошо освещены в воспоминаниях Уотсона, и ни разу его друг не выдает своего знакомства с местными пейзажами и не демонстрирует в отношении них какого-либо энтузиазма. Их жилище мне представляется домом священника, вполне достойным, но не слишком обеспеченным материальными удобствами. Теологические взгляды их отца невозможно точно определить из-за отсутствия каких-либо свидетельств того, в честь кого был назван будущий сыщик - Уильяма или Томаса Шерлока. Творения обоих богословов, должно быть, были скучным чтением для воскресных вечеров, но они оказали свое формирующее влияние; именно этому источнику можно приписать определенную склонность к морализаторству. Что касается Майкрофта, то с первого взгляда легко можно предположить, что его крещение отражало вкусы большого поклонника крикета. Но он родился, если верен расчет мистера Белла, в 1847 году, а на тот момент будущему игроку в боулинг за Дербишир шел всего шестой год. Вероятно, в таком случае имя «Майкрофт» было фамильным ; и можно даже предположить, что оно было дано при условии или в надежде на наследство от какого-нибудь родственника. Надежда эта, похоже, в любом случае не оправдалась. Ранние финансовые трудности сыщика наводят на мысль, что у него не было личных средств; и когда он говорит Уотсону, что его брат "получает четыреста пятьдесят фунтов в год"(Чертежи Брюса Партингтона), он не дает ни единого намека на какой-то независимый источник дохода.
Был ли Майкрофт старшим или младшим клерком? То, что он должен получать 450 фунтов стерлингов в год в возрасте сорока восьми лет, является обстоятельством, которое не проливает свет на этот вопрос. В целом, кажется вероятным, что он был старшим клерком, который поступил на службу через какой-то закулисный ход после опыта работы в другом месте. Об этом промежуточном периоде Уотсон молчит; и его молчание является отражением молчания Шерлока. К этой проблеме мы должны теперь обратиться сами: почему Холмс в течение почти десяти лет их близости ни разу не упомянул о брате, который жил через несколько улиц от них? Дело было не в том, что отношения между двумя братьями были напряженными или их общение каким-то образом было прервано: "Снова и снова я приходил к нему с какой-то своей задачей".{Случай с переводчиком} «Некоторые из моих самых интересных дел пришли ко мне вот таким же образом через Майкрофта».{Случай с переводчиком} Правда перед делом Брюса-Партингтона Майкрофт никогда не приезжал на Бейкер-стрит, за исключением одного раза, и это, должно быть, было связано с делом переводчика с греческого, так что не было никаких причин, по которым Уотсон действительно должен был встретиться с ним, хотя, как мы знаем, в обязанности Уотсона входило впускать посетителей, когда миссис Хадсон уже легла спать.{Пенсне в золотой оправе}. Но невероятно, что Холмс не упомянул бы о единственном живом члене своей семьи, к тому же, жившем так близко, если бы за его молчанием не стояло никаких причин. Уотсон, конечно, только однажды упоминает о своем собственном брате, но не без оснований; ибо этот брат был пьяницей, и не исключено, что такая порочность была наследственной.
Эта тайна только усугубляется тем фактом, что Шерлок, по его собственному признанию, не рассказал Уотсону всей правды о своем брате, даже тогда, когда он раскрыл тайну существования этого брата. Во время дела «Случай с переводчиком» Уотсону дали понять, что Майкрофт занимал
«какую-то небольшую должность при британском правительстве». Только в рассказе «Чертежи Брюса Партингтона» он знакомится с истинным положением дел; Майкрофт занимает настолько важную должность, что «иногда он и является британским правительством». И как же сыщик объясняет свое прежнее умалчивание? «В те дни я знал вас не так хорошо». Можно с уверенностью сказать, что такое объяснение не понравилось бы никому, кроме Уотсона. Холмс говорит это зимой 1895 года; и говорит о лете 1890 года. В 1890 году маленькая община на Бейкер-стрит существовала уже девять лет. За этот период у нас нет записей ни об одном случае, когда Уотсона хотя бы выдворяли из комнаты, даже когда обсуждались секреты какой-либо королевской семьи. Можем ли мы действительно поверить, что Холмс на столь позднем этапе их знакомства испытывал какие-либо трудности в понимании характера своего друга? Испытывал ли Шерлок что-то подобное? Если да, то это был бы не Шерлок.
