Тайный дневник Планше

Часть 2

Продолжаю.

Мы еще к ночи добрались до Амьена. Я все думал, как там бедный Мушкетон. Он же оставался в лесу, и его могли убить те окаянные землекопы, которые так ловко стреляли.
Когда я посмотрел на рожу трактирщика, про Мушкетона думать расхотелось. Зачем я сразу не сказал господину Атосу и своему барину, что из этого трактира нужно немедленно бежать?
Бежать нам пришлось на следующее утро. Трактирщик оказался настоящим канальей и обвинил наших господ в том, что они фальшивомонетчики! Это господина Атоса, который выглядит как вельможа! Это господина д`Артаньяна, который хоть и не вельможа, но благородный дворянин!
Какая началась заварушка! Господин Атос кричал, что он убьет трактирщика! В этот момент из дверей на него набросились сразу несколько человек в черном! Господин Атос выстрелил из пистолета! Я ему перекинул свой, и он разрядил его в еще одного из нападавших!
Мы с господином ждать не стали. Было ясно, что это засада. К счастью, удалось дать деру сразу, на чужих лошадях. Ничего, господин Арамис, когда станет аббатом, отпустит нам этот грех. Мы же не хотели воровать, мы только для пользы дела!
До Кале доехали без приключений. Барин объяснил мне по пути, что мы едем в Англию.
Конечно, в Англию! К настоящему Бекингему! Получается, что он в самом деле побывал в Париже и виделся с нашей королевой. Кому ж не известно, что он в нее влюблен? А мой господин д`Артаньян влюблен в хорошенькую Констанцию, которая служит у королевы! Королева подарила милорду герцогу какое-то украшение. Кардинал узнал про это. Вот ужас! Он ведь тоже влюблен в королеву Анну и страшно ревнует! Сплошная любовь!
Только про нашего короля почему-то никто не думал.
Нет. Про короля думал я. И решил, что даже если бы ко мне подошли и сказали: «Планше, мы дадим тебе много денег. Ты будешь спать на мягкой кровати в своей спальне, у тебя будет большой красивый дворец, ты будешь есть из серебряной посуды золотой ложкой! Ты будешь франтом еще круче, чем господин Портос! Ты будешь сам себе господин! Только стань нашим королем!», я бы им отказал! Нет уж! Да посмей моя жена крутить романы со всякими там англичанами, будь они трижды герцоги! Я бы ее побил хворостиной как следует! Но ведь король хворостину не возьмет. Благородным господам в некоторых вопросах труднее, чем нам.
О чем я?
Да, про Кале. У самого города мы остались без лошадей.
В порту мы выяснили, что мы остались без судна. Потому что бумажки с указанием от кардинала у нас нет. Это было плохо. Впрочем, мы даже не успели огорчиться по этому поводу! Лошадям по морю все равно не проскакать, да еще через Ла-Манш! А бумагу мы добыли тут же. Посланец от кардинала продемонстрировал ее капитану. Нашим делом было устроить засаду в лесочке и обработать тех двоих: кардиналиста и его слугу. Я настолько привык к военным подвигам, что справился быстро. Куда нормандцу против пикардийца! Кардиналист успел слегка пырнуть своей шпагой господина д`Артаньяна, но это его не спасло. Господин славно разделался с ним!
Остальное было совсем просто. Пока господин заверял пропуск у начальника порта, я сторожил дверь. Потом мы бегом припустили к городу.
Море вспоминать не хочу. Это оказалось довольно противно. Если у меня появится такая возможность, я больше никогда не поеду в Англию по морю! Ветер, брызги, качка… чуть было не остался без уже съеденного обеда.
Снова прерываюсь. Пришел Гримо, Ему что-то велено передать господину д`Артаньяну от господина Атоса.

