Палки и камни

Зарисовка silverfoxstole из ее сборника "Jottings from a Doctor's Journal


Палки и камни


- Странный. Он так выразился?
Холмс кивнул, и, подняв колени к груди, съежился в своем кресле.
- Именно так.
Внезапно он поднял на меня взгляд, и в его глазах я увидел то, что никак не ожидал – ранимость. К своему удивлению, я понял, что его задел этот обидный выпад.
- Уотсон, вы считаете, что я … странный? Скажите мне честно, пожалуйста, я должен знать.
К своему стыду я заколебался, так как, по правде говоря, его поведение и некоторые привычки вполне подходили к этому определению. Хотя я никогда бы не сказал этого Холмсу, я в какой-то степени мог понять, что посторонний человек мог находить странным патриотический вензель из пулевых отверстий, до сих пор украшавший нашу стену, несмотря на попытки миссис Хадсон заклеить его обоями, или письма, ожидающие ответа, пришпиленные перочинным ножом к каминной доске. И, возможно то, что теперь казалось мне совершенно обычным, для человека, незнакомого с нюансами жизни с единственным в мире частным детективом-консультантом, было шокирующим и даже безумным.
Тем временем, то, что я медлил с ответом, произвело потрясающее воздействие на моего друга – он схватил меня за руку.
- Вы тоже так считаете! – воскликнул он, вскочив с широко распахнутыми глазами. Видимо он счел мои раздумья явным свидетельством того, что я полностью разделяю мнение этого его клиента. – Вы думаете также как он!
- Нет-нет! – вскричал я, опустив руку на плечо Холмса и мягко принуждая его сесть. Никогда прежде я не видел, чтобы его могло так взволновать то, что он всегда называл «пустяками». – Нет, я так вовсе не считаю. Как вы могли только предположить что-то подобное?
- Это правда? Вы говорите так не потому, что просто мне потакаете?
Холмс так отчаянно жаждал увериться в том, что я говорю правду, что у меня сжалось сердце. Мой друг всегда утверждал, что он – мозг без сердца, но по правде говоря, я никогда не мог до конца поверить в это. Ингода я видел эмоции, которые он так хорошо скрывал под маской безразличия, и знал, что это только маска. Ему тоже можно причинить боль, как любому человеку. Всего одно грубое слово, произнесенное в запальчивости, могло задеть его за живое.
- Конечно, нет, дорогой друг, - заверил я его. – Вы, конечно, эксцентричны, и порой бываете невыносимы, но я никогда не назвал бы вас странным…
Холмс, казалось, слегка расслабился, и через пару минут на его губах мелькнула тень улыбки.
- Спасибо, Уотсон.
- Надменный, порой вызывающий возмущение, порой крайне беззаботный, - продолжал я, улыбнувшись в ответ, и похлопав Холмса по плечу, сел в свое кресло напротив него, - но признаюсь, я бы сказал… уникальный.

@темы: Шерлок Холмс, Зарисовки с Бейкер-стрит, silverfoxstole, Наброски из записной книжки доктора

---

В честь доктора Уотсона

Sherlock напомнила, что сегодня день рождения доктора Уотсона, и я решила как-то это отметить.

Манеры делают человека (Автор silverfoxstole) Из сборника "Наброски из записной книжки доктора".

