Мне все же и хочется и колется, начинаю что-то об этом писать и бросаю.
Но попробую еще раз , не особенно заморачиваясь, в перерывах между переводом, как будто вспоминая все это в уме и разговаривая сама с собой.

Конечно, в какой-то степени я о чем-то таком уже писала в постах под тэгом "Я и Холмс", хотя понятно, что теперь их уже никто не читает.

И я вот сейчас точно не помню, как впервые пришла на дайри. Мне всегда казалось, что побуждающим мотивом были посты Logastr по Гранаде. Только сейчас думаю, что это когда я решила зарегистрироваться - ведь они были закрыты и на тот момент я лишь отчасти видела их копии в Яндексе - тогда было такое) Но, наверное, еще до этого я нашла сообщество 221б (не путать с форумом) У меня же тогда и интернета своего не было, вообще никакого. И свой первый , более-менее продвинутый, телефон я приобрела именно с целью читать о Холмсе и Бретте на дайри. Ну, и еще, конечно, смотреть клипы. О многих из которых я, опять таки узнавала на том же дайри.
Это было замечательное время и я тогда подумала, что это просто праздник какой-то, когда ты каждый день открываешь для себя то новую иллюстрацию, то фанфик, то замечательный клип. Во-первых, само сообщество, объединяющее местных шерлокианцев. Потом дневники наиболее активных из них. Я бы даже сказала, "выдающихся")) Вот с тех пор у меня висят первые мои закладки - это дневники Logastr и Sherlock. Дневник Logastr, конечно, давно остался в прошлом, но мне как-то не очень свойственно избавляться от того, что когда-то было важным. И она, и Sherlock были для меня главными авторитетами в фандоме) И я всегда с интересом читала их посты и , естественно, комментарии.
И какие были замечательные дискуссии! Сколько всего можно было узнать нового для себя вот только из одних дискуссий. Нового не только в плане каких-то неизвестных тебе вещей, а вот даже интересных и неожиданных точек зрения, после чего и твои собственные мысли устремлялись в каком-то новом направлении.
Ну, и потом фесты, игры, битвы... Это же был какой-то непрекращающийся праздник. Не успевал закончиться фест ко дню рождения Бретта, как уже приближались какие-то новогодние мероприятия и день рождения Холмса.

Ну, и я вот сейчас решила оторваться по полной программе) Есть у меня одна папка, куда я кое-что себе сохраняла и хочу вспомнить что-то более конкретно. Вот она эта папка с Джереми Бреттом на обложке)


И сейчас вот полезла я искать эту папку и оказалось, что она погребена под огромной стопкой других, я их когда-то здесь тоже демонстрировала


Ну, да видок почти, как на Бейкер-стрит)) И вспоминаются слова Уотсона "с какой готовностью швырнули бы их в огонь многие наши соотечественники"...
Но вот сейчас я рада, что папка оказалась так далеко, потому что разбирая эту пирамиду я как бы вернулась к истокам. Все эти папки с распечатанными фанфиками на английском, разложенными по хронологии, ну и папки со слэшем отдельно. Потому что слэш - это совсем отдельная история.
Несколько папок только по одному Хиатусу. Это же все бесценно, и это было главным. Как же случилось, что я поставила во главу угла этот дневник и чуть ли не упрашиваю народ прочитать вот эти замечательные истории из моей коллекции?...
Но вот сейчас я рада предаться этим воспоминанием и, наверное, отдельным постом пробегусь по папочке о которой говорила. А хотела быть краткой)

Ну, а вот сейчас попалась на глаза папка со стихами Новиковой. Да, я тогда распечатывала для себя и их. И вот эти трагичные строки Уотсона о Холмсе как-то очень легли на мое нынешнее настроение

Ты непривычно ласков был
И непривычно мил.
Ты спрятал сложный норов твой
В приветливости кокон.
И крови я не разглядел
За пятнами чернил –
Тем более, мешал пожар
Зажжённых солнцем окон.

И я не понял ничего,
Наивный, как дитя,
Я недогадлив был всегда,
И тут не догадался
О том, что улыбаясь мне, болтая и шутя,
На самом деле ты со мной прощался.

Главы будут тут почти полностью, местами тут очень многое переписано с Канона и совершенно идентичные куски (только от лица Холмса) вставлю под катом прямо оттуда для тех, кто не помнит, как все было и хочет восстановить в памяти.

В принципе относительно неплохо, только совсем не понравилась история Стэмфорда, не думаю, что такой молодой человек мог быть ассистентом у Уотсона, а это ведь происходит примерно в одно время.

Глава 18
Донифорп


И эта преувеличенная оценка моих способностей навела меня на мысль, что это могло бы быть моей профессией, а до того дня это было увлечение, не больше.
Шерлок Холмс. «Глория Скотт».

Донифорп был небольшой деревушкой к северу от Лангмера, в краю Броудс. Виктор Тревор отправился в путь несколькими днями ранее, тогда как Шерлок обговорил все с мистером Дарли и отослал Джонатана в Йоркшир на поезде. Затем отказавшись от своего костыля, он дохромал до станции Великой Восточной железной дороги и поехал в Донифорп. Виктор встретил его в двуколке, и пока они ехали к поместью, показывал все местные достопримечательности.
- Завтра мы возьмем лодку и отправимся на рыбалку. Как вы уже возможно догадались, мы с отцом не принадлежим к тому типу людей, что собирают почтовые марки или что-нибудь в этом роде. У отца есть небольшая библиотека, но большую часть времени мы проводим на свежем воздухе.
Прекрасная липовая аллея вела к большому старомодному кирпичному дому, стоявшему на дубовых сваях. Но гораздо более интересным для Шерлока оказался хозяин дома, отец Виктора. Это был коренастый, плотный мужчина с копной седых волос, загорелым , обветренным лицом и пронизывающим взглядом голубых глаз. Однако, этот колючий взгляд никак не отражался на его поступках, и в округе его знали как доброго и щедрого человека. Старый Тревор был человеком состоятельным, и у него было довольно обширное имение. Он был мировым судьей и был известен своей снисходительностью к обвиняемым. При всех этих достоинствах он был малообразованным человеком, который едва ли читал книги, но много путешествовал, повидал мир и прекрасно запоминал все, что видел.