29 сентября 16.. г

Англию не помню.
Не видел я Англии. Когда ехали в Лондон за почтальоном, меня мутило после корабля и страшно хотелось спать. Дорога была ровная – вот все, что могу сказать.
Затем я только отдыхал. Господина почти не видел: он жил в комнатах рядом с милордом герцогом.
Из Англии мы привезли алмазные подвески для ее величества.
Настоящего живого Бекингема я не видел. Только его секретаря, Патрика. Но господин Патрик из благородных, так что я к нему тоже не подходил.
Зато теперь я могу немного понимать англичан!
Ох, Планше. Говори правду. Не только англичан, но и англичанок.
Господин увез подвески для королевы, а я – вышитый платочек. Для себя.
Подвески вернулись к королеве ровно за сутки до бала. Очень хотелось посмотреть, какое лицо будет у кардинала. Я просился вместе с господином д`Артаньяном пойти на бал, но он мне отказал.
Сказал потом, что лицо было очень кислое.
Ему не до того. Я его не трогаю и не тревожу. После бала пропала мадам Бонасье. Ее явно похитили люди кардинала.
Тоже была не самая веселая ночка и для меня, и для господина. Он искал маленькую Констанцию, а я пил дрянное вино в каком-то кабачке. До шести утра.
Про королеву больше говорить нечего. Пусть теперь думает, прежде чем кому-то давать свои драгоценности! Сейчас мы ее спасли.
Потом поехали спасать господ мушкетеров. Господину д`Артаньяну требовалось развеяться и найти друзей: в конце-то концов, они рисковали своей шкурой ради него! А я, честно говоря, соскучился по Мушкетону. Да и по Гримо тоже. Он один терпит нашу с Мушкетоном болтовню безропотно.
Проехали той же дорогой. Я ее теперь без содрогания видеть не могу!
Господина Портоса ранили. Мушкетон его нашел сам. У Мушкетона теперь шов на том самом месте... он мне его показал, и сказал, чтобы я никогда не позволил сделать с собой такого же. Говорит, что пулю извлекать было не очень больно, но зато потом надоело стоять навытяжку целыми сутками.
Я пообещал. Пострадавшее место у Мушкетона выглядит не лучшим образом.
Базен со мной даже не поздоровался! Хотя что он него ждать? В ту минуту он думал, что его господин вот-вот перестанет быть мушкетером! Базен даже не предложил мне пропустить по стаканчику вина за встречу!
А господин Арамис взял да и не стал аббатом! Господин д`Артаньян привез ему письмецо, которое живо вылечило господина Арамиса. Уж надо полагать, не родители ему написали! Судя по тому, как это письмо пахло... Если точнее, так не пахло, а благоухало!
Когда мы оттуда утром уезжали, Базен был совсем кислый. Сразу вспомнил, кто я такой, и даже угостил бисквитами и мускатом!
Опять прерываюсь. Никакого покоя.
Явился господин Портос. Звать моего барина секундантом на дуэль. Пойду и я посмотреть, как они драться будут. Люблю смотреть на господские драки!

30 сентября 162..

