Константин Маковский «Боярский свадебный пир» 1883; холст, масло. 236×391 см; Музей Хиллвуд, Вашингтон, США. Фрагмент.


Маковский просил у Третьякова за свой «Боярский свадебный пир в XVII веке» ни много ни мало 20 000, и это была нормальная цена за его работу. Третьякову такие расценки оказались не по карману, и «Пир» ушел к американскому ювелиру Шуману за... 60 000. При этом ювелир был просто счастлив, заказал еще одно полотно - «Выбор невесты царем Алексеем Михайловичем» - и начал выпускать в США открытки с картинами Маковского.

Чисто для себя и в рабочем порядке. Просто, чтоб было. Перевод может хромать) Не думала, что вообще за это возьмусь, но мне стал интересен этот человек. Перевод шел тяжко и долго. Пока вступление и 1 глава.



Пролог

- Кто же будет играть Холмса? – Конечно же, Бэзил Рэтбоун!
Ответ продюсера киностудии «Двадцатый век Фокс» Джин Марки на вопрос, кто должен сыграть главную роль в "Собаке Баскервилей"

***

Жизнь и времена Бэзила Рэтбоуна могли бы быть с успехом описаны на страницах любого классического произведения сэра Артура Конан Дойла. Интрига, драма, трагедия, тайна, романтика и немного ужасов: кем уж только ни был Рэтбоун для множества людей, но чтоб разгадать загадку одного из величайших британских актеров своего поколения – возможно, вообще всех времен – потребовался бы сам великий сыщик Шерлок Холмс.

Герой войны, сын, брат, актер, муж, отец, любовник … Бэзил Рэтбоун был всем этим и даже кем-то большим, однако роль, с которой его в конечном итоге станут отождествлять, станет и его заклятым врагом. Для бесконечных мучений Рэтбоуну вовсе не нужен был Мориарти. Взявшись за роль Шерлока Холмса, он, по сути, проклял себя этим героем, от которого никогда не мог убежать в профессиональном плане, и даже когда он пытался практически убить Холмса, то обрек себя на столь же бесславную участь, что выпала и на долю Конан Дойла, когда тот принял шокирующее решение наконец-то раз и навсегда покончить с Холмсом в печально известном деле Рейхенбахского водопада. Миллионы преданных поклонников Холмса не смогли смириться с его смертью, и писатель был вынужден отступить, воскресить своего героя и продолжить писать о приключениях Холмса и его верного компаньона доктора Уотсона на протяжении еще тридцати четырех лет.

Со временем Холмс сам отомстит Рэтбоуну, возненавидевшему героя, которого он считал однобоким, снисходительным, холодным и злонамеренным. Хуже того, он презирал назойливое, почти пародийное признание публики, преследующее его в его повседневной жизни, и которое стало для него почти невыносимым. Его попытки освободиться от великого детектива, в конечном счете, были обречены на провал, и в этом поединке мог быть только один победитель.
Рэтбоун-актер заслуживал лучшего, так же, как и Рэтбоун-человек. Многие из его близких друзей считали точно так же, но на этом пути были жертвы, и, в отличие от фильмов, в которых он снимался, не все тут было черно–белым. На самом деле, персонаж и актер настолько переплелись в общественном сознании, что для многих Рэтбоун действительно был Шерлоком Холмсом, и мало кто мог сказать, где кончался Холмс и начинался Рэтбоун.
Одно можно сказать наверняка. Для сторонников идеального Шерлока Холмса – а имя им
легион – был только один актер, который был живым воплощением героя сэра Артура Конан Дойла, впервые пришедшего в этот мир в 1887 году в рассказе "Этюд в багровых тонах", – и этим человеком, безусловно, был Бэзил Рэтбоун.

Глава 1

1892-1906

Талантливый мистер «Крысолов».

Я ищу, я борюсь, я погружен в это всем своим существом.
Винсент Ван Гог


Филип Сент-Джон Бэзил Рэтбоун родился 13 июня 1892 года, но этот типичнейший англичанин появился на свет не средь зеленых долин Англии,а в Йоханнесбурге, где в течение нескольких лет работали и жили его мать и отец.
Его родители поженились в 1891 году. Эдгар Филипп Рэтбоун происходил из богатой семьи Рэтбоунов из Ливерпуля, которые были торговцами-нонконформистами, судовладельцами, а также владельцами Ливерпульской, Лондонской и Международной Страховой компании. Кроме того, Бэзил – которого в детстве называли Филиппом Сент-Джоном – был правнуком известного викторианского филантропа Уильяма Рэтбоуна В. В семье существовала традиция не звать детей по первому имени, поэтому за младшим сыном Рэтбоунов быстро закрепилось имя Бэзил.


