Ну, мне, конечно, при моем финансовом положении, которое все еще оставляет желать лучшего, вообще никуда не заходить и ни на что не смотреть)

Но вообще, конечно, умилительная картина. Случайно зашла вчера на ebay, а там новая партия SH journal, причем относительно новых выпусков. Относительно, потому что очень редко попадается что-то новее 2009. А тут среди прочих был даже 2012 год. И, ну очень ценный был выпуск. Статья о Майкрофте, как о зеркале прошлого семьи Холмсов и потом еще статья о нашей "Собаке". Обе статьи ну очень заинтересовали. Уж больно интересно узнать, что про нашу "Собаку" мэтры написали. Но естественно задушила жаба. Даже не жаба, а просто какой-то взрослый, разумный человек внутри меня сказал: Нет, нельзя В общем, стала мучиться сомнениями.
Ну, и пока я мучилась, какой-то богатый буратино, не раздумывая, скупил всю партию))) Это он, конечно, правильно сделал, это ж не то, что в любую минуту пошел и купил. Но жаба моя осталась довольна) Хотя жалко, конечно, журнала, никогда еще такой не попадался

Отрывок из телефильма "Снег идет, снег идет"
Вообще сам этот небольшой телефильм, то, что раньше называлось "Литературные чтения", смотрела в новогодние праздники и он для меня полон атмосферы старины и семейных традиций. Что-то рождественское начала двадцатого века, то есть мне совсем не знакомое... И все же легко представляю эту атмосферу.
В этом отрывке Константин Райкин читает два стихотворения Давида Самойлова. Стихотворения-воспоминания о детстве. И читает очень вдохновенно. Впервые их услышала как раз в этом его исполнении и так они у меня в памяти и слились с его голосом. Нигде в сети именно такого исполнения не видела, были уже более поздние и прочитанные им в несколько ином настроении

Вот этот момент из "Паучихи", который, конечно, в первую очередь говорит о "Дьяволовой ноге"



напомнил еще об одном драматическом эпизоде из книги Робертса Барри "Шерлок Холмс и железнодорожный маньяк" (кстати, сама эта повесть и это преступление, связанное с крушением поездов, в свою очередь напомнили "Голос ужаса")

" Признаюсь, мне стало страшно до крайности. Скорость паровоза была шестьдесят миль в час, если не больше, и наши с Холмсом жизни теперь полностью зависели от действий бригады, которая, похоже, была безнадежно пьяна.

– Холмс! – воскликнул я, перекрывая грохот паровоза. – Холмс! Мы в опасности!
Он обернулся и тут же оценил ситуацию. Схватив машиниста Пруста под мышки, он оттащил его к тендеру и оставил валяться на куче угля, а я в это время изо всех сил старался последовать его примеру, пытаясь совладать с ватным телом кочегара.

Когда мы убрали их с дороги, Холмс занял место у топки, с трудом удерживая равновесие, ибо пол ходил ходуном.

– Холмс! – вновь закричал я. – Что в конце концов мы можем сделать?
– Спрыгнуть, – откликнулся он, – но это значило бы бросить бригаду на произвол судьбы. Надо остановить паровоз. Ради Бога, найдите ручку гудка у себя над головой и потяните!

Я ухватился за ручку гудка и рванул ее вниз. Перекрывая шум и грохот мчащегося паровоза, ночь расколол пронзительный вой. Крупные капли пота выступили у меня на лице, я смотрел на Холмса, обследующего рычаги и регуляторы, и с ужасом сознавал, что мы сейчас всего лишь в нескольких милях от места назначения. Неужели нам тоже суждено закончить нашу отчаянную гонку в груде разбитого металла на поворотах станции Солсбери?

Холмс шагнул вперед и начал сражаться с одним из рычагов управления на щитке. Я кинулся было помочь, но он резко отстранил меня.

– Гудок, Ватсон! – закричал он. – Не отпускайте ручку!

Одной рукой я цеплялся за край кабины, а другой изо всех сил схватился за ручку гудка. Паровоз теперь так и летел, и залитый лунным светом пейзаж за спиной Холмса сливался в одну сплошную полосу – так велика была наша скорость.

Пот градом катился по моим щекам, в глазах туманилось. Ноги подгибались, и, казалось, я вот-вот рухну на пол. Голова моя, еще минуту назад кристально ясная ввиду такого отчаянного положения, теперь почему-то отяжелела, будто бы со сна, непонятно было, зачем мой друг возится с рычагами. Рука самопроизвольно разжалась, и я повалился на сиденье кочегара.

– Ватсон! – крикнул Холмс. – Гудок! Нажмите гудок! – И я с трудом поднялся, чтобы вновь схватиться за ручку. Теперь, несмотря на чудовищную скорость локомотива, все ощущалось словно издалека. Шум паровоза стал приглушенным, а гудок казался слабым и далеким. Я забыл о нашей ужасающей скорости и близости станции Солсбери; меня охватил приступ какого-то безумного смеха.