***
читать дальше
Вот здесь будет знаменитый разговор старого Тревора с Холмсом. Будет большая цитата из Канона. Рассказ Холмса.
читать дальше
"Как-то вскоре после моего приезда, мы сидели после обеда за стаканом портвейна. Молодой Тревор заговорил о моей наблюдательности и моем методе дедукции, который мне уже удалось привести в систему, хотя тогда я еще не представлял себе точно, какое он найдет применение в дальнейшем. Старик, по-видимому, считал, что его сын преувеличивает мое искусство.
- Попробуйте ваш метод на мне, мистер Холмс, - со смехом сказал он: в тот день он был в отличном расположении духа, - я прекрасный объект для выводов и заключений.
- Боюсь, что о вас я немногое могу рассказать, - заметил я. - Я лишь могу предположить, что весь последний год вы кого-то опасались.
Смех замер на устах старика, и он уставился на меня в полном недоумении.
- Да, это правда, - подтвердил он и обратился к сыну: - Знаешь, Виктор, когда мы разогнали шайку браконьеров, они поклялись, что зарежут нас. И они в самом деле напали на сэра Эдвара Хоби. С тех пор я все время настороже, хотя, как ты знаешь, я не из пугливых.
- У вас очень красивая палка, - продолжал я. - По надписи я определил, что она у вас не больше года. Но вам пришлось просверлить отверстие в набалдашнике и налить туда расплавленный свинец, чтобы превратить палку в грозное оружие. Если б вам нечего было бояться, вы бы не прибегали к таким предосторожностям.
- Что еще? - улыбаясь, спросил старик Тревор.
- В юности вы часто дрались.
- Тоже верно. А это как вы узнали? По носу, который у меня глядит в сторону?
- Нет, - ответил я, - по форме ушей, они у вас прижаты к голове. Такие уши бывают у людей, занимающихся боксом.
- А еще что?
- Вы часто копали землю - об этом свидетельствуют мозоли.
- Все, что у меня есть, я заработал на золотых приисках.
- Вы были в Новой Зеландии.
- Опять угадали.
- Вы были в Японии.
- Совершенно верно.
- Вы были связаны с человеком, инициалы которого Д. А., а потом вы постарались забыть его.
Мистер Тревор медленно поднялся, устремил на меня непреклонный, странный, дикий взгляд больших голубых глаз и вдруг упал в обморок - прямо на скатерть, на которой была разбросана ореховая скорлупа. Можете себе представить, Уотсон, как мы оба, его сын и я, были потрясены. Обморок длился недолго. Мы расстегнули мистеру Тревору воротник и сбрызнули ему лицо водой. Мистер Тревор вздохнул и поднял голову.
- Ах, мальчики! - силясь улыбнуться, сказал он. - Надеюсь, я не испугал вас? На вид я человек сильный, а сердце у меня слабое, и оно меня иногда подводит. Не знаю, как вам это удается, мистер Холмс, но, по-моему, все сыщики по сравнению с вами младенцы. Это - ваше призвание, можете поверить человеку, который кое-что повидал в жизни.


***
«Это - ваше призвание, можете поверить человеку, который кое-что повидал в жизни.»
Слова старого Тревора взволновали Холмса, и ему вновь привиделась Вайолет, и констебль, сказавший: - Нет такого сыщика, который мог бы найти ее.
Он был слишком взволнован, чтобы спать, поэтому, наконец, зажег свечу и вышел из комнаты. Он сделал всего несколько шагов и увидел Виктора Тревора.
- О, Холмс! Вы тоже? – произнес Виктор, увидев его. – Возможно, это игра света, но вы похожи на призрак. Вы уверены, что с вами все в порядке?
- Просто приснился кошмар.
- Что ж, тогда идемте, - сказал Виктор и Шерлок последовал за ним. – Меня в какой-то степени потрясло происшедшее этим вечером и теперь и сам не могу заснуть. Подумал, что мне не повредит выпить бокал портвейна, - произнес Тревор, вынимая из серванта графин и два бокала.
- А как вы? – спросил он, наполнив бокалы.
- Все это меня, конечно же, взволновало, - сказал Шерлок. – До сих пор еще никто не реагировал вот так на мои наблюдения и выводы. Конечно, иногда кто-то удивлялся, но никогда никто не лишался чувств. С вашим отцом раньше уже случалось что-то подобное?
- Нет, никогда.
- Я теперь все время думаю о том, что он сказал о моем призвании быть сыщиком. Возможно, в этом что-то есть, - сказал Шерлок.
- Вы думаете?
- В этом есть определенный смысл, - проговорил Шерлок, поднимая свой бокал.
- У вас явно есть для этого способности.
- Мне еще многому нужно научиться.
- Ну, это верно и в отношении любой другой профессии, какую бы вы ни избрали.
- Да.
- Полагаю, сейчас самое время принять какое-то решение на сей счет, пока вы не зашли слишком далеко.
- Это верно, - задумчиво произнес Шерлок.
- Что сказал бы на это ваш отец?
- Ему бы это не понравилось.
- Есть о чем подумать.
- Да.
- Ну, похоже, портвейн ударил мне в голову, - сказал Тревор. – Пойду-ка я обратно в постель.
- И я тоже.
- Что ж, идемте.

На следующий день Шерлок Холмс был крайне возбужден и горел желанием сделать какие-то шаги в сторону своей будущей карьеры, но он ведь только приехал. И постарался извлечь из своего визита максимум пользы. Однако, мистер Тревор стал относиться к нему с некоторой подозрительностью. Старый Тревор не подавал вида, но это , должно быть, так крепко засело у него в голове, что сквозило во всем его поведении. Это заметил и Виктор.
- Задали вы моему отцу задачу, - сказал он. - Он все еще не в состоянии понять, что вам известно, а что неизвестно.
- Мне надо уехать. Я нервирую вашего отца, - произнес Шерлок.
Виктор пытался спорить, но, в конце концов, вынужден был признать, что так будет лучше всего. Он убедил своего друга остаться еще на два дня. Шерлок отправил Майкрофту телеграмму, что приедет раньше, чем предполагал.

