Однажды Холмс был в одном из своих странных настроений и на этот раз наводил свой револьвер на деревянную обшивку нашей гостиной. Чтобы хоть как-то отвлечь его от порчи имущества, я начал:
- Холмс, ходят слухи…
- Поразительное наблюдение, Уотсон, - протянул он, прицеливаясь в темное пятнышко на древесине.
Я не стал отвечать на его колкость.
- Я имею в виду, с тех пор, как я опубликовал этот рассказ в Стрэнд.
- Я-то всегда придерживался мнения, что ваши сочинения в основном предназначены для женщин, преклоняющихся перед героями, и детей.
Я бросил на него сердитый взгляд.
- Слухи о вас и Ирэн Адлер, Холмс.
Он тут же опустил револьвер, пристально глядя на меня.
- Ее имя Нортон, доктор, и не забывайте, что до самого конца она была счастлива в браке.
- Люди спрашивают, что в действительности произошло между вами.
- Да? – Выстрел. – Она одержала надо мной верх, но это лучше, чем проиграть в единоборстве с менее благородным противником. Что еще?
- Почему тогда, раз у вас нет к ней никаких чувств, вы продолжаете держать ее фотографию на каминной полке? – довольно логично спросил я.
Холмс бросил изумленный взгляд на пресловутый портрет, а затем сова посмотрел на меня.
- Почему вы держите на своем столе портрет генерала Гордона? Вы влюблены в него, доктор? – усмехнулся он.
- Конечно, нет!
- Что ж, прекрасно. – Удовлетворенный, он вернулся к своему занятию. – Неужели это так предосудительно для британского джентльмена хранить у себя портрет героини, а не героя? Будьте добры, доктор, передайте мне новую коробку с патронами.