1930–1933
Англия, моя Англия?„Не смотри в прошлое с тоской. Оно не вернётся. Мудро распорядись настоящим Оно твоё. Иди вперёд, навстречу туманному будущему, без страха и с мужественным сердцем.“ — Генри Лонгфелло
Говорят, никогда не надо возвращаться. В случае Бэзила Рэтбоуна это, вероятно, было правдой. Он – пока что – повернулся спиной к Голливуду и вместо этого продолжил сниматься в английском кино. Он явно скучал по дому и устал от жизни кинозвезды в Калифорнии. Он был артистом и художником, но не чувствовал себя ни тем, ни другим, снимаясь в одном фильме за другим в «городе мишурного блеска (одно из образных названий Голливуда).
Возвращение домой казалось идеальной панацеей, и хотя поначалу его по возвращении ждал несколько холодный прием, он был полон решимости помочь британской киноиндустрии не только конкурировать с Голливудом, но, и возможно, начать играть доминирующую роль. Казалось, что он более, чем когда-либо, пресытился своей жизнью в Америке и хотел сбежать от существования, которое представлялось ему все более фальшивым .
Он писал:
«Я очень скучал по своей родине, и Уида, которая всегда проявляла большое терпение в отношении этих моих настроений, всячески поощряла мое желание вернуться в лондонский театр. Но, к моему удивлению, в Лондоне меня встретили в стиле: "О, ты снова вернулся, да?", как будто я делал что-то неэтичное! Я отсутствовал не слишком долго, и мои бродвейские успехи в "Лебеде", "Пленнике" и "Приказе любить" не произвели того эффекта, на который я рассчитывал. Этот приезд на родину был оправдан с профессиональной точки зрения, благодаря кинофильму«Верность» по пьесе Голсуорси, где я играл еврея де Левиса, режиссером был мистер Бэзил Дин. Эта картина и моя игра в ней получили высокую оценку, и я всегда буду считать ее одной из самых удачных своих работ.»
Во время своего возвращения они с Уидой остановились в гостевом доме в Пенне, графство Бэкингемшир, и именно там он, наконец, увидел своего сына Родиона, с его классической красотой, которому тогда исполнилось 17 лет, и они узнали друг друга заново. В последние годы Бэзил и Родион часто переписывались друг с другом; хотя и публично, и позже в своей автобиографии Бэзил очень мало говорил о своем сыне. Подозревали, что это воссоединение организовала Уида, но в последующие годы семья Родиона категорически отрицала это, утверждая прямо противоположное, что Уида делала все, чтобы разлучить отца и сына. Как было на самом деле мы, скорее всего, никогда не узнаем.
Бэзил с Уидой и Родионом
читать дальше
Бэзил находился на родине уже четыре месяца, когда получил предложение от известной актрисы, владелицы театра, писательницы и продюсера Кэтрин Корнелл, прозванной "первой леди театра", совершить турне по США с постановкой "Ромео и Джульетты", "Барреттов с Уимпол-стрит" и "Кандиды". Это был интригующее предложение с тремя захватывающими ролями для Бэзила, который, казалось, никогда не мог устоять перед своей любимой ролью Ромео. Они с Уидой отправились в Баварию, чтобы встретиться с ней и обсудить этот проект. Встреча прошла хорошо, и он согласился присоединиться к турне, и незамедлительно должны были начаться репетиции.
Откровенное интервью Бэзила в январском выпуске журнала «Picturegoer» за 1933 год показало, что его неприязнь к Голливуду в то время всегда лежала на поверхности. Давая интервью в перерывах между съемками фильма "После бала" – его первого британского звукового фильма– Рэтбоун, казалось, стремился снять груз с души. В разговоре с журналисткой из «Picturegoer»Хелен Тревельян, Бэзил выразил уверенность, что британские кинематографисты ничуть не менее талантливы, чем их американские собратья, и они не могут позволить себе слишком сильно отставать от Голливуда.
-«Это прекрасная возможность для нас», - сказал он:
«Вряд ли найдется хоть одна британская звезда, прежде потерянная для этой страны, которую бы мы сегодня не смогли бы выкупить назад, если бы захотели. В нашем распоряжении оборудование, материалы и лучшие умы. Это дает нам прекрасные возможности.
Все полностью зависит от наших продюсеров. Актеры, актрисы и сценаристы бессильны без инициативы и дальновидности со стороны продюсера, который, в конце концов, имеет полное право голоса в отношении того, как все должно быть сделано.
Именно от него зависит судьба британского кино. И, более того, если мы не добьемся успеха за восемнадцать месяцев, мы никогда его не добьемся. Это решающий момент для нас, и в конечном счете мы должны добиться успеха.
Я верю, что мы справимся с этим, иначе я не отказался бы от «Воссоединения в Вене», где я должен был играть в Калифорнии с Иной Клер, и не вернулся бы сюда. Я верю, что наши фильмы способны не только ни в чем не уступить, но и конкурировать с фильмами любой другой страны; но сможем ли мы этого добиться?»
Похоже, утечка бродвейских талантов сильно беспокоила Ретбоуна, хотя он и сам был частью этого процесса. По крайней мере, в то время это оставило у него дурное послевкусие:
«Есть две очень серьезные опасности, которые угрожают нашему успеху. Одна из них – это пагубная привычка привлекать театральных актеров на роли в кинофильмах. Это невозможно. Человек не может служить двум господам; его работа неизбежно пострадает, если он попытается это сделать, и рано или поздно он будет нести ответственность за то, что сильно подвел одного или обоих работодателей.
