День Матери

«Я смогу принять ваше приглашение только через несколько дней, так как, пока мистер Холмс не вернется из Франции, не могу надолго отлучаться из дома, но я постараюсь зайти к вам на следующей неделе.
С тем и остаюсь, уважаемый…»
Внезапно откуда-то снизу раздался странный скрежещущий звук. От неожиданности я вздрогнул, и чирканул пером по бумаге. Ну вот, теперь придется писать письмо заново, - подумал я, раздраженно взглянув на разорванный лист.
Но вскоре моя раздражительность сменилась беспокойством – я почувствовал весьма характерный запах гари и увидел, как в открытую дверь гостиной вплывает из передней струйка темного дыма. Я вскочил со стула и выскочил сначала в коридор, а потом поспешил вниз по лестнице, кашляя от едкого дыма.
В дымной передней я чуть не налетел на миссис Хадсон, которая кинулась открывать все окна, впуская в дом туманный лондонский воздух.
- Извините меня, доктор Уотсон, - выдохнула добрая женщина.
- Что случилось? – спросил я, покашливая, и несколько раз открывая и закрывая дверь передней, чтобы как-то развеять дым.
- Это все из-за дымохода в кухне, - сказала она извиняющимся тоном, поправив выбившуюся прядь волос, - а я была в кладовке и поняла в чем дело, только когда кухня наполнилась дымом!
- Ну, ничего, никто ведь не пострадал, - улыбаясь, сказал я, наконец, закрывая дверь. Но улыбка моя тут же померкла, когда я увидел багровую отметину на ладони нашей хозяйки.
- Вы обожгли руку, - обеспокоенно заметил я.
- О, это ничего, доктор, - ответила она, поспешно пряча руки под передник, - это все издержки домоводства.
- Подождите минуту, я только схожу за своим чемоданчиком, - сказал я, бросаясь вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Задним числом я понял, что это была не самая светлая идея, ибо состояние моей ноги было все еще далеко от совершенства.
- Доктор, вам не стоит бегать вверх и вниз по лестнице, - крикнула мне вслед миссис Хадсон.
Да, вероятно, она права, но сейчас это не имело значения, сейчас я был только врач, который должен позаботиться о своем пациенте. И несмотря на ее решительные протесты, вскоре я уже усаживал миссис Хадсон за кухонный стол и осторожно перебинтовывал этот несчастный ожог.
Сначала мне показалось, что ей несколько неловко в моем присутствии – нам редко приходилось долго находиться с глазу на глаз – но я старался держаться как можно более непринужденно, и вскоре она заметно расслабилась и стала беседовать со мной достаточно дружелюбно.
- Вам лучше ничего не делать сегодня этой рукой, - сказал я, убирая все свои бинты и медикаменты и закрывая свой чемоданчик.
- Доктор, вы – славный малый, но вы плохо знаете женщин, - ответила она с озорным огоньком в глазах, - мы не можем вот так вот просто все бросить.