***

Здесь снова рассказ Холмса о том, что случилось перед его отъездом.
читать дальше
Накануне моего отъезда произошел случай, доказавший всю важность моих наблюдений.
Мы, все трое, разлеглись на шезлонгах, расставленных перед домой на лужайке, грелись на солнышке и восхищались видом на Бродз, как вдруг появилась служанка и сказала, что какой-то мужчина хочет видеть мистера Тревора.
- Кто он такой? - спросил мистер Тревор.
- Он не назвал себя.
- Что ему нужно?
- Он уверяет, что вы его знаете и что ему нужно с вами поговорить.
- Проведите его сюда.
Немного погодя мы увидели сморщенного человечка с заискивающим видом и косолапой походкой. Рукав его распахнутой куртки был выпачкан в смоле. На незнакомце была рубашка в красную и черную клетку, брюки из грубой бумажной ткани и стоптанные тяжелые башмаки. Лицо у него было худое, загорелое, глазки хитренькие. Он все время улыбался; улыбка обнажала желтые кривые зубы. Его морщинистые руки словно хотели что-то зажать в горсти - привычка, характерная для моряка. Когда он своей развинченной походкой шел по лужайке, у мистера Тревора вырвался какой-то сдавленный звук; он вскочил и побежал к дому. Вернулся он очень скоро, и когда проходил мимо меня, я почувствовал сильный запах бренди.
- Ну, мой друг, чем я могу быть вам полезен? - осведомился он.
Моряк смотрел на него, прищурившись и нагло улыбаясь.
- Узнаете? - спросил он.
- Как же, как же, дорогой мой! Вне всякого сомнения, вы - Хадсон? - не очень уверенно спросил Тревор.
- Да, я - Хадсон, - ответил моряк. - Тридцать с лишним лет прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз. И вот у вас собственный дом, а я все еще питаюсь солониной из бочек.
- Сейчас ты убедишься, что я старых друзей не забываю! - воскликнул мистер Тревор и, подойдя к моряку, что-то сказал ему на ухо. - Поди на кухню, - продолжал он уже громко, - там тебе дадут и выпить и закусить. И работа для тебя найдется.
- Спасибо, - теребя прядь волос, сказал моряк. - Я долго бродяжничал, пора и отдохнуть. Я надеялся, что найду пристанище у мистера Бедоза или у вас.
- А разве ты знаешь, где живет мистер Бедоз? - с удивлением спросил мистер Тревор.
- Будьте спокойны, сэр: я знаю, где живут все мои старые друзья, - со зловещей улыбкой ответил моряк и вразвалку пошел за служанкой в кухню.
Мистер Тревор пробормотал, что он сдружился с этим человеком на корабле, когда они ехали на прииски, а затем пошел к дому. Когда мы через час вошли в столовую, то увидели, что он, мертвецки пьяный, валяется на диване.
Этот случай произвел на меня неприятное впечатление, и на другой день я уже не жалел о том, что уезжаю из Донифорпа, я чувствовал, что мое присутствие стесняет моего друга.


Глава 19

Глория Скотт

Потому что это - мое первое дело.
Шерлок Холмс. «Глория Скотт»


Когда они в Лондоне встретились с Майкрофтом, Шерлок мало говорил о том, что произошло в поместье Тревора, и почему он так рано оттуда уехал, но взволнованно сообщил брату о своем решении стать сыщиком.
- Шерлок, ты уверен в этом? – спросил Майкрофт.
- Как ни в чем другом, за всю свою жизнь, - ответил Шерлок. – И мне нужно будет кардинально изменить подход к своим занятиям. Я написал список того, что мне надо изучить для получения основательных знаний по некоторым предметам. Это уже не говоря о том, что надо будет изучить преступления прошлого и какие-то обычаи преступного мира…
Шерлок остановился и хмуро посмотрел на брата.
- Перестань на меня смотреть, как на редкий музейный экспонат, - сказал он.
- Думаю, что смотрю так практически на всех, - заметил Майкрофт. – Однако, поскольку довольно сложно наблюдать за собой, когда я смотрю на других…
- Перестань, - сказал Шерлок, махнув рукой в сторону старшего брата. Он вскочил и нервно заходил по комнате. – Я не знаю, кем бы я стал, если б все сложилось иначе. Возможно, стал бы инженером, как на то надеялся отец, или может, кончил бы тем, что стал бы разводить пчел. Я не знаю. Все, что я сейчас знаю, это то, что я должен делать. Мне представляется это сейчас настолько верным, что я не могу понять, как подобная мысль никогда раньше не приходила мне в голову.
Конечно, случившееся несколько лет назад еще сильнее воодушевляет меня двигаться в этом направлении. Однако, я не тешу себя бесплодными иллюзиями, что смогу изменить прошлое или раскрыть тайны, которые оно скрывает. Я надеюсь раскрыть тайны будущего, так чтобы пропавшие люди нашлись и преступники понесли наказание за свои преступления. И я выбрал этот путь, прекрасно осознавая, что отец, скорее всего, будет против. Я как-нибудь разберусь с этим, когда наступит время.
Шерлок перестал ходить по комнате и вновь посмотрел на брата.
- Я ответил на все твои вопросы?
- Да, - кивнул Майкрофт. – Полагаю, ты будешь незаурядным сыщиком.
Шерлок улыбнулся в ответ.
- Тогда мобилизуй свой мощный интеллект и помоги мне составить план того, что мне надо изучить.
- Я, несомненно, мог бы представить темы, которые стоило бы исследовать, полагаясь исключительно на свой ум. Однако, я предлагаю свериться с ежедневным перечнем всевозможных преступлений под названием «Таймс», - сказал Майкрофт.
- А! Отличная идея! - воскликнул Шерлок.
Братья погрузились в чтение «Таймс», изучая полицейские отчеты о преступлениях, и на основе их анализировали, какая информация может быть наиболее полезной для их раскрытия. Когда они покончили с «Таймс», Шерлок выскочил из дома и вернулся с «Дэйли Телеграф», «Полис Газетт» и другими газетами. Остаток вечера они провели, изучая их содержимое. Покончив с этим, они взглянули на имевшийся список.
- Что из этого ты уже знаешь? – спросил Майкрофт.
- Немного об истории преступности, немного биологию, ботанику отчасти, немного геологию, довольно неплохо физическую механику, почти совсем не знаю химию.
- Тогда с этого и нужно начать.
- Ты прав, - согласился Шерлок.


На следующий день Майкрофт, как обычно, отправился на службу в свой правительственный департамент. По возвращении Шерлок оживленно приветствовал его.
- Я тут кое-что выяснил. Я могу немедленно приступить к изучению вводного курса химии в больнице Святого Варфоломея. Я послал отцу телеграмму о том, что мне нужны деньги. Уверен, что он одобрит то, что я решил взяться за дополнительное обучение во время каникул. Если дело у меня пойдет, то у меня будет аргумент в пользу изменения курса моего обучения в Кембридже на «Естественные науки». Однако…
- Однако, деньги тебе нужны прямо сейчас, - заметил Майкрофт
- Да, завтра, - признался Шерлок.
- Я сейчас дам тебе эту нужную сумму, а ты сможешь вернуть мне ее, когда получишь чек у отца.
- Благодарю тебя.