- Это был прекрасный вечер, Холмс, благодарю вас, - сказал я, когда мы спускались в фойе.
Люди вокруг нас торопились к выходу, дабы занять поджидающие кэбы и ехать домой, они спешили, ибо вечер был ненастным. Дождь заливал мостовую, и его было слышно даже сквозь гул голосов. Я спускался осторожно, все еще нетвердо держась на ногах после схватки с фальшивомонетчиком, что имела место несколькими днями ранее. Я разбередил свою старую рану и сейчас вкупе с неблагоприятной погодой она весьма меня беспокоила.
- Я рад, что вам понравилось, дорогой друг. Ничто так не способствует выздоровлению, как прекрасная музыка.
Как обычно после успешного завершения дела и концерта скрипичной музыки, Холмс был в прекрасном расположении духа. Скука и летаргия, которые постоянно следовали за периодом активности, когда он был по горло завален делами, еще не успели завладеть моим другом, и во время антракта он был очень разговорчив, долго рассуждал об игре Иоахима и симфониях Чайковского. Он спускался по лестнице в ужасно медленном для него темпе , одной рукой, поддерживая меня за локоть на тот случай, если мне вдруг понадобится его поддержка.
Моему другу, должно быть, было очевидно, что я уже порядком устал – час был поздний и лестница, казалось, никогда не кончится. Однако, я не стал бы просить поддержки у Холмса в таком людном месте – у меня была гордость, и я могу дойти до фойе самостоятельно, в каком бы состоянии я ни был. Холмсу это все прекрасно было известно, поэтому он старался, чтобы его помощь была как можно более ненавязчивой. И хорошо, что это было так, ибо я никак не ожидал внезапного появления молодой пары, которая протиснулась мимо нас, решив обогнать всю остальную публику и первыми достичь стоянки кэбов. Они двигались так быстро, что молодой человек чуть не сбил меня с ног, толкнув прямо на Холмса, который, к счастью, со свойственным ему присутствием духа, схватил меня за руку, чтобы не дать упасть. Толчок был так силен, что , если бы я упал, то, несомненно, скатился бы с лестницы прямиком на нижнюю площадку, где теснились театралы.
Столкнувшись с нами, парочка даже не замедлила темп своего движения, а молодой человек позволил себе крикнуть мне через плечо неискреннее «Очень извиняюсь!» и продолжил свой путь.
Холмс осторожно поставил меня на ноги.
- С вами все хорошо, Уотсон? – встревожено спросил он.
Я кивнул, пытаясь перевести дух.
- Просто немного …шокирован.
- И не удивительно.
Рот моего друга сжался в одну тонкую линию, его серые глаза сверкали. Он помог мне спуститься по оставшимся ступенькам, а затем подвел меня в укромный угол подальше от толпы , где я прислонился к стене. Его пронзительный взгляд несколько секунд искал что-то в шумной толпе, пока не нашел и он двинулся в ту сторону.
- Будьте добры, подождите меня здесь одну минуту.
- А в чем дело? Что вы хотите делать? Холмс! – крикнул я ему вслед, но он уже пробирался через толпу туда, где толкнувшая нас пара получала в гардеробе свои пальто.
Когда первые кэбы тронулись с места, толпа несколько поредела, и я видел, как они оживленно болтали о том - о сем, в то время, как молодой человек помогал своей спутнице надевать пальто. Одевшись, они повернулись, чтобы уйти, но неумолимая фигура Шерлока Холмса преградила им путь. Он стоял, скрестив руки на груди и вытянувшись во весь свой впечатляющий рост ,.
- С дороги! – властно воскликнул молодой человек, - Мы с невестой очень спешим.
- Я это заметил, - ответил Холмс, его ледяной тон можно было услышать даже на расстоянии.
Почувствовав, что уже держусь на ногах более устойчиво, я выпрямился и заковылял к месту ссоры так быстро, как только мог, учитывая окружавшую меня толпу.
-Тогда живенько дайте мне пройти, - важно сказал молодой человек, которого ничуть не напугал опасный блеск глаз моего друга. Он ждал, видимо уверенный, что ему тут же подчинятся, но к его досаде Холмс не двинулся с места. – Ну, идите же, поторопитесь! Чего вы ждете?
Холмс свысока посмотрел на этого молодчика, словно наблюдал за каким-то чрезвычайно отвратительным образчиком, который был ему необходим для одного из его экспериментов.
- Извинения, - сказал он просто.
Мой обидчик рассердился еще больше.
- Прошу прощения?
- Полагаю, вы достаточно хорошо слышали мои слова.
- Что случилось, Перегрин? Что там такое? – воскликнула молодая леди. – О чем он говорит?
- Ничего, Клементина, ровным счетом, ничего. Дайте мне пройти, сэр, или я буду вынужден позвать констебля, - сердито выпалил ее жених, делая шаг к Холмсу.
Сыщика это не смутило.
- Пожалуйста. Не сомневаюсь, что констебль , делающий обход, без колебаний поддержит меня. – Он повернулся к Клементине. – Вы должны простить меня, мадам, но ваш жених только что едва не столкнул с лестницы моего друга. Я всего лишь требую, чтобы он тотчас же извинился перед этим джентльменом. Полагаю, это резонное требование, с которым согласится любой честный человек.
- О, - сказала она, и ее хорошенькое личико исказила гримаска недовольства, - вот оно что. Какая скука… Это что, действительно, так важно? Я хочу домой.
Холмс бросил на нее взгляд, полный презрения, и повернулся к Перегрину.
- Ну что, сэр? Вот доктор Уотсон, вы можете прямо сейчас извиниться перед ним.
- Я не совершил ничего дурного – вызывающе заявил молодой человек, понимая, что неловкая ситуация затянулась. – И, в любом случае, - добавил он, увидев, что я приближаюсь, – я извинился.
- Я не считаю, что два слова, что вы пробормотали весьма запоздало, являются адекватным извинением за то, что вы чуть не нанесли серьезный ущерб герою войны, - резко сказал Холмс. – Вы едва не сбили с ног человека, который под испепеляющим солнцем рисковал своей жизнью ради королевы и своей страны, ведя бой с преобладающими силами противника – и я что-то сомневаюсь, что вы на его месте продержались хотя бы минуту – и все потому, что вы желали скорее добраться до кэба. Этот человек, который едва не погиб в Афганистане и который спас десятки жизней, мог получить серьезное ранение из-за вашего эгоизма и невоспитанности. Что вы можете на это сказать?
