Лиха беда начало...

Вроде как начинаю изучать историю знаменитых шерлокианцев вообще, и BSI в частности. Они стояли у истоков всего этого и поскольку имеется почти полная их история, то с них и начну.

Вот эта серия



И первая часть ее - это собственно переписка Старретта и Бриггса. Вот бы еще второй том приобрести по более-менее человеческой цене...

Ну, и для начала - предисловие

«Дорогой Старретт – Дорогой Бриггс»

Издано Джоном Немински и Джоном Лелленбергом


Джон Лелленберг.

(Он, увы, недавно умер, и серия сразу как-то перешла в разряд раритетов. Особенно , второй, самый важный том.)



Переписка между Винсентом Старреттом и Греем Чандлером Бриггсом

(1930-1934)

Предисловие

«Кто слышит зов, для тех идет игра»


Эта захватывающая нестандартная переписка между Винсентом Старреттом из Чикаго, штат Иллинойс, и Греем Чандлером Бриггсом из Сент-Луиса, Миссури, вызывает к жизни две замечательные фигуры в истории «Нерегулярных частей Бейкер-стрит» (BSI). Нам очень повезло, что она сохранилось. Переписка продолжалась несколько лет, более полувека назад, в эпоху, предшествующую появлению BSI: переписка началась в марте 1930 года и, если не считать одну открытку без даты (примерно где-то в середине 1934 года), завершилась в декабре 1933 года, как раз за несколько недель до того, как в Нью-Йорке 6 января 1934 года на общем собрании в старом отеле «Дуэн» Кристофер Морли создал «Нерегулярные части Бейкер-стрит».

Сегодня из этих двоих больше известен Винсент Старретт. Ну, во-первых, он был с нами гораздо дольше, чем доктор Бриггс. Старретт умер в 1974 году, в возрасте 87 лет; Бриггс, будучи лишь на четыре года старше его, скончался много лет назад, в 1942-м. Обоим было за сорок, когда началась их переписка о мистере Шерлоке Холмсе с Бейкер-стрит, но Винсент Старретт все еще писал о Холмсе и в начале 1970-х.

Множество страниц можно посвятить Винсенту Старретту, но Нерегулярным читателям достаточно здесь напомнить лишь о некоторых деталях его жизни и творчества. Винсент Старретт родился в Торонто 26 октября 1886 года и в раннем детстве вместе с родителями переехал в Чикаго. В свое время он стал неразрывно связан с литературной жизнью этого города. Журналист, критик, писатель, и ученый, Старретт, наравне с Беном Хечтом, Карлом Сандбергом и другими, принимал участие в так называемом Возрождении Чикаго 1920-х годов, история которого по большей части увековечена в мемуарах Старретта «Рожденный в книжной лавке»(1965). В 1904-1906 годах он довольно бедно жил в Лондоне, пропитавшись там холмсианской атмосферой, после чего вернулся домой, чтобы начать свою карьеру журналиста в «Чикаго Интер-Оушен» (Inter-Ocean). На протяжении довольно продолжительного времени он писал главным образом, для газет Чикаго, работая в 1914-1915 годах военным корреспондентом в Мехико, где был ранен и опубликовал рассказ «Исчезновение Амброза Бирса».

В конце 1930-х годов он провел два года в Китае, работая корреспондентом, после чего на пути домой совершил тур по литературной Европе. 1940-е были для него чрезвычайно плодотворными, и Старретт стал известен на родине и за рубежом, как один из лучших американских литературных критиков , и кроме того, прекрасных прозаиков. Один лондонский рецензент назвал его одним из самых цивилизованных умов двадцатого столетия. Со временем он стал неотъемлемой принадлежностью «Чикаго Трибюн», особенно, в том , что касается его колонки «Живые книги». Автор и издатель сотен книг и статей, Старретт умер в Чикаго 5 января 1974 года.