По-настоящему правдоподобно только одно объяснение: в 1890 году он как можно меньше рассказывал Уотсону о Майкрофте, потому что в жизни Майкрофта была тайна, о которой необходимо было любой ценой умалчивать.
Тогда почему, вы спросите, Холмс вообще упомянул своего брата? Случайно ли это имя сорвалось с его губ? Едва ли; это не было вызвано внезапными эмоциями. Лучшее объяснение этого уже у нас под рукой; Холмс намеренно упомянул своего брата, намеренно представил его, потому что его брату предстояло сыграть важную роль на заключительных этапах его борьбы с Мориарти. Мориарти, на самом деле, не знал о надвигающемся кризисе до января 1891 года, то есть примерно пять или шесть месяцев спустя. Но Холмс, как мы знаем, "имел виды " на Мориарти самое позднее с 1889 года.{Долина страха}.Он знал, что их с Мориарти противостояние будет полно опасностей для него самого; возможно, он захотел использовать Майкрофта в качестве своего защитника, своего кучера, своего предполагаемого душеприказчика и фактического доверенного лица. Очевидно, было бы лучше, чтобы Уотсон и Майкрофт встретились, и встретились в самое ближайшее время. Так что Холмс вполне обдуманно проводил своего друга в клуб "Диоген" тем летним вечером 1890 года.
Даже в этом случае, Уотсону рассказали совсем немного, и это немногое ввело его в заблуждение.
Нельзя позволять ему проявлять любопытство к Майкрофту, потому что в Личном деле Майкрофта было нечто такое, что заглядывать в него было крайне нежелательно. Что же это было? Чтобы получить хоть какое-то представление об истине, необходимо очень внимательно изучить «Случай с переводчиком».
Совершенно случайно, в комнате для посетителей клуба "Диоген", Майкрофт вспоминает, что с греком, который живет в комнатах над ним, произошел любопытный случай. За ним посылают, и он рассказывает, как за две ночи до этого его посадили в кэб и отвезли в неизвестный дом в пригороде, где он выступал в качестве переводчика во время беседы между другим греком (по имени Кратидес) и двумя очевидными мошенниками, которые, моря его голодом, хотели, чтобы он под принуждением отписал им свою собственность. Полиция слышала эту историю, но, похоже, не придала ей значения; посольству Греции ничего не известно; Майкрофт поместил в газетах объявление о местонахождении Софи Кратидес, сестры похищенного. Шерлок и Уотсон возвращаются на Бейкер-стрит, отправляя по дороге несколько телеграмм, одна из которых, очевидно, была адресована афинской полиции. Добравшись до дома 221B, они обнаруживают, что Майкрофт добрался туда раньше них, приехав в кэбе. Он получил ответ на свое объявление от мистера Дж. Дэвенпорта, который пишет из Лоуэр Брикстона. (Название газеты, в которой он его видел, не упоминается, но чутье мне подсказывает, что это была "Дейли телеграф".) Майкрофт
предлагает отправиться в Лоуэр Брикстон; Шерлок решает, что лучше получить в полиции ордер на обыск виллы «Мирты», в Бэккенхэме, где (по словам Дэвенпорта) проживает София Кратидес.
По дороге в Скотленд-Ярд они заезжают к мистеру Меласу, чтоб взять с собой переводчика, и обнаруживают, что его снова увез один из злодеев. Драгоценное время тратится впустую на проведение в Скотленд-Ярде надлежащих юридических процедур; затем они отправляются поездом в Бэккенхэм, вламываются в «Мирты» и обнаруживают, что ее обитатели бежали. Но двух греков, Меласа и Кратидеса, оставили в верхней комнате, где, связанных по рукам и ногам, их медленно травили угарным газом. Спасти Кратидеса уже не удалось; но Мелас пришел в себя и рассказал все, что ему известно о происшедшем. Из рассказа Дж. Дэвенпорта следует, что София Кратидес вышла замуж за Латимера, одного из двух злодеев, вопреки советам своих друзей, и что ее брат приехал, чтобы попытаться ее спасти. «Несколько месяцев спустя мы получили любопытную газетную вырезку из Будапешта», где описывалось, как были найдены заколотыми два английских путешественника; Холмс предположил, что это была месть Софии Кратидес убийцам ее брата.