Наступила пауза. Молодой Перегрин посмотрел в мою сторону и его лицо, обрамленное экстравагантными бакенбардами, заметно побледнело. Я не слышал продолжения этой словесной дуэли, ибо был все-таки далеко, а их голоса неожиданно стали тише. Я видел, как молодые люди не раз бросали взгляды в мою сторону, а затем, несколько минут спустя Перегрин пересек уже начинавшее пустеть фойе и не очень охотно , но тем не менее все-таки принес мне извинения, которое я оценил по достоинству. Когда все церемонии были окончены, его покрасневшая невеста взяла его под руку, и они удалились мимо внимательно наблюдающего за всем происходящим Холмса, который после этого вернулся ко мне.
- Спасибо вам, дорогой друг, но вам не надо было придавать этому такое значение, - сказал я, когда они ушли. – Дни моей боевой славы давно миновали.
Мой друг улыбнулся, протягивая мне пальто.
- Героизм не ограничивается одним лишь полем битвы, Уотсон, - ответил он, и мы вместе вышли на залитую дождем улицу, встав в конце очереди на стоянке кэбов.

@темы: Шерлок Холмс, Джон Уотсон, silverfoxstole, Наброски из записной книжки доктора, Первые годы на Бейкер-стрит

---

Крошка Вилли Винки (Автор silverfoxstole)

Из сборника "Наброски из записной книжки доктора"

Я проснулся от того, что кто-то бежал по коридору.
После многих лет проживания под одной крышей с единственным в мире частным детективом-консультантом я уже привык к подобным ситуациям, а потому вскочил с постели и схватился за халат, прежде, чем осознал это. На ощупь я пробрался к двери и, открыв ее, увидел, что лестница ярко освещена , а дверь в комнату Холмса, находившуюся напротив моей, распахнута настежь.
Снизу по-прежнему раздавались звуки как раз, видимо, и прервавшие мой сон – громко звучали голоса, хлопали двери и я услышал отчаянный женский плач. Я поспешил спуститься в холл, зажженные лампы помогли мне найти путь к библиотеке и источнику шума. Но когда я подошел к двери, меня едва не сбил с ног какой-то молодой лакей, выбежавший из комнаты. Он бросился в ту сторону, откуда я пришел и весь его вид говорил о спешке и ужасной панике.
Я вошел в комнату и увидел, что она была переполнена людьми, толпившимися вдоль шкафов с книгами и манускриптами. В большом кресле сидел герцог, на его бледном лице застыло выражение смертельного испуга. Похоже, что случившееся застало его как раз в тот момент, когда он собрался уже отходить ко сну, так как на нем все еще был вечерний костюм, хотя он и был в полном беспорядке. Рядом с ним возле камина стояла леди Луиза в ночной рубашке, ее блестящие волосы свободно рассыпались по плечам. Она утешала рыдающую экономку, миссис Бэнстед. В углу толпилась разношерстная толпа слуг, одетых совершенно по-разному – кто-то успел облачиться в униформу, кто –то наспех накинул что-то на себя в ту минуту, когда подняли тревогу. Они перешептывались и широко открытыми глазами смотрели на то, что происходило на другом конце комнаты.
Сидевший у окна Холмс откинулся на спинку стула. К своему удивлению, я понял, что, видимо, его тоже подняли с постели, потому что его темные волосы были взъерошены после сна и беспорядочно падали на лоб; он кутался в одеяло, ибо в комнате было довольно зябко. Холмс заметил мой вопрошающий взгляд и кивнул в сторону камина.
Обойдя большой стол красного дерева, я затаил дыхание – человек, лежавший ничком на ковре, несомненно, был Бэнстед, дворецкий. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что он был мертв: его затылок был разбит почти вдребезги; светлая ткань ковра была запятнана кровью и мозгом и эти зловещие пятна образовали странную клинообразную форму.
- Не будете ли вы так любезны, Уотсон, - начал Холмс, и я в который уже раз стал осматривать по его просьбе труп. Это был один из самых неприятных аспектов нашего партнерства.
Я мог сообщить ему лишь немногое сверх довольно очевидных фактов: Бэнстеда с огромной силой ударили сзади каким-то тяжелым предметом. Судя по его застывшим конечностям, он был мертв уже около двух часов. Это говорило о том, что убийство произошло где-то после часа ночи.
- Но почему? – воскликнул герцог, когда я сообщил о результатах своих исследований. – Кому понадобилось убивать моих людей? Что они хотели?
- Похоже, это были не воры, - сказала леди Луиза, оглядывая комнату. – Папа, что-нибудь пропало?
- Я ничего такого не заметил, - ответил ее отец, поднимаясь со стула, чтобы получше осмотреть комнату, и вновь со стоном упал обратно, вновь увидев тело на ковре.
- Кое-что, все- таки, есть, - сказал Холмс. Все повернулись к нему, и он медленно указал куда-то вверх налево от окна. Под ничем не примечательным голландским пейзажем выделялся квадрат потускневших обоев, судя по всему, до этого там что-то висело. – Вот.
Герцог удивленно заморгал.
- «Герцогиня Лелия»? Но мы же только что получили ее обратно – зачем возвращать нам портрет, и красть его снова?
- Вот это нам и нужно узнать.
Холмс встал и вытащил лупу из кармана халата. Взгляд его серых глаз стал острым и пронизывающим, от его сонного вида не осталось и следа.
Пока он подробно исследовал комнату, все умолкли, даже миссис Бэнстед перестала рыдать, оплакивая мертвого супруга, ошеломленно наблюдая за Холмсом, который ползком передвигался по полу, при этом расстояние между его носом и полом было не больше дюйма. Он обследовал стол, книжные полки и даже взобрался по стремянке, чтобы поближе взглянуть на верхнюю часть высокого окна. Наблюдая за уже знакомыми мне методами, заметив, как при спуске со стремянки с ноги моего друга едва не слетели шлепанцы, я подумал, что в первый раз вижу, как великий детектив ведет расследование в ночной рубашке.