Бэзил Рэтбоун в возрасте двух лет.

Эдгару было 36 лет, когда родился Бэзил, а его матери Анне, талантливой скрипачке ирландского происхождения, когда она родила своего первого ребенка, было 25 лет. Эдгар был инспектором шахт и переехал в Йоханнесбург наряду со многими другими специалистами после открытия вышедшей на поверхность золотоносной жилы, что позволило малонаселенному району Южной Африки стать оживленным центром, и многих привлекали мечты о несметных богатствах.
В слишком хорошо уже знакомой манере, с новостями о возможной золотой лихорадке население Йоханнесбурга быстро выросло до более чем 100 000 человек, и , как это бывает при любой воображаемой возможности быстрого обогащения, так теперь и здесь появилось изрядное число донжуанов, преступников, сутенеров, авантюристов и мошенников.
Рэтбоуны поселились в поместье Трен в Претории, и Бэзил был крещен 26 марта 1894 года в церкви Святой Девы Марии в приходе Йоханнесбурга, епархии Претории, его восприемниками значились Томас Ф. Карден, Фредерик Х. Джордж и Элен Беатрис Джордж – последняя приходилась родственницей его матери Анне, девичья фамилия которой тоже была Джордж.
В 1895 году все изменилось для семьи Рэтбоун. После того, как буры обвинили Эдгара в том, что он британский шпион, Рэтбоуны были вынуждены совершить дерзкий побег, который сделал бы честь любому шпионскому роману. Годы спустя Бэзил напишет об их драматическом бегстве:


«И вновь, под покровом темноты, мы покинули свое убежище. По прибытии на железнодорожную станцию мы обнаружили, что расписание движения поездов было порядком нарушено. Однако был грузовой поезд, уходивший через пару часов.
Дело было слишком срочным, чтобы ждать утреннего пассажирского поезда. Итак, мы сели в грузовой вагон и приготовились к долгому путешествию в Дурбан. От Йоханнесбурга до Дурбана примерно триста с лишним миль, сто двадцать миль из них до границы с Наталом – сто двадцать миль, – и каждая миля чревата опасностью для всех нас. Нам повезло, что мы нашли не слишком переполненный вагон, в котором, по-видимому, было достаточно места для того, чтоб немного размять ноги, если обстоятельства позволят нам такую роскошь. В одном конце вагона стояла небольшая деревянная скамья. Там сидела моя мать с двумя детьми на руках, а под сидением скорчился мой отец, хорошо скрытый объемными складками маминой юбки. Периодически слышались звуки голосов, а также сцепления и расцепления вагонов по мере того, как укомплектовывался грузовой состав. Каждый толчок говорил о том, что мы уже в пути, и давал надежду на то, что мой отец сможет немного перевести дух в своем тесном укрытии.»


