ГЛАВА 2

Холмс откинулся на спинку стула, закинув ногу на ногу, руки лежали на его колене.
- Вы помните нашу первую встречу, Уотсон?
- Как будто это было вчера. Стэмфорд привел меня в Бартс. Вы были в одной из химических лабораторий.
- Да. Я приехал в Лондон поздней весной 1877 года и снял комнаты на Монтегю-стрит. Довольно тесное помещение, но меня мало заботило, где я буду вешать шляпу, так как большую часть времени я проводил в Британском музее или на книжных развалах или в лабораториях Кингс-колледжа и Бартса.
Именно в этот последний я и отправился однажды в понедельник в конце декабря 1878 года. Это не то время года, когда все думают о химикатах и трупах, но мне нравилось, когда лаборатория и особенно анатомический кабинет были в полном моем распоряжении, насколько это было возможно. Особенно тяжело обстояло дело с доступом к трупам. Их было мало, и лучшие отводились для студентов хирургического и анатомического факультетов. Поговаривали, что наиболее предприимчивые из них часто подкупали могильщиков на кладбищах для бедных, чтобы те сообщали им, когда будут преданы земле какие-либо особо ценные останки.
- Есть что-нибудь интересное? – спросил я вахтера.
- Привезли труп молодой девушки, там было нечто странное из того разряда, что нравится студентам хирургического факультета, но мне приказано не впускать никого, кроме могильщика, поэтому она заперта и только до тех пор, пока мать не соберет деньги на гроб. Сожалею, парень, ибо это причудливая штука такого рода , какую ты точно хотел бы получить. Если бы мы были одни, я мог бы рискнуть, но… - он кивнул на лабораторию, и я услышал доносившиеся оттуда приглушенные голоса.
читать дальше
- Это лорд Крэйден и еще какой-то джентльмен постарше, - сказал он, понижая голос. – Мне приходилось слышать о графе Грэнвиле, но этот джентльмен, на мой взгляд, похож на обычного торговца. По-моему, этих ваших титулованных лордов стало слишком много.
Я поблагодарил его и подошел к лаборатории.
Уотсон, я буду коротко описывать действующих лиц по мере того, как они будут появляться в повествовании. Лорд Генри Крэйден был единственным ребенком лорд Уоррингтона, «Крэйден» - это фамильное имя. Лорду Крэйдену в то время было двадцать шесть- двадцать семь лет и он обладал всем, что природа, происхождение и удача могут даровать человеку, которому еще к тому же повезло получить от рождения первоклассные мозги. Однако, по какой-то необъяснимой причине он, казалось, решил все это растратить, переходя из лекционных залов в свои клубы, в притоны, где он предавался своего рода разврату, что может погубить даже самую привлекательную внешность и удачу – и в самом деле, в то утро он выглядел не лучшим образом. Он сидел в рубашке на скамейке, а перед ним стояли серебряная фляжка и пара пробирок, наполненных кровью. Рукава его рубашки были закатаны, а выше локтя на его руке была повязка из носового платка. Я увидел, что его рука была покрыта отметинами от иглы, некоторые из них были совсем свежие, и во время его разговора с вышеупомянутым джентльменом, Крэйден погрузил шприц в свою плоть.
Его собеседник смотрел на эту сцену с явным неодобрением, но не пытался высказать какой-то упрек, возможно, его сдерживало осознание своего более низкого положения. Хотя он был на много лет старше Крэйдена – думаю, ему было лет шестьдесят или что-то около того – он явно не был графом, если только этот титул действительно не стал чем-то довольно распространенным. В его речи звучала заученная официальность человека со скромным образованием, желающего подражать высокопоставленному лицу, но мозоли на его больших и указательных пальцах говорили о занятиях физическим трудом.
- Прибор уже смонтирован и должен быть готов в течение недели – ну, в крайнем случае, на это уйдет точно не более двух недель, - но есть некоторые небольшие корректировки, которые нельзя вносить до последнего, - сказал он. – Все будет, как надо, ибо я еще не сделал свою часть работы . И я буду контролировать Ноулса столько, сколько это будет в моих силах.
- Ноулс может напиться до угрызений совести. Или до смерти. Мне все равно, - таков был ответ лорда Крэйдена.
- Если вы позволите мне говорить откровенно, сэр, то не стоит с этим торопиться. Все зависит… - тут он увидел, что я стою в дверях и сказал: - Мы задерживаем этого молодого человека, не давая ему работать.
- Я прервал вас, - сказал я. – Крэйден.
- Холмс, - приветствовал он меня в ответ. – Мистер Холмс – мистер МакИнес, - небрежно представил он нас.
Мы пожали друг другу руки.
- Я вижу, что вы сапожник, сэр, - заметил я.
Он удивленно приподнял свои тяжелые веки.
- Ваши ботинки ручной работы, превосходный покрой и качество, которых значительно превосходят качество вашего сюртука или галстука. Особые мозоли на ваших руках и пятна на ваших пальцах говорят о человеке, которому по роду занятий приходится иметь дело с кожей.
- Вы очень проницательны, молодой человек, - сказал он и вручил мне свою карточку. – Вижу что вы не студент медицинского факультета.
- Вы поняли это по моей внешности? – спросил я.