@темы: Шерлок Холмс, silverfoxstole, Наброски из записной книжки доктора, Первые годы на Бейкер-стрит

---

Только раз в году

Наверное, с моей стороны несколько самонадеянно в свой день рождения выкладывать фанфик о дне рождения Холмса, но вот решила это совместить.
Дни рождения с некоторых пор не очень люблю, мягко говоря, и когда на работе заканчивается официальная часть с облегчением вздыхаю.
Потом уже можно расслабиться и по возможности получить от этого дня удовольствие

Итак


С Днем рождения (автор silverfoxstole)

Сборник "Наброски из записной книжки доктора"

День рождения Шерлока Холмса был тайной о семи печатях. Точно так же как ни разу я не слышал, чтобы он рассказывал о своем прошлом и личной жизни, также он никогда не упоминал и о дате своего рождения. Лишь некоторое время спустя после нашего знакомства я узнал, что мой компаньон был на два года моложе меня, а еще позже – о том, что его семья происходит из старинного дворянского рода. Мы прожили на Бейкер-стрит уже девять или десять лет, когда он сообщил мне, что у него есть старший брат Майкрофт.
Хоть в Англии у меня не было родственников ( за исключением троюродной сестры Молли, связь с которой я потерял после того, как ушел в армию), круг моих друзей и знакомых был достаточно широк , и в день своего рождения я всегда получал пару открыток и несколько поздравительных телеграмм . Однако к большому моему удивлению время шло, а мой друг не получал никаких поздравительных посланий. Даже на Рождество, когда полки над моим столом были заставлены поздравительными открытками, стол Холмса и его полки оставались такими же, как обычно. Я знал, что у него мало друзей и это был его сознательный выбор, но это полное отсутствие контакта с внешним миром впервые навело меня на мысль, что мой друг должно быть сирота, и у него нет никаких родственников, которые могли выказать знаки внимания. И признаюсь, мне было очень жаль, когда недели неумолимо следовали одна за другой, а письма, которые приходили на имя Холмса были исключительно от торговцев или же его клиентов.
Не помню точно, как мне удалось узнать дату рождения Холмса, но уверен, это было на третий год нашего совместного проживания на Бейкер-стрит. Я тут же решил, что это событие необходимо отметить, в чем заручился поддержкой миссис Хадсон, которая с готовностью откликнулась на мое предложение. Неделю назад , возвращаясь от одного из своих пациентов, я заметил в одной из ювелирных лавок на Риджент-стрит прекрасный подарок для моего друга – и сейчас, когда я в этот знаменательный день входил в гостиную, он, завернутый в нарядную упаковку лежал у меня в кармане.
Холмс сидел, забравшись с ногами в свое кресло, и лениво пускал в потолок кольца дыма. Глаза его были закрыты, лицо – совершенно бесстрастно, но я видел, что, несмотря на всю эту апатичность, вся его худощавая фигура была как-то необычно напряжена. Когда я довольно громко захлопнул за собой дверь гостиной, он не пошевелился и даже не открыл глаз. Сейчас, когда после двадцати лет нашей дружбы, мне известны все его привычки, оглядываясь назад, я мог бы сказать, что в тот момент он явно был под воздействием кокаина, но тогда я еще не подозревал об этом его пороке. Я осторожно вытащил из кармана маленький сверток и положил его на стол, поближе к локтю Холмса, а потом сел в свое кресло у камина и развернул «Ивнинг Стандард».
В комнате царила полная тишина, нарушаемая лишь мерным тиканьем часов да потрескиванием поленьев в камине. Краем глаза я наблюдал за Холмсом, но прошло никак не меньше четверти часа прежде, чем он проявил признаки жизни. Мой друг открыл глаза, совершенно по- кошачьи потянулся и положил на стол свою давно потухшую трубку. При этом он тут же заметил мой сверток, который лежал там, среди окурков и разбросанных газет. Холмс взял его в руки, и на его лице я впервые увидел что-то вроде замешательства.
- Что это, Уотсон? – спросил он и я улыбнулся.
- По-моему, это совершенно очевидно.
- Гм… - Холмс какое-то время колебался, осторожно держа сверток с таким видом, как будто опасался, что он вот-вот взорвется, - полагаю, вы оставили на моем столе одну из своих покупок.
- Вовсе нет. Я специально положил сюда эту вещь.
Он взглянул на меня широко открытыми глазами.
- Вы хотите сказать…
- Ну да. Это для вас, - я улыбнулся еще шире и, вставая, протянул ему руку. – С Днем рождения, Холмс!
К моему удивлению, он не ответил, а продолжал пристально смотреть на меня, кажется, происходящее вызвало у него одновременно и шок, и удивление. Казалось, мой друг пытался что-то сказать, но не мог произнести ни единого слова, и я не на шутку забеспокоился. Но прежде, чем я решился спросить Холмса, все ли с ним в порядке, он, кажется, смог преодолеть этот странный паралич и начал вскрывать упаковку с детским энтузиазмом. Клочки бумаги полетели на ковер, и через минуту Холмс держал в руках мой подарок – серебряный портсигар, на котором были выгравированы его инициалы.
- Ну как? – спросил я после нескольких минут молчания. – Что скажете? Он вам нравится?
- Мне… - тут он запнулся, и я снова заволновался, ибо никогда еще за все время, что знал его, не видел, чтобы Шерлок Холмс не мог найти, что сказать. Он сидел совершенно неподвижно, не отводя взгляд от портсигара, который держал в руках.
- Я заметил, что ваш портсигар имеет уже довольно изношенный вид, и подумал, что вот этот вполне подойдет и к тому же, он намного прочнее, – я лепетал первое, что пришло мне в голову и прекрасно осознавал это, но чувствовал, что должен как-то заполнить паузу в разговоре, и начал уже опасаться, что все пошло не так, как я вначале предполагал. – И вы всегда могли бы…
- Уотсон… - при звуке его голоса я замолчал и увидел, что Холмс пристально смотрит на меня. – Я не могу принять это, он, должно быть, стоил вам целого состояния!
Я пожал плечами, чувствуя, как раненое плечо слегка заныло.
- Это неважно. Он нравится вам?
- Да, очень, но…
- Вот и прекрасно, остальное не важно.
- Но почему? Почему вы сделали это?
Он проговорил это довольно сконфуженно, что в свою очередь озадачило меня. Можно было подумать, что прежде ему никогда не приходилось получать подарки в день рождения… На этой мысли я запнулся, вспомнив вдруг отсутствие поздравительных открыток за минувшие два года и отсутствие каких бы то ни было семейных контактов, что, собственно, и побудило меня на этот поступок… Но неужели это в самом деле было так?
- Потому что я захотел сделать вам подарок, - просто ответил я. – Я не мог допустить, чтобы такой день прошел незамеченным.
Холмс фыркнул и покачал головой.
- До сих пор все так и было.
Почувствовав, что возможно, желая сделать другу приятное, допустил серьезный промах, я сел в свое кресло. Некоторое время, наклонив голову, Холмс вертел портсигар в руках. Редко можно было увидеть его таким задумчивым, если он не был занят очередным расследованием.
- Холмс, - сказал я наконец, - но неужели раньше никто не поздравлял вас с днем рожденья?
Через минуту он снова занял свое кресло, положив ногу на ногу, и вздохнул.
- Нет, с тех пор, как я уехал из дома. Честно говоря, никто кроме меня никак не выделял этот день из череды других, и вскоре я нашел, что пожалуй легче забыть о нем вместе с остальным миром, особенно если мне и без того есть чем заняться. В конце концов, что такое день рождения – это такой же день, как и прочие. И нет ничего приятного в том, чтобы праздновать этот день наедине с самим собой, не говоря уже о том, что это довольно глупо.
- Мне кажется это просто ужасно, - сказал я.
Холмс поднял на меня взгляд, и на его губах мелькнула какая-то странная улыбка.
- Да-да, полагаю, что вы должны смотреть на это именно так. Но уверяю вас, мне все это безразлично.
Холмс старался держаться непринужденно, но я ему не поверил, заметив нервозность, с которой он ерзал в своем кресле, его длинные тонкие пальцы барабанили по гравированной поверхности портсигара. Этот разговор явно вызывал у него чувство неловкости, и я решил, что если он не хочет больше говорить на эту тему, то я не буду настаивать. Больше я ничего не говорил, и наконец, Холмс взглянул мне в глаза с присущей ему безмятежностью. Он снова бросил взгляд на портсигар, словно только сейчас впервые смог его, как следует, разглядеть, затем встал и подошел ко мне.
- Благодарю вас, - сказал он, крепко пожав мне руку, - я, право, очень тронут, дорогой друг.
Я кивнул и смотрел, как он прошел в свою комнату, где нашел свой довольно поношенный кожаный портсигар, задняя сторона которого грозила вот-вот оторваться. Когда он переложил свои сигареты в новый и засунул его в карман сюртука, я встал. Не говоря ни слова, я сходил в прихожую за нашими шляпами и тростями. Увидев, что я протягиваю ему цилиндр и трость, Холмс нахмурился, а я чуть не рассмеялся при мысли, что уже второй раз за день поставил в тупик Шерлока Холмса.
- Мы идем обедать, - объяснил я. – Я угощаю.
Холмс удивленно приподнял брови и покачал головой.
- Нет! Нет, нет, нет, Уотсон, я не могу этого позволить! У вас сейчас почти нет средств – я категорически запрещаю вам подобные траты!
- А я запрещаю вам подобные запреты, - откликнулся я. – Я этого хочу и сделаю.
Холмс беспомощно посмотрел на меня.
- Но почему? – спросил он.
Это прозвучало довольно искренне: он действительно не понимал.
Я улыбнулся.
- Потому что вы мой друг, и именно так поступают друзья. Ведь мы же друзья, не правда ли?
Какие-то мгновенья он просто смотрел на меня, а затем его лицо озарила ответная улыбка.
- Но ваши траты…
- О, не беспокойтесь, расплатитесь со мной в день моего рождения, - заверил я его с самым серьезным видом.
Холмс от души рассмеялся, откинув голову назад, и напряжение, царившее у нас в гостиной этим днем, улетучилось как по мановению волшебной палочки.
Несколько минут спустя появилась миссис Хадсон, неся праздничный торт с зажженными свечами. И тут, несмотря на то, что Холмс отчаянно пытался сохранить на лице маску холодного безразличия, он вдруг отчаянно заморгал, и я готов поручиться, что тогда в его глазах заметил первые следы слез.

@темы: Шерлок Холмс, ДР, Про меня, silverfoxstole, Наброски из записной книжки доктора, Первые годы на Бейкер-стрит

---

Скажите это с цветами.