Драма была еще далека от завершения для семьи Рэтбоунов, которые, хоть и благополучно прибыли в Дурбан, но были не в том состоянии, чтобы ехать дальше, так как Анна заболела, и вскоре ей поставили диагноз брюшной тиф. Она была госпитализирована, а через день той же болезнью заболели Бэзил и его сестра , и все трое были серьезно больны в течение нескольких недель и нуждались в постоянной медицинской помощи. Это могло бы стать концом приключения юного Бэзила еще до того, как оно по-настоящему началось, но, к счастью, мать и дети полностью выздоровели и, наконец, были готовы вернуться в Англию.
Они благоразумно в спешке покинули Йоханнесбург и, наконец, сумели удачно выехать из Южной Африки, хотя и оставался еще один последний поворот. Они должны были отплыть обратно в Англию на "Юнион Касл", но когда Анна в бреду лежала в больнице , ей приснился кошмар, настолько ужасающе реальный, что, когда она пришла в себя, то умоляла Эдгара не плыть на этом корабле. В своем воображении она видела предзнаменование катастрофы настолько ярко, что была убеждена, что это было предвестником гибели ее семьи.
В ее сне путешествие «Юнион Стар» протекало совершенно обычно до тех пор, пока корабль не достиг Бискайского залива, где он попал в ужасный шторм. Анна не только видела, как ее семья оказалась в бедственном положении, когда корабль начал крениться, но и услышала, как оркестр Сифортских горцев заиграл ‘Цветы леса’, когда корабль начал тонуть – именно тогда она проснулась, уверенная в том, что ее семья находится в смертельной опасности.
Настроенный скептически, но отнесшийся к этому с пониманием, Эдгар решил отплыть неделей позже на лайнере "Уолмер Касл". В автобиографии Бэзила, опубликованной в 1962 году, он пишет, что «Юнион Касл» , в самом деле, затонул во время ужасного шторма в Бискайском заливе, все пассажиры утонули, и оркестр Сифортских горцев, в самом деле, играл там «Цветы леса». Он сказал, что его мать никогда бы не солгала и его отец подтвердил эту историю, но нет никаких очевидных свидетельств о существовании корабля "Юнион Касл" или о гибели в то время какого-то другого лайнера . Хотя Бэзил и пишет, что судоходная компания «Union Castle Line» могла подтвердить эти факты, они были обнародованы только в 1900 году, через несколько лет после их возвращения домой. Возможно, легенда об этом ночном кошмаре на протяжении многих лет в семье разрослась и была приукрашена до такой степени, что назад уже хода не было. А, может быть, это была другая судоходная компания? Бэзилу в то время было всего лишь четыре года, и когда он писал свои мемуары, его родители уже давно скончались. Скорее всего, мы никогда не узнаем всю правду.
Каким бы тяжелым не было их путешествие, Рэтбоуны наконец-то были дома и были готовы начать новую жизнь в Лондоне. В последующие годы у Бэзила сохранились смутные воспоминания о том периоде, и он признавался, что не знал (или ему было все равно), действительно ли его отец был шпионом или нет, потому что он никогда не спрашивал его, хотя, положа руку на сердце, надо сказать, что в тот период, когда там находились Ретбоуны и другие британцы, со стороны буров было значительное недоверие и определенное недовольство в основном из-за Первой англо-бурской войны. Возможно, в их глазах все они были врагами и шпионами. Какой бы ни была настоящая миссия Эдгара, теперь все это было в прошлом, и пришло время двигаться дальше.
Сначала семья жила в Лондоне на Голдхерст-Террас, 145, в Хэмпстеде. Дом принадлежал женщине по имени Сюзанна Кинчингмен, которой было примерно 47 лет, когда там поселились Рэтбоуны, и в переписи 1901 года Бэзил был указан как ее сын, хотя неясно, почему. Сюзанна была записана как ‘Глава дома’.
Сегодня этот дом, который все еще существует, стоит более миллиона фунтов стерлингов. А в те времена это было что-то наподобие пансионата.
К 1901 году Эдгар числился горным инженером, а Бэзил проводил свои первые годы в Лондоне, черпая большое вдохновение у своего старшего двоюродного брата Фрэнка Бенсона, весьма уважаемого актера, основавшего собственную труппу и специализировавшегося на постановках Шекспира, многие из которых были поставлены по давно забытым или в значительной степени игнорируемым произведениям великого Барда. Бенсон был сродни герою для юного Бэзила, который был очарован театром.
Справедливо будет сказать, что Бенсон был одним из величайших классических актеров Англии того времени, и в течение тридцати лет он руководил Шекспировским фестивалем в Стратфорд-на-Эйвоне, и хотя доказательств как таковых нет, трудно поверить, чтобы охваченный благоговением Бэзил не видел каких-нибудь постановок своего кузена в том или ином из Лондонских театров. Кроме того, Бэзил был поразительно похож на Фрэнка Бенсона. Похоже, что актерское мастерство, было заложено в его ДНК.
Он наслаждался тем, что назвал «сладчайшим» детством. Родился младший брат Джон, семья была большая, и вскоре они переехали в свой собственный дом, когда Эдгар снова встал на ноги в лондонском обществе.


