Итак после долгого перерыва...

14 марта 1880 г., воскресенье

Поскольку сегодня воскресенье, я считал, как выяснилось ошибочно, что это день моего отдыха. Я совершенно не был готов к дальнейшим махинациям Шерлока и его блохастой дворняги.
Я не сторож собаке моего брата, и твердо решил, как только это будет возможно, вернуть собаку туда, откуда она и появилась, а именно препоручить ее заботам Шерлока. Что он будет с ней делать - не моя забота. И моя убежденность в этом росла с каждым часом.
Большую часть ночи Тоби не давал мне уснуть своим громким сопение, постоянным блужданием по комнате и раздражающими меня попытками устроиться на кровати рядом со мной, а когда я, наконец, заснул, то был разбужен в полшестого утра горестным завыванием. На мою беду, собака села у двери и принялась выть во всю мощь своих легких.
Это была проблема, ибо условия, на которых я снимал эту квартиру, совершенно исключали содержание домашних животных. Присутствие собаки вряд ли понравится вышеупомянутой кошке по имени мисс Флаффи, не говоря уже о ее хозяйке.
Охваченный паникой, так как я услышал стук, предостерегающий меня о том, что другие обитатели дома тоже слышали все эти звуки и могут прийти с вопросами, я вскочил с кровати, не успев хорошенько проснуться. Всунул ноги в шлепанцы и почувствовал что-то мокрое и теплое.
Найти виновного не представляло большого труда. Тоби перестал выть и преданно уставился на меня, поджав хвост и навострив уши – он представлял собой какую-то аллегорию «святой простоты».
Я не винил собаку за то, что она поступила соответственно своей природе. Во всем был виноват Шерлок – и стоимость новых шлепанцев будет вычтена из его содержания.
Мои сырые ноги и тревожный взгляд заставили Тоби замолчать. Мне не часто приходилось иметь дело с собаками. Он завертелся вокруг меня, сопя и поскуливая. Я подумал, что видимо, животное хочет пить, и, взяв какую-то миску, отправился на кухню за водой.
Однако у Тоби были другие планы. Не успел я открыть дверь, как пес прошмыгнул в нее и помчался прочь. Снизу послышалось испуганное кошачье мяуканье, а затем послышался звук, который можно было принять за приближающийся марш каких-то адских полчищ, ворвавшихся в дом. Миссис Кресвелл закричала, что по дому рыщет «демон в собачьем обличье», и последнее, что я увидел, был хвост Тоби, исчезнувшего за дверью, которую распахнула моя домовладелица, кинувшаяся спасать мисс Флаффи.
После этого я спокойно вернулся в постель. Улица была пуста, и можно было только надеяться, что Тоби оправдает свою репутацию и сможет найти моего блудного брата. Несмотря на то, что собаки больше не было, поспать мне так и не удалось – поворочавшись с боку на бок час-другой, я встал и оделся, намереваясь провести весь день у себя в клубе. Не успел я умыться, как в дверь постучала миссис Кресвелл и сообщила, что внизу меня ждет полисмен.
Первое, что пришло мне в голову – это то, что причина его прихода как-то связана с моим братом и как раз объясняет причину его исчезновения. Однако вскоре мое беспокойство сменилось унынием, когда я увидел уже знакомого мне полисмена. В руке он держал кусок бечевки, привязанной к ошейнику Тоби.
- Кажется, это ваше? – сказал он, протягивая мне импровизированный поводок.
Чтобы избежать любопытных ушей, я шагнул за порог и закрыл за собой дверь.
- Как я уже объяснял вчера вечером, констебль, собака принадлежит моему брату.
- Но он был вверен вашему попечению.
- Только до тех пор, пока он не убежал от меня. Теперь он действует по своему собственному усмотрению.
- Мистер Холмс, вы сознаете, что это нарушение всех правил – то, что ваша собака носится по улицам без присмотра?
- Это не моя собака, - повторил я. Мне начинал уже надоедать этот разговор, и к тому же, я понял, что имел несчастье пропустить время завтрака в клубе.
