Ну, и последняя часть "Биографии Сами Знаете Кого" . По крайней мере, на этот период жизни Атоса.

Арамис попал в казармы уже вечером и немедля отправился разыскивать новых знакомых. Атос и Портос, что-то с жаром обсуждавшие, нашлись в фехтовальной зале.
-- Да как же нет, --размахивал руками Портос,-- если я его сам видел! В Железных рядах!
-- Я вам повторяю в десятый раз,-- кротко ответил Атос. – В Париже нет, вы меня слышите, Портос?— нет мест, где продаются настоящие дамасские клинки. Зато уйма мест, где продаются фальшивки за баснословные деньги. Впрочем, хотите, покупайте, дело ваше.
-- И куплю, -- надулся Портос. Атос пожал плечами и перевел разговор на другую тему.
-- Кстати, Портос, вы случайно не помните, расплатился ли я с Нариньяком, которому проиграл двадцать пистолей, помните, тогда, в «Шишке»? Старею, память начала подводить.
Портос отчего-то покраснел и отвернулся. Арамис, понявший, что далее стоять столбом невозможно, шагнул вперед.
читать дальше-- Я искал вас, господа.
-- Вы приехали с Тревилем?—улыбнувшись спросил Атос.—Тогда он скоро будет здесь. Выбирайте клинок себе по руке, только без лишней скромности, вам сегодня надо блеснуть. Вас будет оценивать капитан, а капитан суров и придирчив в том, что касается боевых искусств.
-- Где защита?—спросил Арамис, взвесив на руке небольшой ладный клинок, хорошо отбалансированный и идеально легший в ладонь.
-- Нагрудники там, --махнул рукой Портос в сторону двери на другой стороне зала.
Арамис вернулся озадаченным.
-- Там нет масок. Что мне делать?
-- Драться без маски.
Арамис вскинул брови.
-- Вы обещаете не задеть мое лицо?
-- Не обещаю, -- честно ответил Атос.— Это бой, а в бою бывает всякое. К тому же маска сильно мешает, она сужает кругозор и привыкать к ней не следует. И самое главное—у нас это не принято.
-- Благодарю за предупреждение. Хотелось бы все же сдать этот экзамен с минимальными потерями.
-- Делайте выбор. Либо вы сражаетесь всерьез и остаетесь в полку, либо вы беспокоитесь о внешности и уходите. Тревиль не любит шутить и ненавидит неженок.
Арамис вновь покраснел и стал в позицию.
Первое, что отметил Тревиль— его появления никто не заметил. Все как зачарованные смотрели на середину зала, где шел нешуточный бой.
Понаблюдав несколько минут, Тревиль тронул за плечо де Нимуа. Тот непонимающе посмотрел на капитана и снова отвернулся—разыгрывающееся перед его глазами зрелище притягивало как магнит. Пришлось взять его за плечо и вытащить в коридор.
-- Простите, капитан. Увлекся…
-- Ну и что вы скажете, лейтенант?
-- Не знаю. Богом клянусь, не знаю, даже и не думал никто… Они дерутся почти четверть часа, мы-то вначале и всерьез это не приняли—Атос его сразу должен был победить, знаете же нашего принца—сплошные мускулы и спокойствие нечеловеческое, как машина движется, а тут… И непонятно, в чем дело-то, за счет чего он держится! Но красиво, черт побери, красиво! Эх, капитан, жаль вы начала не видели, сейчас они уже оба устали, уже не то.
-- Я видел достаточно. Но вернемся, любопытно досмотреть до конца.

Выпад. Отпарирован. Снова выпад. Снова неудача… Резко развернуться, поменяться ролями, снова, все снова….Глухая оборона, резкое нападение, обманный финт, серия ложных приемов….
…Боже, какое счастье, что мы встретились не в настоящем бою, он меня изматывает, он сильнее, он опытнее, или просто года было недостаточно, но отступить я уже не могу, я умру здесь, на глазах у всех, так пускай же эти все меня запомнят ….
… левой рукой он владеет слабо, а вот из-за этой комбинации я и не стал ходить к Жуану, это глупо, я мог бы его срезать, ударить снизу, все, почти все надо дорабатывать, доводить до ума, но все же он молодец, вот только не нравится мне это выражение в глазах, пора заканчивать, пока он все не перечеркнул…
Арамис начал терять дыхание и внезапно ощутил как же болит запястье. Все Провал. Полный и безоговорочный. Пробить оборону Атоса он так и не сумел. Ни разу. Будь это настоящий бой, его бы уже не было в живых. Победа на улице Пайен сейчас казалась далекой и будничной и более того, обещала стать единственной победой в жизни Рене Д'Эрбле, незадачливого государственного преступника. Интересно, куда можно деться с пятью ливрами, случайно завалявшимися в кармане? Или можно-таки попытаться выкрасть свои вещи и скрыться?