Бэзил с сестрой Беатрис и братом Джоном

Романтические наклонности Бэзила были очевидны даже в юном возрасте, когда он начал встречаться с девушкой по имени Эстер, которая жила неподалеку, и с ней он разделил свой первый поцелуй на сеновале на ферме недалеко от своего дома.
Он проводил идиллические рождественские каникулы со своими бабушкой и дедушкой, а время от времени семья навещала своих богатых родственников в Гринбанк Коттедже в Уэвертри, в Ливерпуле, где он вновь по уши влюбился в дочь их соседа Синтию. Бэзил был безнадежным романтиком, и, увидев Синтию в костюме Королевы Фей, он был совершенно сражен.
Он знал ее всего один день, и мечтал о том, когда снова увидит ее, – но на следующее утро она уехала на каникулы на Континент, вскоре умерла его бабушка, и он никогда уже не возвращался в Гринбанк Коттедж. Но он никогда не забывал Синтию.
Находясь в доме своей бабушки, он написал и поставил семейный спектакль – пантомиму, – но поскольку лучшая роль и диалоги предназначались для него самого, его братья и сестры не вложили в постановку свое сердце и душу. Тем не менее, это были его первые шаги на поприще, которое в конечном итоге станет его страстью.
Но с актерской карьерой пока придется подождать, и в возрасте 13 лет предметом мечтаний Бэзила была учеба в государственной школе, и в частности , Рептоне, старинной школе, расположенной примерно в 140 милях к северу, в Дербишире. Бэзилу была известна репутация Рептона как, возможно, самой передовой спортивной школы в стране того времени, и это и было решающим фактором, почему он хотел попасть туда. Он был прирожденным спортсменом и энергичным участником различных состязаний, поэтому был несколько скуп на правду, настаивая в разговоре с родителями на том, что Рептон – это школа, где он преуспеет в учебе. Обучение в Рептоне обошлось недешево, и для родителей Бэзила это было значительным финансовым бременем, но они всегда оказывали ему поддержку. Бэзил получил место в Рептоне, где теперь он будет жить и учиться ; однако он оставит при себе истинные причины, по которым хотел попасть в эту школу. С сентября 1906 по апрель 1910 года Бэзил проживал в пансионе под названием "У Кэттли".
Будучи уже шести футов ростом, Бэзил был прирожденным лидером, и, хотя учеба давалась ему нелегко, Рептон давал ему возможность делать успехи на спортивной арене. Его спортивное мастерство быстро сделало его популярной фигурой среди сверстников, и его пребывание в школе, благодаря этому, несомненно, было значительно более приятным, чем у некоторых из его менее уверенных в себе однокашников.
Несмотря на то, что школа славилась своим образованием, спортом и дисциплиной, в то время лишь сильнейшие выживали в Рептоне, где издевательства и гомосексуализм – (младшие мальчики, прислуживающие старшим )- были распространенной и даже общепринятой традицией, на которую большинство учителей закрывало глаза. Избиения, антисемитизм и гомосексуальные отношения были занесены в дисциплинарный журнал Рептона, известный также, как "Черная книга", и те, кто действительно страдал от рук других, часто испытывал как физические, так и душевные муки. Много лет спустя автор бестселлеров Роальд Даль написал о своей жизни в Рептоне в своей автобиографической повести "Мальчик": "Всю свою школьную жизнь я был потрясен тем фактом, что учителям и старшим мальчикам дозволялось наносить ранения другим мальчикам, и иногда довольно серьезные… Я не мог прийти от этого в себя. Я так и не смог с этим смириться.»
Однако для Бэзила жизнь в Рептоне была другой. Четыре года, проведенные там, стали отдельной главой в его автобиографии "В образе и вне его". Прозванный "Крысоловом", Бэзил, казалось, наслаждался своей жизнью в Рептоне, и хотя он был расстроен тем, что его не выбрали представлять школу в крикетном матче, его способности в качестве футболиста еще выше подняли его статус.



Он вспоминал:

«Футбольные бутсы, хорошо пропитанные жиром для смазывания кожи против неизменно ненастной погоды – футбольные бутсы с их крепкими кожаными ремешками... на доске объявлений возле Пирс–Холла - это волшебное слово – ‘Подающие надежды’… однажды на этой доске было и мое имя … первый шаг к своим знакам отличия.
Дни, когда ты играл плохо… вдохновенные дни, когда ты играл с мыслью о том, что когда-нибудь будешь играть за Англию! И вот, наконец, тот холодный, сырой день, когда И.П.Ф. Кэмпбелл, наш капитан, медленно подошел ко мне и взял меня за руку на футбольном поле. Я завоевал свой отличительный знак! Рев молодых голосов, одобряющих его выбор, и мгновение спустя друзья поднимают тебя и с триумфом уносят с игрового поля. Позже мне еще не раз приходилось слышать такие аплодисменты – много раз, – но ни одна премьера в каком-либо театре никогда не вызывала такого восторга от своих достижений, как в этот момент, когда я получил отличительный знак своей команды в Рептонской школе.»



Рептонская футбольная команда 1909 г.

