1893 год. Высокий, худой, сероглазый иностранец бежит, спасая свою жизнь.


Этого и следовало ожидать. Как всегда.
Человек, который может изъясняться на девяти языках — французском как родном, а итальянском и немецком достаточно свободно, чтобы ввести в заблуждение не итальянца и не немца; человек, который может вычитать опасность в царапинах на стене и в подергивании руки; человек, который просто может, если потребуется, очень быстро бегать, имеет на чужбине некоторые преимущества.
Они, однако же, не безграничны.
Он может преобразить свое лицо и тело на несколько часов, но не на несколько недель. Не получится каждое утро красить кожу соком грецкого ореха или приклеивать накладные брови при переходе через Тянь-Шань в компании двух индуистских монахов. Да еще и цвет глаз. Он бы дорого дал за возможность его изменить.
Он был исследователем, химиком, музыкантом, шпионом. Он может быть практически кем угодно — и только неприметным он, как выяснилось, оставаться не умеет. Он сменил больше имен и личин, чем в состоянии вспомнить (Гийом Ферье, Иоганнес Рейнхардт, Ханс Сигерсон), но все эти люди, совершенно не считаясь с его волей, в чем-нибудь да не вмещались в рамки заурядности. Не так уж долго они могли существовать до того, как о них начинали говорить, об этих высоких, светлоглазых, неугомонных иностранцах с их необычными талантами и дурной привычкой к совершению деяний, о которых пишут в газетах. Он даже поймал убийцу в Джайпуре и предотвратил похищение в Самарканде — едва ли мудрый образ действий для целей самосохранения, но что ему еще оставалось?

"Морская тишь и спокойное плавание"
(A translation of Calm Sea and Prosperous Voyage by w-a-i-d.)перевод Tenar

Мечтаю прочитать подобный фанфик, подробно повествующий о событиях хиатуса. В этом очень хорошо показано, что Холмс эти три года провел отнюдь не на курорте