Решила начать.
По нашему обоюдному с oscary решению начинаем читать канон в новом переводе Людмилы Бриловой и Сергея Сухарева. И по ходу дела , видимо, будем сверяться со старым классическим переводом, оригиналом и комментариями.
Сразу хочу сказать по поводу комментариев - у меня имеются довольно интересные комментарии в двух больших книгах. И я хотела присовокупить их к данному посту. Но трезво взглянув на их объем только по тем моментам, что относятся к первой главе и на реалии жизни, боюсь, что это вряд ли получится. Наверное, по мере возможности буду выкладывать их отдельно. А то, правда, реально не знаю, что переводить - Правду об обряде Месгрэйвов, Детство ШХ или комментарии? Из всего этого самое короткое - Месгрэйвы, но это не значит, что там маленький объем.

А теперь вернемся к "Этюду". Предварительно меня слегка напряг этот "Ватсон" вместо "Уотсона". Все-таки , Ватсон - это чисто наше российское изобретение. Где-то родное и привычное, но для меня в нем все же есть что-то любительское. У западных холмсоманов даже встречала вопросы - почему у русских так? Их это , видимо, заинтересовало и они стали изучать наши переводы и увидели, что там все в порядке , но в нашем фильме непонятно почему звучит"Ватсон"
Помню, что совсем-совсем в детстве, я еще толком не видела фильмов, но знала это имя доктор Ватсон, и начав читать, немного удивилась, но привыкла. Книга всегда была первична, поэтому у меня в голове сидит все-таки Уотсон. Но вернемся к книге.

Я решила, что ради нового подробного перевода я стерплю Ватсона и может даже привыкну. Еще меня очень привлекали иллюстрации Пейджета и разные доп. материалы.
Еще не начав читать, я полистала книгу. Сразу показалось, что перевод громоздкий, какой-то неуклюжий. Явно о том, чтобы фразы и диалоги звучали красиво никто не думал. Мне подумалось, что не факт, что меня увлек бы герой в такой интерпретации. Может, дело в том, что я буквально срослась со старым переводом, который для меня местами звучит, как песня. Вот, например, знаменитая встреча Холмса и Уотсона в "Золотом самородке":
- Я искал там друга.
-А я врага.
В новой же интерпретации:
- Я искал своего приятеля.
- А я врага.
К тому же ниже, Холмс еще и говорит, что это "естественный враг".)) Но я забегаю вперед, совсем, как доктор Уотсон. Я наткнулась еще на множество таких вот неловкостей, но сейчас постараюсь говорить исключительно по нашей первой главе.
Первое, на что я случайно наткнулась было указание, "Ватсон - бывший хирург Военно-медицинского управления". Вот это управление мне очень как-то не понравилось. В старом переводе значится "служба" и это понятно, ведь речь идет о военных действиях.
Но здесь еще не могу не отметить такой момент в комментариях .
В самом начале "Этюда" значится ( Being a Reprint from the Reminiscences of John H. Watson, M.D., Late of the Army Medical Department).Здесь у Барринг-Гоулда фигурирует следующий комментарий.

"Представтьте, - как писал в своих библиографических заметках покойный Эдгар Смит, -эту книгу, какой она должна бы быть. Это чудесный том, в твердой обложке, с тиснением и прекрасно отпечатанный в какой-то частной типографии где-то около 1885 года. Наряду с его отчетом о первом приключении, которое он разделил со своим другом, мы найдем здесь также ряд ранних работ доктора: конечно же что-то о его встречах на трех континентах с женщинами многих национальностей, и более детальный отчет о том, свидетелем чего он был в Индии, в котором, будем надеяться, будет подробно описано о боевых заслугах доктора. Он должен был рассказать о многом: ему было около тридцати трех, когда он это писал, но будучи тем, кем он был, можно предположить, что у него было достаточно оснований, чтобы уже тогда назвать это "Воспоминания" Большинство исследователей, однако , предполагают, что эти "Воспоминания" никогда не выходили в печати. "В последние годы, - пиал мистер Джон Болл, - было проведено тщательное исследование, дабы определить местонахождение всех доступных изданий , но ни один экземпляр вышеупомянутых "Воспоминаний" так и не был найден.
"Как Уотсон познакомился с Конан Дойлем? - задавался вопросом мистер Блисс Остин в рождественском выпуске "Бейкер-стрит" 1962 года. Он предполагает, что сам Конан Дойль , возможно, пролил свет на это вопрос, когда написал в своей автобиографии: "К самым моим приятным воспоминаниям о периоде с 1880 по 1893 относится время, когда я был представлен, как начинающий писатель литературным кругам Лондона." "Затем он перечисляет авторов, с которыми познакомился - Редьярд Киплинг, Джеймс Стивен Филлипс, Уотсон... и многие другие. Значит, он встречался с Уотсоном в литературных кругах! Но что написал Уотсон, чтобы самому получить туда доступ? Очевидно, эти самые воспоминания, а "Этюд в багровых тонах" является лишь выдержкой из них."

Мне захотелось привести этот коммент, чтобы показать, какого размера достигало фанатство холмсоманов даже на таком раннем этапе. И все эти комменты такие атмосферные, особенно в совокупности со старыми книгами...
Очень неприятно меня удивил перевод имени ординарца Уотсона , как Марри(!). Если я не права, пусть меня поправят, но просто режет глаз. Я даже не сразу поняла, кто это.
Очень странная фраза в устах Стэмфорда о Холмсе: Просто он немного того: страстно увлечен наукой, точнее некоторыми науками.
Это что речь человека, я уж не говорю джентльмена , из девятнадцатого века?
Есть еще несколько моментов, которые мне показались очень неудачными. Хочу только отметить независимость переводчиков. У меня впечатление, что они не читали другие перевода Конан Дойля, а если читали, то это опять же говорит об их независимости.
Наверное, буду читать и дальше, но я бы не посоветовала этот перевод для первого знакомства с каноном. Хотя, возможно, новое поколение посмотрит на это иначе.