Как и другие люди его эпохи, Старретт с юности был горячим поклонником Шерлока Холмса: как рассказов Конан Дойля, которые все еще выходили в то время, так и спектакля, поставленного Уильямом Джиллеттом, самое захватывающее воплощение Холмса начала 20-го века. В 1917 году Старретт написал на эту тему свой первый литературный опус, рецензию на «Его прощальный поклон», озаглавленную как «Похвальное слово Шерлоку Холмсу», которая появилась в давно уже исчезнувшем журнале «Ридис Миррор». Он послал экземпляр рецензии Конан Дойлю и получил в ответ очень милое письмо, так же, как и несколько лет спустя, в 1920 году, когда он послал создателю Шерлока Холмса экземпляр рассказа «Уникальный Гамлет», отпечатанный в частной типографии – и который все еще считается одним из лучших когда-либо написанных пастишей. У Старретта и Конан Дойля была короткая встреча в 1923 году, когда тур Дойля по Северной Америке с лекциями о спиритизме привел его в Чикаго, хотя у Старретта, одного из немногих репортеров, взявших интервью у Конан Дойля, было время лишь на то, чтобы пробормотать несколько слов о том, как высоко он ценит Шерлока Холмса.

В начале 30-х годов имя Стрретта было, в сущности, неизвестно Кристоферу Морли и другим (в ближайшем будущем) отцам-основателям нью-йоркского общества «Нерегулярных отрядов Бейкер-стрит (BSI),сменившим Канонические загадки на напитки в клубах Морли «Трехчасовой ланч» и «Ассоциация полиции нравов Грильпарцера», непосредственных предшественниках BSI. Возможно, они замечали временами выходившие статьи Старретта о Конан Дойле и Шерлоке Холмсе в том или ином журнале, но, похоже, между Старреттом и нью-йоркскими шерлокианцами не было никаких контактов , по крайней мере, до октября 1933 года. Но в том месяце вышла книга: «Частная жизнь Шерлока Холмса», тут же ставшее классикой исследование Старретта о жизни и эпохе Великого Детектива. Для шерлокианцев она, должно быть , была подобна яркой, потрясающей комете, осветившей их небосвод.

В начале 1934 года общество «Нерегулярные отряды Бейкер-стрит» было создано в Нью-Йорке, и это стало достоянием общественности, будучи отмеченным в колонке Морли в «Субботнем литературном обозрении»; и когда Морли в мае того года опубликовал «Кроссворд Шерлок Холмс» своего брата Фрэнка, служащий своего рода вступительным экзаменом в BSI, Старретт был одним из немногих, идеально ответивших на его вопросы. Он не смог приехать в Нью-Йорк на первый официальный обед общества 5 июня 1934 года, но приехал на первый , проведенный «раньше положенного срока» ежегодный обед BSI 7 декабря 1934 года. И с тех пор Винсент Старретт всегда был признанным старейшиной американских шерлокианцев. Хотя ему редко удавалось присутствовать на обедах BSI, но его незримое присутствие всегда ощущалось через его пространную библиографию шерлокианских публикаций (включая новые издания «Частной жизни» 1960 года и посмертное 1975-го), созданное им в 1943 году Чикагское отделение BSI «Собаки Баскервиля» и встречающиеся то тут, то там, некоторые из самых замечательных его строк, написанных о Шерлоке Холмсе. Уже одного его сонета «221б», написанного в 1942 году, строка из которого взята в заглавие этого предисловия, было бы достаточно для того, чтобы «Нерегулярые отряды Бейкер-стрит» никогда не забыли его имя. Когда BSI начали присуждать самым достойным Нерегулярные Шиллинги, Старретт получил его первым , вместе с каноническим званием «Этюда в багровых тонах».

О докторе Грее Чандлере Бриггсе нам известно намного меньше. Он родился в Берлингтоне, штат Айова, 30 июня 1882 года, и большую часть жизни провел в Сент-Луисе. Он был там одним из первых специалистов по радиологии или рентгенологии, как это тогда называлось, в честь немецкого первооткрывателя в этой области. Фактически, он еще студентом начал проводить эксперименты с рентгеновыми лучами, и сильно обжег руки в процессе освоения опасной науки, но это не удержало его от активной практики в этой области до самой его смерти 23 января 1942 года в возрасте 59 лет. Газета «Сент-Луис Пост Диспэтч» назвала его «одним из лучших рассказчиков города» и описывала его «серьезное изучение знаний о Шерлоке Холмсе, фотографии, живописи, коллекционировании марок, китайской филологии» - Бриггс изучал китайский язык в Чикагском университете – «и создании моделей поездов».