***
Следующие семь недель Шерлок изучал химию в больнице Святого Варфоломея. Помимо занятий химией он еще познакомился с интересным молодым человеком по имени Чарльз Стэмфорд. Стэмфорд был неотъемлемой частью Бартса. Он видел, как туда приходило и уходило множество студентов, а сам , тем не менее, был самым молодым из них.
Мать Стэмфорда была поденщицей, которая убирала больничные помещения. Отец его умер, когда он был еще совсем юным, и мать боялась, что если она оставит его дома одного, он может попасть в дурную компанию. Поэтому мальчик провел детство в стенах больницы, сначала просто неотступно следуя за матерью, а потом она поручала ему подмести полы или еще какую-то мелкую работу. Когда он вырос, то стал помогать наводить порядок в лабораториях и анатомических классах. У него не было никакого формального образования. Он не знал ни классическую литературу, ни высшую математику, но не было еще человека, который больше бы был связан с медициной, чем он. Хрестоматию ему заменили фармацевтические заказы. Считать он научился в лаборатории, промывая колбы и начищая медицинские инструменты. Работники больницы полюбили мальчика и , несмотря на его историю, на них произвел впечатление его природный ум. Когда ему исполнилось тринадцать, его приняли на обучение в качестве студента-медика. Была договоренность, что часть его платы за обучение будет выплачена позже, а оставшуюся часть он будет отрабатывать в больнице. И днем он учился, а ночами работал уборщиком.
Несмотря на не совсем привычное воспитание, Стэмфорд был весьма дружелюбным малым. Он мог быть таким же любопытным и озорным, как любой из его сверстников. Его первым желанием было закончить обучение и получить работу, чтоб иметь возможность помогать матери. Он хорошо знал, как нелегко ей было его растить. И горячо желал отблагодарить ее за это.
И теперь ситуация была такова, что если кто-то хотел что-нибудь узнать о Бартсе, то обращаться за этим надо было как раз к Стэмфорду. Он знал в этом здании каждую трещину и закоулок. Он знал всех, кто там работал, и большинство из тех, кто работал или учился там последние пять лет. Он знал все правила и требования. Он знал, где какие инструменты находились, и где им надлежало находиться и точно знал, где похоронены тела умерших, и где найти те, что еще не были преданы земле.
Каждый, кто встречался со Стэмфордом на занятиях, обращал внимание на его юный возраст, и большинство студентов относилось к нему, как к младшему брату. Кто-то подшучивал над ним, а кто-то по-настоящему баловал. Стэмфорд воспринимал это все с присущим ему добродушием. Бартс был для него более, чем школа или место работы, это была его семья.
Шерлок Холмс вскоре понял, какими познаниями обладает Стэмфорд и постарался найти в его лице союзника. Было бы преувеличением назвать их друзьями, но Холмс знал, что Стэмфорд - это источник весьма достоверной информации и ценил его за это. И это Стэмфорд помог ему договориться с руководством больницы о том, чтобы можно было использовать лабораторию для собственных исследований, когда там не будет студентов-медиков.
Если Шерлока не было в лаборатории, его можно было найти в читальном зале Британского музея, который находился за углом Монтегю-стрит, где снимал комнаты Майкрофт. Тот иногда слышал, как Шерлок возвращается уже поздно ночью, а уходит рано утром. Но при встрече находил младшего брата в самом бодром расположении духа.

***

Ну, далее вот как раз приходит письмо от Виктора, и Холмс мчится в Норфолк, где они вместе узнают историю старого Тревора. Это выкладывать не буду даже под кат, потому что это просто половина рассказа "Глория Скотт".


- О, боже, Холмс, какая порочная кровь течет в моих жилах! – воскликнул Виктор Тревор и закрыл лицо руками.
Шерлок Холмс пытался утешить друга, и был рядом с ним во время похорон его отца. Но вскоре стало ясно, что Тревору нужно побыть наедине с самим собой. Когда Шерлок сказал ему, что тогда они встретятся уже в колледже, Виктор ответил, что он туда не вернется.
- У меня есть деньги, но нет ни малейшего желания воспользоваться ими. Вся моя жизнь была построена на лжи и мне нужно понять, что я из себя представляю, - произнес он.

Был ужасно тяжелый день. Три обследования в двух поликлиниках. Встала как на работу, ну. и в общем, для меня это, наверное, стресс.
То, что придя домой, вырубилась почти на пять часов, говорит само за себя.

Ну, тут такая штука... Когда только начала всю эту эпопею, в глубине души, наверное, все же считала себя симулянткой. Ну, астма, да. Но она была чертовски сильной в школьные годы, а до школы прямо вот совсем... Мать рассказывала, что когда приехала "скорая", он остановила врачей в прихожей и попросила прислушаться - а оттуда было слышно, как я дышу. Потом был найден хороший врач, а потом была еще очень хорошая поликлиника, и я практически привыкла, что, когда простужаюсь, вскоре начинает учащаться дыхание и там уже по схеме надо пить целый ряд разных противных лекарств. От одних вылезли волосы, другие, похоже, подействовали на нервные окончания... Ну, эти последствия аукнулись уже потом. Но хорошо так аукнулись...

С возрастом все это вообще поутихло и последние годы я была не уверена, отчего иногда пыхчу, как паровоз : не то это сердце, не то легкие. А у нас на работе сплошные лестницы...

Возвращаясь к вакцинации... Хотя врачи тогда в детстве в первую очередь запретили прививки, сейчас я интуитивно больше всего боюсь за вены. Но они никого не волнуют и я, как могу, упираю на астму. Но вот сейчас со всеми этими обследованиями и врачами, я как-то поняла, что, кажется, я совсем не преувеличиваю. С легкими, видимо, проблемы, так мне показалось во время спирометрии. И с сердцем, наверное, ну, тут вообще ничего удивительного, хотя бы из соображений наследственности, причем сразу с двух сторон. В общем, как-то появилось ощущение, что со здоровьем все еще хуже, чем я думала, и это не считая мою шишку и ноги, с которыми тоже все плохо. После спирометрии появились внутри очень неприятные ощущения....

Но вот еще несколько походов по клиникам, и боже меня упаси туда наведываться. Но вот чем бы все не закончилось, буду благодарна терапевту, которая отнеслась ко мне как врач, а не чиновник, которому надо всех отправить колоться.

И вдогонку к предыдущему посту.

Вспомнила репродукцию картины Прянишникова из старой "Работницы". Мне кажется, при выборе названия фильма кто-то явно вспоминал эту картину.Хотя значение слов "Жестокий романс" там совсем иное...



Прянишников. Жестокие романсы

Просто, как иллюстрация



"Холмс взял стул и молча уселся в углу. Глаза его внимательно скользили вверх и вниз по стенам, бегали вокруг комнаты, изучая и осматривая каждую мелочь."