Атос неожиданно опустил шпагу и выставил перед собой открытую ладонь. Конец? Он даже не стал доводить бой до конца? А-а-а, будь что будет. Надо уметь проигрывать.
Они отсалютовали друг другу, вложили клинки в ножны, поклонились капитану. Арамис чуть заметно поморщился, взмахнул занемевшей кистью и осторожно попытался привести в норму дыхание. Портос подлетел, обнял обоих, и на какую-то минуту они так и застыли, будто изваяние. Атос высвободился, посмотрел по сторонам. Тревиль церемонно кивнул и покинул зал. Отлично, все в порядке.
Хлопки раздались вначале осторожно, неуверенно, потом все смелее и смелее. Им аплодировали.
-- Судя по всему, я провалился, -- пробормотал Арамис, когда они вышли в коридор—остыть и выпить воды.—Что ж, господа, что могли вы для меня сделали, за что еще раз благодарю. Увы, кроме благодарности у меня нет ничего.
-- С чего вы взяли, что все так плохо?
-- Я не смог вас ни разу задеть—ответил Арамис и обернулся на непонятные звуки, раздавшиеся сзади.
Портос булькал, уткнувшись лицом в ковш с водой.
-- Он сейчас утонет, -- заметил Атос.—Портос, не позорьте полк и отца, выберитесь на сушу.
-- Я умираю от смеха, -- объяснил Портос, поставив ковш на место.—ВЫ не смогли ни разу задеть Атоса! Да его, когда он трезвый, никто задеть не может, говорю вам! Вы против него столько времени продержались, что вам всего полка уважение гарантировано! Задеть не смог! Надо же!
Арамис перевел взгляд на Атоса. Тот чуть смущенно кивнул.
-- Вам надо походить к хорошему учителю, вы еще достаточно слабы технически. Мы с Портосом научим вас, чему знаем сами, но каждодневной практики это не заменит. Я знаю кое-кого из учеников Леклерка, это принесет больше пользы, чем занятия с Жуаном. Через какое-то время вы будете зачислены в полк. Только один вопрос, Арамис. Вы неплохо начали, хорошо держались в середине, но в конце смазали весь рисунок. Почему?
-- Понял, что ничего не получается.
-- Никогда так не думайте,-- неожиданно резко произнес Атос.—Никогда. Всегда идите до конца, каким бы этот конец ни был. Тем более, если противник сильнее вас. Черт возьми, не мне напоминать вам про горчичное зерно!
-- Учту. – кивнул Арамис.—У меня тоже есть один вопрос-- у вас очень удобное кресло. Могу я в нем провести еще несколько ночей, пока не решу свои денежные дела? Вступление в полк как я знаю обойдется недешево.
-- Разумеется, живите сколько вам надо. Кроме экипировки надо еще заказать пирушку в честь вступления в полк, но в этом мы вам сможем помочь. Правда ведь, Портос?
-- Конечно же, поможем. Кстати, господа, как насчет обеда уже сейчас? Только учтите, господин семинарист, посты мы соблюдаем не всегда.
-- С божьей помощью я переживу такое святотатство. Вы познакомите меня с нашими однополчанами?
Портос развернул плечи.
--Завтрак и обед мы еще можем пропустить, а вот ужин – никогда. Все сейчас в «Сосновой шишке соберутся» вот там можно будет и познакомиться.

Ясная ночь сентября спустилась на Париж, милосердно скрыла язвы и грязь, окутала тьмой дворцы и хижины, превратив улицы в дороги тайн, поцеловала в лоб спящих.
Мелодично посапывал Портос, утомленный вечерней пирушкой, раскинувшись на всю захваченную им территорию, чему-то улыбался во сне Арамис, уютно примостившийся в ставшем родным кресле, ровным глубоким сном спал на полу Атос, не видевший в эту ночь ни одного из своих кошмаров…
И где-то далеко-далеко на юге, в стране, где небо всегда безоблачно, беспокойным сном юноши спал Шарль, сын Исайи и Марии д'Артаньян…..
Никто из них не знал своего будущего. Жизнь, большая часть которой все еще лежала впереди, будет всякой—и веселой и страшной, в ней вдоволь будет всего-- и слез и радости, и торжества и беспросветного отчаяния, и любви и одиночества, сокрушительных поражений и блистательных побед… и, возможно, не все поступки, слова и мысли можно будет назвать безусловно благородными… да и порядочными, если уж на то пошло, но теперь у каждого будет нечто большее-- друзья, которым не нужны слова прощения, оправдания или объяснения, которые без раздумий шагнут за тобой прямо в ад и вытащат тебя из самой глубокой пропасти. Друзья, которые не спросят лишнего и примут тебя таким, каков ты есть. А это не мало. Это очень много. Быть может, это дороже всего, что есть на свете.