Хотя перечень шерлокианских публикаций Бриггса настолько же короток, насколько обширен их список у Старретта, он также был ранним энтузиастом-одиночкой, страстно увлеченным шерлокианой в те времена, когда еще не были заложены основы Игры и стали известные другие игроки. Он был фантастическим поклонником Уильяма Джиллетта в роли Шерлока Холмса и иллюстратора Канона Фредерика Дорр Стила, портретиста Великого Сыщика. Он был знаком с ними лично и собрал солидную коллекцию Шерлокианы, включающую завидное количество оригинальных работ Стила. Художник сам рассказал эту историю в своей статье 1937 года в «New-Yorker» «Шерлок Холмс в иллюстрациях»:

«Тема оригинальных эскизов связана и с именем доктора Бриггса. Он видел один из них в 1904 году на Всемирной выставке в Луизиане в его родном городе, и «остались ли там еще какие-то работы и мог ли он приобрести их»? Художники – беспорядочные создания, но с накопившимися в студии работами обязательно нужно что-то делать. Что касается моих, то они хранились в упаковочном ящике, с которым частенько обходились весьма грубо. Уверен, мои коллеги-художники согласятся, что сильнее радости создания может быть только радость разрушения. Потому во время хаоса переездов, или уборки, ящик выволакивали, и менее ценное его содержимое продавалось за бесценок. И так много лет назад число этих работ было уменьшено, насколько это было возможно, и ныне все они принадлежат доктору Бриггсу.»

В 1921 году Бриггс поехал в Лондон и предпринял там попытку установить место нахождения дома 221б по Бейкер-стрит – с почти сверхъестественным успехом. Он подошел к делу, стараясь следовать окольным путем Холмса к Бейкер-стрит в «Пустом доме» через задние дворы, в конце концов, оказавшись в извозчичьем дворе позади дома, который поразительно подходил под описание «пустого дома» - и к своему удивлению и радости возле двери он обнаружил табличку «Школа Кэмдена»! Дом Кэмдена действительно существовал! Тогда на другой стороне улицы должен быть подлинный дом 221 б - №111 по Бейкер-стрит.

В те дни не было ни Нерегулярных отрядов Бейкер-стрит, ни членов Лондонского Общества Шерлока Холмса, с которыми он мог бы обсудить и отпраздновать свой триумф, но все еще был никто иной, как сэр Артур Конан Дойль, с которым Бриггс и встретился на следующий день.

-Как же вы нашли его? - с величайшим интересом спросил Конан Дойль.

- По описанию, - ответил доктор Бриггс.

- Знаете, - сказал Конан Дойль, - не думаю, что я вообще когда-либо был на Бейкер-стрит.

«Создатель Шерлока Холмса был довольно странным малым», - сказал Бриггс Фредерику Дорр Силу по возвращении на родину. Бриггс никогда не опубликовывал отчет о своем открытии, но рассказал о нем Стилу, и тот позже придал это гласности в своем эссе «Шерлок Холмс» в программе, посвященной прощальному туру Уильяма Джиллетта с его «Шерлоком Холмсом» в 1929-32 годах. В результате имя Бриггса стало известно другим шерлокианцам по обе стороны Атланики. С.Робертс ссылался на работу Бриггса в своем «Докторе Уотсоне (1931); Белл не согласился с мнением Бриггса о доме №111 по Бейкер-стрит в своем труде «Шерлок Холмс и доктор Уотсон»(1932), а Винсент Старретт в следующем году не скупился на похвалу, говоря о нем в своей «Частной жизни Шерлока Холмса».

В 1942 году кончина Бриггса в Сент-Луисе была отмечена в «Нью-Йорк Таймс», газете, что весьма лестно сосредоточила свое внимание на его известности в качестве шерлокианца. «Доктор Грей Ч. Бриггс, член Общества «Нерегулярные отряды Бейкер-стрит», группы известных в стране поклонников Шерлока Холмса, прошлой ночью скончался от пневмонии, - говорилось там. - Доктор Бриггс был другом покойного сэра Артура Конан Дойля, создателя Холмса, и совершил множество поездок в Лондон для исследования площадей и улиц, по которым ходил этот литературный герой». Но Винсент Старретт , как и прежде это было ему свойственно, сказал об этом гораздо лучше в своем письме вдове Бриггса:

«Доктора Бриггса всегда будут помнить его друзья из общества «Нерегулярных отрядов Бейкер-стрит»; и в истории шерлокианской науки он занимает особенное место.»