Думала, что потеряла этот фанфик. А сегодня утром нашла на рабочем компе. Так рада была
Наверное, название немного неуклюжее, дословный перевод, так сказать. но зато он точно передает смысл))


Скажите это с цветами (Автор silverfoxstole)

Даже из моей комнаты наверху я мог сказать, что это Холмс с такой силой захлопнул входную дверь, а затем стал стремительно подниматься наверх. Звук шагов затих на нижней площадке и поэтому я еще раз окликнул его ; минутой позже он появился у меня на пороге, все еще в верхней одежде и – вот странно – размахивая огромным букетом цветов.
- В чем дело? – спросил Холмс, встревоженно окидывая меня взглядом. – Вам что-нибудь нужно? Вам стало хуже?
Я не мог не улыбнуться, видя его испуг. Последние три дня я пытался убедить своего друга, что у меня просто сильная простуда и в ближайшее время моей жизни ничто не угрожает. Скептически восприняв мой прогноз, он столько времени кружил вокруг моей постели, что, в конце концов, я был вынужден попросить его уйти, дабы не свести меня с ума. Холмс терпеть не мог, когда кто-то хлопотал вокруг него, но когда мы поменялись ролями, и заболел я, он заботился обо мне навязчивее какой-нибудь наседки. Однако, сегодня его отсутствие было крайне заметно.
- Да нет, все в порядке, - сказал я. – Я не хотел напугать вас; я просто почувствовал себя несколько одиноко. Эта комната довольно изолирована и я весь день не видел ни одной живой души. Где вы были?
- Я уходил, - сказал Холмс, бросая на кровать свою шляпу, и сам сел рядом с ней, стараясь при этом не задеть мои ноги. – Я решил, что в сложившейся ситуации мне лучше исчезнуть.
- Ведь вы же не отнеслись к моему вчерашнему требованию оставить меня настолько серьезно? – и я указал на цветы, которые он все еще держал в руке и добавил, насмешливо улыбнувшись, - Это хорошая идея, старина, но вам не нужно было так беспокоиться.
Холмс взглянул на меня, словно не понимая, потом его лицо прояснилось , и он бросил взгляд на приготовленный букет.
- Эти цветы не для вас. Я купил их в качестве предложения мира для миссис Хадсон. Она довольно… сердита на меня.
- А… Когда она принесла мне ланч, я заметил, что она несколько не в своей тарелке. Что вы сделали на этот раз? Вы не могли взорвать гостиную, так как я услышал бы взрыв и, наверное, вы сидели бы сейчас в кухне, ибо не осталось бы лестницы, по которой вы могли бы подниматься.
На лице Холмса появилось болезненное выражение, и он не ответил на мою шутку.
- На этот раз это не имеет к дому никакого отношения.
- Ни к саду… -Я почувствовал, как вытягивается мое лицо. – О, Холмс, вы же не…
-Откуда было мне знать, что простой эксперимент кончится таким образом? – воскликнул мой друг, занимая оборонительную позицию и повышая голос на целую октаву. – Это был просто небольшой состав, введенный мной в почву – я хотел проверить, как он будет взаимодействовать с органическим слоем.
Внезапно я почувствовал, как вспыхнуло мое лицо, словно у меня вновь поднялась температура – казалось, что болезнь вернулась обратно. Я не мог оставить и на пять минут ничем не занятого Холмса так, чтобы он не навел в доме ужасный беспорядок или еще что-нибудь похуже, и, кажется, теперь его разрушительная деятельность вышла за пределы этих стен.
- А вы не могли взять образчик почвы и на нем производить свои эксперименты? – жалобно спросил я. – Этот сад – гордость и радость миссис Хадсон – она проводила там не один час.
- Думаете, я этого не знаю? – буркнул Холмс.
- Вы разрушили большую площадь?
Холмс неловко поежился под моим строгим взглядом, словно непослушный ученик перед директором школы.
- Примерно… семьдесят два процента.
- Боже мой, - я устало откинулся на подушки, перед моим мысленным взором предстала унылая картина, как миссис Хадсон даже пишет распоряжение о выселении. За эти годы она мирилась со многими выходками Холмса, начиная с поджога ковра и заканчивая патриотическим вензелем VR, сделанным при помощи револьверных пуль, и украшавшем стену нашей гостиной, но это, наверняка, было последней каплей.
- Надеюсь, вы не думаете, что я сделал это нарочно, - сказал он, когда я некоторое время хранил молчание.
- Я не знаю, что думать, - сказал я, найдя под подушкой носовой платок и промокая им взмокший лоб. И тут я взглянул на букет, который мой друг положил на одеяло, и продолжил. – Нет, вообще-то, знаю. Я думаю, что купить миссис Хадсон цветы в качестве извинения, было довольно бестактно. Вы так не считаете, Холмс?
Он поднял букет, который был украшен лентой в полтора ярда и был, видимо, очень дорогой, и угрюмо посмотрел на него.
- Вы всегда наводите меня на мысль, что женщины это нечто в своем роде.
- Сомневаюсь, что какая-нибудь женщина оценит такой подарок, когда человек, который его вручил, только что уничтожил три четверти ее любимого сада, - заметил я, вновь поражаясь полному невежеству со стороны умнейшего человека в Европе, когда дело касалось прекрасного пола.
- Так что вы предлагаете? – спросил он. – У вас гораздо более богатый опыт в общении с этими иррациональными созданиями, чем у меня.
- Я бы посоветовал выяснить, какие растения вы погубили, и восстановить их посадки, желательно, вашими собственными руками. Также вам, вероятно, надо будет заказать несколько мешков с грунтом, так как вы очевидно испортили большую часть имевшейся почвы. Когда вы хотя бы частично вернете саду его прежний облик, то возможно это будет первым шагом на пути к прощению.
- Уотсон! – Холмс в ужасе смотрел на меня. – Не забудьте тот достойный порицания документ, который вы составили, когда мы здесь поселились. Была веская причина для того, чтобы вы оценили мои познания в практическом садоводстве на грани нуля!
- Что ж, - сказал я, поворачиваясь на бок и натягивая одеяло, что заставило моего друга встать. – Теперь самое время наверстать упущенное, не так ли?

@темы: Шерлок Холмс, silverfoxstole, Наброски из записной книжки доктора, Первые годы на Бейкер-стрит

---

Чай и сочувствие (Автор silverfoxstole)

Сборник "Наброски из записной книжки доктора"