Я не сомневаюсь, что Уотсон добросовестно сообщал факты в том виде, в каком они были ему известны; эта уверенность лежит в основе всего нашего изучения литературы о Холмсе.
Но из этого не следует, что он видел все, что происходило. Я приглашу своих читателей рассмотреть ряд любопытных аномалий в приведенной выше истории и спросить себя, нельзя ли их легко устранить, если у нас возникнет подозрение, которого никогда не было у Уотсона, — что Майкрофт был знаком с этими негодяями, Латимером и Кемпом, и на протяжении всего дела действовал в их интересах.
Это, конечно же, совпадение, что мистер Мелас, чьи услуги были так необходимы Латимеру и Кемпу, на самом деле жил в том же доме, что и брат великого сыщика, которому предстояло раскрыть эту тайну. В реальной жизни преступление не преследует сыщиков по пятам. Совпадение исчезнет, если мы предположим, что Майкрофт был союзником Кемпа и Латимера, тогда как Мелас каким-то образом вызвал их неприязнь. Квартирная хозяйка Майкрофта, сама принадлежавшая к банде, предложила исключительно выгодные условия сдачи комнаты и таким образом заманила любопытного грека к себе в мансарду. Теперь он был во власти своих врагов. Таким образом, разрешается множество мелких вопросов; например, как возможно, что Кемп и Кратидес недостаточно владели французским, чтобы вести свой чрезвычайно отрывистый диалог на этом языке; или почему Кемп мог пригрозить переводчику разоблачением, если тот расскажет о том, что видел. "Нам будет известно, если вы проговоритесь.- У нас есть свои каналы осведомления."Какими каналами осведомления могли располагать два джентльмена из Бэккенхэма о поведении греческого переводчика, живущего на Пэлл Мэлл, если только он не жил под одной крышей с их сообщником?
Почему Шерлоку не сказали об этом раньше? Дело явно было срочным; здесь был человек, умирающий с голоду; Майкрофт, при всей своей лени, наверняка позвал бы своего брата, если бы не действовал в интересах злодеев. С другой стороны, можно предположить, что полиция была проинформирована утром во вторник; разве они не обратились бы на Бейкер-стрит для консультации? Ответ, очевидно, таков: они это явно сделали; и Шерлок уже слышал историю Меласа в общих чертах от Лестрейда; и он пошел в клуб "Диоген", чтобы получить более полную информацию; и что Майкрофт, догадавшись о его деле, опередил его, якобы позвав его по собственной инициативе.
Тем временем, что сделал Майкрофт? Вы могли бы подумать, что у любого дурака хватило бы ума не делать этого: он дал объявление во всех утренних газетах, разузнавая о местонахождении Софии Кратидес. Майкрофт не был дураком; он точно знал, что делал. По сути, он посылал сигнал своим сообщникам в Бэккенхэме: "Ваш секрет раскрыт, и полиция уже идет по вашему следу. Подбавьте угля".
Нелепо предполагать, что публикация объявления в газете было единственным возможным методом действия. Как отметил Шерлок, можно было бы уведомить полицию Афин. Можно было бы навести справки в окрестностях Уондсуэрт-Коммон относительно появления там ранним утром во вторник экипажа джентльмена с запряженной в нее лошадью, которая после наступления темноты преодолела тридцать миль. Опять же, если Мелас под давлением проделал всю эту "бесконечную поездку", которая закончилась в полночь на Уондсуэрт-Коммон, то было бы легко
построить треугольник, показывающий районы Бэккенхэм и район Илинг в качестве строгих альтернатив; ни один из них тогда не был перенаселен, и местный аптекарь запомнил бы невысокого посмеивающегося джентльмена, которому он продал необычное количество пластыря. Единственным роковым способ действия было разместить объявление в газете, и именно это и сделал Майкрофт.