Как только 24 февраля 1930 года на премьере прощального тура Джиллетта в Чикаго Старретт узнал о Бриггсе и его открытии, он написал в Нью-Йорк Фредерику Дорр Стилу, чтоб получить у него адрес Бриггса. Старретт тут же написал Бриггсу, рассказывая ему о своем намерении написать большую работу о Шерлоке Холмсе, и просил сообщить больше информации о его идентификации дома 221б по Бейкер-стрит. Должно быть, для двух близких по духу шерлокианцев было очень волнующим узнать друг друга в те ранние дни, когда BSI еще не подарило нам всем одного общего нерукотворного дома. В этой книге содержится переписка, мгновенно завязавшаяся между двумя этими людьми. Она во многом повлияла на написание «Частной жизни Шерлока Холмса», когда в последующие несколько лет книга Старретта приняла более определенную форму. Хотя весь этот шерлокианский пыл имел место на Среднем Западе, до основания в Нью-Йорке, в 1934 году Общества BSI, это определенно жизненно важная часть истории происхождения «Нерегулярных отрядов Бейкер-стрит», о чем свидетельствует присутствие Старретта и Бриггса на первом ежегодном обеде BSI.

Три года назад большая часть переписки была отредактирована и подготовлена для публикации покойным Джоном Немински из Чикаго, это было практически последним шерлокианским деянием в его жизни. Он принес мне его машинописный текст в октябре 1986 года, когда приехал на Восток, чтобы присутствовать на Всемирном съезде детектива, «Бушерконе», (названном в честь Энтони Буше) в Балтиморе… но в декабре он умер у себя дома от сердечного приступа, и публикация была отложена. Смерть Джона оставила заметную пустоту в рядах Нерегулярных частей. Он был приятный и мягкий человек, щедро наделенный обаянием, юмором, умом, искрящийся шутками и энтузиазмом, обладающий обширными познаниями о Шерлоке Холмсе, Артуре Конан Дойле и о многих других литературных вопросах различной тематики. Одиннадцать лет мы с ним довольно тесно работали над «Baker Street Miscellanea», шерлокианским и дойлеанским журналом, выходящим четыре раза в год; и даже самыми серьезными задачи и проблемами BSM Джон занимался с большим удовольствием. Ему было бы приятно увидеть, что эта переписка, наконец, опубликована, как первая часть многосерийного архива BSI, ибо история дорога была его сердцу: он специализировался на ней в колледже и был автором истории чикагского Общества «Собак Баскервиллей», посвященной сорокалетию его основания.

Я также добавил сюда в качестве приложения C, опубликованное до этого эссе покойного Джеймса Блисса Остина из Питтсбурга, штат Пенсильвания, в котором рассматривается отдельная, но тем не менее, близко связанная по теме , корреспонденция Винсента Старретта. «Информация о «Частной жизни Шерлока Холмса» первоначально появилась в 4 выпуске «Baker Street Miscellanea» за лето 1983 года в честь пятидесятой годовщины ее публикации. С кончиной Блисса в 1987 году BSI потеряли еще одного великого шерлокианца и друга.

И еще два небольших приложения. Первый – это «Баллада» Уолтера Клайнфельтера, поэтическое посвящение его другу Винсенту Старретту и «Частной жизни Шерлока Холмса», опубликованное в приложении к его библиографии (Сумак Пресс, 1981) Второй – открытое письмо Старретта «Нерегулярным отрядам Бейкер-стрит» по случаю обеда Общества в Нью-Йорке в 1973 году (распространенное «Компаньонами сэра Хьюго из Чикаго»). Через год после этого Старретт умер; мы все узнали эту печальную новость на коктейльной вечеринке у Джулиана Вольффа , которая состоялась на следующий день после обеда BSI. Его письмо 1973 года стало последним шерлокианским деянием этого великого сердца, и заключительное слово в этом мемориальном томе по праву будет принадлежать Старретту.

Переписка в этом томе осталась в том виде, в котором подготовил ее к публикации Джон Немински. Я внес свой вклад в соответствующем формате, сделав, боюсь, на не намного лучшем оборудовании, это предисловие, примечания к переписке и указатель. Я постарался ограничить примечания вопросами истории BSI, затронутыми в ходе переписки, и не претендую на то, что ответил на все вопросы или даже все их идентифицировал.