- Это нарушение, мистер Холмс, а раз так, то мой долг – без промедления пресечь подобные действия. Поймав это животное, я возвращаю его вам.
Он протянул мне поводок. Я взял его с большой неохотой.
- К тому же, я считаю своим долгом проинформировать вас, что за подобную небрежность налагается штраф в размере двух фунтов, будьте добры заплатить, сэр.
Я вернул ему поводок.
- По этому вопросу вам лучше всего поговорить с моим братом.
Он, видимо, совершенно не ожидал такого поворота событий и смерил меня взглядом, полным глубокого неодобрения.
- Я так понимаю, что вы отказываетесь платить? – сказал он, послюнявив карандаш, чтобы записать мой проступок в свой блокнот. – Я должен сказать вам, сэр, что это тоже нарушение.
- Я не отказываюсь; я хочу, чтобы вы вели переговоры с владельцем собаки. Чтобы ни сделала эта собака, ко мне это не имеет никакого отношения.
Констебль нахмурился.
- Знаете, сэр, мне приходилось иметь дело со многими странными людьми, но ни один из них не был настолько жесток, чтобы гнать от себя несчастное животное. Я знавал многих преступников, которые больше любили своих кошек, чем иного из ближних своих, и тем не менее, вы, джентльмен, отрекаетесь от одного из невинных созданий господних.- Он печально покачал головой.- Ну что ж, ничего не поделаешь, придется взять его под стражу, пока не объявится настоящий владелец и не заплатит штраф.
- Но еще лучше было бы, если бы вы вернули его моему брату.
- В настоящий момент у полицейского управления есть более важные дела, чем разыскивать пропавших хозяев. Если мистер Холмс захочет вернуть свою собаку, он придет и получит ее. Если же нет…
- Да?
- Я мог бы оставить ее себе, - и он погладил Тоби по голове.
Я сказал, что нахожу это прекрасной идеей, вновь заслужив порицание констебля за свою бесцеремонность. На мой взгляд сложившаяся ситуация могла бы устроить всех – Тоби вместе с констеблем отправится в полицейское отделение на Кинг-стрит, а я смогу провести воскресенье так, как привык это делать.
Я тут же отправился в клуб, где провел большую часть дня, проспав у камина. После полудня ко мне ворвался Шерлок, уселся в кресло и начал осыпать меня упреками.
- Ты сказал, что придешь за ним до вечера, - напомнил я.
- Я задержался, Майкрофт. Неужели из-за этого надо было отправлять собаку под арест?
- Подумаешь! Ты заплатишь штраф и получишь его назад.
- Я натолкнулся на некоторое препятствие. Констебль Робинс так же непреклонен, как и я.
- Ты говоришь о деньгах? Ты отказался платить из принципа?
- Вот именно. И принцип состоит в том, что у меня не даже двух фартингов, не говоря уже о двух фунтах.
Это следовало ожидать.
- А что случилось с гонораром, который ты должен был получить за расследование дела этого виноторговца?
Я взглянул на брата - у него был какой-то отсутствующий вид, впрочем, это был его обычный прием, когда он не хотел уклониться от ответа.
- Ты получил какую-нибудь плату?
Он махнул рукой.
- Ну причем здесь деньги, Майкрофт! Это был просто прекрасный способ для оттачивания остроты ума.
- Шерлок, так не может продолжаться. Если ты хочешь и дальше придерживаться того образа жизни, к которому привык, ты должен себя преодолеть и решить вопрос с оплатой. Ты не можешь всегда полагаться на меня. Надвигающаяся смена правящего кабинета ставит меня в не совсем удобное положение, я ,как говорят, ни рыба, ни мясо.
- А превосходная копченая селедка, - остроумно вставил Шерлок. – Однако ты всегда говорил мне, что ты незаменим?
- Да, но как доказать это новому кабинету? Если я лишусь своего места, что с нами станет? Могу ли я надеяться на то, что ты будешь поддержкой для меня? Если я буду ждать этого, то точно окажусь без гроша в кармане. Шерлок, ты должен установить фиксированную плату за свои услуги, если намерен продолжать свою деятельность на этом поприще. Ты не можешь работать бесплатно.