Почему Майкрофт, получив письмо от Дж. Дэвенпорта, немедленно взял кэб и впервые в своей жизни посетил квартиру Шерлока? Почему, если он был в кэбе, он по дороге не заехал за Меласом?
Ответ очевиден — он знал, что Кемп придет через несколько минут, чтобы похитить Меласа во второй раз из квартиры на Пэлл-Мэлл. Быть там или даже в клубе "Диоген", расположенном прямо за углом, для Майкрофта означало быть замешанным в этом деле. Нужно было алиби: а какое алиби может быть лучше, чем взять кэб и присоединиться к своему брату на Бейкер-стрит?
Почему он предложил нанести визит Дж. Дэвенпорту в Брикстоне, когда уже был известен адрес в Бэккенхэме, и, очевидно, было важно как можно скорее отправиться в этот квартал? Единственный разумный ответ заключается в том, что он хотел выиграть время, чтобы до прибытия помощи несчастный Мелас мог основательно надышаться угарным газом. Его предложение было отклонено; оно, естественно, не вызвало никаких подозрений у Уотсона; но можем ли мы сказать то же самое о Шерлоке? Он ничего не сказал; но, как мы увидим позже, вполне вероятно, что Шерлок многое знал о гнусных связях своего брата и изо всех сил старался скрыть свои знания. Что представляется на данном этапе наших рассуждений несомненным, так это то, что Майкрофт был человеком, который не гнушался пособничеством в убийстве.
С другой стороны, едва ли можно предположить, что такой человек, как он, добровольно связался бы с парой убийц вроде Латимера и Кемпа. Их связь друг с другом можно объяснить только , если предположить, что и он, и они были частью более крупной организации. Сказанного вполне достаточно для каждого, кто изучает литературу о Холмсе; следующее имя, которое приходит на ум, - Мориарти. Предполагая, что Майкрофт в этот период своей жизни состоял на службе и получал жалованье у бывшего профессора, я знаю, что вызову определенное недоверие. Но мы должны смотреть фактам в лицо; «когда вы исключаете невозможное" — это собственный принцип Шерлока — "все, что остается, каким бы невероятным оно ни было, и окажется правдой». Реконструировать последовательность событий совсем нетрудно. Семья Холмсов по неизвестной нам причине лишилась своего состояния. Майкрофт каким-то образом получает назначение, которое включает в себя проверку отчетности в некоторых правительственных департаментах; вполне вероятно, что даже эта должность, пожалованная ему ввиду его "необыкновенных способностей к вычислениям", была получена благодаря влиянию человека, который прежде был профессором математики. В любом случае, сомнительно, что Майкрофт был в то время кем-то большим, чем просто младшим клерком; каким образом он должен был пополнять свои финансы, чтобы вести такую жизнь, которую он любил, и которая проходила между клубом "Диоген" и его квартирой на Пэлл-Мэлл, которая, наверняка, была недешевой? Решение проблемы было найдено, когда он обратил свои таланты на службу «Наполеону преступного мира». Организации Мориарти было бы вполне уместно вести наблюдение за отчетностью государственного аппарата. Но дело было не только в этом; Майкрофт, как мы узнаем позже, обладал талантом к координации; «остальные являются специалистами в той или иной области, его специальность - знать все.» У Мориарти была крупнейшая организация лондонских преступников, с их неизбежными столкновениями, трениями, конфликтами; в таком деле Майкрофт был бы для него бесценен.