Рванув напоследок один из рычагов, Холмс развернул меня к выходу из кабины и так и держал, выставив мою голову наружу за металлическую перегородку, одновременно нажимая на ручку гудка.

Ветер сдувал кепку с моей головы и хлестал так сильно, что поначалу мне никак не удавалось вздохнуть. Постепенно дыхание восстановилось, но я все еще чувствовал слабость и головокружение.

Немного овладев собой, я вырвался из рук Холмса.

– Паровоз, Холмс! – прокричал я, задыхаясь. – Вы не можете остановить его?

Он удержал меня твердым движением руки.

– Слушайте внимательно! – скомандовал он. Я вслушался, и до меня медленно доходило, что темп гонки изменился. Теперь постукивание колес на стыках стало реже, паровоз сбросил скорость. Вскоре мы вернулись к тому постоянному ритму, с которым машинист Пруст выехал из Тэмпл-Коумба.

– Попробуйте дотянуться левой рукой до рычага! – прокричал Холмс. – Нет! Не поворачивайтесь в кабину, просто держите ручку. А я попытаюсь включить тормоз. – И сыщик перешел на другую сторону площадки.

Через несколько минут, когда я, пошатываясь от головокружения, все еще цеплялся за ручку гудка, четыреста двадцать первый затормозил у полустанка неподалеку от западной сигнальной будки Солсбери. Как только локомотив застыл на месте, я скатился с площадки и на нетвердых ногах стремглав бросился к насыпи."

Ну, может, кто скажет, что я паникер. Но все ж тревожно как-то в связи с этой блокировкой тестовой версии. Мне она, конечно, на фиг не нужна, но стремно как-то. Что они там творят? Забыто все тестирование и на пользователей , похоже , забили. Вообще, неплохо бы, наверное, было бы как-то озвучить, что происходит.




Помнится, обменивались когда-то адресами, но то ли в u-mail, которые у меня почему-то исчезли, то ли на закрытых для меня страницах, но в общем ничего найти не смогла.

Ну, и короче, вот. Тому, кто меня найдет)

Увидела на довольно старой странице тумблера эту совсем проходную небольшую статью об Уотсоне. Решила зафиксировать. Тут, конечно, ничего нового, но все же... И повеяло Большой игрой...

Автор tookmyskull


В защиту доктора Уотсона




Бедный доктор Уотсон...
Его повествования, конечно, часто бранят за непоследовательность и противоречивость. Он путает даты. Не может вспомнить, куда был ранен. Возможно,"перекинутый через спину вьючной лошади", он был ранен в такое место, что был слишком смущен, чтоб поведать об этом всему миру, и назвал другое место, а потом забыл какое) В ногу? В плечо? Или же и туда и туда?
Но я должен сказать несколько слов в его защиту. Думаю, он сделал все, что мог, и тогда как одни оплошности можно приписать его забывчивости, другие, вероятно, были вовсе не случайны и были сделаны им намеренно, возможно, по распоряжениям Холмса.