- Фиксированную плату, - повторил он, - и повесить ее на свою дверь, на подобии рекламы в витрине магазина? Я считал, что тебе не нравится мое занятие «этим ремеслом», как ты это называешь.
- Еще больше мне не понравится, если мы оба кончим свои дни в работном доме.
- Я подумаю, - сказал он.- Что касается Тоби…
Я вручил ему пресловутые два фунта.
- Можешь освободить свою собаку.
- Это очень щедро с твоей стороны, Майкрофт, - сказал он, опуская деньги в карман. – Однако мы с констеблем Робинсом пришли к соглашению по этому вопросу. Тоби расплатится за свой долг перед обществом тем, что будет развлекать детей Робинса до тех пор, пока не сможет вернуться к мистеру Шерману. Ко всеобщему удовлетворению. А сейчас, Майкрофт, ты пригласишь меня на обед или оставишь умирать с голоду?
После того, как путем обмана он получил от меня два фунта, и, не говоря уже о моих испорченных шлепанцах, оставить его голодным было бы прекрасной идеей. Однако обладая довольно добрым нравом, я смягчился при одной мысли об обеде.
Если я надеялся, что все это происшествие научит Шерлока хоть какой-то ответственности, то был жестоко разочарован. У моего брата была какая-то кошачья способность мгновенно забывать о любой неприятности. Этим качеством можно было бы восхищаться, если вы сами никогда не испытывали на себе последствия подобного легкомыслия Шерлока. И он еще имеет наглость набиваться ко мне на обед!

26 апреля 1880 г. Понедельник

Мысли об этом дне преследовали меня с тех пор, как стали известны результаты Всеобщих выборов. Со времени прихода к власти новой администрации над Уайт-холлом повисло тревожное облако. Жребий брошен, одним словом. Наша прислужница ,миссис Холлингс, словно призрак бродила по коридорам, на лестнице я встретил нескольких бухгалтеров, издающих странные звуки, сильно напоминающие всхлипывание, и в довершение всего пропала офисная кошка, наша общая любимица.
Мой же Судный день, как я его называю, начался довольно рано – в девять утра меня вызвали в офис премьер-министра. Здесь уже можно было заметить происшедшие перемены. Начиная с картин, развешанных по стенам. Очаровательный сельский пейзаж с мальчиком и щенком, который прежде радовал глаз на входе в эти апартаменты, уступил место изображению корабля, несущегося по бурному морю. Очень хочется верить, что эта буря не является предзнаменованием грядущих событий.
Сам премьер, седовласый джентльмен плотного телосложения, с обманчиво добродушным взглядом серых глаз, сидел за столом с природным изяществом человека, привыкшего повелевать. Какое-то время он молчал, но потом ,сдвинув на переносице свои густые брови наклонился вперед и пристально посмотрел на меня.
- Холмс, - медленно сказал он. – Я знал когда-то Обри Холмса. Это был человек со странностями. Видел его на сцене в роли Гамлета. Это какой-то ваш родственник?
- Вовсе, нет, - поспешил я его заверить. – Я с ним не знаком.
Премьер взглянул на меня.
- Тогда почему вы приходили в полицию, дабы освободить его из-под ареста после инцидента с порчей железнодорожного имущества? Это было месяц назад.
Очевидно, я недооценил его. Он был прекрасно проинформирован. Мне оставалось только сознаться.
- Да, увы, он мой дальний родственник.
- Тогда, зачем отрицать это? Будьте честны со мной, сэр, и вы не пожалеете. Я не выношу лжецов.
- Простите, сэр, но если бы он был вашим кузеном, разве вы бы признались в этом?
-Да, вы правы. Но я никогда не сужу о человеке по его родне. Я слышал, что у вас есть брат?
- Мой младший брат, Шерлок, сэр. Он … - я подыскивал подходящее слово. – Вполне нормальный.
- Я слышал, что он вроде детектив-любитель.
- Совершенно верно, сэр.
- Ну, конечно. Предприимчивый молодой человек. Я люблю таких. Нашей стране нужны люди с мозгами. Теперь, сэр, что касается вас. Я получил рапорт о вас от своего предшественника. Читая между строк, можно сделать вывод, что вы на все руки мастер. Я прав?
