Это как раз о мечтах, тех которые, как тебе кажется, так и останутся мечтами, но потом жизнь вдруг преподносит тебе подарок.

Ну, это собственно будет довольно ностальгический пост о моем детстве, проведенных среди книг, многие из которых я рассматривала с самого раннего возраста, еще толком не понимая и не стремясь вникнуть в написанное, а больше изучая репродукции и фотографии.

Книг было много, и очень много детских, но иногда меня тянуло к полкам в родительской спальне, где стояли многочисленные собрания сочинений, альбомы по живописи, журналы "Америка" (вот они точно исчезли в неизвестном направлении) и ряд книг про актеров, главным образом, зарубежных.
И мама всегда очень живо вспоминала и рассказывала, как ходили на фестивали и рассказывала о старых фильмах и актерах.

И я очень любила изучать три сборника "Актеры зарубежного кино" - один из них потом исчез, и боюсь, что в тот момент, когда я брала его с собой на работу. Может, потом я еще к этому вернусь. А сейчас хочу рассказать вот о чем.
Я не собираюсь останавливаться на биографиях всех актеров из этих сборников, а расскажу лишь о том, что волшебным образом подействовало на мое воображение.

В статье о Даниэль Дарье я впервые узнала об "Опасном сходстве" (Рюи Блаз). Я еще не знала, что там играет Маре, тем более не читала пьесы Гюго. Первым знакомством были строки в этой статье




"- Но ведь кого-нибудь любить должна же я! - с отчаянием говорит в "Рюи Блазе" королева Испании.

Трудно вообразить себе менее царственное и, казалось бы, более достижимое желание. Для героини Даниель Даррье оно почти несбыточно.

В ее Марии поражает прежде всего не королевское величие, не гордая и недоступная красота, а смятенная душа, скованная молодость, требующая единственного, естественнейшего права - жить, радоваться, любить.
Мы видим юную, нежную женщину, заточенную в мрачных королевских покоях. Ее величеству нельзя смотреть в окно. Нельзя, когда вздумается, выйти в сад - лишь испанский гранд (где он?) может открыть ей двери. Лишь родные короля могут играть с ней. - Так позовите ж их! - Из рода короля нет никого в живых.

- Меня хотят убить! - говорит Мария - Даррье.

И в ее словах нет преувеличения. Каждый шаг юной королевы, каждое ее желание вымерено, оскорблено и умертвлено этикетом. Живая душа и бездушные предрассудки, чувствительная натура и полное отсутствие чувств вокруг - вот что играет Даниель Даррье.

Но вдруг королева узнает - ее любят, беззаветно, преданно! Одна благодарность уже способна пробудить в Марии любовь к дону Сезару де Базану, под блестящим именем которого скрывается слуга Рюи Блаз.

Любовь королевы, как рисует ее Даррье,- это не светское, вызванное скукой приключение. Это протест живого человеческого сердца против бессердечных условностей и предрассудков.

Линия Марии не выражает главного в замысле Гюго - показать дерзкое возвышение простолюдина ("Рюи Блаз - народ",- определил писатель). Но необычайная судьба Рюи Блаза становится возможной лишь благодаря ответному чувству Марии. И управление государством человеком из народа перестает быть фантазией, обманом, интригой лишь благодаря тому, что Мария - Даррье находит в себе душевные силы полюбить и признать в доне Сезаре безродного Рюи Блаза.
Мы рассказали о том, что видела Даниель Даррье в своей роли, что сыграла она на экране.

А как сыграла? Так, как и приличествует талантливой актрисе. Она была несчастной, робкой и оскорбленной женщиной, королевой, пока ее не любили. Она была радостной, гордой, презревшей злобу, пересуды, сплетни, когда возвышала человека, которого любила и в которого верила. Она была человечной, когда открывала в своем блестящем возлюбленном простого слугу.

Нельзя без волнения следить именно за Даррье в этой сцене, разыгранной другими актерами лишь по законам романтической драмы. Даррье приближает к нам живую человеческую душу. В какие-то мгновения ее сердце преодолевает пропасть, лежащую между нею и мнимым испанским грандом, оказавшимся слугой. "О Рюи Блаз", - с болью и нежностью произносит Мария это новое, страшное для нее имя умирающего возлюбленного."