Что касается дат
Многие из них отсутствуют и выводы о том, когда происходило расследование можно сделать, лишь исходя из содержания самого рассказа. Шерлокианские исследователи приложили немало сил, чтобы попытаться создать достоверную хронологию, но между ними часто возникали разногласия по различным вопросам.
Единственный пункт, не вызывающий сомнений, это то, что до предполагаемой кончины Холмса у Рейхенбахского водопда, Уотсон опубликовал лишь два произведения и ими были романы "Этюд в багровых тонах"" и "Знак четырех". и лишь после "гибели" Холмса один за другим быстро последовали его рассказы. Нам это достоверно известно, потому что первый из них - "Скандал в Богемии" был опубликован в 1891-м -в том году, когда "погиб" Холмс.
Я подозреваю, что Холмс не хотел особой огласки. Ни желал ни популярности, ни всеобщего внимания к своей персоне. Поэтому наложил запрет на слишком полное освещение всех своих дел, не позволяя Уотсону писать слишком много.
После "гибели" Холмса Уотсон , очевидно, почувствовал, что свободен от этого запрета, ну и кроме того, его рассказы о способностях и достижениях своего великого друга (и об их дружбе) были своеобразной терапией от горя.
Но между событиями и тем временем, когда он взялся о них писать, прошло немалое время. Любой журналист знает, как трудно поднимать старые записи, даже если после записанных там событий прошло несколько недель, и вспоминать все подробности. Этим , возможно, и объясняются некоторые из ошибок Уотсона.
Кроме того, нельзя забывать о том, что он горевал о Холмсе. Возможно, в этом состоянии у него была не особо ясная голова, и рядом с ним не было Холмса, чтоб помочь выстроить факты в их точной последовательности. И хотя, принимая во внимание некоторые указанные даты, можно подумать, что первые два сборника рассказов Уотсон опубликовал в их хронологическом порядке, начиная со "Скандала в Богемии" и заканчивая "Последним делом Холмса", это совсем не так.
Там бывали некоторые скачки во времени - как вперед, так и назад. Учитывая даты, первым совместным делом Холмса и Уотсона после "Знака четырех" была "Пестрая лента", а не "Скандал". Вторым - "Постоянный пациент" , а не "Союз рыжих" и т.д.
Уотсон выбирал и сортировал рассказы, в многом полагаясь на свою затуманенную горем память.
После возвращения Холмса его вновь сдерживали ограничения, которые выдвинул его друг, и следующие сборники рассказов, начиная с "Возвращения", были опубликованы уже после того, как Холмс вышел в отставку. Нам это известно, по дате отставки Холмса и времени выхода "Пустого дома".
И вновь он публиковал рассказы не в хронологическом порядке. Некоторые из дел, описанных в поздних сборниках, имели место еще до исчезновения Холмса.
Также (вероятно по распоряжению Холмса) Уотсон намеренно описывал клиентов великого сыщика так, чтобы читателям трудно было догадаться, кем они были на самом деле, чтобы не бросить тень на их имя. Для чего давал им другие имена.
Так, название университетского города, описанного в рассказе "Человек на четвереньках" (дело, публичное освещение которого могло , несомненно, повлечь за собой скандал), Кэмфорд. Подразумевался ли под ним Кембридж? Или это был Оксфорд? Он назван был так специально, чтоб мы не смогли об этом догадаться.
Так что будем добрее к доктору Уотсону. Все его неточности вынуждают нас самим стать детективами, выясняя, что он, в дейтвительности, хотел сказать. И разве в этом не заключается, как минимум, половина удовольствия от чтения его рассказов?
Конечно же, только при условии, что в играете в "Большую игру", согласно которой Шерлок Холмс и доктор Уотсон существовали на самом деле.

На самом деле, давно были кое-какие соображения относительно гранадовского "Человека с рассеченной губой", о которых напомнили попавшиеся на тумблере гифки. Ну, и кроме того, народ там с известной долей юмора (и слэша) обратил внимание еще кое на какие моменты. Так что отображу тут все сразу.
Ну, и сразу скажу, что подобные мысли у меня вызвала именно серия сериала, а не сам оригинальный рассказ, потому что во первых, он хронологически идет совершенно в ином порядке - до Рейхенбаха - и это совсем другая история. Ну, и во-вторых, подобные взаимосвязи приходят в голову именно благодаря игре Джереми Бретта, который способен одним жестом и взглядом поведать целый роман.

На тумблере это в шутку назвали историей про трех исчезнувших мужей)) Ну, это, конечно, очень по-слэшерски (при всем моем уважении, слово "муж" в слэшерском контексте мне все же немного режет слух и глаз) ), но все же в какой-то степени я с ними согласна и сейчас поясню почему. Но вот, кстати, если говорить о фильме, то я бы все же назвала это историей трех пропавших мужчин), а вот в рассказе там как раз можно говорить о трех пропавших мужьях.
Ибо вначале вроде как пропадает Айза , муж Кейт Уитни




Далее выясняется об исчезновении Невила Сент-Клера.
\



А в результате всего этого (в рассказе) пропал и Джон Уотсон, пославший , правда, жене записку о том, что встретил Холмса)



Но это в рассказе. В сериале же когда разоблаченный и раскаявшийся Сент-Клер рассказывает свою историю в полиции и сокрушается о том, какую боль причинил жене, Холмс импульсивно отворачивается. Конечно, можно это расценивать по-разному, но на мой взгляд, тут явная параллель и этот "воскресший" Сент-Клер напомнил ему о своей собственной истории. И это порывистое движение было очень похоже на проявление чувства вины.





И смущенно приближающийся к жене Сент-Клер чем-то очень напоминает похожую сцену из "Пустого дома"





Это, что касается трогательных моментов. Но есть еще целый ряд забавных.

Наших буржуйских коллег) привлекла и поразила сама идея ужина в клубе Уотсона, несостоявшегося как раз из-за того, что и Холмс "исчез без следа"




Ну, и теперь вот. Миссис Уитни говорит об ассистенте Уотсона, сказавшем ей, что он где-то ужинает с Холмсом...



С какой такой радости ассистенту Уотсона известно о том, что тот собирался где-то поужинать с Холмсом??? Уотсон был от этого в столь радостном волнении, что не смог не поделиться с коллегой? И просто интересно, как и почему он вдруг в порыве откровенности сообщает, что уйдет пораньше, потому что они условились с Холмсом вместе поужинать?