- У меня довольно широкий спектр знаний, сэр.
- Вы, должно быть, считаете себя очень умным, а? Знаете, есть такие люди, которые знают все чисто теоретически, и от таких знаний нет никакого прока. Вот, например, можете вы сразу сказать мне, чему равен квадратный корень из 2 598 681 ?
- 1, 612.04, сэр.
- В самом деле? - кажется, он такого от меня не ожидал.
- Это, конечно, интересно, но какая практическая польза, мистер … - Он заколебался и взглянул на исписанный лист бумаги, лежавший перед ним на столе .- Мой секретарь пишет, как курица лапой. Как ваше имя, сэр?
- Майкрофт, сэр.
- Нет, нет, я хочу знать ваше имя, а не название вашего поместья.
- Мое имя Майкрофт, господин премьер-министр.
Он нахмурился.
- Довольно странное имя. Так вот, мистер Майкрофт Холмс, с чего мы начнем? Мне нужен доклад о балансе всех платежей и какое влияние на него оказывают государственные ценные бумаги военно-морского департамента. И это дело о телесных наказаниях в армии – какой-то врач поднял настоящую свистопляску по этому вопросу. Разузнайте о нем, все что можно. И пока вы здесь, займитесь этим малым, Брэдлоу. Что мы можем сделать для него? Я прошу вас! Пока это все. Да, и пока вы не ушли, Холмс, я хочу, чтобы вы знали, что пока у вас, как бы испытательный срок – я хочу убедиться в том, что вы столь же умны, как мне все говорят. Конечно, ваше жалование пока будет снижено, но вы должны рассматривать это как стимул как можно лучше проявить себя. Пока можете идти.
Я вышел от него со смешанными чувствами. Я был рад сохранить за собой свое место, но с этим понижением жалования мне будет сложно содержать одновременно и себя и Шерлока. Придется подумать об экономии, и боюсь, что Шерлоку пришла пора задуматься о том, как содержать самого себя.






1 декабря 1880 г.

Да простят меня небеса за подобные мысли, но сегодня случилось нечто такое, чего я уже давно сильно боялся.
А именно, брат мой поселился у меня. И я никак не могу отделаться от мысли, что ни к чему хорошему это не приведет.
А хуже всего то, что я сам во всем виноват. Если бы я был потверже, то выставил бы его на улицу, чем избавил бы себя от множества хлопот. Но я проявил мягкотелость и пожалел этого буревестника, с одной стороны успокаивая свою совесть, а с другой - обрекая себя терпеть адские муки от последствий этого моего столь необдуманного поведения.
Но я забегаю вперед. Надо начать с начала этой маленькой драмы, которая началась для меня в четверть пятого, когда после мучительного дня в Уайт-холле, я пришел в клуб в надежде найти там убежище от жестокости этого мира, а вместо этого обнаружил, что Шерлок оказался там раньше меня.
Впервые у меня промелькнула мысль, что что-то не так, когда Джинни Портер, поздоровавшись со мной в холле, заявил, что намерен доложить комитету о моем варварском отношении к обслуживающему персоналу. Поскольку я и есть представитель этого самого комитета и один из членов-учредителей, то предложил ему, не откладывая дела в долгий ящик, сказать, в чем состоит мой проступок.
- Это не пансион для ваших злополучных родственников, - сказал он. – То, что вы им позволяете, просто возмутительно, сэр!
Я пытался все отрицать, но…
- Этот ваш брат! Он провел здесь большую часть дня, и, кажется, намерен здесь и остаться.
Джинни Портер не вдавался в подробности, что именно он подразумевает под «злоупотреблением обслуживающего персонала», но этот вопрос он, наверняка, поставит на ближайшем заседании комитета, а поскольку брат мой не член клуба, то вина целиком ляжет на меня. И если он будет продолжать в том же духе, меня, в конце концов, исключат из клуба!