- Пожалуйста, Уотсон, это бесполезно. Оставьте меня в покое, прошу вас.
Шерлок Холмс лежал на нашем диване, на нем все еще была ночная рубашка и халат, несмотря на то, что был уже поздний вечер. Весь день он был очень вялый, давая себе труд лишь слегка приподнять голову, дабы заметить, что происходит в комнате. Совершенно неожиданное фиаско в последнем расследовании может было бы не так ужасно, но все усугублял тот факт, что с утра Холмс прибег к своей ужасной бутылочке с кокаином. Все это вкупе вызвало у него приступ жесточайшей депрессии. Я мягко упрашивал его что-нибудь съесть, но это не принесло никакого результата, и, в конце концов, Холмс ответил на мои уговоры, но это был совсем не тот ответ, на который я надеялся.
-Вы не должны принимать это так близко к сердцу, Холмс, - сказал я, склонившись к нему. – Вы сделали все возможное.
- Я потерпел неудачу. Да, именно так. Умерли два человека, а их убийца бежал, и все из-за того, что я упустил из виду одну важную деталь, а ведь для такого логика, как я, она должна бы быть очевидной, - Холмс болезненно поморщился, его руки сжались в кулаки. – Да я оказался хуже самого безмозглого ротозея из Скотланд Ярда! Приберегите ваше сочувствие для кого-нибудь другого, Уотсон, я его не заслужил.
Я вздохнул, неловко выпрямляясь.
- Но если вы будете морить себя голодом, то это вряд ли поможет делу.
- Что толку в еде, все равно все обращается в прах…
После этой мрачной тирады Холмс замолчал и снова закрыл глаза. Я терпеть не мог подобные дни, когда он оказывался во власти такого уныния. На какое-то время мой друг исчезал, а вместо него появлялся какой-то вялый, небрежно одетый незнакомец, в мятом халате и с взлохмаченными волосами. Под глазами залегли темные круги, а его впалые щеки были отмечены, по меньшей мере, трехдневной щетиной. И хотя в обычные дни мой друг отличался кошачьим пристрастием к аккуратности и чистоте во всем, что касалось его внешности, во времена подобной депрессии его совершенно не волновало, в каком он был виде, более того, кажется, он даже не замечал насколько опустился. Ему было совершенно безразлично все, происходящее за той гранью отчаяния, что терзало этот великий мозг, окутывая его своим мрачным пологом и удушая чувства. Холмс утверждал, что все чувства глубоко чужды ему, но я знал, что это совсем не так. Кокаин только усугублял положение дел, он приносил вялость и апатию, оставляя моего друга в полном изнеможении, не в силах сопротивляться своим внутренним демонам. Вот он лежит, тень того человека, которого я знал, не сознавая даже мое присутствие рядом.
Я отвернулся, будучи не в состоянии больше на него смотреть и подошел к окну, чтобы задернуть шторы, так как уже совсем стемнело. Когда шторы были опущены и тусклый свет зимних сумерек перестал поступать в комнату, в дверь постучали, и в комнату заглянула наша домохозяйка.
- Я сейчас ухожу, доктор, - сказала она. – Может быть, вам что-нибудь нужно, пока я еще здесь.
- Нет, спасибо, миссис Хадсон. Все хорошо, - ответил я, после чего вышел за ней следом из комнаты и мы вместе спустились вниз. – Давайте, я вызову вам кэб.
- Нет, сэр, не нужно, спасибо. Сейчас придет мой племянник.
Миссис Хадсон посмотрела в зеркало, чтобы убедиться, как сидит на ней шляпа, а затем снова повернулась ко мне, на ее лице я заметил беспокойство.
- Мне не очень хочется оставлять сейчас мистера Холмса. Его настроение еще не изменилось?
- К сожалению, нет. Он в ужасной депрессии после дела Лоренса.
Миссис Хадсон цокнула языком и покачала головой.
- Нужно как-то поднять ему настроение. Я совсем не хочу, чтобы повторилась та же ситуация, что была в прошлом году, когда он чуть ли не целую неделю не вставал с постели. Право, доктор, ведь это же не здорово.
- Я очень надеюсь, что до этого не дойдет, - сказал я, хотя на самом деле не был настроен столь оптимистично. – Я…
Тут в дверь резко позвонили. Миссис Хадсон плотнее закуталась в шаль.
- Сэр, ведь вы же постараетесь что-то предпринять, правда? – спросила она, слегка коснувшись моей руки. – Мы не можем позволить ему совсем потерять голову из-за какого-то просчета. Попробуйте заставить мистера Холмса, по крайней мере, что-нибудь съесть – ведь он просто кожа да кости.
- Конечно, я сделаю все, что смогу, миссис Хадсон, я обещаю, - сказал я, открывая перед ней дверь. Удовлетворенная моими заверениями, она кивнула и ушла в сопровождении молодого человека, который ждал ее у входа.
Оставшись один, я хотел уже, было, подняться наверх, и тут мой взгляд упал на сверток в коричневой бумаге, лежащий на столе. Воспользовавшись малейшим предлогом, чтобы отложить возвращение в гостиную, я подумал, что, наверное, это миссис Хадсон оставила его здесь. Я схватил его и выбежал на улицу, чтоб догнать ее, но их уже и след простыл.
Предположив, что миссис Хадсон с племянником, должно быть, взяли кэб, я вернулся в дом. Я собирался положить пакет на столик, на котором я его обнаружил, но в этот момент тесемка на свертке развязалась и он выпал у меня из рук. Слава богу, внутри него находился еще один пакет, но и он разорвался, и на паркет выкатилось что-то мягкое, круглое и очень знакомое.
- Булочки! – невольно воскликнул я. Последнее время мы были как в лихорадке, приходя домой и покидая его в самые непредсказуемые моменты и я уже очень давно не видел никаких кондитерских изысков, не говоря уже о том, чтобы их отведать. Меня охватило непреодолимое желание намазать булочку маслом и джемом, и у меня прямо таки слюнки потекли. Видимо, миссис Хадсон намеревалась за чаем угостить ими племянницу, но так как она забыла их взять, то будет просто непозволительной роскошью дать им пропасть впустую. Я подумал еще немного, а потом сгреб все содержимое обратно в пакет и понес на кухню. Там я вскипятил чайник и, прихватив все необходимое, вернулся в гостиную.
За время моего отсутствия Холмс не двинулся с места. Он лежал, глядя в потолок, его рука лениво свисала с дивана, почти касаясь пола, усеянного разбросанными газетами, окурками и пр. Миссис Хадсон уже целую неделю не дозволялось войти в комнату, чтобы навести необходимый порядок, так что гостиная была в самом безобразном состоянии. Я говорил об этом Холмсу, но, понятное дело, сейчас его это совершенно не волновало. Рукав халата задрался и обнажил его тонкую мускулистую руку, испещренную следами от уколов, старых и совсем свежих. Я подавил в себе непреодолимое желание выразить неодобрение и поставил поднос, который держал в руках на письменный стол Холмса.
Потом подошел к камину и кочергой поворошил угли – это не вызвало у моего друга ни малейшей реакции. В ответ на мои действия огонь запылал с новой силой, отбрасывая вокруг красноватый отблеск, от которого так и веяло домашним уютом. Довольный таким результатом, я снова взял поднос и поставил его вместе со всем содержимым на маленький столик рядом с креслом Холмса. И усевшись сам, налил чашку чая, который я сам заварил перед тем, как подняться наверх.
В комнате воцарилось молчание, нарушаемое лишь тиканьем часов да потрескиванием поленьев в камине. Через некоторое время я услышал шорох и, подняв глаза, увидел, что Холмс перевернулся на своем диване и в замешательстве наблюдает за моими действиями. Очевидно, позвякивание фарфора, производимое мной, смогло вызвать его интерес, что до сих пор никому не удавалось.
- Уотсон, - хрипло сказал мой друг. – Что вы делаете?
- Готовлю ужин, - ответил я, подцепив на вилку одну из булочек и держа ее над огнем. – Миссис Хадсон уехала, так что мы должны сами о себе позаботиться. Хотите попробовать?
Зрачки Холмса были расширены от бессонницы и кокаина; с минуту он обдумывал мое предложение, а потом покачал головой и снова опустился на подушки. Отяжелевшие веки закрылись, и Холмс устало пробормотал:
- Нет, благодарю вас.
- Что, не выпьете даже чашку чая? – попытал я удачу еще раз, поднимая чайник, и призывно звякнул им о края чашек.
Ответом мне было еще одно усталое движение головы. Вздохнув про себя, я вернулся к своему занятию. Мой аппетит разыгрался с новой силой от манящего запаха горячей выпечки, который вскоре разнесся по всей комнате. У меня на тарелке лежало три булочки, щедро смазанных тающим маслом. Я потянулся за баночкой с джемом, но не удержался и откусил кусок сразу и когда я почувствовал на языке горячий масляный вкус, то заметил, что Холмс открыл глаза и снова наблюдает за мной.
Тусклый взгляд его обычно пронзительных серых глаз встретился с моим, он таил вопрос, который не нуждался в словах. Дожевывая лакомство, я положил булочку на другую тарелку и протянул ее Холмсу. Какое-то время он колебался, а потом протянул свою худую дрожащую руку и взял у меня тарелку.
Слабое подобие улыбки тронуло черты его лица, когда мой друг поднес к губам румяную булочку, и у меня слегка отлегло от сердца. Тогда я пошел еще дальше и попытался уговорить Холмса выпить чашку чая – попытка увенчалась удачей. К тому времени, когда мы закончили ужинать, у меня теплилась робкая надежда, что возможно, мой друг, в конце концов, сбросит с себя оковы этой черной депрессии.
- Благодарю вас, - сказал Холмс, а я задумался, случайно ли миссис Хадсон оставила в передней этот удивительный пакет…