Еще, но уже с другой стороны, об этом было написано в статье о Жане Маре



"Мы в первый раз увидели Жана Марэ в "Опасном сходстве". Для начала знакомства нельзя было выбрать фильма удачнее. Уже соединение в авторстве этого фильма двух полярных имен - Жана Кокто, поэта, "бессмертного" члена французской Академии, на протяжении десятилетий окруженного почтительной славой классика модернизма, и Пьера Бийона, с его энергичностью второразрядного режиссера, с рыночной простодушностью его стиля, - уже это объединение для Марэ само по себе определительно.
Двойственность авторства фильма подчеркнута двойственностью героя: центральный персонаж как бы распадается, действуют герои-двойники, обоих играет Жан Марэ. Одного из них зовут дон Сезар - это герой Пьера Бийона, герой фильма захватывающего и дешевого. Герой уличных драк на шпагах, с его головокружительными прыжками откуда-то сверху в центр кипящей свалки, с его неуязвимой победительностью, с его издевательской галантностью в сторону десятка пыхтящих от бешенства противников. И плащ этого дона Сезара, изорванный, великолепный плащ благородного разбойника и нищего гранда, кажется исколотым в сотнях театральных поединков и перемятым в гардеробах бесчисленных киностудий.

Другого героя зовут Рюи Блаз. И в отрешенной, почти неестественной его красоте, в бархатной бездонности его недвижных глаз, в этом его странном внутреннем состоянии, когда самые причудливые извивы судьбы не нарушают глубинного торжественного покоя, наконец, в завороженной медлительности, с которой он покорствует своей любви-фатуму, своему поэтическому року,- во всем этом проступают постоянные черты героя поэзии Кокто.
В фильме нет Гюго, по мотивам пьесы которого он снимался. Романтическая образность Гюго исчезает. Уходят ее историзм, ее цветистая и страстная публицистика. Остается затрепанный в своей условности "испанский павильон" Бийона и черный бархат декораций, вымечтанных Кокто, где контуры предметов очерчены лишь четкими серебристыми линиями, создавая обобщенную условность места действия трагедии."

Пьесу я потом прочла и под влиянием одной моей подруги она оставила довольно глубокий след - вот здесь я цитировала свой любимый трагический финал morsten.diary.ru/p215238971.htm

И здесь же в этой статье впервые увидела кадр из "Графа Монте-Кристо". Еще не читала книги, не видела фильма, поняла только - вот он, граф Монте Кристо) И хорошо ли это, плохо ли, этот герой для меня навсегда связан с Жаном Маре



Еще одна судьбоносная первая встреча. Одри Хепберн.



Первая встреча не только с Одри Хепберн, но Наташей Ростовой. Книгу я тогда, конечно, не читала и не видела даже нашу Савельеву в этой роли, но вот этот образ запомнился сразу и навсегда.



"Она сумела добиться того, чего не достигают таланты гораздо более крупные. Уроженка Брюсселя, в итало-американском фильме, поставленном по самому гениальному из всех существующих романов, по роману глубоко русскому, она так сыграла роль героини, что наибольший успех сопутствовал ей среди зрителей России. Самые требовательные, самые строгие ценители романа "Война и мир" были покорены Одри Хепберн, ее исполнением роли Наташи Ростовой.
Фильм Кинга Видора - попытка серьезно, с творческим увлечением экранизировать гениальную эпопею Толстого. Вдумчивое, бережное отношение к великому литературному оригиналу - вот что прежде всего внушает уважение в фильме. Тут есть удачи, но немало и того, что у нашего зрителя вызывает ироническую, а то и досадливую улыбку. То московский извозчик аляповато загримирован под оперного дьякона, то гвардейские офицеры на вечеринке 1806 года усердно копируют красноармейский ансамбль песни и пляски . . . Да и не только эти детали - не получился в фильме Кутузов, бледен и маловыразителен Андрей Болконский, совсем неудачен Платон Каратаев, Элен - стандартная голливудская "дива" . . . Даже интересная актерская работа Генри Фонды (Пьер Безухов) - далеко не бесспорна.
Но вот в окне дома, мимо которого идут отправляющиеся в поход войска, появилась девушка в желтом платье. Нервное узкое лицо, огромные - в пол-лица - глаза, детски-тонкие руки и ключицы, столь острые, что вот-вот они прорежут кожу... И ощущение какой-то нервной эманации, какого-то, я бы сказал, свечения жизни. Ничего еще не произошло, произнесены два-три слова, несколько жестов ... а в зале трепет: "Она!"



