Начинаю выкладывать этот сериал. У него нет определенного автора, насколько помню, это было совместное творчество. Части будут весьма условны

Трудное детство Рауля де Бражелона

Часть 1



Типа пролог

Прекрасное июльское утро только-только вступало в свои права. День обещал быть жарким и ясным.
Но слуги, суетившиеся во дворе замка Ла Фер, уже не замечали ни солнышка, ни чистого неба.
После полуторамесячной отлучки неожиданно явился хозяин замка, граф де Ла Фер. Явился не один, а в сопровождении шевалье, одетого в сутану, но державшегося в седле с непринужденностью человека военного.
Какая поднялась суматоха! Графа ждали, но на целую неделю позже. Естественно, слуги позволили себе расслабиться, и сейчас с тревогой ожидали наказания. Надо сказать, что граф наказывал кого-либо исключительно в состоянии подпития, а такое случалось нередко.
Но сейчас граф был трезв. Более того, он явно пребывал в отличном настроении.
- Мои скромные владения! – сказал он, делая жест в сторону парка, окружавшего особняк.
- Здесь очень мило! – шевалье, сопровождавший графа, не без любопытства оглядел только что отремонтированный фасад замка. – Хорошее вложение английских денег, граф. Я вас поздравляю.
Граф сдержанно кивнул. Но видно было, что ему приятно.
Подошел управляющий домом.
- Приготовьте комнату для аббата д`Эрбле. И накрывайте стол для завтрака! – распорядился хозяин. – Где Гримо?
- Господин Гримо с господином виконтом сейчас выйдут!
И вправду: спустя пару минут на крыльце дома показалась долговязая худая фигура Гримо. Верный слуга вел за собой мальчика лет пяти, который сонно потирал глазенки. Увидев графа, мальчуган вырвал руку из руки Гримо и побежал вперед:
- Господин граф, господин граф вернулся!
- Виконт, я рад вас видеть! – сказал тот, кого мы знаем под именем Атоса.
Мальчуган церемонно поклонился, не без любопытства поглядывая то на опекуна, то на его спутника.
Малыш был похож на маленького ангелочка.
- Прелестное дитя! – сказал аббат, улыбаясь.
Виконт поклонился и ему.
На этом приветствия прекратились.
- Гримо, я жду вас после завтрака в столовой. Вы расскажете мне, как обстоят дела и как вел себя Рауль.
Последовал молчаливый кивок. С хозяевами не спорят. Кроме того, Гримо привык молчать даже тогда, когда ему было, что сказать.
Все проследовали в дом…


Завтрак нельзя было назвать изысканным, ведь графа, тем более с гостями, здесь не ждали, но сервирован он был безукоризненно. По окончании трапезы граф пригласил шевалье осмотреть свои владения.
Час спустя они вернулись. Жаркое июльское солнышко побуждало искать укрытия в прохладном каменном доме. Граф проводил друга в его комнату, где тот собирался отдохнуть и заняться корреспонденцией, и спустился в столовую. Там его уже ожидал Гримо.
- Итак, Гримо, расскажите мне, что произошло за время моего отсутствия, - сказал Атос, усаживаясь на стул. – Прежде всего, всё ли в порядке с Раулем?
Гримо, немного подумав, кивнул.
- Что-то не так, Гримо? – встревожился граф, хорошо знающий, что у его слуги каждый взгляд и каждая секунда промедления исполнены смысла. – Здоров ли виконт?
На этот раз Гримо кивнул уверенно.
- Что же тогда? Что случилось?
Гримо пожал плечами и указал на внушительных размеров буфет, расположенный в углу столовой. Атос подошел поближе и увидел, что нижние дверцы не висят на петлях, а отломаны и стоят рядом.
- Качался, - лаконично сообщил Гримо.
Атос улыбнулся:
- Он же ребенок!
Гримо приблизился к буфету и из самого дальнего угла достал нечто, напоминающее покорёженный серебряный блин. В этом предмете после тщательного изучения Атос узнал свою лучшую вазу для фруктов, которой так дорожил его отец.
- Перевернул и прыгал, - поведал Гримо.
Атос уже не улыбался. Он хмурил брови.

— Гримо, друг мой, помнится, перед отъездом я приказывал вам хорошенько приглядывать за поведением моего воспитанника, не так ли?— всё ещё спокойным, ровным тоном осведомился граф де Ла Фер.
— Но я, сударь… — как бы не были обыкновенно коротки реплики Гримо, на этот раз Атосу удалось его перебить:
— Как же могло случиться это безобразие, Гримо?! Выходит, мальчик был оставлен без присмотра? — в голосе Атоса появились суровые требовательные нотки.
Гримо, собрался было в двух словах поведать графу о том, как сложно ему, немолодому уже человеку, уследить за пятилетним, полным сил и выдумки ребёнком, о своей занятости, как старшего слуги в доме, — ведь ему, помимо выполнения своих обязанностей няньки приходилось в отсутствие хозяина контролировать работу и всех остальных слуг, иначе эти лентяи окончательно запустили бы дом… В общем, Гримо, мог бы многое рассказать своему господину о тяготах своей жизни, но едва открыв рот, он тут же сжал губы и молча, покаянно кивнул. Действительно, какими бы весомыми не выглядели оправдания, возразить на главное обвинение было нечего: в тот злополучный вечер, «мальчик был оставлен без присмотра».
Немного полюбовавшись видом своего преданного слуги, который стоял сейчас перед ним в выражавшей раскаянье позе, Атос проговорил:
- Пришлите виконта в мой кабинет, Гримо. Я хочу побеседовать с ним. — И, прихватив с собой бесформенные остатки старинной вазы, Атос направился на второй этаж.