И при всей их суматошной, полной сюрпризов жизни, они договорились об этом ужине за две недели??? Это была для них какая-то особенная дата?
И когда потом Уотсон находит Холмса в опиумном притоне, у того с собой в саквояже ночная рубашка Уотсона?! Как такое произошло? И кто вообще писал этот сценарий?)))


Ну, и вот, кстати, этот вопрос о рубашках и халатах уже и раньше обсуждался.
Ну, рубашка рубашкой, но, если честно, мне почти с первого просмотра показалось, что поверх нее Уотсон накидывал свое пальто. Ну, по крайней мере, очень оно на его пальто похоже



Ну, и еще напоследок о прекрасном. Вот эта сцена, когда Холмс представляет Уотсона миссис Сент-Клер. Совершенно непередаваемо, как он следит за ним взглядом, когда тот произносит свое учтивое приветствие. Так и хочется сказать, так не сыграешь, это надо прочувствовать

Еще один результат моего ручного архивирования. Вытащу из комментов вот эту зарисовку автора spacemutineer

Горбун: часы

Свет свечи, озаряющий окно спальни , наконец, погас, теперь освещено было лишь окно в нижнем этаже. Холмс взглянул на часы и засек время. Обычно чтобы заснуть ,женщине требуется от десяти до двадцати минут ; ну, для верности пусть будет полчаса.
Ровно тридцать минут спустя, выкурив четыре сигареты, он шагнул к двери, пригладил волосы и позвонил.

***






Вот это самое архивирование - сейчас оно уже близится к концу - оказалось довольно интересным опытом. Ретроспектива - когда все воспринимается не по частям, а в целом. Видишь определенные закономерности, видишь свои ошибки. Ну, и как сказал поэт, "большое видится на расстоянии". Ну, и малое тоже...
И в целом все вообще навело на философские раздумья и даже в каком-то смысле на подведение некоторых итогов, хотя вообще-то мне это не свойственно. Прямо хоть эссе пиши о собственном дневнике и его истории, чем он мог бы быть и чем не стал.

Наверное, в эпиграф, можно было бы вынести фразу "Счастье это ,когда тебя понимают".

Совсем коротенькое и привожу эту главу , чтоб лишний раз показать отношения здесь Холмса и Мориарти

Краткое описание предыдущих глав.
Шерлок постоянно ищет встреч с Вайолет, и говоря современным языком , они начинают встречаться и бродят по пустошам. В одну из таких встреч он показывает ей лупу, доставшуюся еще от деда, демонстрирует, как можно рассмотреть через нее самые маленькие камешки и следы на земле. Девушка разглядывает все это сама, но внезапно поскальзывается и едва не падает в реку, выпавшая у нее из рук лупа ударяется о камень. Так на ней и появляется трещина.
Профессор Мориарти жалуется сквайру на ленность Шерлока, говорит, что тот только и думает о том, как бы уехать верхом в пустошь. Сквайр говорит Шерлоку, что теперь он будет заниматься не только по утрам, но и днем, а свободен будет только по субботам.
Во время прогулки Шерлок встречает юного Джонатана Беквита, сестра которого служит в поместье молочницей и их мать хочет пристроить туда и сына. Шерлок обещает замолвить за него словечко и кроме того, начинает давать мальчику уроки фехтования.
Шерринфорд женится на Аманде, на свадьбу брата из Лондона приезжает Майкрофт Холмс. Шерлок рассказывает ему о Вайолет и своем новом учителе. Шерлоку он кажется странным, он думает, что Мориарти что-то скрывает. Майкрофт приглядывается к профессору, но не видит в его поведении ничего подозрительного.


Глава 12
Интеллектуальный поединок.