Но для амбиций брата Шерлока этого было бы недостаточно. Его особое положение давало ему возможность снискать благосклонность и, в некоторой степени, финансовую помощь, раскрыв секреты Мориарти Шерлоку. Легко понять, что некоторые из его "наиболее интересных случаев" пришли к нему через Майкрофта, и что Майкрофт смог предоставить своему брату, озадаченному сложным делом, "объяснение, которое впоследствии оказывалось правильным". Хотя это и не возможно доказать, я твердо придерживаюсь той точки зрения, что на самом деле именно Майкрофт и был "Фредом Порлоком", действуя как информатор своего брата в «Долине страха». Шерлок—Порлок; в выборе псевдонима есть подсознательное воспоминание, которое предполагает семейную связь. И у кого больше шансов, чем у Майкрофта, с его аккуратным и упорядоченным мозгом, с его огромной способностью запоминать факты, использовать Альманах Уитакера в качестве основы для зашифрованного сообщения?
Итак, перед вами Майкрофт; человек, играющий деликатную роль в непримиримом поединке между его братом, с одной стороны, и супер-преступником - с другой; человек, конечно, достойный критики, но не лишенный благородных качеств. Теперь нам нужно рассмотреть позицию, которую он занимает в решающий момент «Последнего дела». С одной стороны, ясно, что информация просочилась из лагеря Холмса в лагерь его противника. «Все было бы хорошо, если бы я мог действовать так, чтобы профессор Мориарти не знал об этом. Но он слишком коварен. Ему становился известен каждый шаг, который я предпринимал для того, чтобы поймать его в свои сети.». С другой стороны, ясно, что Майкрофт не стал бы участвовать в каких-либо махинациях против жизни своего брата, которые могли бы повлечь за собой семейные неприятности. Комнаты Майкрофта на Пэлл-Мэлл это, так сказать, "дом" в Большой игре между двумя протагонистами; именно там Шерлок находит убежище после того, как в одно прекрасное утро его чуть не задавил фургон и едва не убил упавший с крыши кирпич. Когда он ушел оттуда, то уже не был в безопасности; какой-то хулиган с дубинкой напал на него по пути к дому Уотсона. Там (хотя только тогда, когда он ушел через сад за домом) его след потеряли; Мориарти удовлетворился поджогом дома 221Б по Бейкер-стрит, в то время как Шерлок бродил по улицам незамеченным. Все зависело от следующего дня и от действий Уотсона. Читатель должен извинить нас за то, что мы напоминаем ему о точных договоренностях в отношении поездки на Континент.
Уотсон должен был с вечера отправить свой багаж на вокзал «Виктория»; на следующее утро он должен был взять кэб, но не брать ни первый, ни второй, которые попадутся ему на встречу; сесть в него и вручить вознице листок бумаги, в котором говорилось, чтобы он ехал на Стрэнд, к Лоусерскому Пассажу; прибыв туда, он должен был пробежать по нему и сесть в частный экипаж, который доставит его прямо к месту назначения. Теперь у нас есть собственные слова Уотсона о том, что он выполнил эти распоряжения, вплоть до того, что запрыгнул в кэб, что было немалым подвигом. Уотсон считался хорошим бегуном, и он, должно быть, быстро бежал по Пассажу; успешная погоня была бы невозможна, учитывая, как трудно следить за человеком и одновременно на максимальной скорости лавировать в толпе. И все же Мориарти вбежал на вокзал Виктория, когда поезд только начал движение - так близко он был от своей жертвы. Как же объяснить его появление?
Шерлок довольствуется предположением: «Но потом они, как видно, стали следить за вами –– вот что привело Мориарти на вокзал Виктория.» Эта теория, как мы видели, неприемлема; и Холмс , должно быть, знал, что она неприемлема. Он выдвинул ее только для того, чтобы выгородить своего брата, скрыв истинную причину. Его едва не настигли на вокзале «Виктория», потому что его выдал Майкрофт.