Атлетическое телосложение и быстрота Бэзила были гарантом того, что он станет значительным достоянием для спортивной репутации Рептона, хотя это и пошло в ущерб его образованию, и Бэзил признавал, что ставил свое обучение на второе место после футбольного поля и беговой дорожки. Он писал: "Я сдавал экзамены, будучи практически на последнем месте в своем классе, за исключением Карра и Ватчелла, моих закадычных друзей, которые, я был уверен, не дадут мне оказаться на последнем месте».
В школьном журнале была запись об одном спортивном дне, когда Бэзил занял четвертое место в беге с препятствиями, выиграв спринт на 600 метров и юниорский забег на 17 метров с барьерами. Кроме того, он попал в ужасную Черную книгу со следующей записью: "5 июля 1909 года: Рэтбоун, Бэзил: Хулиганское поведение на крикетном поле в воскресенье. Помимо этого он пренебрег предупреждением старосты, и солгал об этом. Был подвергнут порке».
Тем не менее, когда он обращал свой ум на занятия, Рэтбоун явно обнаруживал, по меньшей мере, некоторые академические способности, удивив как своих учителей, так и друзей, своей победой в конкурсе очерков – настолько, что его друзья подумали, что это, должно быть, случайность! Это также имело некоторые неприятные последствия в том смысле, что это также убедило некоторых из его учителей в том, что он был "бездельником", который просто не утруждал себя тем, чтобы вкладывать свое сердце и душу в учение. Истина, вероятно, лежала где-то посередине. Он уже показал, в чем заключается его истинная страсть, и, хотя у него были все данные и воображение, чтобы добиться успеха, он слишком хорошо понимал, что его другая тайная любовь – любовь к театру – полностью изменила бы его положение в школе. Будучи спортсменом, он был недосягаем для издевательств и насмешек, которым подвергались в Рептоне более мягкие и артистичные натуры, и у Бэзила было достаточно ума, чтобы держать свои собственные интересы при себе. Он говорил:


«Мои друзья и не подозревали, что , делая в столовой свое домашнее задание, я работал над своей первой пьесой ‘Король Артур’. Если бы мои друзья узнали об этом, то поняли бы, что я не совсем тот человек, за которого они меня принимали. Рептон не относился к числу школ, где гордятся искусством, и любого интересующегося им мальчика определенно могли бы заподозрить в том, что он «со странностями». И поэтому я держал свою любовь к театру при себе.»

Это было мудрое решение. Бэзил чувствовал себя ужасно виноватым в финансовых трудностях, которые из-за его учебы испытывали его родители, а также другие их дети, его сестра Беатрис и брат Джон, хотя он говорил, что никто в его семье не держал на него зла и отдавал то, что мог "с любовью и готовностью». Чувство вины проистекало из его успехов в учебе – или их отсутствия – и тех истинных причин, по которым он собственно и хотел учиться в Рептоне. Тем не менее, во многих отношениях это решение было правильным, поскольку он смог обрести там уверенность, общественное положение, удовлетворить свои потребности в состязаниях и добиться спортивного мастерства: тот капитал, которым он воспользуется в своей будущей карьере – хотя, после того, как Рептон остался позади, ему сначала придется разрушить более прозаические планы своего отца в отношении его дальнейшего будущего.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Молодые, искусством увлечённые.
Любовь Полищук с первым мужем, актером Валерием Макаровым - солисты Омской государственной филармонии, конец 1960-х годов.



Вениамин Смехов, легендарный друг Высоцкого Вадим Туманов и Николай Караченцов в Ялте на съёмках "Ловушки", 1989 год, СССР

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

День космонавтики пропустила почти намеренно - мне трудно сейчас говорить о чем-то традиционном, из прошлого.

Но это вот такой небольшой эпизод из жизни Гагарина



Гагарину на приёме у королевы Великобритании подали чай с лимоном. Выпив чай, он достал ложечкой лимон и съел его.
Окружение было в шоке. Этот поступок никак не вписывался в протокол. Но королева невозмутимо достала свой лимон и тоже съела.Весь двор сделал то же самое.
Инцидент стал прецедентом: теперь при королевском дворе можно съесть лимон, вынув его из чая.