@темы: Шерлок Холмс, silverfoxstole, Наброски из записной книжки доктора, Первые годы на Бейкер-стрит

---

Время и место (Автор silverfoxstole)

Время и место. Из сборника "Наброски из записной книжки доктора"

- Уотсон, - сказал Холмс в тот момент, когда я быстро пригнулся, и еще одна пуля вонзилась в каменную стену в нескольких дюймах от того места, где секунду назад была моя голова, - вы знаете какой сегодня день?
Я навел свой револьвер на фигуру, стоявшую в дверном проеме, и ругнулся про себя, когда она метнулась в сторону, и я промахнулся.
- Не знаю, - ответил я, отвлекаясь.- Вторник?
- Нет, нет, я имею в виду дату.
Томас выстрелил снова, на этот раз, едва не попав в левое ухо Холмса. Я оттащил его в сторону – он, кажется, даже не заметил, что пуля просвистела мимо его головы.
- А что это имеет значение? – спросил я, удивляясь, что его замечательный ум занят такими пустяками – и это в такой момент! – Но сейчас у нас есть более неотложные дела, если вы вдруг не заметили.
Он полез в карман своего сюртука, вытащил свой пистолет, проверил, заряжен ли он и натянул курок. И разговаривая, он пристально вглядывался поверх стены в передвижение теней на противоположной стороне улицы.
- Просто сегодня прошел ровно год с того дня, как Стэмфорд представил нас друг другу.
- В самом деле? – я остановился в удивлении. – Никогда бы не подумал, что двенадцать месяцев могут пролететь так быстро –
В этот момент в доме, в котором укрывался Томас, поднялась какая-то суматоха. В отдалении я услышал звук полицейского свистка, а секунду спустя я уже оказался брошен на землю, а очередная пуля вонзилась в стену за моей спиной. Холмс, который собственно и столкнул меня вниз, упав сверху на меня, слегка приподнялся. Привстав на колени и дав мне возможность перевести дух, он бросил еще один взгляд поверх стены.
- Проклятие! Где же Лестрейд? – пробормотал он.
Присев, я увидел огромное зияющее отверстие в каменной кладке и почувствовал, как вся кровь отхлынула от моего лица. Если бы мой друг не обладал такой быстротой реакции, я бы погиб на месте.
- Мы сидим здесь, как утки в западне, Холмс. Он знает, что рано или поздно у нас кончатся патроны.
- Следуя логике, именно так и будет. Надеюсь, официальные представители закона появятся раньше.- Холмс поднял свой револьвер, и я увидел, как он прицеливается в дверной проем.- У вас есть какие-нибудь планы на этот вечер? – спросил он вдруг самым обычным тоном, как будто мы сидели где-нибудь в ресторане на Стрэнде, а не лежали в темноте у садовой ограды, за которой находился сумасшедший, паливший в нас из огромной винтовки.
- Просто хотелось бы спокойно отдохнуть, усевшись на диван со стаканом виски и хорошей книгой. Лежать на диване было бы гораздо приятнее, чем здесь, не правда ли? – шутливо отозвался я.
Его губы чуть-чуть дернулись в некотором подобии улыбки, к которой я уже привык за минувший год.
- Отлично!
Тут в дверях возникло какое-то движение – я приготовил свой револьвер и тут к своему ужасу услышал, как курок щелкнул по пустому патроннику. Откуда-то снаружи послышался звук чьих-то тяжелых шагов и ржание лошадей, но они были слишком далеко. Наверняка, Томас вскоре сделает более удачный выстрел, и стоит только пасть одному из нас, как не составит труда подстрелить и другого.
- Холмс… - начал я, но он покачал головой.
- Nil desperandum*, Уотсон, - сказал он, нажимая своим длинным тонким пальцем на курок револьвера. Раздался выстрел, а вслед за ним и крик боли . Я увидел, как какой-то человек, схватившись за плечо, рухнул на землю, а затем на ступеньки рядом с ним упал какой-то предмет , издав гулкий металлический звон. Холмс повернулся ко мне, насмешливо приподняв бровь:
- Не сожалеете?
- О том, что пошел с вами сегодня вечером?
Я подумал о минувших сутках, о погоне по каким-то складам и докам, вспомнил, как я в отчаянии мчался, чтобы найти Холмса прежде, чем Томас осуществит свою угрозу «закончить карьеру этого ублюдка, сующего свой нос не в свое дело», а потом последнее сражение с этим мерзавцем, задумавшим отравить последнюю поставку чая, только что прибывшего из Китая, дабы вынудить правительство выплатить ему огромную сумму. С тех пор, как я вышел из дома, меня дважды ударили по голове, я едва не погиб под колесами кэба, лежал в засаде по градом пуль – сейчас я все еще ощущал действие адреналина, но когда оно закончится, вполне вероятно я буду на грани изнеможения – с ночи воскресенья я спал не больше двух часов. И сейчас я хотел только вернуться на Бейкер-стрит и вновь ощутить, что такое спокойный вечер дома.
- В первую очередь о том, что решили делить со мной квартиру, - уточнил Холмс, но я знал, что если бы не встретил этого эксцентричного, деятельного человека, насколько монотонными стали бы эти спокойные вечера; однообразная череда дней, недель и даже месяцев, где над всем властвует рутина. Комфортная, но скучная жизнь, а с захватывающими дух приключениями можно столкнуться разве что под обложкой бульварного романа. Неужели я предпочел бы такую жизнь?
- Конечно, нет, - сказал я, отвечая сразу на оба вопроса.
Он улыбнулся, но тут же покачнулся и чуть не упал. Я подхватил его, и, приглядевшись, увидел глубокий порез у него на лбу, видимо это произошло, когда в нас полетели осколки камней из стены.