Конан Дойль. Пестрая лента

Фотографии со съемочных площадок фильмов



Неоконченная пьеса для механического пианино



Раба любви



Верные друзья



Девушка без адреса



Щит и меч



Мертвые души



Карнавальная ночь

Вениамин Смехов, Николай Караченцов, Иннокентий Смоктуновский и Галина Аксёнова на съёмках фильма "Ловушка для одинокого мужчины", 1989 г.




Нонна Мордюкова и Вячеслав Тихонов, конец 1940-х




Андрей Миронов и Нина Корниенко в фойе Театра Сатиры, 1980-е




Фотографии тоже из разряда внезапных


Ирина Алфёрова с Робертом Де Ниро, осень 1983 г.




Муслим Магомаев, Иннокентий Смоктуновский и Юрий Гуляев, 1980-е


А вот это, конечно, бесценно)


Александр Ширвиндт, Лариса Голубкина и Андрей Миронов летят на гастроли в Одессу, сентябрь 1983 г.

Холмс: - Ваше мнение о политиках всегда было несколько выше, чем мое.

Уотсон: - Мое мнение практически обо всех было всегда выше, чем ваше.





Из сценария "Долины страха" Берта Коулса

Это, наверное, довольно традиционная статья, цель которой изучить какую-то отдельную торону Канона. Статья старая - 1948 года.
И прежде, чем приступать к ней скажу несколько слов.

И начну с того, что эта статья показала мне, насколько все же слабо я знаю Канон) Ну, в том смысле, что далеко не на зубок)) Когда-то считала, что он весь читан перечитан и просто уже от зубов отскакивает, особенно после перевода таких вот статей. Но когда вот тут пошли перечисления мельком упомянутых дел, поняла, что про одни я не помню, где они упоминались - хоть названия и знакомые, а были и такие, про которые вообще не слышала. Что-то пропустила при чтении, а что-то видимо было выкинуто при переводе или переведено не совсем точно, хотя кое-что еще надо уточнить. Вот точно меня смутил убитый полицейский в Сент-Панкрасе. Только что посмотрела - это из "Загадки поместья Шоскомб". Ну, да не самый, конечно, популярный рассказ. И приятель Холмса из ливерпульской полиции, упомянутый в "Картонной коробке" тоже оказался для меня сюрпризом.

И по-любому, вновь возвращаюсь к мысли о кропотливом изучении Канона на двух языках - там, на самом деле, до фига еще "белых страниц".
Так что статья оказалась очень содержательной уже из-за одного этого, о чем-то напомнила, а на что-то открыла глаза.

При всем при том должна сказать, что уважаемый автор начал за здравие, а кончил таки за упокой. И тут, прямо как в каком-нибудь фанфике, к концу он как-то все же "слил" всю идею, представив какое-то смехотворное объяснение. И дело даже не в том,что он как-то, по-моему, на ровном месте пытался уличить Холмса в безграмотности, а просто странно как-то, что вся задача в конце свелась к вопросу, почему Холмс не ездил на север Англии. Кстати, если и так, то у меня лично мысль опять заработала в отношении его детства. Наверное, у кого, что болит...)

Ну, сейчас я представлю здесь саму статью, а какие-то свои примечания напишу или тут же "по ходу действия" или где-нибудь в конце.

Путешествия мистера Холмса
Топографическая монография



Пол Гор-Бут

(Из журнала Baker Street Irregulars за апрель 1948 года)



Лорд Гор-Бут(1909-1984), был главой Дипломатической службы Соединенного Королевства и первым бессменным заместителем секретаря Министерства Иностранных дел. Получивший образование в Итоне и Бэйллиоле, он блестяще служил своей стране в самых разных сферах деятельности. Как президент Лондонского общества Шерлока Холмса, «соответственным образом одетый, с взлохмаченными густыми бровями, - писала Таймс, - он талантливо и живо играл главную роль (Холмса)в воссоздании того, что произошло на месте трагической гибели его героя(то есть, на краю Рейхенбахского водопада).

* Вот тут я сразу, наверное, поясню, что у шерлокианских обществ давно есть традиция выезжать на место действия отдельных рассказов, когда в роли следопытов, а когда вот с такой собственной инсценировкой. Вот об одной такой инсценировке, видимо, и идет речь.

***
Много первоклассных исследований было посвящено хронологии дел мистера Шерлока Холмса, и вероятно, мало что остается неизученного в этой области. Однако, в этих исследованиях осталась нераскрытой важность подхода к карьере мистера Шерлока Холмса с еще одной точки зрения – топографической. Имея это в виду, я написал эту скромную монографию.
Если мы классифицируем места, в которые в записанных делах ездил мистер Холмс, доктор Уотсон или оба вместе (в общей сумме цифры, конечно, не составляют 60, в случае, если вдруг какой-нибудь ревностный читатель попробует сложить их, так как есть расследования, в которых бывало по нескольку таких мест), то получим такой результат:

БРИТАНСКИЕ ОСТРОВА

Лондон и его окрестности - 26
Суррей - 7
Сассекс – 5
Кент - 4
Девон и Корнуолл – 3
Университетские города (Оксфорд, Кембридж) – 3
Беркшир - 2
Хэмпшир – 2
Норфолк - 2
Бердфордшир – 1
Эссекс – 1
Хирфордшир – 1
Уорвикшир (Бирмингем) – 1
Скалистый край (Дербишир) – 1

ЗА ГРАНИЦЕЙ

Швейцария
Франция
США

В целях данной монографии нужно немного прокомментировать эту таблицу. Мимоходом интересно заметить, что из 26 лондонских дел не менее пяти связано с Брикстоном или Брикстон Роуд: мы можем надеяться, что этот респектабельный район был очищен от преступных элементов, раз мистер Холмс уделил ему свое особое внимание. Дело, отнесенное к местности Скалистого края, это, конечно, «Случай в интернате», в котором доктор Уотсон на этот раз весьма туманно высказался о месте действия. Титул герцога Холдернесса наводит на мысль о расположении его дома в Восточном Райдинге, в Йоркшире, но его должность Председателя суда графства Хэллемшир, близость места действия к Честерфилду, явный намек на Скалистый край и природа данной местности говорят о том, что данный случай произошел на севере Дербишира. Существует некоторая трудность в определении точного местонахождения , происходящая от того факта, что поезд, в котором ехал Холмс, отправился со станции Юстон, а не с вокзала Сент-Панкрас, но этот вопрос лежит уже за пределами данного исследования. Следует добавить, что для цели этой монографии самое главное дело – это «Глория Скотт». Скоро я к этому вернусь.
Когда мы подходим к делам, которые описаны менее подробно, то понимаем, что их топографический анализ будет весьма затруднителен. Ниже представлены единственные данные, которые можно написать с довольной относительной уверенностью и даже они нуждаются в небольшом пояснении:

БРИТАНСКИЕ ОСТРОВА:

Лондон и его окрестности - 13
Кент (Маргейт) – 1

ЗА ГРАНИЦЕЙ:

Франция - 4
Россия - 1

Данные по Лондону происходят из предположений, - что ноттинг-хиллское убийство, скорее всего, произошло в Ноттинг-Хилле; что мертвый полицейский в деле Сент-Панкраса фактически и умер в Сент-Панкрасе, - и прочих предположений, подобных этим, которые, пожалуй, были не такими уж и необдуманными.
Маргейт – это, конечно, отсылка к леди, у которой не был припудрен нос.
Пытаясь поставить тут более-менее точные показатели для Франции, я предположил, что даже мистер Холмс не способен был бы выследить и арестовать Юре, убийцу на Бульварах, не побывав на этих самых бульварах. Три другие дела - это Нидерландско-Суматрская компания, мадам Монпансье (с большой долей вероятности) и Дело чрезвычайной важности, (упомянутое в «Последнем деле Холмса». Прим. переводчика)

Теперь мы подходим к самой трудной части нашего анализа – делам, в которых нет реального указания на местность, где они происходили. И прежде, чем мы пустимся в догадки, было бы неплохо обратить внимание на одну отдельную загадку: «ему удалось пролить свет на загадочную трагедию братьев Аткинсон в Тринкомали». Обратите внимание на двусмысленность. Это могло означать, что мистер Холмс пролил свет на загадочную трагедию, поехав в Тринкомали. Но с таким же успехом могло быть и так, что ему не пришлось даже покидать Бейкер-стрит. Единственные люди, о местонахождении которых можно тут что-то сказать, это злополучные братья Аткинсон. Нигде в Каноне не сказано, что Холмс посещал Цейлон , но тут, как всегда, мы должны избегать попытки слишком уж ревностно что-то доказывать; мы должны помнить, что , в то время как есть перекрестные ссылки, есть и дела, где мы ожидаем найти такую ссылку и не находим. (Вот , например, почему в «Пропавшем регбисте» не говорится о собственном колледже Холмса, особенно если мисс Сейерс права, утверждая, что он учился в Кембридже?) С учетом взглядов хронологов и с оговоркой, что отсутствие дополнительных ссылок ничего не доказывает, я склоняюсь к мнению, что Холмс имел дело с незабвенными Аткинсонами, не покидая Бейкер-стрит. И единственной альтернативой, которую я еще могу тут представить, это поездка на Цейлон и в Голландскую Ост-Индию, во время которой Холмс кроме того мог заниматься исследованием дела гигантской крысы Суматры. Хотелось бы верить в это, но я не могу.
Дело убийства в Абергавенни, видимо, происходило в Абергавенни (и насколько мы можем судить, это не было убийством лорда или мистера Абергавенни), так что оно подразумевает визит в Монмутшир. Трагедия «Эддлтон» - это, вероятно, неправильное написание «Эддлстон» - такое предположение обосновано на единственной существующей тут гипотезе, что никакого Эддлтона, насколько мне известно, нет, а Эддлстон находится в Суррее, который был местом действия множества подвигов Холмса. И мы можем вполне обосновано предположить, что все дело было в опечатке, повторенной потом во множестве других изданий. Пропажа документов Феррера может подразумевать визит в Эшби-де-ла-Зуш, но с тем же успехом может и ограничиваться пределами Лондона.
Я надеялся, что смогу хоть в малой степени определить локализацию дел из разряда «Естественной истории», а именно - Ядовитого ящера или Ядозуба, Красной пиявки, «Политика, маяка и дрессированного баклана, но это оказалось чрезвычайно трудным делом. Ядовитый ящер или Аризонский ядозуб (вполне подходящий объект для любознательности Холмса) – конечно же, обитатель Аризоны и Нью-Мексико. К сожалению, это не дает нам возможности сделать вывод о визите в один из этих штатов, так как, похоже, что это существо живет в неволе (по крайней мере, одно такое животное содержалось в Нью-йоркском Зоологическом саду в 1910 году), и его сородичей вполне мог привезти в Лондон с какой-нибудь недоброй целью земляк убийцы Эванса или Джефферсона Хоупа. Но какая потеря! Авторитет в этой области Рэймонд Дмитрас говорит: «Этот вид следует отнести к рептилиям, чрезвычайно опасным для человека». На этом, увы, и заканчиваются наши познания на сей счет.
Определить местонахождение Красной пиявки еще более проблематично. Профессор Ф.Э. Беддард из Оксфорда, ведущий эксперт в этой области, пишет следующее:
«Пиявки, по большей части, водятся в тех местах, где для них достаточно влаги. Но в настоящий момент мы не располагаем достаточными познаниями, чтобы что-то утверждать наверняка относительно территории их обитания.»
В дополнение к этим трудностям нам приходится еще столкнуться с проблемой, состоящей в том, что большинство пиявок вовсе не красные, их цвет варьируется от оливково-зеленого до коричневого. Можно предположить, что Уотсон говорил об одной из полнокровных пиявок (Hirudo medicinalis лечебная пиявка или же конская пиявка, и те и другие часто встречаются в Британии); или же он мог иметь в виду Pontobdella muricata, которая обычно бывает зеленого цвета; но профессор Беддард идентифицировал еще и большую пиявку красного цвета, которую рыбаки временами замечали на гигантских акулах. Мы подозреваем, что за всем этим скрывается какая-то ужасная история, но мы понятия не имеем, как узнать что-то подробнее.
«Дело политика, маяка и дрессированного баклана» несколько более благодарное в этом отношении. Если баклан – это просто баклан, мы могли бы оставить свои изыскания в самом начале. Ибо бакланы свободно населяют приливные устья Британских островов. Но дрессированный баклан – это нечто такое, что заставляет задуматься. Нельзя сказать, что дрессировка бакланов получила большое распространение в Англии. Но хорошо известен обычай стран Востока дрессировать бакланов, чтоб они ловили рыбу и при этом не глотали ее, а приносили своему хозяину, и это уже может говорить о том, что в этом деле речь могла идти о китайцах или японцах. Некий маяк может указывать на кораблекрушение, а само значение названия этого дела внезапно становится для нас ясным, если мы вспомним, что первый японский пароход (Nippon Yusen Kais-ha) прибыл в Европу в 1895 году. И таким образом перед нами предстают все части этой тайны: Япония заявляет о себе, как о мощной современной державе (она только что победила Китай в войне 1894 года, и быстро приближается эра Русско-японской войны и англо-японского союза). Видный японский политик тайно садится на один из новых японских кораблей, направляющихся в Англию; и корабль и политик исчезают где-то в пределах досягаемости вышеупомянутого маяка; и все что остается в качестве материала для исследования мистера Холмса – это дрессированный баклан. Но где же это могло произойти? В принципе, где угодно, но вероятнее всего, у южного побережья Англии, поскольку корабль почти наверняка направлялся в Лондон – обычный пункт назначения для первых кораблей компании NYK.