Портос ожесточенно мерил шагами комнату, каждый раз с удивлением обнаруживая на своем пути стену. Атос и Арамис молча наблюдали за движением этого огромного маятника.
-- Нет!— рявкнул наконец Портос.—Это невыносимо! Надо что-то делать!
Атос и Арамис переглянулись и пожали плечами. Один уставился в потолок, другой открыл молитвенник в голубом бархатном переплете.
-- Надо что-то делать,-- повторил Портос, с подозрением глядя на совершенно безучастных друзей.
-- Что же, друг мой?— кротко спросил Арамис и снова прикрылся молитвенником.
Портос глянул на него как на помешанного
--Разумеется, найти деньги, черт побери— рубанул он рукой воздух.
-- Давайте поищем,-- согласился Атос.— Вы, Портос, загляните в комод, а Арамис посмотрит под кроватью. Я тем временем проверю все карманы в другом камзоле, кажется, у меня где-то еще завалялось пять су.
-- Десять,-- уточнил Арамис из-за молитвенника.— Я помню эту монету. Она была совсем новая. Куда вы ее задевали, Атос?
-- Пропил,-- с совершенно серьезным выражением лица ответил Атос.
Портос резко задвинул ящик комода.
-- Тьфу ты, пропасть! Вы опять надо мной издеваетесь! А я, между прочим, кушать хочу…
-- Вы голодны, Арамис?—спросил Атос.
-- Я часто сидел без обеда в семинарии. Правда, три дня подряд меня без обеда ни разу не оставляли. А вы, Атос?
-- Цельс утверждал, что на четвертый день голодания желудок сжимается и человек способен вовсе обходиться без пищи. Надо просто подождать еще день.
-- К черту всех Цельсов!—завопил Портос.—Я не люблю быть голодным!
-- Смирение и отречение от всех радостей жизни,-- елейным голоском произнес Арамис, подняв верх палец,-- суть путь к спасению души.
-- Кто-нибудь видел душу без тела? – мрачно спросил Портос, с размаху усевшийся на стул.
-- Нет, мы в основном тела без души наблюдаем,-- ответил Атос.—Не далее как вчера на Пре-о-Клер было сразу три тела. И ни единой души. Жаль, вас там не было, господа.
Арамис и Портос одновременно отвели глаза. Портос начал изучать паркет, Арамис покраснел.
-- Это вас там не было,-- сознался Портос, ковыряя носком сапога выбоину в паркете.
-- Как гнусно, господа!— возмутился Атос.— Мы же договаривались, что все дуэли проводим вместе!
-- А что там делали вы, Атос?— с интересом посмотрел на него Арамис.
-- Договаривался о месте дуэли. Но я не такой эгоист, как вы, господа, и поэтому мой противник захватит двух друзей. Нам предстоит драться с гвардейцами.
-- Опять? Да когда же они закончатся!
-- На месте Его Высокопреосвященства,-- заметил Арамис – я бы уже отказался от мысли о гвардии. Ведь он этак на одном обмундировании разорится.
Атос глянул на часы и встал.
-- Время, господа. Пора идти, иначе нас обвинят в стремлении уклониться от схватки.
-- Нас?— после паузы потрясенно спросил Портос.

Выйдя на улицу, Портос придержал Арамиса за рукав, предоставив Атосу шагать впереди и на некотором удалении.
-- послушайте, Арамис, я хочу с вами посоветоваться. Вот когда мы убьем этих гвардейцев, мы же можем обыскать их карманы? Ну, как на поле битвы?
-- Можем,-- кисло ответил Арамис.— Да что толку?— он кивнул на Атоса.
-- Значит, надо его отвлечь,-- сделал вывод Портос.— Вот что. Вы с ним заговорите о чем-либо, а я карманы обыщу. А потом мы скажем, что деньги на улице нашли.
Арамис тщательно взвесил все за и против и ровно через пять секунд согласно кивнул.
Противники – три гвардейца были уже на месте. Правила дуэли разногласий не вызвали, и к делу приступили почти тот час же.
Портос серией мощных выпадов прижал гвардейца к стене и взял с него клятву никогда не обнажать оружия против королевских мушкетеров. Деваться гвардейцу было некуда, он поклялся и присел рядом с Портосом на бревно, покорно слушая размышления Портоса о гвардейцах кардинала и наблюдая за ходом схватки.
Арамису попался чрезвычайно верткий противник, и большую часть времени несостоявшийся аббат гонялся за ним по всей площади, пока наконец не изловчился угодить острием шпаги прямо в сердце.
Арамис отер шпагу и огляделся. Противник Атоса, по всей видимости, тяжело раненный опустился на землю. Пора было приступать к самой важной части плана.