В понедельник родители Шерлока и Майкрофт уезжали в Лондон. Майкрофт возвращался в свою квартиру и к своей работе в правительственном департаменте, а сквайр с женой собирались остановиться на неделю в их доме в Кенсигтоне и восстановить все свои связи в лондонском обществе, что прервались и были несколько позабыты за время их длительного пребывания во Франции.
Дом в Кенсингтогне был небольшим, и пользовались им , главным образом, во время лондонских сезонов. Остальное время года он, обычно, был закрыт. Сквайр не принадлежал к числу тех, кто наслаждался головокружительной суматохой балов и празднеств сезона, но почитал своим долгом посещение хотя бы некоторой части устраиваемых приемов . Поэтому он и его жена занимались тем, что наносили визиты и присутствовали на светских раутах, но лишь в той мере, какая была необходима для поддержания связей и знакомств, а кроме всего прочего это была возможность принять участие в оживленной беседе, что было бы благотворно для ума сквайра, жаждущего новых впечатлений. Но если ничего подобного и не происходило, он лишь отдавал должное приличиям и уезжал, как только это было возможно, дабы не нарушить установленные правила этикета. Но Шерринфорд и Аманда, молодые и полные энергии, собирались по окончании медового месяца провести в кенсингтонском доме несколько недель. И миссис Холмс перед приездом молодых хотела проверить , все ли там в порядке.
Таким образом, не считая слуг, Шерлок и профессор Мориарти на некоторое время останутся в поместье одни. И Шерлок не ждал от этого ничего хорошего.
Его, и в самом деле, не сильно привлекали их занятия. Он находил исчисления совершенно бесцельным занятием, а классический греческий – невероятно скучным. Ну, какая ему польза от того, что он узнает о расстоянии до Луны? Его отнюдь не вдохновляла мысль о поступлении в университет , а еще того менее о том, чтоб стать инженером. Эти цели поставил перед ним отец, он же сейчас думал только о Вайолет, которая занимала все его мысли. Он жаждал ее общества, находясь от нее вдали, и мечтал лишь о том, чтоб никогда с ней не разлучаться. Да, он сознавал, что его мысли устремлялись к ней , когда он должен был думать о математике, но он считал, что это никак не повлияет на результаты его обучения, ибо он чувствовал, что тупеет от этих занятий и его ум в любом случае отвлекался бы на что-то постороннее, даже если бы, не дай бог, Вайолет вообще бы не существовала.
Когда вся семья уехала, профессор Мориарти увеличил время их уроков, частенько заставляя Шерлока просиживать над учебниками с утра до вечера. В первую же субботу после отъезда сквайра и его жены он вручил Шерлоку его тетрадь, чтобы до ланча он мог быстренько исправить все свои ошибки. Шерлок уже велел передать в конюшню, чтоб для него оседлали Гейл, дабы выехать на ней сразу после ланча. Он собрал свои книги и вышел из комнаты. Но вместо того, чтоб пойти в столовую и присоединиться за ланчем к профессору, он попросил, чтобы ему принесли еду в его комнату. За едой он занимался и еще до того, как был окончен ланч, оставил свои тетради с исправленными ошибками на столе у профессора. И не прошло и нескольких минут, как он уже был в седле и поскакал в сторону пустоши.

***

В тот вечер за ужином профессор Мориарти сказал:
- Полагаю, что сегодня мы недопоняли друг друга. Я ожидал, что после ланча вы вернетесь к занятиям. А мне сказали, что вы уехали верхом.
- Прошу прощения, - Шерлок поднял на него взгляд с самым невинным видом.- Я рассчитывал, что у меня, как и обычно, сегодня свободный от занятий день. Думал, что вы просто хотели, чтоб вся работа была закончена. Я все выполнил перед тем, как уехать.
- Вы, и, правда, все сделали, - отозвался профессор. – Ну, что ж, не будем больше об этом говорить.
Но далее профессор увеличил его нагрузку, и часто требовал, чтобы Шерлок по нескольку раз переписывал свои переводы с греческого, если чувствовал, что он пропустил в тексте какой-то нюанс.
- Вы должны признать, что ваша работа над отрывком из «Прометея прикованного» Эсхила далека от совершенства. Вы должны переделать все заново, а потом уже можете идти, - сказал Мориарти.
- Не вижу большой необходимости в знании греческого для будущего инженера, -несколько раздраженно ответил Шерлок.
- Он необходим для поступления в Кембриджский университет, как того желает ваш отец. И вы будете работать над ним до тех пор, пока не сделаете все без ошибок.
- Уже давно настало время для моих музыкальных занятий, - возразил Шерлок.
- Игра на скрипке не нужна будущему инженеру, и в ней нет никакой необходимости для поступления в университет. Ваш отец очень точно указал круг моих обязанностей. Если не возьметесь за ум и не сосредоточитесь, то будете заниматься до самого ужина.
И Шерлок знал, что так и будет. Он взялся за перевод. Исправив все предыдущие ошибки, он вручил тетрадь профессору.
- Ну, вот, мой мальчик, уже гораздо лучше. Теперь вы свободны. Думаю, что если завтра мы закончим все вовремя, я отпущу вас пораньше, - с улыбкой сказал Мориарти.
Но следующий день начался с длинной лекции по астрономии. А после ланча профессор сосредоточил свое внимание на модели Вселенной Коперника и прочел пространный доклад о его труде «О вращении небесных сфер». Когда день уже стал клониться к вечеру, он закончил и дал Шерлоку целый ряд заданий.
- Прошу вас закончить их перед тем, как вы уйдете, - сказал он.
Шерлок проглядел все, потом взглянул на часы.
- На то, чтоб это выполнить уйдет ни один час, - заметил он.
- Совершенно верно, а если вы не приступите к работе немедленно и не станете усердно трудиться, то и еще больше.
- Но уже шестой час. А вы сказали, что отпустите меня сегодня пораньше, - напомнил ему Шерлок.
- Ничего подобного, - возразил Мориарти. – Я сказал, что, может быть, отпущу вас пораньше, если вы закончите свою работу. Но вы ее не закончили.
- Вы все устроили так, чтоб я не смог этого сделать.
Их взгляды встретились. Они поняли друг друга без слов.
- Я закончу работу в своей комнате, - сказал Шерлок, собирая свои книги и тетради.
Занимаясь, он размышлял над создавшимся положением. Теперь Шерлок был совершенно уверен в том, что профессор Мориарти играл с ним. Он решил, что к этому надо отнестись как к поединку на шпагах. Он должен оставаться объективным и наблюдать за своим противником. Поэтому следующие несколько дней он, не ропща, быстро и усердно выполнял все, что требовал от него профессор. Но его учителя это, казалось, скорее раздражало, нежели радовало.