Хорошо господам. У них много свободного времени. Я обычный слуга (не люблю слово лакей!) и потому занят с утра до ночи. То одно, то другое. Мне еще повезло, что у меня не самый требовательный хозяин. Думаю, что с других моих собратьев требуют гораздо больше.
За две недели со мной и моим господином произошло столько, что в один прием и не опишешь! Мушкетон сказал, что раз у меня язык чешется рассказывать о наших приключениях, то нужно их описать. Рассказывать никому нельзя - я могу сильно навредить всем, включая самого себя.
Я второй раз в жизни был в Амьене. Про первый я уже написал. Теперь буду рассказывать, как мы там были во второй, когда приехали за господином Атосом. Честно сказать, мы за него сильно опасались. Его могли убить или арестовать как заговорщика. Господин д`Артаньян сыпал проклятьями в адрес тех, кто мог бы причинить господину Атосу вред. Я же думал о том, что мне жаль этого дурака Гримо. Он и слова в свою защиту не скажет. Про него могут подумать, что он вовсе немой!
Потому когда мы доехали до Амьена, нам хотелось разнести в клочья весь город. Или хотя бы трактир, где мы оставили господина Атоса и Гримо.
Но оба были там, в трактире. То есть не в самом трактире, а в погребе. Они туда сами себя заключили. Господин д`Артаньян учинил хозяину настоящий допрос. Я стоял за его спиной и все прекрасно слышал. Хозяин плакал и валялся в ногах у моего барина.
Потом явились знатные англичане. Все разодетые в шелка и бархат. Они ничем не отличались от наших дворян, разве что по-нашему говорили с акцентом. Я их с трудом понимал. Английский акцент это еще хуже чем гасконский.
Мы все вместе пошли к погребу. Один англичанин был уже там, и колотил по двери погреба. Ему хотелось еды и вина.
Я еще тогда подумал, что вина в погребе осталось немного. Если вообще осталось. Потому что не первый день знаю господина Атоса. Ну, и Гримо тоже. Англичанин стучал сначала рукой, а потом как даст ногой по двери! Я запомнил этот приемчик. При случае сделаю так же. Дверь треснет сверху донизу - красиво получится.
Но дверь вышибать не пришлось. С одной стороны стояли мы со своими пистолетами, с другой - господин Атос и Гримо. Англичане сразу успокоились и ушли. Тем более, что господин Атос пообещал, что сейчас выйдет. Сам. Больше ему в погребе делать нечего.
Затем мы встретили господина Атоса и Гримо. Господин Атос обычно такой аккуратный. Тут он выглядел как перебравший сидра виллан с нечесанными волосами. Барин решил, что господин Атос ранен. Я-то сразу смекнул, что он целехонек, только больно пьян. Просто мертвецки! Удивительно, как он еще на ногах стоял! Гримо выглядел ничуть не лучше. Даже хуже. У него и голова тряслась. Несло от него не хуже, чем от вонючего козла. Он увидел меня и расплакался. Я насилу его успокоил. Господа ушли в комнаты, а я повел Гримо отмываться и переодеваться. С этим мы провозились два часа. Я жутко устал, весь мне все пришлось делать самому. После я уложил Гримо спать, а сам пошел прогуляться. Все равно за господами ухаживал сам трактирщик. Вино и грудинка у них были. Они только ели и пили. Трактирщик удивлялся и говорил, что господин Атос - настоящая бочка.
Меня он накормил бесплатно. Я еще доедал цыпленка, когда явился мой барин. Пьяный - ужас! Пришлось снимать с него сапоги и укладывать на кровать. Чуть не надорвался! Барин тощий, но такой тяжелый!
Я про английских лошадей забыл сказать. Их милорд герцог моему барину и господам мушкетерам подарил. Мы их от самого Парижа в поводу вели. Одну оставили у господина Портоса (он, правда, с постели встать не мог. Говорил, что вывихнул ногу) , другую у господина Арамиса. Еще две были с нами. Господа англичане все засматривались на наших лошадок. Красивые - что правда, то правда. А быстрые уж! Как ветер! Отродясь такого дива не видывал.
И вот с утра господин Атос от нечего делать наших лошадок проиграл. Это еще что! Он чуть было Гримо не проиграл! Слыханное ли дело - людей в карты проигрывать! Он еще играл на алмаз моего барина.
Я шибко уважаю господина Атоса, но тут бы на месте моего барина прибил его.
Закончилось все тем, что господа оставили себе седла, а лошадей отдали англичанам. Мою лошадь и лошадь Гримо пришлось отдать господину д`Артаньяну и господину Атосу. Мы тоже пешком не шли: в этом же трактире нашелся помощник винодела из Мелюна. Он должен был доехать до Парижа, и фургон у него был совсем пустой. Мы договорились, что будем возчика кормить и поить, а он с нас за это не возьмет ни су за проезд.
Парень он оказался честный. Даже потерпел, когда мы господина Арамиса забирали (он лошадь продал), и потом господина Портоса (он лошадь тоже продал). Оба уже были здоровехоньки.
Вот. Больше про поездку рассказывать нечего.
Теперь мы снова сидим без денег.
Настроение у нас хуже некуда. Король сказал, что предстоит военный поход. А у господ нет средств, чтобы обновить экипировку.
Гримо мне сказал, что его господин дал слово никуда с места не тронуться, чтобы купить себе снаряжение. Вот я и думаю: на что он надеется? Что это снаряжение на него с неба упадет?
Пришел Базен. Даже странно. Мы с ним не больно-то ладим. Но сейчас он позвал меня на ужин. Думаю, что пойду.