- И, кроме того, - добавил я, ища в кармане свой носовой платок, - кто бы латал ваши раны, если б меня не было здесь?
- Доктор,вопреки распространенному мнению, я беру вас с собой на эти… - он подыскивал подходящее слово, сделав шаг вперед и снова покачнулся.
Я схватил его за руку.
- … рискованные предприятия? – предложил я
… исследования, - продолжил он, - вовсе не из-за ваших медицинских познаний.
- Рад слышать это.
- Однако, - добавил Холмс, тщетно старавшийся стереть с лица кровь, струившуюся из пореза, - не буду отрицать, что иногда они бывают весьма полезны…
Я не смог удержаться от смеха при этом его признании, услышав, что он тоже засмеялся, и протянул руку, чтобы помочь ему подняться. В этот момент к дому подъехали инспектор Лестрейд и целая армия полицейских.
- Пойдемте! – сказал я. – Нам обоим нужна ванна, глоток чего-нибудь крепкого и полноценный ночной отдых. Давайте найдем кэб, который отвезет нас на Бейкер-стрит. Поедем домой, Холмс.
И когда мы, шатаясь, шли в направлении Холборна, меня волновал только один вопрос: в какой момент я осознал, что эта скромная квартира стала домом для нас обоих?

* Никогда не отчаивайся(лат)

@темы: Шерлок Холмс, silverfoxstole, Наброски из записной книжки доктора, Первые годы на Бейкер-стрит

---

К вопросу о правых и левых руках

Выкладываю обещанный перевод

Другой рукой (Автор silverfoxstole)

- Не двигайтесь, доктор Уотсон, если не хотите, чтобы я сделал с вами то же, что и с вашим другом, - сказал Харрис, показывая пистолетом, чтобы я поднял руки над головой.
С неохотой я подчинился, оставив ящик, наполненный бумагами , изобличающими преступление.
- Вы не сбежите с ними, - воскликнул я, хорошо понимая , что мы попали в ловушку, хитроумно подстроенную банкиром. Я мало , что мог сделать, ибо лишь за пару минут до этого Харрис уложил Холмса прицельным выстрелом в плечо, а мой револьвер был далеко. Я вновь встревожено посмотрел на своего друга, который лежал у противоположной стены, и на его пальто проступали пятна крови. Отсюда мне трудно было понять, в сознании он или нет – слава богу, он еще, кажется, дышал, но с момента ранения лежал неподвижно. Мой револьвер лежал всего в двух шагах от его протянутой руки.
Харрис улыбнулся.
- И как же вы намерены остановить меня? Вы не в том положении, чтобы диктовать условия; все преимущества на моей стороне. О нет, доктор, совершенно бессмысленно ждать помощи с той стороны, - добавил он, указав на Холмса, точно прочел мои мысли. Он засмеялся; такое девчоночье хихиканье, которое заставило меня стиснуть зубы. – Я читал в «Стрэнд» ваши мемуары – и знаю, что мистер Холмс – правша, и я специально позаботился о том, чтобы вывести из строя именно его «доминирующую» руку. Однако, похоже, что он далеко не так умен, как вы это описываете в своих сочинениях. Поймать здесь вас обоих было просто детской забавой - вам надо работать над собой, мистер Холмс, или вашей репутации будет нанесен серьезный урон!
Холмс никак не отреагировал на это заявление.
- Пока мы тут говорим, Харрис, полиция окружает это здание, - сказал я, вопреки всему продолжая надеяться, что Грегсон получил записку Холмса и едет сюда. – Вы уйдете отсюда не иначе как в наручниках.
- Очень сомневаюсь, - ответил банкир, подходя к окну, и осторожно отогнул занавеску. Его пистолет при этом был нацелен прямо мне в грудь. – Ведь, если б не вмешательство мистера Холмса, они бы вообще ни в чем меня не заподозрили. Я уеду отсюда и на корабле доберусь до Континента. Я буду уже очень далеко прежде ,чем кто-то поймет, что вы оба исчезли.
Он повернулся к нам и твердо сжал в руке пистолет, его округлое лицо было полно решимости.
- Не думаю, что убью вас: это была бы слишком быстрая смерть. Нет, вы будете истекать кровью, пока не умрете. Куда бы вы хотели получить пулю, доктор?
Краем глаза я увидел какое-то движение за спиной этого типа, но он, кажется, ничего не заметил, и я оставался все в том же положении с поднятыми над головой руками.
- Вот прекрасная мишень, как раз шестью дюймами выше моей головы, - сказал я.
Харрис склонил голову на бок и прищурился.
- Не играйте со мной в игры, сэр. Если вы будете дерзить, то я сам выберу, куда мне стрелять. Полагаю, что раздробленная коленная чашечка - это очень болезненно – не начать ли нам с этого?
Его палец сжал курок, дуло пистолета опустилось ниже и я замер.
- Может, хотите узнать, какую боль может причинить раздробленный череп? – раздался за спиной Харриса слабый, но повелительный голос.
Не ожидав этого , банкир вздрогнул, но прежде, чем он успел повернуться Холмс ударил его сзади по голове рукояткой моего револьвера. Не издав ни звука, Харрис рухнул на пол.
На меня накатило чувство огромного облегчения, и я почувствовал, как дрожат мои колени.
- Вы довольно ловко его свалили, Холмс, - выдохнул я.
Он слабо улыбнулся и тяжело оперся на стену.
- Как хорошо, что вам никогда не приходило в голову сообщить своим читателям, что я одинаково свободно действую обеими руками, - сказал мой друг, бросая взгляд на револьвер, который он держал в левой руке.

Примечания автора:
Я знаю, что в каноне никак не поддерживается идея, что Холмс мог одинаково владеть обеими руками. Однако в Гранаде Джереми Бретт – сам левша – был убежден, что Холмс был правшой и настаивал на том, чтобы это было показано в сериале, хотя это было довольно болезненно для него самого. В результате оказалось, что его Холмс писал правой рукой, но действия , требующие большей сноровки и ловкости, такие как набивание трубки и зажигание спичек, выполнял левой. Таким образом, я пришла к заключению, что его Холмс, по меньшей мере, одинаково свободно действует обеими руками.

@темы: Шерлок Холмс, silverfoxstole, Наброски из записной книжки доктора, Первые годы на Бейкер-стрит