Я удивленно приподнял бровь, а миссис Хадсон рассмеялась, предложив мне чашку чая, которую я с благодарностью принял, наслаждаясь его теплом и уютным теплом кухни, все еще немного дымной.
- А вы плохо знаете врачей, миссис Хадсон, если думаете, что они вот так легко относятся к тому, что полностью игнорируют их советы, - заметил я в свою очередь, поглядывая на нее поверх края своей чашки.
- Я очень ценю вашу заботу, доктор, но это придется сделать сегодня, - заявила она, направляясь к плите.
- Позвольте мне, - поспешно сказал я, вставая и устанавливая на место клапан дымохода одним быстрым движением, чтобы избежать ожога.
- Спасибо, доктор.
- Не за что. А что вы делаете? – спросил я с любопытством. Раньше мне не приходилось находиться здесь столь продолжительное время и сейчас происходящее здесь занимало меня гораздо сильнее моих бесцельных занятий наверху.
- Ну, пока не повалил дым , я пекла хлеб, - горестно призналась она. –А теперь, я лучше вместо этого сделаю кофейные пирожные. Мистер Холмс должен вернуться завтра?
- Знать бы… - сухо ответил я.
Миссис Хадсон засмеялась, доставая из шкафчика миску и ложку.
- Какой интересный характер, ваш друг, доктор.
- Да, в самом деле, - ответил я с улыбкой. – Надеюсь, мы причиняем вам не очень много хлопот?
- О, вы просто образцовый жилец, доктор, - заверила меня миссис Хадсон.
- А мистер Холмс?
Хозяйка многозначительно посмотрела на меня, и я засмеялся, подскочив, чтобы подхватить миску, выскользнувшую у нее из рук.
- Вот подождите, я полностью поправлюсь, миссис Хадсон и готов держать пари, вы увидите тогда, что я тоже могу быть совершенно ужасным квартирантом.
- Да уж, будто. Сомневаюсь в этом, доктор.
- Тем не менее, я приношу вам извинения за недавний инцидент, - робко начал я.
- Как только вы заплатите за занавески, ковер и прожженый стол, все будет в порядке, - спокойно ответила наша леди, замешивая тесто.
Я покраснел, вспомнив, какой ущерб был причинен Холмсом, и все из-за того, что я отказывался поверить, что смесь, которую он получил, была кислотой.
- А ваши предыдущие жильцы причиняли вам столько же хлопот? – спросил я, взяв у нее жестянку с мукой и убирая ее в шкаф.
- Раньше у меня не было жильцов, доктор, - мягко ответила она. – Эти комнаты принадлежали моему мужу. Он спал как раз в той комнате, которую занимает сейчас мистер Холмс.
- О, простите, - запинаясь, проговорил я, - я не думал, что вы …
- Все в порядке, доктор. Не берите в голову, - ответила она с мягкой улыбкой.
Я проклял себя за недогадливость, конечно, я знал, что она была вдовой, но никак не думал, что они с мужем жили когда-то в этих комнатах наверху.
- Артур устраивал в гостиной почти такой же беспорядок, что и вы с мистером Холмсом, - сказала она с улыбкой, - хотя он, конечно, никогда не стрелял в комнате! А умер он за несколько месяцев до того, как я впервые разместила объявление о сдаче комнат внаем, от сердечной недостаточности.
- Мне так жаль, - мягко сказал я.
- Так уж устроена жизнь, доктор, - коротко ответила она, - мы должны примириться с этим.
- Я помню, вы говорили, что родом из Шотландии, миссис Хадсон? – сменил я тему разговора.
- Да, - ответила она, слегка оживляясь. – И вся семья Артура происходила из Шотландии. Они жили недалеко от Эдинбурга.
- Я проводил в тех местах каникулы у дедушки и бабушки, - сказал я, - там прекрасные места. Мой отец был шотландец, а мать – англичанка.
- Я очень скучаю по тем местам, доктор.
- И я тоже, - задумчиво кивнул я, - это передается с молоком матери, так всегда говорил отец.
- Говорил, доктор? – тихо спросила миссис Хадсон, взглянув на меня краем глаза.
- Да, - ответил я. – Мать умерла, когда я был еще мальчишкой, а отец – вскоре после того, как я закончил Лондонский университет. С тех пор я не был в Шотландии.
Миссис Хадсон ничего на это не ответила, но когда она поставила противень с пирожными в духовку, я заметил в ее глазах искреннее сочувствие.
- С тех пор многое изменилось, не правда ли, сэр? – проговорила она, заметив, что я снова прихрамываю.
- Так уж устроена жизнь, - напомнил я ей ее собственные слова, принимая из рук нашей хозяйки еще одну чашку чая.
Я снова вспомнил дни детства, где не было никаких войн, ничего, что обрушилось на меня с тех пор, как я повзрослел. Завтра должен быть День Матери – много лет прошло с тех пор, когда я мог навещать могилу матери в Шотландии. Когда я бывал там в этот день, то всегда оставлял на могиле маленький букет фиалок.
Вернувшись на землю, я заметил пристальный взгляд миссис Хадсон.
- Я вспомнил про День Матери, миссис Хадсон.
Она улыбнулась.
- У нас с Артуром никогда не было детей, но у моей сестры их пятеро, и я давно привыкла считать их своими. Вы будете обедать, доктор? А то я вас совсем заговорила, вместо того, чтобы накормить. Ваша нога, я вижу, все еще вас беспокоит, вам нужно побольше отдыхать и хорошо питаться.
Честно говоря, я не понял, какая может быть связь между моей раной и хорошим питанием, но было очень приятно чувствовать, как она заботится обо мне.
- Миссис Хадсон, вы могли бы быть прекрасной матерью какому-нибудь мальчишке, - улыбнулся я, но под ее насмешливо-строгим взглядом смутился, точно школьник.
- Ваша лесть, доктор, может, и подействует на каких-нибудь молоденьких служанок, но я уже слишком стара для подобных штучек, я ведь гожусь вам в матери!- строго сказала она, но по ее глазам я заметил, что мои слова доставили ей удовольствие.
- Хотя иногда, - сказала она как-то удрученно кивнув головой, - мне кажется, что мистер Холмс нуждается в материнской заботе, - и она начала задумчиво мыть ложки и тарелки.
- Скорее, в присмотре, - пробормотал я, и она прыснула, как девчонка.
- Вы – хороший человек, доктор, - сказала миссис Хадсон. – А сейчас идите, пока я тут что-нибудь не разбила - добавила она ласковым голосом, слегка шлепнув меня по рукам полотенцем, ибо я все время пытался помочь ей с посудой – ей и правда не стоило действовать пораненной рукой.
- Все-все, я уже ухожу, миссис Хадсон, - заверил я ее, - только дайте руке отдохнуть.
- Идите же, доктор. Обед скоро будет готов, - и она выпроводила меня из кухни.