И я с трудом игнорировал все другие бесчисленные аспекты Шерлокианы, содержащиеся в этой корреспонденции. Но цель этой серии состоит не в том, чтобы ответить на все возможные вопросы, а сделать архивные материалы BSI доступными для других и стимулировать дальнейшие исследования. Читатели легко увидят в этой переписке много зерна для помола на своих научных мельницах … и им не следует забывать, что еще большее его количество, содержащееся в личных бумагах Винсента Старретта, хранящихся в библиотеке Университета Миннесоты, лежит и ждет своего часа. Игра началась!

В заключении хочу сказать, что благодарен множеству людей за помощь в подготовке этого тома: покойному Майклу Мерфи, литературному душеприказчику Винсента Старретта, за большую помощь , оказанную в минувшие годы; Джону Кротти, который очень давно сохранил переписку, приобретя ее у наследников доктора Бриггса, и Стивену Стилвеллу, который, в свою очередь, ради публикации открыл к ней доступ Джону Немински; Джорджу Флетчеру из издательства Фордемского университета, который способствовал публикации этого и последующих томов истории BSI; Рональду де Ваалу, без библиографии которого подготовить комментарии к переписке было бы неимоверно трудно; а также Питеру Блау, Солу Коэну, Кэтрин Кук, Джеку Кею, Нэнси Кинг, Остину Маклин и Джону Беннетту Шоу за помощь и содействие в создании этого тома.

Джон Лелленберг, BSI

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Астрид Шеклс. Подготовка к уик-энду.

Ну, вот это про меня, да. Очень надеюсь провести с пользой. И вечер принес много обнадеживающих известий, это порадовало и заставило забыть и смягчило и ужасные слова мамы и то, что я опять со всем своим энтузиазмом бьюсь в какую-то непробиваемую стену.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Исчез один сегодняшний пост. Вместе с двумя комментариями. Не зря было ощущение, что что-то не так. И как-то мне это совсем не нравится.
В поддержку напишу, только когда закончу архивирование.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Проглядывала тут свой профиль. Во всех подробностях. Как уже говорила, были нерадостные открытия.
И возник вполне логичный вопрос: кто тут меня, на самом деле, читает?

Что-то вроде переклички. Знаю, что люди на дайри иногда такое проводили у себя в дневниках.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Глава 11
1935-1937

Я человек удачи и должен искать свою удачу …

Капитан Генри Эйвери




Хотя Бэзилу снова предложили роль такого довольно сурового, скованного условностями героя, как Каренин из эпического романа Толстого "Анна Каренина", это оказался один из самых приятных фильмов в его карьере. Играя мужа главной героини Анны, он снимался вместе с легендой кино Гретой Гарбо, что, по его мнению, было очень поучительным и - по крайней мере, в одном - разочаровывающим опытом.
Он многому научился у Гарбо во время съемок, но был не совсем согласен с мнением, что в этом фильме вновь снимался в роли "злодея".
Конечно же, он полностью погрузился в роль, считая поступки своего героя понятными и вполне разумными.
Он писал в своей автобиографии:

«Здесь, при создании этой картины, перед нами был почти идеальный пример потери целостности, которая становится неизбежной, когда к неоднозначному персонажу лепят один простой ярлык. К Каренину нельзя применить кинематографический термин «злодея», и Толстой содрогнулся бы, услышав об этом. Анна вышла замуж за Каренина добровольно: у них есть сын, мальчик лет десяти. Она влюбляется в очень привлекательного молодого человека, Вронского, который больше подходит ей по возрасту, Каренин несколько старше Анны. В том, что она разлюбила мужа, во многом виноват сам Каренин. Но он не был жестоким или злым, скорее он был собственником и бесчувственным человеком, лишенным какого-то особого воображения. Его недостатки совершенно очевидны, и Толстой не щадит его. То, что Анна влюбилась в Вронского, было вполне понятно всем, кроме, конечно, Каренина. Но это, разумеется, не делает его злодеем.»



Во время интервью «MotionPicture» он добавил:

«Каренин – это человек, точку зрения которого вы можете понять, даже если не полностью ей сочувствуете. Для меня он еще более трагическая фигура, чем Анна, потому что нет большей трагедии, чем трагедия человека, у которого есть чувства, но он настолько связан условностями, что не может их выразить. Я могу его понять. Я могу поставить себя на его место так, как не смог бы поставить себя на место Мэрдстона, и прежде я никогда не был так счастлив или спокоен ни на одной картине.