В Голливуде вы находитесь на расстоянии 3000 миль от театра; то и другое совместить невозможно, и поэтому это должно уйти в прошлое. Это различные, отдельные друг от друга профессии, требующие полной занятости и самоотдачи. Вторая опасность заключается в том, что мы не сформировали ядро акционерных компаний. Ибо мы должны создавать звезд. Люди ходят в кино не только для того, чтобы посмотреть картины; они идут, чтобы увидеть звезд.
Их привлекает не нечто обезличенное, а, наоборот, сугубо индивидуальное. Имеет значение именно индивидуализм. Индивидуальность! Индивидуальность! Индивидуальность!
Между художником и режиссером должно быть полное взаимопонимание еще до начала сюжета; в противном случае не может быть никакой гармонии в любом месте съемочной площадки. Они оба должны заранее знать, как они представляют эту роль, и тогда режиссер передаст актеру свое видение роли и сообщит какого впечатления он желает от него добиться, а актер откликнется на это посредством своей собственной уникальной личности.
Так, шести звездам можно дать задачу сыграть одну и ту же сцену, и каждая подойдет к ней по-своему, причем стараясь выполнить указания режиссера. Именно в этом и заключается смысл сотрудничества, и жизненно важно, чтобы оно связывало продюсера и исполнителя.
Как я учу свои реплики? Я учу всю пьесу – да, все роли! – как только мне ее дают, и позволяю всему этому хорошенько впитаться в саму свою сущность, прежде чем произносить все это вслух. Так что, когда придет время, я уже не буду сосредотачиваться на том, чтоб верно произнести слова роли, а смогу полностью отдаться сложному механизму актерской игры.
И, боюсь, я не вижу пользы в актерах, которые открыто признают, что «растворяются» в своих ролях. Как они могут, когда все это время нужно остро осознавать, что то или иное действие ты должен выполнить левой рукой, и тогда все пойдет хорошо?
Не думать о камере, свете и дистанции означало бы выйти за пределы досягаемости оператора! И еще, по–настоящему раствориться означало бы искреннюю влюбленность в каждую актрису, с которой ты предавался любви, - а это было бы весьма изнурительно!
Кроме того, в киноролях нет последовательности. Они состоят из ряда отрывков, которые при монтаже будут порезаны и изменены, и, в конце уже смонтированы вместе.
Огромным подспорьем в завоевании звездной популярности, которого до сих пор был лишен киноактер, является, конечно же, голос. Это гораздо более красноречивое, более могущественное средство, чем просто одна его внешность, и это стало причиной полной перестройки в звездном мегаполисе.»
Это была почти очищающая вспышка Бэзила, которому явно нужно было выплеснуть свои мысли в большой мир и снять груз с души. Интересно, что журналистка спросила, было ли его возвращение домой лишь скоротечным, а в тот момент он, казалось, был настроен насовсем переехать в Англию.
"Скорее всего нет!" - решительно ответил он:
«Надеюсь, дома я уже навсегда. Ну, а буду ли я продолжать сниматься здесь, зависит от того, как нас здесь примут! Но я не хочу возвращаться в Голливуд.
Это так невероятно скучно. Там происходит меньше событий, чем в каком-либо другом месте. Тамошние вечеринки настолько официальны, насколько вы только можете это представить. Все эти сообщения о безумных романах касались лишь нескольких отдельных случаев и раздуты до фантастических пределов.
Откажитесь от своих публичных историй о людях с экрана, и популярность большинства из них очень скоро уменьшится.
Публика мечтает о мире кино, и, слава Богу, что так оно и есть. Все это интересный материал и законный источник дохода для газет, журналов и самой индустрии, так о чем тут беспокоиться? За исключением нескольких единичных случаев, от этого никто не пострадал, и многие люди зарабатывают на этом кучу денег!
В мире кино есть и другая сторона жизни, которая, однако, мало затронута, и она гораздо интереснее любой другой. На один успех приходится сотня неудач. Большинство тех, кто снимает кино–это грустные, разочарованные люди, с несбывшимися мечтами и амбициями. Тысячи людей живут в этой прекрасной стране солнечного света, цветов, надежд и обещаний, и лишь очень-очень немногим удается что-то реализовать.
Голливуд – жестокое место – безжалостное, суровое и неумолимое, каким, я полагаю, и должны быть все крупные промышленные центры. Трагедия Голливуда должна быть написана. Скука - злейший враг человека в Голливуде, и в таких обстоятельствах супружеская пара должна проявлять максимум уважения друг к другу, поскольку только очень сильная привязанность может выдержать это.»
Это был удивительно честный рассказ о жизни, которую он тогда явно ненавидел, но эти чувства изменятся. Или это влияние Уиды убедило его вернуться в Америку и продолжить свою процветающую карьеру? Похоже, почти наверняка это было последнее, причем в этот период Бэзил явно был преисполнен решимости установить между собой и Голливудом как можно большую дистанцию. Как бы там ни было, он завершил фильм "Верность" – это была первая постановка «Associated Talking Pictures» (позже они стали «EalingStudios») – прежде чем продолжить репетиции для амбициозного турне по США Кэтрин Корнелл с тремя пьесами осенью 1933 года. Бэзил возвращался в Америку, но это уже было на его условиях.
Это оказалось чем-то вроде Второго Пришествия в плане его карьеры за Атлантикой, но на этот раз он хотел сделать все по-своему, поставив во главу угла свою театральную жизнь.