- По вашей рассудительности, - вставил Крэйден, иронично усмехнувшись. – Холмс - это загадка, - добавил он. – Никто никогда не знает наверняка, что он из себя представляет.
МакИнес надел пальто и шляпу и пожелал нам всего хорошего, а Крэйден с самым серьезным видом вернулся к своему занятию, и извлек из своей вены еще одну пробирку крови.
- Итак, Холмс, какая тайна привела вас сюда сегодня? – спросил он, не поднимая на меня взгляд.
-Я надеялся, что смогу заняться одним из трупов.
- Увы, нет! Могильщик Рид держит их под замком!
- Что вы там делаете, Крэйден?
- Мне интересно узнать, как долго после потребления алкоголя он может содержаться в крови. Я нахожусь на верном пути к исчерпанию своих запасов.
- Запасов виски? – спросил я, кивнув на его фляжку.
- Или крови! – ответил он со смехом и сделал большой глоток.
- Вы будете слишком пьяны, чтобы получить результаты, на которые можно положиться.
- Возможно. Или возможно , опьянение придаст мне смелость, необходимую для экспериментов.
- Я никогда не замечал, что вам не хватает смелости, Крэйден.
На этом наш разговор был прерван появлением уличного мальчишки-оборванца, который стянул с головы кепку и сказал:
- Дяденька, нужно что-нибудь сделать?
Крэйден кивнул и попытался встать со своей скамейки. Степень его смелости стала очевидной, ибо он зашатался, и задел пару книг, лежавших рядом с ним на скамье, которые тут же упали на пол.
Я наклонился, чтобы поднять их и взглянул на названия – «Трактат о ядах» Кристисона и очень редкое издание «Английского врача» Николаса Калпепера – и увидел, что оттуда выскользнул конверт, лежавший между страниц книги. Крэйден выхватил все это у меня из рук, затем взял моток веревки, и вновь засунув конверт в одну из книг, плотно связал книги между собой и вручил их мальчику вместе с совереном – прекрасная оплата за доставку пары книг, какими бы редкими они ни были.
- Ты знаешь адрес?
- Олд Комптон-стрит, сэр.
- Тогда ступай.
Мальчик взял связку книг, и вновь надев кепку, поспешил прочь.
- Вы очень доверчивы, Крэйден, - заметил я. – Что удержит парнишку от того, чтобы взять ваш соверен и при том похитить пару редких книг?
Казалось, что Крэйдена позабавил этот вопрос.
- Вы знаете Священное писание, Холмс?
- Отчасти.
- Там была история римского воина, которому не надо было смотреть за тем, что его команды выполняются. – Сделайте это, - говорит он, и это сделано, и все.
- Я знаю только одного человека в Лондоне, имеющего такой авторитет.
Крэйден стал очень серьезен и снова потянулся к своей фляжке.
- Тогда он сам дьявол, - пробормотал он, и вернулся к своему любопытному эксперименту, а я решил покинуть лабораторию и отправиться к Броуди.
- Броуди?
Холмс кивнул.
- Даже если б я не слышал, как мальчишка упомянул его адрес – Олд Комптон-стрит – я знал, что у двух таких редких книг, как Кристисон и Калпепер не может быть другого пункта назначения, кроме как Броуди.
В те дни у меня не было дохода, который позволял бы мне утолять мою жажду в собирательстве книг, а читальный зал был полезен лишь тогда, когда его часы соответствовали моему нерегулярному распорядку дня. Я много месяцев не был в городе, когда узнал, что могу получить все книги, какие хочу и не тратить при этом свои финансы, будучи постоянным клиентом подписной библиотеки на Олд Комптон-стрит, управлял которой старый книготорговец по имени Броуди. Его коллекция насчитывала тридцать тысяч экземпляров, и за скромную плату одной гинеи в год можно было получить доступ к большинству этих книг. Его общий фонд составляли по большей части популярные романы, но у него был замечательный запас исторических и научных трудов, некоторые представляли значительную ценность, хотя я не думаю, что кто-нибудь из клиентов Броуди рискнул бы возможностью пользоваться его библиотекой, похитив одну из этих книг.
Броуди нет уже двадцать лет. У меня всегда было мало друзей, Уотсон, даже когда я был моложе, но Эйдена Броуди я считал своим другом. Он был странным старым гномом, который знал все и всех, а не только книги. Если вы хотели узнать, где нанять грума или слесаря или сколько было заплачено за возвращение некоторых компрометирующих писем или кто осмотрительно заменил семейные бриллианты стразами или, где купить свежие апельсины или дешевую селедку – то Броуди был именно тот человек, который вам нужен. Я провел в его заведении много интересных часов, не только роясь в его книгах, но и слушая его бесконечные и увлекательные рассказы и различные сплетни.
Я взял кэб и отправился на Олд Комптон-стрит, это была небогатая событиями поездка за исключением одного эпизода. Когда у меня в голове немного пришли в порядок мысли после этой встречи в Бартсе, я вспомнил о карточке МакИнеса и вытащил ее из кармана. Постойте, она все еще у меня.
Холмс встал и пошел к своему столу, стал копаться в куче бумаг в одном из его ящиков и вернулся с желтоватым квадратным куском плотной бумаги, на котором было написано следующее:

Марвуд Лээрд МакИнес
Изготовление изысканных изделий из кожи
Оксфорд-стрит

Ниже была указана другая его профессия: Палач.