Осознав все это, я извинился за поведение брата и заверил, что чего бы он ни натворил, это больше не повторится. Это слегка успокоило Портера и он пошел прочь, бормоча себе под нос, что в Лондоне есть другие клубы для тех, кто имеет склонность к шумному обществу, и им отнюдь не место в клубе «Диоген».
Внезапно я подумал, что Шерлок совершил немыслимое - вторгся сюда с компанией своих друзей и устроил пирушку. Но я тут же отогнал от себя эту мысль. Во-первых, Шерлок не имел обыкновения пировать с кем бы то ни было. А во-вторых, не помню, чтобы у него были друзья, склонные к шумным кутежам. Если уж на то пошло, не уверен, что у него вообще были друзья, а это можно было расценивать по-разному, смотря с какой стороны на это посмотреть.
В настоящий момент то, что у Шерлока не было друзей, для меня было хуже некуда, ибо в тяжелую минуту ему было не к кому обратиться, кроме старшего брата.
Я нашел его в комнате посетителей, у ног брата притулилось все его нехитрое имущество – два чемодана и саквояж, а он весело объяснял камердинеру, что о замужестве его младшей сестры ему сказали его туфли. На камердинера это произвело гораздо большее впечатление, чем на меня, и не только потому, что все это было слишком очевидно, но и помимо того Шерлок отвлекал этого человека от его прямых обязанностей.
Здесь, в клубе «Диоген», у нас нет обыкновения развлекать прислугу. Мы платим им хорошее жалование, и вправе требовать исправной работы. Теперь я понял, чем был так возмущен Джинни Портер; видимо, он давно уже ждал, когда ему принесут его ежевечернюю порцию бренди, а камердинер в это время слушал разглагольствования моего брата.
- Шерлок, что ты здесь делаешь? – спросил я, когда мы остались одни.
- По-моему, это очевидно.
- Тебе отказали от комнаты.
- Это еще мягко сказано. Точнее сказать, выбросили на улицу.
- Потому что ты не заплатил за жилье. И что, позволь спросить, ты намерен делать дальше?
Он ответил не сразу, что вызвал мое беспокойство – на собственном горьком опыте я знал, что подобное молчание не предвещает ничего хорошего.
- Я надеялся, что ты подумаешь насчет…
- Нет.
- Дай мне закончить, Майкрофт, - возмущенно воскликнул он.
- В этом нет никакой необходимости, я прекрасно знаю все, что ты хочешь сказать. Ты хочешь спросить, не могу ли я приютить тебя на несколько дней. Определенно, нет!
- Понятно, - что-то в его тоне мне очень не понравилось.- Ты выгонишь брата на улицу в час нужды?
- Да, - ответил я, - если его имя Шерлок. Прости, мой мальчик, но это мое окончательное решение.
- Ага, - сказал он, задумчиво потирая подбородок.
Я насторожился – в присутствии Шерлока лучше всегда быть настороже, как если бы вы находились рядом с гигантским удавом, в любую минуту готовым нанести свой удар.
- В таком случае, - продолжил он беззаботно, - буду рассчитывать на гостеприимство кузена Обри. Уверен, он согласится дать мне приют в своей студии.
Его хитрость вызвала у меня чувство сродни восторгу – Шерлок прекрасно знал, что я никогда не пойду на то, чтобы он остановился у кузена Обри. Единственная альтернатива этому – остановиться у меня – это немыслимо, но из двух зол надо выбирать меньшее. Скрепя сердце, я согласился.
Возможно, это было худшее решение в моей жизни.
Несколько часов спустя я понял, что дом мне уже не принадлежит. Никогда не видел, чтобы из одного саквояжа можно было вытащить столько вещей. Не успел я заверить свою домохозяйку, что это временная мера и что поведение Шерлока будет безукоризненно, как он уже почувствовал себя как дома, наведя в моих комнатах страшный беспорядок. Пол был усеян старыми газетами, под кроватью я обнаружил стопку потрепанных книг, к моему зеркалу для бритья были приклеены фальшивые брови, а на столе кипела и булькала какая-то странная жидкость с химическим запахом. Если все это предвестники неизвестного мне будущего, боюсь, что кто-то из нас не доживет до Рождества…