Я играл человека, которого многие назвали бы жестоким и беспощадным мужем, и все же это вполне реальный персонаж. Никакой карикатуры! Я считаю, что Каренин был человеком, который чтил институт брака, и в нем не было жестокости. Он был добропорядочным гражданином, женатым на очень чувственной женщине, трагедия которой была ничто по сравнению с его собственной. Он действительно является центральным персонажем этой истории. Я бы хотел сыграть в ней еще раз!»



Несмотря на свои многочисленные успехи, Бэзил был очарован великолепной Гарбо и утверждал, что внимательно изучал игру суперзвезды шведского происхождения во время съемок.
Хотя он ранее был с ней знаком, и пять или шесть лет назад они встретились в доме их общего друга, где вместе обедали, беседовали и даже плавали, Гарбо ни разу не упомянула о предыдущей встрече и никогда не говорила об этом. Действительно, когда он набрался смелости попросить ее подписать фотографию в перерывах между съемками – традиция, которой он придерживался с актерами и актрисами, которыми восхищался, – она просто сказала: «Я не подписываю фотографии!»

Помимо этого, Рэтбоун многое почерпнул для себя из методов ее работы и пользовался ими до конца своей карьеры. Он сказал:

«До того, как я сыграл Каренина, техника актерской игры в кино порой ставила меня в тупик, и я совсем не был удовлетворен тем, что делал. Во время съемок "Анны Карениной" я наблюдал за Гарбо и научился у нее тому, что, по моему мнению, является секретом хорошей игры на экране: играть свою роль, производя как можно меньше физических движений и с максимальной мысленной проекцией. На сцене все по-другому. Там все ваше тело постоянно выставлено на всеобщее обозрение, и вы должны обладать идеальной координацией движений с головы до ног. Физическое движение гораздо важнее на сцене, чем в кино. В кино ментальная проекция это все. И Гарбо обладает этой способностью мысленной проекции в превосходной степени. Я узнал у нее, как мало нужно делать, чтобы добиться наилучших результатов. Моя работа улучшилась на сто процентов . Теперь, когда я работаю над ролью, то подсознательно я спрашиваю себя:
- А как бы тут поступила Гарбо?»

Это было практически заявление о том, что – по мнению Бэзила - его игра изменилась к лучшему до неузнаваемости, учитывая его и без того впечатляющую работу.
Грэм Грин, рецензируя фильм в журнале «Spectator», был впечатлен мощной игрой Гарбо, написав: “Именно личность Греты Гарбо ”делает" этот фильм, наполняет форму аккуратной, уважительно обращающейся с первоисточником, экранизации ощущением величия романа".

Далее он высказал мнение, что игра Гарбо затмила всех остальных актеров... за исключением Бэзила Рэтбоуна.



Во время съемок. Слева оператор Билл Дэниелс и режиссер Кларенс Браун; в санях Грета Гарбо и Бэзил Рэтбоун.


«Анна Каренина» принесла Гарбо премию американской организации кинокритиков New York Critics Circle в номинации «Лучшая актриса», а также Кубок Муссолини за лучший иностранный фильм на Венецианском кинофестивале. Картина собрала в прокате добрых 2,3 миллиона долларов.
Короче говоря, это был еще один мудрый карьерный шаг для Бэзила, который более ,чем уверенно держался рядом с голливудской королевской семьей. Вопрос был в том, что дальше? Предложения сыпались потоком, и Бэзил мог позволить себе выбирать свои роли.

***
В рабочем порядке посмотрела и этот фильм. Наверное, Рэтбоун там, и правда, очень хорош. Если честно, то Гарбо мне понравилась не очень, вот чисто интуитивно показалось, что это какая-то совсем другая Анна. Хотя я, наверное, очень люблю наш фильм с Самойловой. Я видела не очень много экранизаций этого романа, поэтому , наверное, мне трудно судить объективно, но тем не менее, думаю, что Гарбо все же одна из лучших исполнительниц роли Анны. Концовка тут получилась вполне голливудской) и это, наверное, немного смягчает трагический конец.