***
Хочу сказать от себя, что когда читала в первый раз, мне показалось, что что-то стоит за тем, как профессор пытается удержать Шерлока, если не рядом с собой, то, по крайней мере, в доме. Потому что на этом явно акцентируется внимание, и сам Шерлок считает его поведение очень коварным) Хотя, на мой взгляд, обычное поведение препода, ну, может, немного вредное, так, самую малость. Но я, если честно, думала, что все это приведет к каким-то , и правда, зловещим планам Мориарти, направленным на Шерлока. Потому что иначе не совсем понятно, отчего он тогда его в чем-то подозревает. Собственно, на фиг профессору сдался вот этот мальчишка? Поперек дороги он тут ему никак стоять не может. И кто он вообще перед ним? Вот этот момент немного слабоват, вроде как поставлен вопрос, а ответа нет. То есть потом, конечно, Мориарти себя покажет, но в данном случае непонятно, с какой стати он тут вроде строит против Шерлока козни. Я бы даже сказала, что тут у него точно в отношении профессора пунктик)

Еще один пост по следам пересмотра и сохранения постов. Самая памятная для меня цитата из "Не заслоняя глаз от света" Ольги Новиковой. Я ее привела отрывочно где-то комментариях к ее стихам. Пусть будет здесь этот эпизод в более полном объеме.



"- Ну, что там такое? – вскинул голову Крам. – Новое нападение? Говорите членораздельно, Остин – вы полицейский всё-таки.
- Нападение, да. На этот раз на самого мистера Холмса. Ему превратили голову в месиво – я насилу опознал труп.
Стену бросило на меня так проворно, что я не успел отскочить, и она, больно ударив, сшибла меня на пол.
- Гм... – сказал Марсель. – Похоже, госпожа Благов права – он сам вырыл себе могилу. Жаль, он был неординарным человеком. Куда его дели?
- Перенесли в подсобное помещение станции.
- Вставайте, доктор, - Марсель протянул мне руку. – Вы мне понадобитесь.
Я потянулся ухватиться за него, но почему-то с первого раза промахнулся.
- Дайте-ка мне кто-нибудь нашатырь, - попросил Марсель, протягивая руку назад, словно каждый присутствующий просто обязан иметь при себе флакон с нашатырным спиртом.
- Не надо, - сказал я. – Я в порядке, - и со второй попытки всё-таки ухватился за его запястье и встал.

