Решила привести здесь большую цитату о драконице Синтаре и ее хранительнице Тимаре и тех изменениях, что в ней произошли. Есть только одна фанатская картинка на эту тему и я ее приведу, хотя девушка там сильно смахивает на инопланетянина. Но зато в ней отражен порыв и гнев обеих героинь.
"Послеполуденное солнце прорвалось сквозь тучи и сверкнуло на шкуре Синтары. Несмотря на гнев, Тимара невольно восхитилась красотой своей драконицы.
Свет играл на синих чешуйках. Когда Синтара поворачивала голову, в малейшем движении мышц сквозило опасное изящество. Несмотря на размеры, несмотря на то, что дракон не создан для жизни в воде, двигалась она почти беззвучно.
«Смертоносная красотка», — подумала Тимара, и ее уже привычно захлестнуло волной драконьих чар.
Синтара была прекраснейшим из когда-либо виденных ею созданий.
Тимара отчаянно, а затем и сердито искала ощущение собственного «я». Да. Синтара была самым прекрасным существом в мире. И еще самым безрассудным, эгоистичным и жестоким!
— Прекрати шуметь! — зашипела Синтара, когда девушка подошла ближе.
Тимара намеренно громко прошлепала по воде и встала прямо перед носом у взбешенной драконицы. Синтара вытянула шею во всю ее высоту, воззрилась на девушку сверху вниз и чуть приподняла крылья.
читать дальше
— Что на тебя нашло? Здесь и без того почти нет дичи, да еще ты распугала всю рыбу и лягушек на этой отмели!
— Ты сама виновата! Что ты со мной сделала?
— Я? Ничего я с тобой не делала!
— Тогда что это такое? Что это за изменения?
Тимара яростно содрала с себя рубаху и повернулась к Синтаре спиной.
— Ах, это. Они еще не окончены.
— Что не окончено? Сильве сказала, там какие-то пальцы режутся из ран в спине!
— Пальцы! — с веселым изумлением протрубила драконица. — Какие еще пальцы? Нет! Крылья. Кстати, дай-ка взглянуть.
Тимара была слишком потрясена, чтобы шевелиться. Крылья. Крылья. Слово вдруг лишилось смысла. Оно ничего для нее не значило. Крылья. Крылья у нее на спине.
— Но я же человек, — оцепенело пробормотала она.
Дыхание дракона касалось ее обнаженной кожи.
— Пока еще да. Но когда перерождение завершится, ты станешь Старшей. С крыльями. Первой в истории, если мои воспоминания верны. Они пока еще недоразвиты, но… ты можешь ими шевелить? Ты вообще пыталась ими шевелить?
— Шевелить? Да я даже не знала, что они у меня есть!
— Попробуй пошевелить ими, — настаивала Синтара.
В ее голосе не было участия, одно лишь любопытство. Очередной выдох пощекотал голую кожу, Тимара вздрогнула, и внезапно на ее спине что-то дернулось.
— Что это? — вскрикнула она, пытаясь отшатнуться от собственного тела.
Теперь ей стало больно, как будто она потянула мышцы или вывихнула палец. Нечто, соединенное с ее позвоночником, мучительно сводило от тесноты. Тимара скорчилась от боли и с ужасом ощутила, как с лопаток побежала струйка теплой жидкости, а затем что-то тяжелое и влажное безвольно повисло у нее за спиной.
— Что это? — отчаянно выкрикнула она.
Она не смеет, но она должна. Тимара завела руку за спину и коснулась чего-то похожего на палки, завернутые в мокрую тряпку.
— Нет! — крикнула она.
Тело болезненно содрогнулось, и на свободу вырвалось второе крыло.
— Нет, — повторила она слабо.
Тимара хотела было закрыть лицо руками, но заметила на пальцах кровь. Ее зазнобило. Это какая-то ошибка. Штуковины у нее за спиной подергивались и дрожали. Они ее часть. Чужеродная, чудовищная часть ее самой. Она ощутила ими тепло летнего воздуха и удивленное фырканье Синтары.
— Н-да, я ожидала большего, — заметила та.
— А я вообще ничего не ожидала! — закричала на нее Тимара. — Как ты могла сделать со мной такое? Зачем ты это сделала?
— Я не делала. Тогда я вообще не собиралась тебя менять. Обычно дракон очень тщательно выбирает человека, которого будет делать Старшим. Подобного перерождения удостаиваются самые преданные, самые верные и мудрые из людей. В древности люди соперничали между собой, пытаясь добиться этой чести от дракона. Она не выпадала каждому, кому поручили заботиться о драконе так, словно это дрянная, низкооплачиваемая работа!
— Тогда зачем ты это сделала? Зачем?
