Кое-что исправила. Потрясающий язык...

Я тут понемногу долбаю "Русские переводы" и внезапно сделала открытие. Возможно, когда-то мы о чем-то таком говорили и была какая-то информация, но сейчас помню смутно. И потому расскажу подробно.
Значит, Оксана Короленко стала указывать различные фрагменты, которые у нас не переведены или переведены не полностью и привела вот такую фразу из "Постоянного пациента": "the end of the first year during which Holmes and I shared chambers in Baker Street." Я ее совсем не помнила, но это, конечно, ни о чем не говорит) Полезла в новый перевод, потом в оригинал, не нашла. Стала смотреть в сети, и нашла какой-то странный вариант "Постоянного пациента". Там очень длинное начало. И часть вообще из "Картонной коробки" - вместе с пляжем Саутси и полянами Нью Фореста. Хотя здесь - октябрь, а там вроде была жара) Еще и Холмс говорит что-то вроде того, что "день испорчен".

Короче, там вот такой отрывок (Сейчас поняла, что это, видимо, первая редакция и вариант из Стрэнда, потому текст в виде колонки:

"It had been a close, rainy day in October. Our blinds were
half-drawn, and Holmes lay curled upon the sofa, reading and
re-reading a letter which he had received by the morning post. For
myself, my term of service in India had trained me to stand heat
better than cold, and a thermometer of 90 was no hardship. But the
paper was uninteresting. Parliament had risen. Everybody was out of
town, and I yearned for the glades of the New Forest or the shingle
of Southsea. A depleted bank account had caused me to postpone my
holiday, and as to my companion, neither the country nor the sea
presented the slightest attraction to him. He loved to lie in the
very centre of five millions of people, with his filaments stretching
out and running through them, responsive to every little rumor or
suspicion of unsolved crime. Appreciation of Nature found no place
among his many gifts, and his only change was when he turned his mind
from the evil-doer of the town to track down his brother of the
country.

I cannot be sure of the exact date, for some of my memoranda upon the
matter have been mislaid, but it must have been towards the end of
the first year during which Holmes and I shared chambers in Baker
Street. It was boisterous October weather, and we had both remained
indoors all day, I because I feared with my shaken health to face the
keen autumn wind, while he was deep in some of those abstruse
chemical investigations which absorbed him utterly as long as he was
engaged upon them. Towards evening, however, the breaking of a
test-tube brought his research to a premature ending, and he sprang
up from his chair with an exclamation of impatience and a clouded
brow.

"A day's work ruined, Watson," said he, striding across to the
window. "Ha! The stars are out and he wind has fallen. What do you
say to a ramble through London?"

Выделенный кусок имеется в "Картонной коробке", но совсем дословно я не сравнивала и не знаю, как утомление от жары приравнять к усталости от осенней непогоды) Но у нас имеется совершенно неизвестный (по крайней мере, мне) кусок.

Сейчас попробую привести все целиком, не уверена только насчет погоды) Но я так поняла, что этот октябрь был душным, хотя 90 градусов по Фаренгейту, то есть 32 градуса жары, меня смутили.

"Стоял душный и дождливый октябрьский день.Шторы у нас были наполовину спущены, и Холмс, поджав ноги, лежал на диване, читая и перечитывая письмо, полученное с утренней почтой. Сам я за время службы в Индии привык переносить жару лучше, чем холод, и тридцать три градуса выше нуля не особенно меня тяготили. Но в утренних газетах не было ничего интересного. Сессия парламента закрылась. Все уехали за город, и я начал тосковать по полянам Нью-Фореста и по каменистому пляжу Саутси. Однако истощенный банковский счет заставил меня отложить отпуск, а что касается моего друга, то ни сельская местность, ни море никак не привлекали его. Ему нравилось затаиться среди пяти миллионов людей, перебирая их своими щупальцами и чутко ловя каждый слух или подозрение о неразгаданном преступлении. Любви к природе не нашлось места среди множества его достоинств, и он изменял себе лишь тогда, когда оставлял в покое городского злодея и начинал выслеживать его деревенского собрата.
Я не могу быть уверен в точной дате, поскольку некоторые из моих записок по этому делу были утеряны, но, должно быть, это был конец того первого года, в течение которого мы с Холмсом проживали вместе в комнатах на Бейкер-стрит. Стояла ненастная октябрьская погода, и мы оба весь день оставались дома. Я - потому что боялся с моим пошатнувшимся здоровьем столкнуться лицом к лицу с пронизывающим осенним ветром, в то время как мой друг был погружен в одно из тех загадочных химических исследований, которые полностью поглощали все его внимание. Однако, к вечеру его пробирка разбилась, что привело к преждевременному завершению его исследований, и Холмс , нахмурившись,вскочил со стула с возгласом нетерпения.

- Целый день работы пошел прахом, Уотсон, - сказал он, подходя к окну. - Ха! Появились звезды, и ветер стих. Что вы скажете насчет того, чтоб пройтись по Лондону?"

Теперь я знаю, почему этот рассказ в хронологиях обычно следует за "Пестрой лентой". Ну, и по-любому, интересное дополнение.