Дорогу до станции я не запомнил – просто тупо переставлял ноги. И в голове у меня не было ни одной мысли – я даже не предполагал, что такое может быть: ни одной мысли в голове. Марсель что-то говорил, о чём-то спрашивал – я не слышал и не понимал его, как порой бывает во сне. И мне настолько хотелось, чтобы это было сном, что я почти убедил себя в том, что это сон.
- Сюда, - сказал Остин, и мы вслед за ним вошли в пустую каморку с оштукатуренными стенами. Местами штукатурка потемнела от сырости, и пахло здесь сыростью же. И кровью, ибо крови было предостаточно. Тело перенесли, закутав голову какой-то тряпкой, и она вся пропиталась, облепив контуры лица – вернее, того, что когда-то было лицом. Я видел часть щеки и пряди волос, тоже вымазанные кровью. Пальто, бывшее прежде светло-серым, сделалось бурым, руки с обломанными грязными ногтями тоже были перепачканы в крови.
- Откройте ему лицо, - велел Марсель.
- Не надо, - просипел я, чувствуя, как горло сжалось и пересохло, как будто моя слюна превратилась в песок. – Это не Холмс.
- А кто же это? – глуповато спросил Крам.
- Я не знаю, кто он. Должно быть, какой-нибудь бродяга – нищий. На нём пальто Холмса, и сложением он немного напоминает Холмса, но Холмс худее и выше, ступни у него меньше, а кисти рук тоньше и длиннее, чем у этого человека. Волосы у Холмса могут быть перепачканы и взъерошены, но они острижены аккуратно, а ногти чисты и подпилены – не так, как у этого типа. Холмс бледнее, у него не так развит верхний плечевой пояс, и талия выше и более выражена...
- Хватит! - резко сказал Марсель и сжал моё плечо. – Успокойтесь, доктор. Это не он. Сержант, тело необходимо отправить в полицейский морг и оставить там для возможного опознания. Мистер Холмс ещё объяснит нам, почему на трупе оказалось его, Холмса, пальто, но это позже. Мы устроим отдельную экскурсию.
- Да я сам объясню, - сказал я, чувствуя неудержимое желание болтать и болтать. – Холмс – добрый самаритянин, увидел нищего, подарил ему пальто, штаны, ботинки – всё подарил. Он внешне суховат – да, но на самом деле он очень чуткий и отзывчивый человек. У него доброе сердце, он...
- Успокойтесь, доктор, - повторил Марсель, с состраданием глядя на меня сквозь свои стёклышки.
- Я уверен, он даже деньги из кармана не вытащил – вот вы проверьте, проверьте. Холмс страшно щедр к тем, кому не повезло в жизни.
- Вы издеваетесь над нами?! – вспылил, наконец, Крам.
- Да ничего он не издевается, - буркнул Марсель. – Не видите, что ли, что это нервы. Пусть кто-нибудь проводит его в гостиницу. Оставайтесь в своём номере, доктор, и примите там что-нибудь успокоительное. Если мы что-то узнаем о Холмсе, мы сообщим.
Проводить меня вызвался Беллью. Должен заметить, что обратная дорога со станции отличалась от дороги на станцию только тем, что шатало меня даже больше. Но едва я открыл дверь в наш номер, я увидел Шерлока Холмса, стоящего у окна в домашней куртке с поясом, с мокрыми волосами, ещё хранящими следы расчёски и с маленькой чашечкой кофе в руке. Это было как удар по лицу, и я даже слегка отшатнулся, но потом вошёл и повесил своё пальто на вешалку, только тогда сообразив, что на мне, оказывается, всё это время не было шляпы."

Пока рыскала по журналам BSI в поисках статей о происхождении Холмса, наткнулась на статью "Шерлок Холмс в Советском Союзе" в июньском номере за 1991 год. Статью с таким названием из "Sherlock Holmes Journal" я уже выкладывала morsten.diary.ru/p219280976_sherlok-holms-v-sov... Но там дело было в 50-е годы, а здесь же все уже гораздо позже. Статья опять таки оказалась совсем иной, чем мне это представлялось, и возможно, ни о чем особом тут не говорится, но она показалась мне очень атмосферной. Дело там происходит в ноябре, как-то сразу представила себе центр Москвы и 90-е годы. И сразу подумала, что хорошо бы ее как раз сейчас и перевести. Заранее извиняюсь за возможно не совсем изящный перевод.

Итак,

Шерлок Холмс в Советском Союзе

Дэвид Масто

Мы знаем, что Холмс был популярен в Российской империи и продолжает оставаться популярным и в СССР. К примеру, во время Второй Мировой войны карманные издания его приключений были широко распространены среди бойцов Красной Армии. А в настоящее время, как сказал мне один издатель, тираж книг о Холмсе в Советском Союзе достиг 300 миллионов. Многие годы авторские права и выплата авторского гонорара здесь игнорировались, но не так давно СССР стал частью мировой системы авторского права.
Я давно искал способ, каким мог бы посодействовать созданию там филиала Общества, и по прежнему опыту здесь мне было хорошо известно, что к частным группам, вроде дочерних филиалов Общества, здесь относились с некоторым подозрением. Но в последние несколько лет гласность (glasnost) изменила такой подход, и , наконец, пришло время оказать содействие созданию здесь Шерлокианской группы. Я упомянул об этом в разговоре с коллегой, Катериной Кларк, которой хорошо были известны литературные и издательские круги СССР, и в июне она передала в Москву приглашение от Йельского Общества Шерлока Холмса с предложением принятия определенных мер в этом направлении.
В ноябре я полетел в Москву , для консультации по вопросам политики в области наркотиков и алкоголя и воспользовался представившейся возможностью переговорить с доктором Владимиром Скороденко, с которым профессор Кларк встречалась в июне.
В ноябре рано темнеет, и в четыре часа было уже довольно темно, когда я вошел в Московский метрополитен, опустил в турникет свои копейки и вскоре приступил к нелегкому процессу расшифровки указателей, так чтоб сесть на нужный мне поезд, идущий в верном направлении. Издательство, куда я, собственно и направлялся, находилось в паре миль от Кремля. Я вышел на станции «Красные ворота», поднялся по одному из высоченных эскалаторов, который вынес меня наружу под мелкий моросящий дождь на тротуар, покрытый затоптанным снегом и коркой льда. Пересекая широкую улицу и уклоняясь от самого опасного оружия Советского Союза – московских таксистов – я двинулся по улице, надеясь, что это была Новая Басманная. Миновав несколько домов, я подошел к дому номер 19, вошел и нашел там доктора Скороденко, поджидающего меня у ресепшн.
Он был в приподнятом настроении, прямо таки лучился радостью, рассказывая, что в создании общества произошел некоторый прогресс. Мы прошли с ним по зданию, поднялись на два лестничных пролета и очутились в его офисе. Как только мы там сели в кресла, доктор Скороденко достал из своего стола папку, вытащил из нее несколько листов и вручил их мне. Это был протокол встречи Московского Общества Шерлока Холмса , состоявшейся 2 октября 1990 года, на русском языке и в переводе. Можете себе представить, как я был рад, читая их. И я спрашивал себя, что же было причиной такого энтузиазма и целеустремленности? Дух Шерлока Холмса? Или перестройка (perestroika)?
На встрече присутствовало девять человек, редакторы нескольких крупных издательств, научный сотрудник Всесоюзной Библиотеки Иностранной Литературы, его коллега из Института мировой литературы Академии Наук СССР и один профессор.
Вот протокол этой встречи, в переводе моей коллеги Эмилии Храмов:

«Владимир А. Скороденко сообщил, что получено адресованное москвичам предложение от Йельского Общества Шерлока Холмса (США), основать в Москве Общество Шерлока Холмса, как полноправное подразделение международной общественной организации под названием «Нерегулярные части Бейкер-стрит». Основание этого Общества не только позволит придать более организованный характер безграничному восхищению гениальным сыщиком в Москве и Подмосковье, но и позволит членам Общества внести свой вклад в издание «Baker Street Journal».
Проанализировав свои самые сокровенные чувства и найдя в глубине сердец бессмертный образ чародея с Бейкер-стрит, и, кроме того, приняв во внимание, что основание вышеупомянутого Общества, помимо других очевидных преимуществ, послужит на благо общего дела и укреплению сотрудничества…члены данной ассамблеи единогласно Постановили:

1. Учредить Московское Общество Шерлока Холмса и присвоить ему метафорическое название «Союз рыжих Москвы», имея в виду, что в английском языке слово «red» имеет два значения: как цвет (рыжеволосый(red-haired или по-шерлокиански red-headed) и некий политический оттенок…
3. Избрать сэра Артура Конан Дойля (посмертно) вечным патроном Общества…Георгия Анджапаридзе – Председателем, и Владимира Скороденко – Ответственным Секретарем.
4.Поручить Ответственному Секретарю Общества к 1 января 1991 года приготовить проект устава Общества, указав, что данный проект должен быть ограничен по объему, но не иметь ограничений в рамках своей направленности; рассмотреть проект и принять устав на общем собрании Общества в первой половине 1991 г..
5.До принятия устава действовать, исходя из того, что любой москвич или любая московская организация … могут быть приняты в ряды Общества, для чего будет достаточно подачи письменного уведомления о намерении вступить в Общество, адресованного Председателю Общества…»

Затем мы перешли в другой офис, где был подан чай, и мы немного поговорили о Шерлоке Холмсе с председателем нового филиала доктором Анджапаридзе. Тут я узнал нечто такое, что было для меня полным сюрпризом. Оказалось, что на советском телевидении был снят сериал о Шерлоке Холмсе, который пользовался в этой стране большой популярностью. Я поинтересовался, нельзя ли прислать кассету с записью хотя бы одной серии, чтоб доставить такое удовольствие членам Общества «Нерегулярных частей Бейкер-стрит».
Полчаса спустя мы распрощались, и я вновь вышел на улицу и осторожно, хоть и бодро, зашагал по заснеженной улице, задавшись единственным вопросом: иду ли я в сторону станции метро или наоборот, удаляюсь от нее?
Такова история первого дочернего филиала Общества в Советском Союзе, «Союза рыжих Москвы». Кажется, он находится в надежных руках, и я с нетерпением буду ждать того дня, когда наш представитель сможет присутствовать на одном из этих обедов.
Я предоставил Тому Стиксу копию этого исторического протокола.
В заключении я прошу вас вместе со мной поразмыслить об огромной притягательности Шерлока Холмса, узы привязанности к которому простираются от Арктики до Антарктики.
***

Честно говоря, сама я удивилась, потому что никогда о таком, кажется, не слышала. И подозреваю, что с этим Обществом что-то было не так, хотя может я и ошибаюсь. В Сети ничего на сей счет не увидела. Время было непростое, к тому же это было еще в СССР, а потом могло всякое случиться...
Правда, в последнее время мне все больше кажется, что у нас подобные идеи могут и не прижиться). На первых порах, когда и в самом деле были перестроечные настроения, это было воспринято на ура, а потом могло и заглохнуть.
Как бы то ни было, жаль если эта идея была загублена.

Ну, и опять же здесь вот можно заметить, что в девяностые о нашем сериале в шерлокианских кругах никто не знал