Скорчив жалобную физиономию, которая всегда помогала ему добиться освобождения от занятий, Арамис встал посреди площади так, что бы заслонить насколько это возможно, Портоса.
Атос отвлекся от раненного и тревожно посмотрел на Арамиса.
-- Что с вами?
-- Не знаю, -- прошептал бывший семинарист,-- раньше со мной такого не было…
-- Вас ранили?— продолжал допытываться Атос.— Куда?
Поскольку ответить на этот вопрос Арамис никак не мог, он застонал сквозь стиснутые зубы и безвольно повис на друге.
Не на шутку перепугавшийся Атос оттащил Арамиса в тень и начал расспрашивать.
Портос вернулся очень скоро, со слегка вытянутой физиономией и Арамису резко полегчало.
-- Меня вчера ранили, -- сказал он чистую правду.—кажется, кровопотеря дала о себе знать.
Атос с облегчением выдохнул, Портос уныло покачал головой— спектакль был разыгран зря.
-- Атос, а что явилось причиной дуэли?—спросил Арамис.
-- Я назвал его Высокопреосвященство скрягой.
-- Скрягой? Вот как? Почему же?
-- Потому что гвардейцам уже три месяца не платили жалование, как сказал мне мой нынешний противник. Видите ли, я был без мундира и он не опознал во мне мушкетера.
-- Знаете что, Атос? -- в сердцах произнес Арамис.— Не знаю, как вас Господь за ваш язык накажет, но до Бастилии вы с его помощью точно дойдете.
-- И что мы будем делать?— сердитым шепотом произнес Портос, вновь задержавший Арамиса.—Как вы думаете?
--Не знаю,-- убито произнес Арамис.—Занять не у кого, играть мы уже играли…К сожалению.
-- Главное, -- поддакнул Портос—с каким невинным видом он из салона вышел! Ну ангелочек, честное слово! И ведь вовремя остановился! Всего десять пистолей проиграл. Копейки в сущности….
--Вы же и виноваты,-- заметил Арамис. – Зачем ему карты в руки дали?
-- Сам взял,-- буркнул Портос.—Сказал, что неделю проигрывал, значит теперь должен выиграть.
-- Логично….Эх! Ведь не может же быть такого, что бы три мушкетера роты де Тревиля бездарно умерли с голода! Нонсенс, господа! Атос, друг мой!
Атос обернулся.
-- А давайте что-либо продадим!
-- Что же?
-- Ну, например, Гримо.
-- Не выйдет. Он сам с утра отправился на рынок, пытается наняться к кому-либо посостоятельнее. А Базен с Мушкетоном, думаю, вас не простят?
-- Ну, разумеется, нет.—в один голос ответили Арамис и Портос.


Слуги тем временем собрались в небольшой парижской таверне, обсудить создавшееся положение.
-- Ну как дела, Гримо?—спросил Мушкетон у мрачного Гримо, устало вытянувшего длинные ноги.—Не вышло?
Гримо махнул рукой.
-- Передумал. Кому этот дурак кроме меня нужен…
-- Ты, Гримо, говори, да не заговаривайся,-- строго произнес Базен.—Слуга должен сеньора уважать и почитать и о нем худого даже в мыслях не держать.
Гримо вновь махнул рукой.
-- Так он три дня назад последние деньги на уплату долгов отдал. Не дурак?
-- Дурак, -- задумчиво подтвердил Базен, спохватился и зажал рот рукой.
Мушкетон тем временем притащил ужин, которым угощал друзей исключительно за счет своей бережливости.
-- Нет, вы как хотите, а я считаю, что с господами нам повезло. Я вот каждый день Бога благодарю за то, что к господину Портосу в услужение попал.
-- Так и должно делать,-- Базен поднял палец вверх. Гримо глянул на него без малейшего уважения.
-- На обедню не опоздаешь?—мрачно поинтересовался он.
Базен поперхнулся куском цыпленка и далее в беседу уже не вмешивался. Отобедав, он откланялся.
Проводив Базена взглядом, Мушкетон пододвинулся к Гримо поближе.
-- Ты послушай, Гримо, мне помощь твоя нужна…
Гримо выслушал. И поинтересовался:
-- Смерти моей хочешь?
-- Да ты что, Гримо! Никакого ведь риска!
-- Патрулю расскажешь.
-- Ну, Гримо! Да я и сам бы справился, да как-то боязно!
-- Это точно. Боязно.
-- Но ведь страх – он один? А нас уже двое!
-- Чего?..
На следующий день в судьбе господ королевских мушкетеров не изменилось совершенно ничего. Деньги не появились, как и мысли о том, где можно их взять. Атос читал. Арамис размышлял. Портос раздувал ноздри.