Как мы знаем, именно Майкрофт управлял экипажем, стоявшим на другом конце Лоусерского Пассажа. Очевидно, у него было распоряжение Шерлока; не говоря ни слова, он едет на вокзал «Виктория». Почему же тогда Мориарти не ждал на вокзале, чтобы перехватить свою жертву? Если Майкрофт знал, то знал и Мориарти. Это верно, но жертвой Мориарти был Холмс, а не Уотсон. И Мориарти, естественно, предположил, что вся эта скоростная гонка Уотсона была просто блефом; Шерлок отправит Уотсона на поезде, согласованном с пароходным расписанием в Дувр, а сам направится в Саутгемптон через Ватерлоо. Или же он решит пойти на двойной блеф и все-таки отправится с Уотсоном? Мориарти, в своей неуверенности, был вынужден играть в выжидательную игру; он затаился где-нибудь поблизости, вероятно, в комнатах Майкрофта на Пэлл-Мэлл. Майкрофт высадил Уотсона на вокзале и "умчался", но прежде успел заметить пожилого итальянского священника, который, по мнению его брата, был загримированным Шерлоком . Он на полной скорости помчался за Мориарти, заверив, что Шерлок действительно направляется в Дувр.
Когда он посадил в экипаж Мориарти, то направляясь обратно на вокзал «Виктория»,вез ли он его на полной скорости или только сохранял видимость этого? Мы этого никогда не узнаем; это интересное психологическое предположение. В любом случае, независимо от того придержал ли Майкрофт лошадь, или был задержан вполне реальным затором в уличном движении, план просто провалился; поезд, согласованный с пароходным расписанием отправился в путь, оставив Мориарти чертыхаться, стоя на главной платформе.
Мы могли бы надеяться, что распад его организации и собственная гибель Мориарти на Рейхенбахском водопаде повлияли бы на изменение мировоззрения Майкрофта, и что с этого момента он должен был встать под знамена цивилизации. Но до боли очевидно, что полковник Моран, оставшийся в живых лидер этой обреченной на гибель команды, оказывал сильное влияние на нашего героя, хотя бы путем шантажа. Сам Шерлок говорит, что, когда весь остальной мир считал его мертвым, у него было только одно доверенное лицо - его брат.
Майкрофт хранил это в секрете от Уотсона; к сожалению, он не соблюдал подобной скрытности в отношении других лиц. Когда Шерлок сообщает Уотсону о том, что выжил, он заявляет, что в тот же день прибыл в Лондон с континента . Однако в тот же вечер полковник Моран с духовым ружьем идет к дому 221B. Чем же объясняется такая точность полученной им информации? Шерлок, как обычно, дает нам не верную информацию, но такую, которая подойдет Уотсону. Организация Мориарти, те из них, кто еще остался, знали, что он жив; "Они были уверены, что рано или поздно я вернусь в свою прежнюю квартиру. Они не переставали следить за ней, и вот сегодня утром они увидели, что я возвратился.". Credat Judaeus Apella (Пусть этому верит иудей Апелла", т. е. пусть верит кто угодно, только не я.Гораций, "Сатиры", I, 5, 100.); на самом деле на протяжении трех лет никто не следит за домом, на тот случай, что вернется его жилец. Нет, полковник Моран, как обычно, все узнает от Майкрофта;
Шерлок, как обычно, скрывает двусмысленную роль, которую сыграл его брат в этой драме, и обманывает своего доверчивого биографа явной ложью.
Чтобы отдать Майкрофту справедливость, следует отметить, что в этом деле у него, вероятно, были намерения предать не своего брата, а полковника Морана. Бюст Шерлока, искусно вылепленный мсье Менье из Гренобля, вряд ли мог попасть на Бейкер-стрит без ведома Майкрофта; и поэтому он, вероятно, осознавал, что, распространяя новость о возвращении Шерлока, он, по сути, расставлял ловушку. Тем не менее, у нас вызывает инстинктивное отвращение то, что Майкрофт по-прежнему является надежным союзником полковника Морана, в то время как шайке Мориарти было нанесено сокрушительное поражение. Некоторые люди, кажется, никогда не осознают, что они побеждены.