1 октября 16.. г.

Стало холодно. Почему в холодное время года хочется есть в два раза чаще?
Погода мерзкая. Дождь поливает с ночи. Париж похож на большую помойку. Сейчас я сижу у окна и жду, когда придут мой барин и господа Портос и Арамис. В окно видно, что по улице можно ходить только на деревянных палках. Вроде тех, что используют бродячие артисты. У них больно ловко получается. Но я однажды попробовал так же ходить, и с тех пор больше не желаю.
Хочу сидеть дома и смотреть в окно на дождь. Но господин наверняка пошлет меня в казармы чистить лошадь. Он сегодня с утра сам не свой. Уже куда-то ездил. Кажется, галантерейщица понравилась ему больше, чем я думал.
Зато господин Бонасье про жену даже не вспоминает. Подозрительный он тип, этот господин Бонасье. Раньше я считал его испанским шпионом, а теперь знаю, что он шпион кардинала. Нужно его остерегаться.

3 октября 162.. г

Кажется, господин Арамис будет экипирован раньше всех.
Сейчас бегал на улицу Вожирар в кондитерскую лавку. Это теперь мое любимое место во всем Париже. Там такие сладости выставлены в окнах! Я уже несколько раз переносил служанок знатных дам на руках через грязь. Помимо удовольствия держать на руках хорошенькую девушку, получаешь мелкую монетку. Это мне нравится очень. К тому же для здоровья полезно. И для желудка тоже.
Так вот, такая хорошенькая девушка сначала приобрела у мэтра Рошена сдобы на десять пистолей. Полная корзинка, и тяжелая! Тут подскочил я и предложил свои услуги. Перенести, значит, через улицу, и донести корзинку куда ей нужно. Она засмеялась. Я на нее сам как дурак засмотрелся. Такая беленькая, пухленькая. Лет двадцати пяти, не больше. Я таких красивых уже давно не видел.
И вот эта красавица со сладостями дошла до дверей господина Арамиса, сунула мне в ладонь монетку и сказала, что я ей здорово помог! Я, значит, стою и смотрю, как она берется за молоток и в дверь начинает стучать! Да не простым стуком, а как-то мудрено!
Тут я сообразил отойти в сторону, чтобы Базен меня не увидел! Но так, чтобы все слышать и видеть самому. Дверь отворил сам господин Арамис. Эта красавица ему корзинку подает и говорит со смехом: "Ваша кузина посылает вам утешение. И утешительницу!".
Я все ждал, что сейчас господин Арамис корзинку возьмет, и дверь закроет. А я с девушкой знакомство продолжу.
Но господин Арамис весь в лице изменился, и говорит: "Графиня, как вы неосторожны...". Дальше он еще что-то говорил, только я не разобрал. Дама в дом вошла, дверь они закрыли.
Я как раскрыл ладонь - а там монетка! Золотая! Пресвятая Дева, столько денег!
Значит, точно графиня. Даром, что одета как субретка. Вот я и думаю: если она мне столько денег ни за что отвалила, сколько же она господину Арамису может дать?

4 октября 162.. г

Дождь продолжается.
Переношу субреток через лужи.
Господин пропадает неизвестно где. Даже ни разу не спросил меня, где пропадаю я, и чем я питаюсь.
Мушкетон сушит сухари и говорит, что наше дело плохо.
Базен зол как цепная собака. Уверяет, что у него зубы болят. Не иначе - от графиньиных сладостей. Поделом. Делиться надо с ближними своими.

6 октября 162.. г

Дождь закончился.
Делать нечего. Смотрю в окно. Пытаюсь сочинять стихи. Не получается. Мушкетон бы посоветовал мне пожрать что-нибудь. Я пробовал уже - сегодня у меня есть кусок сыра, хлеб и вино. Графиньины деньги трачу понемногу. Господину ничего не сказал.
Как бы еще подработать? Уходить со службы не хочу. Привязался я к этому чертову гасконцу. К тому же скоро война. Там человек со смекалкой (вроде меня или Мушкетона) голодным не останется никогда!