Через несколько минут задумчиво расхаживавший по кабинету из угла в угол граф услышал в коридоре приближавшиеся шаги, после чего в дверь робко постучал детский кулачок. Атос подошёл к двери, распахнул её, жестом пригласил Рауля войти. Плотно прикрыв дверь, граф повернулся к своему воспитаннику. Начинать «беседу» он не спешил. Атос прошёл за стол, опустился в кресло и сделал Бражелону знак подойти.
Мальчику, который бывал в кабинете Атоса лишь изредка, так как ему запрещалось самовольно переступать порог сей «священной комнаты», было явно не по себе. Граф призывал его сюда, как правило, чтобы сообщить о своём очередном отъезде и взять с него обещание во всём слушаться Гримо во время своего отсутствия, либо для строгих внушений после шалостей и объявления наказания. Поскольку предположить, что граф собирается покинуть имение, едва вернувшись из долгой поездки, не мог даже пятилетний ребёнок, а водружённая на стол испорченная ваза служила ярким напоминанием об одном недавнем очень весёлом вечере, после которого, правда, Гримо укладывал виконта спать с весьма мрачным видом, догадаться о причине официального вызова пред ясные очи обожаемого опекуна было нетрудно. Виконт в тревожном предчувствии грозы остановился посреди кабинета, растерянно глядя на графа.





- Рауль, - начал Атос, - это сделали вы?
И он качнул головой в сторону остатков вазы. Мальчик взглянул на них, потом на графа и прошептал:
- Да...
- Рауль, ответьте, я разрешал вам брать столовое серебро?
- Нет... - виноватый и трогательный взгляд из-под пушистых ресниц.
- Зачем же вы это сделали, Рауль? - голос Атоса стал строгим и настойчивым.
Юный виконт помедлил и тихо сказал:
- Я хотел сделать землю для моих солдатиков. Чтобы они победили всех врагов на земле и были самыми смелыми...
На минуту воцарилось молчание. Атос был поставлен в тупик. Наконец он вымолвил:
- А кто сказал вам, что земля плоская, виконт?
- Кормилица...
- Земля круглая, Рауль. Круглая, как яблоко. Когда вы подрастете, вам об этом расскажут учителя.
Мальчик очень удивился. Но тут же вспомнил, что граф знает всё на свете, и сразу поверил.
- Однако зачем же, - продолжал Атос, - вы сломали серебряную вазу?
Рауль, почувствовав, что граф не очень сердит, стал объяснять, как он попытался расплющить корзинку для хлеба, но в результате получил лишь обломки веточек. Как он соорудил землю из салфеток, но она всё время прогибалась и солдатики сыпались с неё, что не пристало самым победоносным воинам в мире. И как он наконец догадался сделать землю из старой вазы, какая она была большая и устойчивая, и как его солдатики победили всех неприятелей!
Атос почувствовал, что он не может сердиться на этого ребенка. Однако дисциплина - прежде всего, поэтому он сказал:
- Виконт, вы поступили очень дурно. Вы будете наказаны и в течение недели не получите ваших любимых персиков и слив.
Рауль потупился, сознавая свою вину. Затем, взглянув на опекуна и прочитав на его лице, что аудиенция окончена, шагнул к двери.
- Рауль! - окликнул его Атос. Мальчик обернулся и увидел, что граф улыбается.
- Кто же был врагами ваших солдатиков, Рауль?
- Кто был врагами? - переспросил мальчик, пораженный тем, что самый умный в мире человек не может догадаться о такой простой вещи. - Конечно же, ложки из буфета!

Получасом позже этого признания мажордом и Гримо проводили ревизию столового серебра из буфета.
- Вилки. Сорок штук.
- Двадцать семь, - вытирая холодный пот с лица, констатировал факт мажордом.
- Ложки. Сорок штук.
- Тринадцать. Боже, граф убьет меня за растрату, а я ведь ничего не трогал! Пресвятая Мадонна, спаси и сохрани! Святой Антуан, сжалься!
Гримо покосился на товарища и продолжил зачитывать опись.
- Ножики столовые. Сорок штук.
- Девять! Я опозорен!!!
- Малые десертные ложки на длинной ручке. Десять штук.
- Ни одной!!!
Когда они дошли до конца списка, мажордом рвал на себе волосы. Он бурно выражал свое отчаяние, в то время как Гримо сохранял полнейшую невозмутимость.
- Что делать? - всхлипывал мажордом. - Что делать? Посуды на три с лишним тысячи ливров! Вилки, ложки, бокалы, тарелки... Никогда не расплачусь!!!
- Не будешь! - сказал Гримо, захлапывая тетрадь. - Незачем.
- Но почему?
- Солдаты.
- При чем тут солдаты?! Что вы несете?!
- Похоронил! - ответил Гримо. - Трупы - похоронил. Играл в войну. Одержал победу. Врагов хоронят. Хороший мальчик.


..."Трупы врагов" были захоронены в "кургане", насыпанном на берегу пруда.
Извлекая их из могилы, мажордом плакал как ребенок.