— Ты сама начала себя менять! Ты грезила о полетах чаще, чем я! Я вообще не собиралась тебя перерождать. Когда Меркор обратил мое внимание на то, что ты меняешься, я тебя пожалела. Вот и все. Ты должна быть благодарна! Когда они вырастут, то будут прекрасными, почти такими же, как у меня. А у меня будет первая на свете крылатая Старшая! Никто из драконов не создавал еще подобного существа.
Тимара вытянула шею, пытаясь заглянуть себе за плечо. Драконица, судя по голосу, была весьма довольна собой. Действительно ли крылья красивы? Должна ли она чувствовать себя польщенной, а не изуродованной? Но как бы Тимара ни изворачивалась, ей удалось рассмотреть только кончик чего-то влажного, напоминающего промокший под дождем зонтик от солнца. Робея, она потянулась за спину обеими руками. Крылья. Тимара нащупала кожу, обтянувшую кость и хрящи, но самым странным было то, что, прикасаясь к крыльям, она ощущала собственное тело, как если бы это были ее же ладони.
Тимара собралась с духом, взялась за крылья и попыталась вытянуть их. Нет. Нет, это все равно что выворачивать себе пальцы. Она дернула плечом и инстинктивно сложила крылья, плотно прижав к спине. Да, они прижались, но не спрятались под кожей, как раньше. Просто тесно прилегли к телу, как у Синтары или у птиц.
— Они… они еще вырастут? — выговорила Тимара и, набравшись смелости, спросила прямо: — Я когда-нибудь смогу летать?
— Летать? Не говори глупостей. Нет. Они слишком малы. Зато они будут красивыми, такими же красивыми, как мои. Все будут тебе завидовать.
— Почему они не могут стать больше? Почему бы им не вырасти достаточно большими, чтобы я смогла летать? Я хочу летать!
— Как ты смеешь просить больше, чем тебе было дано? — снова рассердилась драконица, оправившись от изумления плодами собственных трудов. — С чего ты взяла, что сможешь летать, когда я не могу?
Тимаре показалось, что Синтара проговорилась, случайно сказав правду.
— Может, я просто считаю, что все изменения, которым ты меня подвергаешь, должны быть мне полезны!
— Ты будешь красива! Интересна другим драконам. А этого вполне достаточно для любого Старшего, не говоря уже о людях!
— Может, тебе и достаточно «красивых» крыльев, но если я должна терпеть их вес и связанные с их ростом неудобства, то пусть уж они приносят мне пользу. Я никогда не могла понять, почему ты даже не пытаешься летать. Я вижу, как другие драконы расправляют и упражняют крылья. Я видела, как серебряный почти поднялся над водой, а ведь начинал он с куда менее складного тела, чем у тебя, и куцых крылышек! Ты же даже не пытаешься! Я ухаживаю за твоими крыльями, вычищаю их. Они становятся все больше и сильнее, и ты могла бы попробовать, но ты не хочешь. Ты только и знаешь, что рассказывать мне, как они красивы. Может, они и красивы, но тебе что, никогда не приходило в голову использовать их по назначению?
Тимара видела, как разгорается гнев драконицы. Девушка посмела ее упрекнуть, а Синтара не терпела даже намеков на то, что она ленива, слишком жалеет себя или даже несколько…
— Глупа, — произнесла Тимара вслух.
Она сама не знала, что ее на это толкнуло. Наверное, просто желание показать Синтаре, что та зашла слишком далеко и что ее хранительница больше не позволит ей третировать себя. Как драконица посмела вырастить крылья у нее на спине, когда не способна даже совладать с собственными, данными ей от природы?
Гул голосов на баркасе сделался громче. Тимара не желала даже смотреть в ту сторону. Она стояла, прижимая к груди скомканную рубаху, и глядела в яростно вращающиеся глаза драконицы. Синтара была великолепна в гневе. Она вскинула голову и широко разинула пасть, показав расположенные в горле яркие мешочки с ядом. Раскинула крылья, словно огромные витражи, подчеркивая свои размеры, как обычно делают драконы, чтобы напомнить друг другу о собственной мощи и помериться величиной. На миг Тимару ошеломили ее чары и величие. Она едва не рухнула перед Синтарой на колени.
Но затем взяла себя в руки и выдержала удар чистого обаяния, которым окатила ее драконица.
— Да, они прекрасны! — прокричала девушка. — Прекрасны и бесполезны! И ты сама прекрасна и бесполезна!
Тимара содрогнулась всем телом. Ее резко замутило, а затем она осознала, что именно сделала. Нелепо откликнувшись на позу Синтары, она расправила собственные крылья. С баркаса послышались изумленные крики хранителей."