Много ли было известно Шерлоку, многое ли на протяжении всего этого времени он подозревал о двуличии своего брата? И как он использовал свои знания? У нас нет точной информации по этому вопросу, но представляется вероятным, что Мориарти потерял больше, чем приобрел, наняв такого агента. Он не знал, что его все время обманывали, хотя, если мы примем как аксиому, что Порлок и Майкрофт – это одно лицо, то может показаться, что он иногда подозревал это. С другой стороны Шерлок, вероятно, точно знал, какую тот занимает позицию, хотя и давал своему брату много поводов для беспокойства— это было характерно для его дерзкого образа действий. Очевидно, он пошел на риск из-за разоблачений Майкрофта. Во-первых, его внешность была точно известна членам организации Мориарти, хотя и не самому Мориарти, в то время как широкой публике она вообще была незнакома. Впервые оказавшись на Бейкер-стрит, Джон Гектор Макфарлейн "переводил взгляд с одного из нас на другого"; и король Богемии «переводил взгляд с одного из нас на другого, словно не зная, к кому обратиться»; доктор Дж.Гримсби Ройлотт спрашивает: «Который из вас Холмс?» И Уотсон описывает, как мисс Тернер " переводя взгляд с него на меня, наконец ,с безошибочной женской интуицией остановилась на моем друге". Но эмиссары Мориарти точно знают, на кого нападать, кого сбивать с ног, на кого бросать сверху кирпичи; очевидно, они были тщательно подготовлены кем-то, кто хорошо его знал, и были знакомы с описанием его фигуры и походки. Должно быть, Майкрофт снабдил Мориарти и подробностями маршрута Холмса в Швейцарии, хотя, возможно — такая уж странная штука человеческая натура—утешая себя при этом мыслью, что он всего лишь заманивал заклятого преступника на верную гибель.
Приятно, что нужно записать продолжение. Когда полковника Морана посадили, Майкрофт, казалось бы, полностью отмежевался от своей прежней криминальной карьеры и нашел средства честно зарабатывать на жизнь. Именно в этот период, а не раньше, он занял эту любопытную нишу на государственной службе, которая позволяла ему координировать деятельность великой Империи, как раньше он координировал деятельность криминальной кухни. Сделать предположения о том, как он добился этого, можно с уверенностью исходя из того, что нам известно о деятельности его брата. Дело «Второго пятна» датировано мистером Беллом осенью 1894 года, через несколько месяцев после Возвращения, за год до «Чертежей Брюса Партингтона». Европейское значение услуг, которые Шерлок оказал правительству в деле с письмом, хранившимся у Трелони Хоупа, позволило бы ему легко потребовать награду от самого высокого лица в стране; это было типично для его бескорыстия, если вся награда, на которую он претендовал, была должность для его брата, с жалованьем 450 фунтов стерлингов в год, достаточным, чтобы обеспечить его скромные потребности и уберечь от неприятностей.
Итак, Майкрофт сходит со сцены. Он не упоминается в «Его прощальном поклоне»,где появление на сцене видных правительственных чиновников побудило бы нас ожидать его посредничества. Я так понимаю, что ему не довелось увидеть Великую войну, которая для человека со столь странно ориентированной совестью могла бы стать суровым испытанием патриотизма. Что ж, возможно это было удачей для Англии, что разведывательное управление ее главного врага зависело от неумелых методов некоего фон Борка. Майкрофт умер, оставив почетный послужной список и, возможно, старшие члены клуба "Диоген" до сих пор произносят его имя с почтением. Его тайна, похороненная на самом дне души молчаливого Шерлока, может быть собрана воедино только по фрагментам, когда время от времени Уотсон невольно натыкался на истину. Подобное исследование вряд ли можно счесть неосторожностью в те дни, когда переписывается так много биографий, и с такими удивительными результатами. Он стоит перед нами таким, каким Уотсон нарисовал его на все времена: «Он был, что называется, грузным человеком, и только в его лице, хоть и тяжелом, сохранилось что-то от той острой выразительности, которой так поражало лицо его брата. Его глаза… водянисто-серые и до странности светлые», а рука, которую он протянул в знак приветствия, была "широкой и плоской, как ласты тюленя". Можно было бы предположить, что это был характер без особых склонностей к добру или злу; но у нас был учитель, который не советовал доверять таким аргументам. " Помните Берта Стивенса, этого кровавого убийцу, который рассчитывал, что мы спасем его? А ведь на вид был безобиден, как ученик воскресной школы." Глаза водянистого цвета, ластообразные руки, могли бы обмануть самых избранных, но не Шерлока.