Увидела на фейсбуке, очень понравилось

"Вот такая женская дружба...
Две великие актрисы Нонна Мордюкова и Римма Маркова были подругами, но их отношения складывались также, как в знаменитом рекламном ролике, где актрисы играли шпалоукладчиц. Помните:
- Дура ты, И муж у тебя дурак, хоть и помер. И шурин – дурак. И коза у тебя – дура.
А спустя несколько минут ругающие друг друга женщины уже сидели рядом и вволю наплакавшись, пели задушевную песню. В жизни было то же самое. Подруги постоянно ругались, и при этом в ссоре тосковали друг по другу. Даже их дружба и та началась со скандала.
Когда планировались съемки фильма «Бабье царство», Мордюкова даже не сомневалась, что роль в картине достанется ей. Однако режиссер Салтыков захотел видеть в этой роли другую актрису. Ему предложили попробовать на роль Римму Маркову. Во время проб кто-то назвал ее «тиранозавром с косой», но, несмотря на это, Маркову сразу же утвердили, а над «тиранозавром» она потом смеялась всю жизнь.
Узнав о том, что роль досталась другой актрисе, Мордюкова пришла в ярость и на премьере фильма заявила Марковой, что та ничего из себя не представляет, ее никто не знает и вообще, зря ей эту роль доверили. В ответ на это Маркова тоже сказала что-то нелицеприятное.
Следующая встреча актрис произошла через полгода. Мордюкова сама подошла к Марковой и сказала, что была не права, мол, в «Бабьем царстве» та сыграла превосходно.
- Я рыдала! – добавила Мордюкова.
Так и началась их многолетняя дружба. Актрисы вместе сыграли в фильме «Журавушка», что еще больше сблизило их. У Мордюковой и Марковой было много общего, одно время они вместе увлеклись занятиями карате и с удовольствием посещали секцию. Узнав о столь необычном хобби актрис, Никита Михалков пригласил Маркову в свой фильм «Родня», где она блестяще сыграла эпизодическую роль администраторши гостиницы, которая на рабочем месте увлеченно тренируется, полируя навыки боевого искусства.
Первая крупная ссора между закадычными подругами произошла в 70-х. Мордюковой предстояло представлять фильм «Бриллиантовая рука» в одном из санаториев. Мероприятие было организовано для партийной номенклатуры. Актриса, пользуясь моментом, решила взять с собой лучшую подругу Маркову. По воспоминаниям Риммы Васильевны, во время выступления перед публикой вниманием зала удалось завладеть именно ей, что невероятно разозлило Мордюкову. Когда они вернулись в гостиницу, та принялась укорять Маркову: «Что ты цирк устроила? Знаменитость!». Этого Маркова стерпеть не смогла, ведь лучшая подруга выставила все так, что звезда именно она – Мордюкова, а Маркова – это так… Подруги разругались в пух и прах.
Первая на примирение пошла Мордюкова, несмотря на свой крутой нрав. Она подбросила Марковой журнал, котором был напечатан ее рассказ с припиской, в которой просила прочитать ее сочинение. Маркова прочла и была восхищена талантом подруги, но…позвонить не решалась.
Буквально через несколько дней Мордюкова явилась к ней сама. Она была злая и взъерошенная: «Что это я мимо твоего дома хожу и делаю вид, что тут никто не живет?!». Маркова не смогла сдержать смеха. Подруги помирились.
Второй крупный скандал произошел после съемок знаменитого рекламного ролика про двух шпалоукладчиц. Из-за чего все началось, актрисы никогда не говорили, но ссора была такой, что они чуть друг дружке глаза не выцарапали. После скандала Маркова и Мордюкова не разговаривали почти два года. Примирение произошло на вечеринке, куда были приглашены обе звезды.
Как вспоминала Римма Васильевна, она изо всех сил делала вид, что Мордюкову не видит в упор, а та возьми, да и стань перед обиженной подругой на колени, держа в руке рюмку: «Ну что ты, видишь, я на коленях перед тобой. Я же тебя люблю, старая, давай выпьем!».
Маркова после этого не смогла сдержать слез, подруги обнялись…
В 2008 году, когда не стало Нонны Мордюковой, Маркова была безутешна. С самой Риммой Васильевной страна простилась в 2015 году

И снова на вкусную тему

Картина Курда Арда. Название мне не известно

Лебеди. Артистки балета Большого театра СССР в буфете Кремлёвского дворца съездов, 1963.
Фотограф Евгений Умнов

По-моему, какая-то хрень происходит с хостингами картинок или это только мне так везет. Япикс с ночи завис. Еще в одном заблокировало мой аккаунт - вроде как по причине того, что выкладываю не собственные фотки То же самое произошло сейчас в ibb. Картинка грузится, как только загрузка заканчивается, появляется надпись, что мне запрещено использовать данный сайт.
Пока не решу вопрос, картинки будут только с дайри, а это сильно ограничивает их выбор, скажем так. Гифки вообще исключены.

Не скажу, что это прямо трагедия, но тем не менее.