Вспомните у Толстого - "черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка ..." Некрасивая? Да! В том-то и дело, что эта на редкость обаятельная и привлекательная актриса в первой сцене кажется нам действительно некрасивой. Некрасивость проступает и в подчеркнутой, какой-то пронзительной худобе, в трудно уловимой дисгармонии в чертах лица (подчас она действительно большеротая!) ... И одновременно - бесконечно живая! Живость - не в суетливости, а в очень чутком восприятии окружающего, ибо источник ее - рвущийся наружу жар внутренней жизни.

Так при первом появлении перед зрителями Одри Хепберн заставляет нас почувствовать в своей героине примат внутренней красоты. А чем дальше идет фильм, тем больше разных и удивительно поэтичных граней характера героини раскрывает нам актриса.

Сцену первого бала Наташи можно смотреть много раз - и все время будешь получать полное эстетическое наслаждение. А ведь тут нет острого, напряженного драматизма, исключительных коллизий, как нет и особо выигрышного для актрисы действия. Скорее, все происходящее - приезд на бал, приглашение к танцу, вальс с князем Андреем - только рама, обрамляющая внутреннюю "диалектику души" героини, волны отчаяния и надежды, попеременно вздымающиеся в девичьем сердце.

И когда мы видим во весь экран лицо Хепберн-Наташи, то на нем так и вспыхивают, гаснут, набегают тенью или освещают лучом надежды ее свежие, трогательные чувства. И когда думаешь об ее игре в этот момент, то кажется бестактным обычное словцо критики - художественные приемы. Бестактным, ибо не актерская техника, а действительно глубочайшие переживания, искреннее волнение, сама жизнь, захватившая все существо актрисы, видна теперь на экране.

Мне довелось в очередной раз смотреть "Войну и мир", когда текст шел на итальянском языке, которого я не понимал. (Кстати, современная техника дублирования дала нам очень много, не дав одного: слышать истинный голос артиста, а у Одри Хепберн он исключительно богатого тембра и является важнейшим компонентом ее актерского обаяния.) Однако в сцене бала ясно было все до последнего нюанса - так красноречиво было лицо Хепберн. Вот она пытается принять независимый вид, дескать, мне бал не в диковинку, и тут же в дрожании ресниц, в трепетном дыхании мы видим и жадное любопытство, и страх, и надежду, и всю ту бурю переживаний, которая в этот момент происходит в ее душе. И вот действительно появляется в лице что-то независимое и в то же время слабое, ну да, конечно, это же Наташа говорит своему брату, чтобы он не приглашал ее на танцы, ибо подумают, будто у нее нет кавалеров… А вот она стоит в стороне, одна, и как вздрагивают непроизвольно ее губы, какая тоска и страх в блестящем взгляде, что, право же ты начинаешь ощущать целую драму. Ведь подумаешь, что такого - первый выезд девушки на бал, но мы прочли в лице актрисы все драмы и трагедии, все отчаяния мира и весь блеск его воскресших надежд, ибо для юной, чистой, восторженной души первый бал - это весь мир со всеми его потрясениями, и всеми его радостями ..."


И, наверное, под влиянием этих кадров я и сам роман представила еще гораздо более прекрасным, чем он был на самом деле.

Сейчас просто хочу сказать, что потом позже, когда появилась возможность посмотреть все эти фильмы, какие в "Иллюзионе", а какие потом на появившихся пиратских кассетах, это было как маленькое чудо. Я совсем не думала, что когда-нибудь это увижу, и как часто бывает, что-то было прекрасным, а что-то и разочаровало слегка - наверное, слишком велики были ожидания)
Но все равно это было прекрасно, когда сбываются твои мечты, и то, о чем ты привык думать, как о части чего-то невозможного и неизведанного, становится почти обыденным. И благодаря этим детским впечатлениям, фантазиям и мечтам, на этих фильмах для меня лежит особый отпечаток, они как бы пришли из совсем другого времени, в них есть какая-то магия

Наверное, я здесь прервусь и чуть позже сделаю еще одну часть