Теперь о домыслах и предположениях. Не имея какой-либо другой причины, кроме собственного инстинкта, следующие дела я отнес бы к имевшим место в Лондоне или в его пригородах:

Поручение голландского королевского дома
Запутанная история, происшедшая в Марселе
Дело Общества нищих-любителей
Дело виноторговца Вамберри
Дело кривоногого Риколетти и его ужасной жены
«Усталый капитан»
Услуги, оказанные королевскому дому Скандинавии
Дело Джона Винсента Хардена
Конк-Синглтонское дело о подлоге
Карточный скандал в клубе «Нонпарель»
Поручение от турецкого султана
История мистера Джеймса Филимора
Случай с Айседором Персано

Относя вышеупомянутые дела к лондонским, я придерживался того мнения, что поручения, данные мистеру Холмсу различными правящими династиями, были, в основном, делами социально-политического характера, вроде того, в котором столь неблагоразумно оказался замешан правящий дом Богемии. И если это верно, то необходимое для таких дел расследование почти наверняка происходило в Лондоне. Любое расследование на континенте вероятно поручалось месье Дюбюку из Парижа или Фрицу Вальдбауму из Данцига.
Семья Риколетти явно проживала в Сохо. Господа Вамберри, Харден и Филимор в силу интересов своего бизнеса были лондонцами, так же, как и господа Конк и Синглтон. «Усталый капитан» также вероятно приехал со своим делом на Бейкер-стрит (интересно, не был ли он просто капитаном в отставке, и доктор Уотсон, возможно, просто не расслышал верное описание)
*Интересное, конечно, предположение. Для ясности - Tired captain - усталый капитан, retired captain - капитан в отставке (Прим. переводчика)

Я оставил попытку отнести следующие дела к какой-то определенной группе, просто думаю, что по большей части их расследование происходило где-то в Англии:

«Парадол Чембер»
Гибель судна «Софи Эндерсон»
Убийство Тарлтона
Дело русской старухи
История алюминиевого костыля
Внезапная смерть кардинала Тоски
Дело о наследстве Смит-Мортимера
Дело Уилсона, знаменитого тренера канареек
Гигантская крыса Суматры
История катера «Алисия»

Теперь мы с достаточной степенью вероятности установили, что Холмс провел около пятидесяти дел в Лондоне и его окрестностях, и о некоторых из них имеются записи. Большинство прочих дел происходило, скажем так, в пределах двухчасового путешествия на поезде из Лондона. Большинство исключений из этого общего правила были визитами в Вест Кантри (юго-запад Англии) (одно из таких дел происходило, когда Холмс был на отдыхе) и поездками за границу – в Россию, Францию и Соединенные Штаты. Прежде, чем мы сделаем из этого какие-то выводы, следует вспомнить о том, как Холмс брался за очередное дело или отказывался от него. Классический пример этого находится на самых первых страницах «Этюда в багровых тонах». И выглядит это следующим образом:

«В Лондоне множество сыщиков, и государственных и частных. Когда эти молодцы заходят в тупик, они бросаются ко мне, и мне удается направить их по верному следу…
- А другие?
- Чаше всего их посылают ко мне частные агентства.»

На вопрос Уотсона, действительно ли он может раскрывать преступления, не выходя из комнаты, Холмс отвечает:

«Время от времени попадается какое-нибудь дело посложнее. Ну, тогда приходится немножко побегать, чтобы кое-что увидеть своими глазами.»