Воскресное утро, День матери, 1882 год.

Заглянув с утра на кухню и убедившись, что она в идеальном порядке, я прихватила ведерко с углем и отправилась наверх, чтобы развести огонь в гостиной – весна выдалась довольно холодной, установилась сырая промозглая погода – а я знала, что это всегда плохо сказывается на старых ранах доктора.
А кроме того, я знала, что он еще и беспокоится о мистере Холмсе – доктору нездоровилось, и он не смог сопровождать мистера Холмса, который уехал расследовать на месте какое-то очень запутанное дело. И хотя они знали друг друга не намного больше года, я видела, что доктор сильно привязался к своему странному другу. И думаю, что мистер Холмс тоже был привязан к доктору, хотя никогда и близко не показывал это.
Хорошо, что мистер Холмс скоро вернется, это отвлечет доктора от грустных мыслей о прошлом, о его семье и от ужасных воспоминаний об Афганистане
Я подождала, пока огонь разгорится достаточно ярко, озарив комнату уютным отблеском горящих поленьев, и подняла шторы. В комнату проник водянистый свет раннего утра, и его лучи упали на стол у окна. Я увидела, что на нем стоит маленькая вазочка с букетом ярких весенних цветов; накануне ее там не было, это точно. Я улыбнулась, наверное, у доктора появилась дама сердца – ничего удивительного, зная его натуру, - но тут около вазы я заметила маленькую карточку на которой четким почерком доктора было написано следующее:

Миссис Хадсон,
Завтра я намерен хорошенько выспаться – прошу вас, сделайте себе выходной и пусть ваша рука немного отдохнет, хорошо?
И, в конце концов, раз вы сами сказали, что годитесь мне в матери, мне хотелось бы, чтобы вы воспользовались своей привилегией, которую дает вам этот день.
Дорогая леди, я поздравляю вас с Днем Матери.
Искренне Ваш, Джон Уотсон.


Я взглянула на лестницу, ведущую наверх, и невольно улыбнулась. Да, доктор был очень внимателен.
Да, собственно говоря, они оба. Хотя мистер Холмс, конечно, был не из числа молодых людей, которых бы я была рада назвать сыновьями. Я бросила взгляд на его спальню, в которой царил страшный беспорядок, повсюду были разбросаны какие-то бумаги и старые газеты. И в этот момент я почувствовала большую симпатию к совершенно мне не знакомой миссис Холмс. Бедная женщина…
Я пошла вниз, прихватив вазу и записку, внезапно поймав себя на том, что улыбаюсь сама себе. Когда-нибудь эти молодые люди станут старше и займут подобающее им место в Лондоне.
Кто знает, может быть однажды они даже станут знаменитыми!