Но Холмс отнюдь не всегда придерживается этой чинной процедуры, происходящей несколько окольным путем; так, Мэри Сазерленд и доктор Торникрофт Хакстейбл приходят к нему, каждый по разному, но без посторонней помощи или вмешательства; и в самом деле, трудно представить, что все могло бы быть как-то иначе, в те годы, когда «его имя гремело по всей Европе». Но Холмс оставляет на свое усмотрение вопрос взяться ли ему за дело или отказаться от него; ни Знатный клиент, ни сенатор Гибсон не могут заставить его приступить к расследованию, если он не испытывает никакого интереса к делу или чувствует, как ему навязывают дело. Поэтому мы должны понимать, что у Холмса был выбор, за какие дела браться и, следовательно, выбирать те места, куда его могла завести его практика. Конечно, он не всегда мог предвидеть, куда ему предстоит отправиться, но в большинстве случаев он, конечно, имел об этом представление.
Теперь, вновь обратившись к нашему анализу, мы видим несколько примечательных географических пробелов. Холмс никогда не посещал с профессиональной целью Африку, Латинскую Америку, и, насколько мы можем судить, Австралию, Новую Зеландию и Дальний Восток (не считая его пост-рейхенбахской одиссеи). В этом нет ничего удивительного, учитывая его занятость и скорость передвижений того времени. Однако, существует и гораздо более удивительный пробел, расположенный совсем рядом. Холмс никогда не ездил в Шотландию, Ирландию или , к примеру, на север Дербишира . По какой же причине?
Думаю, что вопрос с Ирландией мы можем решить очень быстро. В своем анализе знаний мистера Холмса доктор Уотсон пишет:
«Знания политики – слабые»
Мистер Холмс не был особо скромным человеком, но и он мог бы признать, что такой вывод доктора неразрывно связан с политикой Ирландии. Поэтому нас можно простить за предположение, что он был далек от этого.
Что же препятствовало его поездкам на север Англии и в Шотландию? Невозможно поверить в то, что на протяжении всей его карьеры в Шотландии не было нераскрытых преступлений или таких, что поставили бы в тупик официальную полицию. Возможно, после дела «Долины страха» отношения между Холмсом и инспектором Макдональдом дошли до эмоционального кризиса – насколько это возможно в профессиональных кругах («Что за неуместные шутки!»), и инспектор, возможно, предупредил своих шотландских коллег, что обращение за помощью к Холмсу может обернуться такого рода шуткой, которая была бы для них совсем нежелательна. И еще один коллега-исследователь как-то заметил, что Холмс и доктор Уотсон никогда не ездили в Шотландию, потому что просьбы о помощи оттуда никогда не сопровождались предложением оплатить проезд в оба конца. И хотя такая теория не лишена привлекательности, ее трудно счесть вполне убедительной, поскольку она не очень-то согласуется с равнодушием Холмса к финансовой стороне дела, по крайней мере, в те времена, когда его положение уже было довольно укоренившимся. Кроме того, ни одно из приведенных выше объяснений не объясняет нежелание мистера Холмса посетить северные графства, особенно, если учесть его близкое знакомство с мистером Элгаром из ливерпульской полиции.
Я прекрасно осознаю, что во всей этой броне есть прореха - остров Юффа. Юффа наводит на мысль об Алве (Ulva) (остров в архипелаге Внутренние Гебридские острова, область Аргайл и Бьют, Шотландия, Великобритания) и Стаффе (Остров, входит в островную группу Внутренние Гебриды, находится у западного побережья Шотландии, в области Аргайл и Бьют.Из-за базальтовых колонн этот остров был похож на дома викингов, которые и дали ему такое название.). Алва и Стаффа, в свою очередь, говорят об Аргайлшире, а Аргайлшир – о Шотландии. Кроме того, имя Петерсона вносит сюда несомненный шотландский оттенок. Не повлекли за собой эти странные приключения Грайса Петерсона путешествие Шерлока Холмса в такие края, куда при других обстоятельствах он бы никогда не поехал? Полагаю, что у нас нет достаточных доказательств, чтобы обосновано утверждать это. Нет никаких доказательств того, что Холмс ездил на Юффу собственной персоной; нет никаких доказательств того, что Юффа имеет какое-то отношение к Алве или Стаффе; и фактически мы не можем сказать, откуда родом был Грайс Петерсон. Но у нас есть нечто гораздо большее; у нас есть собственные взгляды Холмса о том, что является «Севером», и, на мой взгляд, они вполне обосновано и верно подводят нас к выводу о том, что остров Юффа был расположен не так уж далеко на север от Лондона, и что Холмс никогда там не был.
Давайте вновь обратимся к «Глории Скотт». Холмс описывает свой визит в Донифорп, в Норфолк, уже после своего возвращения оттуда в Лондон: «Осень уже вступила в свои права… когда я неожиданно получил телеграмму от моего друга - он вызывал меня в Донифорп, так как нуждался, по его словам, в моей помощи и совете. Разумеется, я все бросил и поехал на север.» Ни один нормальный британец не станет называть Норфолк «севером». Так, например, Шерингем, расположенный на северном побережье Норфолка, находится всего лишь в 127 с половиной милях от Лондона, тогда как Шеффилд, который как раз является «северным краем» - в 160. В лучшем случае, Норфолк можно назвать самым северным из восточных графств. И совершенно ясно, что хотя доктор Уотсон ничего не писал о познаниях Холмса в географии в том своем знаменитом перечне, его познания в этом предмете также можно определить как «слабые». Ибо только что процитированная фраза совсем не является «уотсонизмом» - это исключительно слова самого Холмса. То есть, для Холмса Норфолк – это «север».
Это исключительное обстоятельство заставляет нас сделать вывод, что для мистера Холмса север начинался примерно в 120 милях от Лондона , если двигаться вообще в северном направлении. И эта территория занимала относительно небольшое пространство, после которого, по его мнению, должно быть начиналась скованная льдом terra incognita, что делало расследование там невозможным или уж, по меньшей мере, малопродуктивным. (И довольно беспристрастное признание в «Пяти зернышках апельсина» о существовании порта Данди никоим образом не опровергает эту точку зрения.) Надо предполагать, что Холмсу не пришлось испытать суровой русской зимы во время расследования убийства Трепова, но можно только с содроганием представить, что он, должно быть, чувствовал, когда будучи уже в довольно зрелом возрасте отправился в Чикаго и прошел школу в тайном ирландском обществе в Буффало.
Вот и разгадка. На это исследование влияло так много неизвестного и чего-то неуловимого , что я чувствовал некоторую неуверенность, придя к столь определенному выводу, хотя на то указывают все изученные мной свидетельства. Я сознаю, что существуют дела, не упомянутые доктором Уотсоном, в которых мистер Холмс, возможно, ездил куда-то еще дальше в северном направлении, хотя я считаю, что это маловероятно. Но в любом случае, я надеюсь, что это несколько поверхностное изучение имеющихся фактов послужит стимулом к тому, чтобы более опытные и образованные исследователи, чем я, постарались найти окончательное объяснение этой странной географической загадки.

***

Хочу сказать, что мне самой пришлось предпринять небольшое исследование, разыскивая где были упомянуты эти неописанные Уотсоном дела, потому что если хорошо помню про тренера канареек и смерть кардинала Тоски, то вот, например, про Айседора Персано совершенно была без понятия, в смысле, где о нем упоминалось. А поручение турецкого султана для меня такое же открытие, как и убитый полицейский в Сент-Панкрасе.

И считаю, что насчет напряжения в отношениях с инспектором Макдональдом - тоже авторская фантазия. Что ж тогда о Лестрейде говорить и обо всем прочем Скотланд Ярде? А с инспектором Маком Холмс был, по-моему, довольно дружелюбен.

Ну, и вот этот холмсовский "север", по моему, не выдерживает никакой критики. Я, конечно, не носитель языка, но могу предположить, что он просто сказал о направлении, что поедет из Лондона в северном направлении, а не в южном, к примеру. На эту тему удивили как-то московском метро. На моей калужско-рижской ветке, там где раньше были указатели куда идти к каким станциям написали "На Северо-восток". Они явно не имели в виду район вечной мерзлоты или что-то в этом роде. А как уж приезжие должны там разбираться, точно не подумали)

Пытаюсь как-то сортировать фотографии по темам. Здесь семейные и домашние



Актриса Софико Чиаурели с мужем – режиссером Георгием Шенгелая и родителями – актрисой Верико Анджапаридзе и кинорежиссером Михаилом Чиаурели. 1973 год. Фото Гиви Кикнадзе /Фотохроника ТАСС/




Светлана Немоляева и Александр Лазарев с сыном Александром. 1986 год. Фото Юрия Иванова / РИА Новости/



Юрий Яковлев у себя дома. 25 марта 1961 года. Фото Михаила Озерского / РИА Новости/


Артист Московского театра "Современник" Евгений Евстигнеев в часы отдыха. 1964 год. Фото А. Жигайлова /РИА Новости/